Чего шумишь? рыкнул молодой чёрт с лютыми жёлтыми глазищами и встряхнул пленника так, что тот чуть язык не откусил.
От нового чёрта пахло зверьём, в зарослях бакенбард торчали жёсткие, волчьи волоски, а изо рта несло сырым мясом.
Викто́р, отпусти его!
Но неодолимые руки ещё сильней стиснули хрупкие рёбра Мишки.
Виктор, я кому сказал?
А я вам не собачонка, чтоб подчиняться, едва слышно прошипел Виктор, но Мишка услышал.
Из неприметной дверки внезапно выпрыгнул ещё одинневысокий, похожий на нищего, который дня три бегал по лесу: везде травинки, пушинки, мох.
Пусти мальца, почто руки распустил? угрожающе пробасил он. Не вишь, помирает?
Пусти пирожочка! прорычала подоспевшая девка.
Пирожочек, тихо, презрительно фыркнул Виктор и небрежно, без предупреждения, отпустил Мишку.
Он упал, приземлившись на бархатистый ковёр. Встряхнулся, бешено огляделся
Однако спастись не успел.
Старший из чертей быстро произнёс какую-то тарабарщину и резко выбросил в сторону Мишки руку. Секунда, разжатые пальцыи тёмное, пахнущее гарью облако окутало его, как траурный саван.
Темнота.
***
Пробуждение вышло на диво радостным, прямо-таки райским. Открыв глаза, Мишка сразу понял, что валяется в той же царской кровати, окно открыто, и в комнату щедро светит что-то, похожее на солнце. Рядом, поверх одеяла, дорогущий поднос чистого серебра, на нём чашки невиданной белизны, чайничек, а ещё
Брюхо заурчало, слюна тотчас заполнила рот. Ноздри шевельнулись, уловив запахи теста, куриных яиц, визиги и толчёной картошки. Сглотнув, Мишка жадно уставился на пироги-расстегайчики: так, что и не заметил, как к нему подошли и сели в ногах.
Доброе утро, юноша. Да берите уже, чего мнётесь? Знаю ведь, голодны.
Сейчас, в ярком свете, чёрт показался не таким уж и страшным. Дядька как дядька. И какая-то новая, недавно обретённая чуйка ясно говорила Мишке: это не враг. Больше не надо убегать.
Словно внутри него поселился другой, куда более смелый пацан. Ещё один Мишка.
Как зовут-то вас, чудо этакое? спросил чёрт и, не получив ответа, вздохнул: Добро, представлюсь первым Кирилл Альбертович, будем знакомы. Но обычно меня зовут короче и прощеПрофессор.
Дядя, вычёрт? не выдержав, выпалил Мишка. Я в аду, да?
Профессор расхохотался.
Нет, отсмеявшись, сказал он. Нет здесь никакого ада. За окномзлатоглавая, можете подойти и убедиться, а я человек. Как и вы, ю
Мишка. Меня Мишкой кличут.
Стариковские глаза весело сощурились.
Ага. Стало быть, Мишель. Приятно, наконец, узнать. Да вы кушайте, кушайте, пирожки прелесть что такое, Бэлла сама
Профессор осёкся, когда Мишка, что было осторожно потянулся к подносу, вмиг поменялся в лице, отдёрнул руку и заозирался.
Не бойтесь, в такую рань она спит. Все они спят, лишь к обеду пробуждаются.
А они
Да. Нечистая сила, очень спокойно сказал Профессор. Нечисть, которая трудится во благо. Теперь они хорошие, не волнуйтесь. Не такие, как тот, что едва не убил вас, вселившись в мёртвого пса.
Мишка похолодел, вспомнив Волчка-не Волчка и всё, что было следом. Рука сама собой потянулась креститься.
Увы, это не поможет, заметив его движение, невесело сказал Профессор. Точнее, поможет лишь со слабым врагом. Для истребления сильной нечисти мало крестных знамений и молитв.
«Едва не убил вас».
Мишка вспомнил боль в объедаемом животе и, оттянув воротник рубахи, посмотрел на себя. Увидел привычное тело и несколько длинных, багровых шрамов. Гораздо меньше повреждений, чем должно было быть.
Я же помнювслух подумал Мишка.
Понимаю, тут же кивнул Профессор. Отлично понимаю ваше смущение. Дело в том, дорогой Мишель, что теперь вы как бы это сказать не совсем тот, что были раньше. Чтобы спасти вас, мне пришлось применить кое-какую магию.
«Что?»
Улыбка Профессора стала чуть шире.
Да. Вы видите перед собой форменного колдуна. Прошу любить и жаловать.
Недавний Мишка от таких слов должен был вскочить и бежать. Новыйтолько раскрыл рот.
Колдун? Как из Сухаревской башни?
Профессор усмехнулся.
Это вы господина Брюса припомнили? Нет, Мишель, я не таков. Но, даю честное благородное слово, что творю магию исключительно ради благих целей. Я не какой-нибудь чернокнижник.
Профессор немного помолчал.
Мы с друзьями наткнулись на вас вовремя. Ещё бы чуть-чутьи В борьбе с нечистью время, воистину, на вес золота.
Взяв один из пирожков, Профессор надкусил его и задумчиво прожевал.
Будь мы быстрее, не было бы ужаса на Ходынском поле. И пары других катастроф
Мишка вздрогнул, перестав разглядывать себя.
Так Ходынка?.. выдавил он и замолчал.
Да. Там не обошлось без бесов. Видите ли, Мишельдоев пирожок, Профессор тщательно вытер пальцы о салфетку и повернулся к Мишке. Взгляд его был очень серьёзен. Наша Империя давно трещит по швам. Грядёт время крови, и нечисть, почуяв это, в последнее время начинает всё больше поднимать голову. Тот, кто напал на вас, лишь один из них.
Мишка молчал, сжимая одеяло до белых костяшек. Внутри мало-помалу разгорался гнев, что был много сильнее первого страха. Этот гнев подхлестнул воображение, и перед глазами встали сотни тварейшипастых, крылатых, прыгучих, как пауки, что стали охотиться на Хитровке и Сретенке, на Арбате и в садах, ловить и жрать народ, плясать там, где раньше гуляли барышни и дети
Тому, прежнему Мишке, наверное, было бы чихать на них. Лишь бы набить брюхо да уснутьживым, в тёплом углу. И чтоб мама, Анжелка и Волчок под боком. Но сейчас
Вы знаете ещё далеко не всё, Мишель. Вы можете уйти, вас никто не держит а можете и остаться. Мне нужен ученик, тот, кому можно передать знания. Наша встречаэто перст судьбы. Звёзды сошлись так, что мы неспроста наткнулись именно на вас Я могу рассказать больше. И научу, как бороться. Нужно только ваше согласие.
Мишка медленно разжал кулаки, и в живом глазу Профессора что-то блеснуло.
Мы можем помочь Отчизне, Мишель. Вы можете помочь Отчизне. Конечно, если это слово для вас не пустой звук.
Мишка сглотнул, помедлил.
И, прежде чем взять пирожок, твёрдо сказал:
Добро. Я с вами, дядя Профессор. Я готов учиться.
***
Год спустя
На з-зар-ре ты её не буди на з-заре она с-сладка так спи-и-т Утро дыш-шит у ней на гру-уди, ярка ярка хр-р-тьфу, ш-шо за оказия Ярка пы-ы-ышет! Н-на ям-мках ланит
По ночной набережной, распевая во всё горло, плёлся пьяный студент: мундир нараспашку, фуражка набекрень, неухоженные бакенбарды. Мишка сощурился, разглядывая его из надёжного укрытия. Ох переигрываете, батенька! Он бы и то лучше изобразил.
Но Мишку, к великой его обиде, на такие дела пока не пускали. Вроде как мал ещё, нос не дорос. Вот и сиди, смотри, как старшие работают. Под Бэллкиным неусыпным взором.
Пирожочек, проголодался? тут же послышалось над ухом.
Мишка мотнул головой.
Не.
А я твои любимые пирожки припасла! С повидлом!
Не отвлекай! огрызнулся Мишка, и упырица надула синюшные губки.
Впрочем, неправда это. Сейчас они были вполне милыми, человечьмикрасным бантиком. Волосы без седины, глаза карие, да и кожа, если посмотреть, у Бэллы бледно-розовая, шёлковая-шёлковаязаглядеться можно. Где синие пятна? Вот именно. Шик-блеск-красота. Самое то, чтоб плохую нечисть на живца приманивать.
Но с пирожками она, конечно, дала маху. Мишка, с годик живущий с Бэллой под одной крышей, давно знал, что она обожает готовить. Такие яства делаетум отъешь! А ещё каждый божий день набирает еды и кормит животных: и псов, и кошек, и растрёп-воробьёв не обделяет Добрая она девка. Хоть и нечисть.
А всё Профессор, его штучки-дрючки. Его магия, собственная кровь, да любимая кухарка, умиравшая от чахотки, это её спасли, объединив с упырицей.
И п-падушка её гор-р-рячатем временем, продолжил Виктор, зыркнув в их сторону. И гор-ряч утомительный со-он и, чер-рнеясь, бегут на плеча кос-сы лентой с обеих с-сторон
Мишка усмехнулся, заметив его недобрый взгляд. Виктор недолюбливал ученика, это было кристально ясно. Вспыльчивый, грубый, он часто ходил по особняку Профессора туча-тучей и ворчал, пребывая в плохом настроении. Его-то ни с кем не объединилине с кем былопонадеялись на одну кровь и магию.
Виктор был сыном егеря из сибирских лесов. Когда-то укушенный волкодлаком, однажды он приехал в Москву да начал шалить лунными ночами. Так его и сцапал Профессор. Теперь Виктор мог обращаться по своему желанию и творить непотребства перестал, хотя по характеру остался истым волком.
Мишку вдруг кольнуло предчувствие. Что-то собралось у соседнего угла дома, сгустилось кляксой мрака и, скользя, неслышно, стало приближаться к «студенту».
На Мишкины глаза словно невидимые очки надели: зрение вмиг обрело звериную чёткость, и новые, ещё не до конца изученные способности вновь пробудились, дозволяя ему видеть всё в новом свете.
Вот хилая тень догнала бредущего, вот обрела плоть, вздыбилась за ним черноморской волной
Движения, что совершил Виктор, обычный человек бы не заметил. Но Мишка уже год не был обычным. По ушам его резанул тонкий, злобный вопль; бывший студент обернулся и подпрыгнул, на лету обращаясь в нечто крупное, похожее на смесь волка и медведя, а послеврезался во врага.
Мгновение, рык, влажный шлепоки всё было кончено. Враг рассыпался прахом.
Слегка грязный студент встряхнулся и молча пошёл обратнотуда, где, спрятавшись за ящиками, сидели Мишка с Бэллой. В руке победителя дымилось нечто мокрое, чёрное и блестящее. Это он и кинул наземь, обрызгав тёмной кровью Мишкины туфли.
На. Профессору занесёшь.
Радость от того, что одной Чёрной хмарью в Москве стало меньше, вмиг пропала. Мишка зло ощерился:
Сам неси! Я те не холуй!
Верхняя губа Виктора приподнялась в грозном рыке. БыстроМишка даже не осознал, насколько быстроон сграбастал его за шею, точно курёнка. Но не успела вмешаться Бэлла, как из-за угла вывернул Олесь.
Эт-то что за выкрутасы?
Тебя только не спросили, буркнул Виктор, но Мишку, спасибо, отпустил и, проигнорировав злобное ворчанье Бэллы, обратил всё внимание на лесовика. Сцапал-таки? Поздравляю.
В жилистых руках Олеся извивалась щупленькая фигурка. Вроде бы дитя-дитём, однако чуть приглядисьгубы трубочкой, тельце бледно-васильковое, в глазах синее пламя. А злобы в этом пламениух!
Ну-с, Мишанька. Скажи-ка дяде, кого это он поймал, заметив Мишкин взгляд, усмехнулся Олесь.
Слезник, тотчас откликнулся Мишка. Гад мелкий, что детей в люльках щиплет и слёзы их пьёт!
Ай, молодца! В яблочко! похвалил Олесь, и Мишка аж зарделся.
Лесовик ему нравился. Когда-то притёкший из леса, несколько лет назад он обжился в одном из московских парков и стал безобразничать: то девку чуть ли не до жёлтого дома напугает, то парня заманит и едва не прибьёт. Так бы и погубил кого, если б Профессор его вовремя не встретил, к себе не утащил и операцию не провёл, по объединению с человеком: крестьянином, что, приехав в Москву на заработки, схлопотал под рёбра перо и чуть не умер в тёмном переулке. Почти как сам Мишка.
Теперь Олесь был добр и весел, получив свою дозу крови и магии. Обжил комнатёнку в хозяйском особняке, оббил все стены любимым деревом и всякий день вырезал на нём разные картины: яблони с молодильными яблочками, раскидистые дубы, зайцев и хитрых лисиц
Всё, айда домой, ребятки, незадолго до рассвета скомандовал Олесь.
Вскоре они уже были в особняке Профессора. Мишка взбежал по крутой лестнице, держа завёрнутое в тряпицу сердце Чёрной хмари, и постучал в дверь.
Входи, Мишель. Я тебя жду, донёсся далёкий голос.
Мишка толкнул дверь, зашёл и по привычке остановился, гася в себе внутренний трепет. Покои Профессора были обширны: тут тебе и библиотека, и приёмный зальчик, и спаленка. А дальше, за ними, самое интересноекабинет, полный полок с чудны́ми вещами, и операционная. Та самая, где когда-то они с Бэллой, медсестрой, спасали Мишку.
Здравия вам, Кирилл Альбертович!
И ты не хворай, улыбнулся Профессор. Ну? Что принёс?
Чёрную хмарь одолели, гордо сказал Мишка и немного сконфузился. Ну Виктор одолел. А Олесь Слезника поймал, в подвал унёс, запер за семью замками!
Умницы вы мои, покивал Профессор. Давай сюда, Мишель. Погляжу. А ты пока отдохни, сядь.
Мишка послушно уселся в кресло. Усталости он не ощущал, сил былохоть к потолку прыгай! Мишка стал привычно разглядывать карты звёздного неба, что крепились к стенам, стеллажи с банками, где в растворе плавала жуть: сердца, желудки и другая требуха нечистых тварей.
Часть этой требухи находилась в нём.
Вспомнив это, Мишка чуть поёжился: было и гадко, и страшновато, и как-то весело. Это казалось правильным: использовать плохое, чтобы сделать хорошее. Ведь всё это ради Отчизны.
«А что бы мамка сказала?» мысленно вздохнул Мишка.
Мамка. А что мамка? Небось, рада была бы, радёхонька, что он сыт, одет, обут и жив. Что вместе с другими чудовищ истребляет. А ещё и учится, большим человеком станетхирургом и магом, как Профессор. Ведь, спасая, он вложил в него толику своих способностей.
Когда-то Кирилл Альбертович работал в больнице, теперьчитал лекции в университете, очень уважал Пирогова и его методы. «Жить на белом светезначит постоянно бороться и постоянно побеждать», говорил тот, а Профессор повторял. Мишка накрепко это запомнил и теперь усердно учился читать и писать, изучал анатомические атласы, чтобы когда-нибудь стать студентом и обрести запасную профессию, как его учитель. Став частично нечистью, он совсем не боялся крови и спокойно смотрел на разные органы.
Хорошо, просто отлично, пробормотал Профессор, убрав сердце нечисти в стеклянную шкатулку, и потянулся в бонбоньерке, стоявшей на рабочем столе.
Мишка затаил дыхание. Откроетне откроет?
Он знал, что там томился вовсе не шоколад, не конфекты. Да, когда-то это была просто бонбоньерка, подаренная мальчугану-сироте за первое удачное дело. Когда-то и Кирилл Альбертович был простым мальчишкой и ходил в учениках у другого колдуна. И теперь именно его прах лежал в памятной бонбоньеркеодной из многих.
Узловатые пальцы пробежали по жестяной поверхности, Мишка облизал пересохшие губы.
Прах таил в себе лютую мощь. Мишка видел, как Профессор использует его, как усилитель своей магии, в том числе разгоняя и истребляя нечисть.
И всё равно этого было мало. Да и прах когда-нибудь закончится.
Мы победим, словно услышав его мысли, сказал Профессор. Непременно победим, Мишель. Рано или поздно.
Мишка с улыбкой кивнул.
Конечно.
***
Мишка тенью скользил меж торговых рядов, ловил где словечко, а гдецелую фразу. Бывало, останавливался, чтобы купить съестное, и заговаривал с торговым людом сам. Скромный, бедненько, но чисто одетый, он мало походил на прежнего хитровского оборванцапросто паренёк-подмастерье.
Благодарствую, тётенька, склонил голову Мишка, купив сахарный крендель.
Тётка кивнула и быстрей вернулась к разговору с товаркой:
А Лизка-то, сердешная, померла!
Как померла?
А так. Зашли к ней вчера, а дверь-то и открыта. Входи, кто хошь! А сама на кровати лежит. Голая, в лице ни кровинки!
Ох ты ж Хосподи, страсти-то какие
Лизка в последнее время как чумная была. Говорила, муж к ней с того света явился! Прилетает в огненном сияньи, аки херувим, да в койку сразу тянет.
«Ага, жуя крендель, сделал мысленную пометку Мишка. Змеюка крылатая на Москве завелась Вдовам тяжко будет. Надо бы словить гада».
С ума сошла!
Точно-точно. Эх, жалко бабу
Доев, Мишка побежал дальше. Туда-сюда, там постоять, тут послушатьтак и добрался до самой Хитровки, как вдруг:
Лови его, ребзя!..
Мишка замер, услышав знакомый голос. Никола? Он, поганка этакая! Старый дружок пронёсся в стороне вместе со своей ватагой. Впереди них, с крохотной форой, бежал хлипенький пацан.
«Слабых обижать? Эт ты зря», нахмурился Мишка. Он никогда не поднимал руку на мелких, даже когда те, по незнанию или специально, заходили на его территорию. Но Никола
Догонит ведь. До кровавых соплей уделает.
Если вообще не прибьёт.
«Не прибьёт», решил Мишка, срываясь с места. Ногти на руках чуть заметно удлинились, покрывшись жёсткой корочкой, слух обострился, а внутри, клокоча, стала разгораться сила.
Минута, другаявот и подворотня, где беглеца загнали в тупик.