Резко вдохнув, Василиса развернулась и рванула к зданию. Гаврил, кажется, бежал рядом. Внутрь, направо, нет, налево, там двери с разбитыми стёклами, за нимиогромное помещение. Назад, по коридору, задыхаясь, вверх по лестнице, по бокам ряды проёмов, кое-где даже двери болтаются. Внезапно Василису потянуло за локоть вправо и швырнуло в маленькую комнатушку. Гаврил закрыл дверь и прислушался. Кроме их надрывного дыхания тишину заброшенного здания ничего не нарушало.
Постепенно дыхание выровнялось. Вдвоём они сидели на корточках у двери и прислушивались. Но за дверью, кажется, ничего не происходило. Ноги постепенно затекали, а в ушах от давящей тишины начинало звенеть.
Василиса оттолкнулась руками от пола и встала. Гаврил дёрнул её за руку, но она нетерпеливо отмахнулась. Прошла кругом по комнатушке. Из выбитого окна открывался вид на ровный двор, но дальше в кромешной тьме выделялись только вертикальные чёрточки фонарных столбов и горизонтальныесиденья скамеек.
Немного отступив от оконного проёма, Василиса повернулась. Обои, кажется, сохранились, правда, рисунок стёрся. Или нет? Присмотревшись, разглядела на стенах надписи. Группки строчек виднелись тут и там на изодранных обоях.
Достав свой старый смартфон, Василиса включила фонарик, выхватив несколько более или менее разборчиво написанных строчек, и прочитала шёпотом:
Сына сбила машина. Девка даже не извинилась.
И что это значит? спросил Гаврил, тоже шёпотом. Он так и сидел у двери.
Пожав плечами, Василиса прочитала ещё несколько строк, написанных другим почерком:
Задохнулся фенолом. Сказали, сам виноват. Остальные слова разобрать не получалось. Потом всё-таки нашлось ещё несколько читаемых фраз: Обманула инвалида, деньги присвоила. Выгнали бабушку из квартиры. Соседи довели до непонятно.
Это, что стена жалоб? спросил Гаврил со своего места на полу.
Похоже. Василиса подошла к другой стене. Там тоже обнаружились не то обвинения, не то жалобы.
Слушай, вроде тихо. Может, пойдём? Гаврил поднялся на ноги, с тихим стоном разогнув спину.
Давай. Василиса следом за парнем вышла из комнаты, стараясь ступать как можно мягче.
Они прошли коридор, спустились на один этаж. Но внизу послышались шаги, поэтому пришлось развернуться и снова улепётывать мимо тёмных проёмов. Однако закрыться в первой попавшейся комнате оказалось совершенно невозможновоздух наполнила невыносимая вонь, смесь гнили и тухлятины. Ноги скользили в чём-то чавкающем. Горло сдавило, но, подавляя порывы рвоты, надо бежать дальше.
Вниз, поворот, коридор, двери. Наконец какое-то более или менее чистое помещение. И тоже исписанные стены.
Не надо! Гаврил попытался удержать руку Василисы, но она уже включила подсветку смартфона.
Хочу много денег, начала читать Василиса. Здесь оказались лишь коротенькие фразы. Достроить коровник. Сделать крышу. Сделать дорогу. Хочу дом в три этажа, нет лучше замок с бассейном. Хочу смартфон.
Последнее слово Василиса прохрипела, но Гаврилу вроде было всё равно. Он выглядывал из-за косяка, и его не интересовало, что желание про смартфон было написано почерком Василисы.
Там кто-то есть, прошептал Гаврил.
Василиса быстро подошла и встала рядом. Действительно, в заброшенном здании эхом разносились голоса. Кажется, мужские. Довольно ровные, они будто спокойно и деловито что-то обсуждали. Это какой этаж? спросила Василиса, оглядываясь.
Первый. Окно? догадался Гаврил. Василиса лишь кивнула.
Они начали на цыпочках отходить к окну, когда эхом разнёсся ещё один голос. Женский, юный, он звенел, как колокольчик:
Прыг-скок через порог, кто не спряталсяиздох.
Василиса вросла в пол.
Лунный кролик пробежал.
К комнате определённо приближалась Даша, слова считалочки становились всё громче:
Где его никто не ждал.
Ты чего? Гаврил, кажется, попытался встряхнуть Василису, но она уже не могла никуда идти.
Кролик прыгнет наугад
Из-за косяка вышла Даша, бледная, в розоватом платье и босиком. Она встала сначала боком, потом повернулась и уставилась прямо на Василису.
Больше нет пути назад, произнесла Даша серыми губами. И потом добавила горячим шёпотом, качая головой: Лунный кролик никогда не прыгает наугад.
Откуда-то сбоку, будто плети, появились длинные гибкие руки, схватили Дашу и выдернули из проёма.
Василиса только теперь смогла вдохнуть. Она развернулась и подтолкнула остолбеневшего Гаврила к окну. Он вылез первым и подал ей руку. Оказалось не слишком высоко, поэтому Василиса просто спрыгнула с подоконника прямо на землю.
Вдвоём они рванули прочь от «Черноречья», чем бы оно ни было. Но спустя несколько минут гонки по ночному лесу дыхание сбилось, в правом боку появилась острая боль, и Василиса остановилась. Надрывно дыша, кое-как осмотрелась, но ничего, кроме тёмных деревьев и кустов так и не увидела. Никаких лишних звуков тоже не доносилосьтолько собственное шумное дыхание и стук в ушах.
Ну и где мы теперь? кое-как выдавила Василиса.
Понятия не имею, прерывисто просипел Гаврил.
Может, хоть примерно? Что это за место? Василиса кивнула в сторону, где, как она полагала, осталось «Черноречье».
Был там когда-то санаторий, ещё до аварии.
Какой аварии?
В Чернореченской промзоне, где Добромыслов.
При чём здесь Добромыслов?
Так санаторий относился к тамошним заводам. Потом ещё какой-то элитный посёлок вроде пытались построить, но дело не пошло. Теперь тоже заброшен, он находится где-то с другой стороны. Гаврил неопределённо махнул рукой.
Ладно, пусть. У Василисы не было сил ни осмысливать, ни запоминать историю жутко-странного места, по которому разгуливали покойники. И всё-таки, что это?!
Чточто? устало спросил Гаврил.
Там, в этой развалюхе Даша была! Василиса тыкала рукой туда, откуда они прибежали. Это, что нормально?!
Да кто его знает. Гаврил сказал это совершенно спокойно, как о пустяке. И от этой его безразличной интонации у Василисы внутри поднялся горячий вихрь.
Кто его знает? Кто знает?! Василиса толкнула парня в плечо, так что он отпрыгнул на шаг. Какие-то кролики, свечки, покойники, скелеты, разбитые автобусы! И все такие спокойные, расслабленные, как будто ничего не происходит! Как будто это в порядке вещей!
Какие ещё скелеты? спросил Гаврил, отступая ещё на шаг. Видимо, на всякий случай.
А такиев шляпах! Василиса ещё и покривлялась, изображая, как кто-то приподнимает шляпу. Изнутри бил поток, остановить который никак не получалось.
Что? Гаврил отступил ещё на пару шагов.
Ничего, буркнула Василиса, обошла Гаврила и потопала вперёд.
Куда идём? спросил Гаврил через пару минут, всё-таки поравнявшись с Василисой, хотя до этого предпочитал держаться позади.
Это у тебя надо спросить, ты же местный.
Я здесь раньше никогда не был, особенно ночью.
Однако санаторий узнал.
Да про него здесь все знают.
Про что здесь ещё все знают? Все, кроме меня? Про лунного кролика?
Гаврил молчал. Их сопровождал лишь тихий треск шагов да собственное дыхание. Вокруг стояли глухие облетевшие деревья и кусты, луны видно не было, так что обзор составлял всего несколько метров, остальное пространство тонуло во тьме.
Стой, прошептал Гаврил. Вслед за ним Василиса тоже остановилась и прислушалась. Откуда-то доносились тихие мужские голоса. Прямо как в заброшенном санатории. Обойдём?
Василиса кивнула, и они, стараясь ступать как можно мягче, стали обходить предполагаемых незнакомцев по дуге. Но голоса всё равно приближались, постепенно становясь всё громче, хотя слов разобрать не получалось. И тут в стороне, среди чёрных стволов-колонн, мелькнули два силуэта. Одинвысоченный и тощий, с огромной головой, другойкак будто в длинном платье. Василиса чуть не застонала в голос. Долговязый резко вскинулся, сделал мимолётное движение и мгновенно скрылся за стволами. Второй, в «платье», повернулся к кустам, за которыми пригнулись, безуспешно пытаясь спрятаться, Василиса и Гаврил. Внезапно в глаза ударил резкий свет. Сквозь пальцы, которыми прикрывала глаза, Василиса рассмотрела силуэт, бегущий прямо к ним.
И где вас носило? спросил отец Павел, всё ещё направляя свой фонарь прямо в лицо Василисы.
Мы заблудились, откуда-то сбоку произнёс Гаврил.
Заблудились, когда что делали? Зачем вас вообще ночью в лес понесло?
Вы можете опустить фонарь? резко спросила Василиса. Лучи пропали, перед глазами поплыли круги, так что вообще весь лес растворился в тёмных разводах. Спасибо.
Пожалуйста. Пойдёмте со мной. Отец Павел легонько подтолкнул Василису и Гаврила, и сам зашагал чуть позади, держа фонарь так, чтобы луч светил прямо между ними. Вас все обыскались.
Да что вы говорите, бросила через плечо Василиса. Гаврил косо на неё посмотрел. Не иначе как тоже уверен, что с местным священником надо поддерживать идеально вежливые отношения. Даже если терпеть его не можешь. Особенно если терпеть его не можешь.
Как вы здесь оказались? продолжал спрашивать отец Павел, фонарём указывая направление.
А с кем вы разговаривали? вопросом на вопрос ответила Василиса.
Когда? спросил священник. Голос его при этом стал как-то глуше, чем обычно.
Да только что.
Отец Павел молчал, а вот Гаврил повернулся и таращился на Василису во все глаза.
Что?
Да ничего. Гаврил отвернулся. Но тут же снова посмотрел на неё. Там разве был кто-то ещё?
А ты как будто не заметил?
Гаврил отрицательно помотал головой.
А с кем он, по-твоему, разговаривал? Голосов-то было два.
Ну не знаю. Гаврил через плечо бросил короткий взгляд на отца Павла.
Наконец-то! донеслось откуда-то издалека. Среди деревьев замелькали лучи нескольких фонарей, и спустя полминуты появился Фёдор Новиков, отец Василисы. С карабином за спиной. Где вас носило?!
Мы тут с ног сбились. К Новикову подошёл Иван Петрович Лисовский, глава посёлка и отец Гаврила. Куда вы пропали?
Василиса вдруг обнаружила, что идёт одна. Гаврил остался где-то позади, вместе с отцом Павлом.
Так что случилось? Опрятный, идеально причёсанный и в неуместном брючном костюме, родитель Гаврила чуть наклонился, светя фонарём в сторону сына.
Мы заблудились, тихо сказала Василиса, глядя, как бледный Гаврил замер в лучах фонаря, наклонив голову, как бык перед атакой.
А куда вы направлялись? спокойно и медленно спросил Лисовский, в упор глядя на сына и не опуская фонарь.
Какая, в сущности, разница, встрял священник, становясь между Лисовскими. Главное, что нашлись.
Действительно, сквозь зубы процедил Новиков. Живо домой.
Не отпуская руки, он дотащил дочку до машины, припаркованной на обочине дороги, и, посветив фонариком вокруг, открыл дверцу. Запихнув Василису на переднее сиденье, возмущённый её поведением родитель дождался, пока сзади устроился отец Павел, и завёл мотор.
7.
Пока ехали до посёлка, отец так ни слова и не сказал. Священник вылез у своего домика рядом с обшарпанной церковью и, помахав на прощание рукой, пошёл к калитке. До таунхауса опять ехали молча.
Наконец-то! мама бросилась навстречу Василисе, как только она вошла в дом. Где ты была?
Я заблудилась, кое-как проговорила Василиса, брыкаясь в тесных маминых объятиях.
Шаталась по лесу с придурковатым сынком этогоОтец снимал куртку и высокие ботинки. Лисовского.
Лисовского? мама удивлённо отстранилась. Вы, что, с ним друзья?
Никакие мы не друзья. Даже думать об этом было смешно. Просто увязался за мной.
А ты куда направлялась, а? Отец, скрестив на груди мощные руки, навис над Василисой.
Я просто этоВасилиса, увы, так увлеклась воспоминаниями о заброшенном санатории и разговоре священника с долговязым в шляпе, что даже не додумалась использовать время поездки домой для подготовки убедительной истории. Мне показалось, я увидела Дашу.
Какую ещё Дашу? мрачно спросил отец.
Дашаэто девочка, котораяпочти шёпотом произнесла мама, дёрнув головой и выразительно двинув бровями.
А, это, уже мягче сказал отец. Но тут же вернул грозный тон: И что дальше?
Я пошла за ней, чтобы проверить
Что проверить?
Она это была, или нет.
И как? Проверила?
Василиса не знала, что ответить. Да, это определёно была Даша. Но как об этом сказать? Как вообще такое могло произойти? А как мог ездить разбитый автобус? А скелет в шляпе? Чего доброго, её ещё в психушку отправят.
Не знаю, не рассмотрела. И тут Василиса решила проверить ещё кое-что. Она ушла в сторону заброшенного санатория. «Черноречье», кажется.
А вы, значит, пошли следом? Вроде бы тон отца не изменился, как и его лицо. И мама тоже никак не отреагировала. Может, они не в курсе про этот санаторий?
Мы просто сели не в тот автобус.
Мне тебя дома запирать? сурово произнёс отец, так и держа руки скрещенными.
Вы и так меня запираете. У бабушки.
Так, может, у тебя совсем ключи забрать? Чтобы ты не в тот автобус не садилась?
Да что такого-то? взвилась Василиса. Подумаешь, пошла вечером гулять и заблудилась! Я, что, раньше гулять не ходила?
Ладно-ладно. Всё ведь хорошо закончилось. Мама за плечи развернула Василису к лестнице, так что отец только набрал в грудь воздуха, но ничего не ответил. Наверное, мама сделала ему какой-то знак. Поднимайся к себе и ложись спать.
Открыв дверь в свою спальню, Василиса остановилась и прислушалась. Родители о чём-то спорили на кухне, но вникать в суть их перепалки не хотелось, усталость брала своё.
Оставшись одна, Василиса пошла в ванную, чтобы принять душ после ночного забега по лесу и заброшенному санаторию. Вода почти сразу перестала уходить в слив, и пришлось звать родителей. Пока отец возился в ванной (наконец-то он ночует дома, а не бегает с оружием по окрестностям), Василиса уселась за стол и включила компьютер несмотря на то, что глаза уже слипались. Всё равно придётся доделывать доклад по литературе, который начала ещё в музее.
Всё, прочистил, сказал отец, войдя в дочкину спальню.
Ага, спасибо, не поворачиваясь, отозвалась Василиса, просматривая ссылки на сайты по литературе, чтобы выискать интересные факты о Достоевском.
Ты бы поаккуратнее как-то, что ли.
Что?
Отец подошёл и встал рядом. Его руки всё ещё были мокрыми, и от них тянуло гниловатым запахом засоренной трубы.
Я говорю, там слив был забит волосами. Вот. Отец продемонстрировал прозрачный пакетик, в котором лежал огромный склизкий ком, распространяющий гнилостную вонь.
Фу, поморщилась Василиса. Это не мои.
А чьи? улыбнулся отец, проводя влажной ладонью по своей сверкающей лысине. Ладно, просто будь поаккуратнее, и всё.
Уже ближе к полуночи, расчёсываясь в ванной, Василиса продолжала дуться на отца. Ну, подумаешь, слив забился, с кем не бывает. Это же не повод обвинять её в в чём там? В неаккуратности, вот. Она же не хрюша, и никогда волосы в ванной не оставляет.
Василиса бросила расчёску на полочку у зеркала. И оцепенела. Между зубьями снова оказалась целая охапка волос. Василиса провела рукой по шевелюре, даже не смыкая пальцы. В руке осталась целая прядь. Придётся делать маски. Вот они, стрессы.
На следующий день в школе Василиса зашла на перемене в уборную, чтобы переплести косу, на расчёске снова осталось столько волос, что хватило бы на шиньон. Они ещё и свалялись колтуном и не хотели сниматься, так что приходилось буквально их разрывать.
Дверь открылась, и в туалете появилась Диана в обычном сопровождении Олеси.
Ты почему не пришла вчера? с ходу прошипела Диана.
Я как раз шла туда, кудаВасилиса мотнула головой, так что стало понятно, куда именно она направлялась. И увиделаСказать это оказалось не просто.
Ну? Что увидела? Диана, воинственно выгнувшись, упёрла руки в идеальные впалые бока.
Мне показалось, что я увидела Дашу. Василиса отвернулась к раковине и быстренько спрятала расчёску в рюкзак.
И что? На Диану это известие, казалось, вообще не произвело впечатления. Олеся рассматривала ногти.
Она была очень похожа, и я пошла за ней, чтобы посмотреть
Что посмотреть?
НуВасилиса совсем потеряла нить событий. И Гаврил ещё тоже там со мной Она забрала свой телефон.
Кто? Диана разъярённо раздувала ноздри.
Даша.
Телефон свой забрала? Олеся оторвалась от созерцания собственного маникюра. Интересно, зачем он ей понадобился?