Если только она не теряет свои мозги.
Она подумала о порезе.
«Это должен быть последний, девочка».
* * *
Робби был неспокойным.
Сгущались сумерки, серость дня ускоряла их. Он стоял на заднем дворе, бросая теннисный мяч Горацию. Собака сделала выпад, её лапы образовали вокруг него вихрь пыли, когда она бросилась за мячом. Это было отличным занятием для Робби, чтобы не думать о Хэйзел.
Увидит ли он её сегодня ночью?
Ночь принесла с собой ещё более пронизывающий холод, и он застегнул молнию на толстовке с капюшоном. Он любил осень, но был худым мальчиком и глубоко чувствовал холод. Казалось, что приближается зима, и если бы воздух был более влажным, он мог бы ожидать раннего снега. Над ним плескались листья в золотой галактике, напоминая ему глаза Хэйзел.
Был ли прав его брат? Может ли он действительно интересовать её?
Он был слишком напуган, чтобы в это поверить, уверен, что он только докажет, что неправ, и снова одурачится. Он не хотел подниматься на гору только для того, чтобы его столкнули оттуда. Но она была с ним добра, не так ли? Раньше ему нравились девушки, которые чего-то от него хотели (иногда, хотели сделать его объектом шутки), и он почти всегда на это поддавался. Но что Хэйзел получила бы от манипулирования им? Не было ли более вероятным, что она честно заинтересовалась им?
- Что ты об этом думаешь, мальчик?
Гораций сидел перед ним с теннисным мячом во рту, с которого капала слюна. Робби протянул руку, и Гораций уронил его, затем он снова бросил мяч и вытер руку о джинсы. Собака рванулась вперёд, преследуя мяч, который катился вниз по направлению к лесу. Над ними, спрятанная под клубящимися облаками, висела полная и толстая луна цвета кости, поднимаясь к мановению наступающей ночи.
«Кого ты обманываешь? Такую девушку тебе было не подцепить ни за миллион лет. Лучшее, что ты сможешь сделать, - это попросить кого-нибудь сделать это с тобой за деньги, например, Линду».
Он подумал о её руке, дёргающей его член, и о том, как он обрызгал её своим облегчением. Это было единственное воспоминание, которое у него было, и он знал, что оно и останется единственным, пока он не превратится в увядший старый чернослив, хромающий по дому для престарелых. Когда, наконец, он будет умирать, он будет думать о своей руке на вульве Линды и мечтать прикоснуться к ней в последний раз. Потому что других воспоминаний о сексуальном опыте с девушками у него явно не будет.
Гораций ещё не вернулся с опушки леса.
- Эй, мальчик!
Робби смотрел вниз на склон, засунув руки в карманы, защищаясь от жестокого ночного ветра. Ему показалось, что он видит Горация, сидящего на краю леса, но с того места, где он находился, это была только чёрная фигура.
- Иди сюда, мальчик!
Фигура повернулась, и два глаза заблестели, прежде чем голова снова отвернулась от него. Это был Гораций, и он смотрел в лес, не отвечая на его крики. Робби продолжал следовать за ним, побежав немного быстрее. Он снова позвал собаку, но на этот раз Гораций даже не обернулся, глядя прямо вверх, при полном внимании, его задница упиралась в землю. Это было так, как если бы человек-невидимка держал угощение для него. Он не лаял и не дышал тяжело, несмотря на все упражнения, которые он только что сделал. Он сидел совершенно неподвижно, молча.
«Что он там делает?»
Робби ничего не видел в лесу, только сгущающуюся тьму, опускающуюся, как кожистые крылья. Но когда он подошёл ближе, он почувствовал присутствие. Он ничего не видел и не слышал, но всё же он чувствовал что-то за линией деревьев, ожидающее, наблюдающее. Он никогда не испытывал такого странного ощущения. Это была не догадка, а уверенность.
- Эй?
Государственный парк был недалеко. Походные тропы изгибались через холмы и поднимались к горе в нескольких милях от дома. Кто-то мог сбиться с пути и заблудиться.
«Что, если это медведь?»
Робби отступил на шаг.
«Разве не лаял бы Гораций, будь это медведь? Разве он не пошевелился бы, если бы это был заблудший путешественник, лаял бы или подбежал, чтобы поприветствовать?»
- Есть там кто-нибудь?
Только мягкий свист ветра. Он постучал ладонью по Горацию.
- Давай, мальчик.
Большой пёс посмотрел на него, а затем снова на лес. Робби увидел мяч на земле и бросил его обратно в сторону дома.
Гораций не двинулся с места.
За деревьями двигалась чёрная фигура. Робби ахнул. Она была большой, но тонкой, её форма не походила ни на одно живое существо, которое он когда-либо видел, не совсем животное и не совсем человек. Не было ни звука. Существо качнулось среди деревьев, и Гораций повернул голову, наблюдая за ним. Робби хотел убежать, но был загипнотизирован. Он не мог хорошо видеть форму, и всё же не мог отвести взгляд. Это выглядело как-то не в фокусе, как будто он носил очки, которые ему не принадлежали. Всё остальное было ясно, несмотря на сгущение темноты, но форма была размытой, невероятно чёрной, как далёкий космос, и Робби внезапно стало холоднее, как будто под его ногами открыли морозильник.
Он услышал женский голос с холма позади себя, недалеко от дома.
- Сюда, мальчик, - позвал голос.
Гораций бежал быстрее, чем когда-либо. Он рвал траву атакующими когтями, подбрасывая пучки в воздух, закидывая землёй джинсы Робби.
«Кто там?»
Он побежал за собакой, щурясь в темноте, когда та исчезла в ночи. На мгновение он увидел силуэт, затем он исчез. Когда он, наконец, добрался до вершины склона, где находился внутренний дворик, он увидел Горация, стоящего у двери, виляющего задницей, ожидающего его с ужасно глупым выражением лица.
Больше там никого не было.
* * *
Джо был расстроен в той же мере, в какой ему было скучно.
Кайла решила остаться дома, сказав ему, что завтра у неё большой тест по математике. Он действительно забыл, что это была школьная неделя. Максин всё ещё злилась на Дэнни за то, что он строил глазки этой цыпочке Хэйзел, так что сегодня вечером только он и парни были дома и смотрели телевизор. Они сидели во время повтора The Simpsons, Дэнни курил косяк и смеялся, а потом Робби переключил на канал с фильмами. В течение октября они без остановки показывали фильмы ужасов, а Робби был большим поклонником фильмов ужасов 80-х. Они смотрели «Хэллоуин 3: Сезон ведьм», который Робби любил, но Джо находил его затянутым и банальным (где, чёрт возьми, Майкл Майерс?), и теперь они уже посмотрели половину версии «Капли» 1988 года. Джо отпил ещё пива, наблюдая, как розовая слизь нападает на женщину в телефонной будке. Он засмеялся, когда увидел мёртвого шерифа, плывущего в своей изменчивой розовой массе.
Он думал о Хэйзел.
Она не вернулась. Было уже десять часов, и та маленькая вечеринка, которую устраивали подростки, ускользала. В ней было что-то иное. В ней была атмосфера соблазнения, которую он видел только у взрослых женщин. В её движениях была уверенность и комфортная осведомлённость с собственным телом. Она знала, как раскачивать бёдрами, когда она хотела привлечь мужчин, как очень мягко касаться их, позволяя им чувствовать её запах до такой степени, что они почти пробовали её на вкус. Она была не самой сексуальной девушкой, которую он когда-либо видел, но она излучала секс без особых усилий.
И она хотела Робби.
Это было ясно.
Джо надеялся, что она вернётся. Он хотел, чтобы она была на вечеринке в честь Хэллоуина в эти выходные.
Дэнни начал храпеть, и Джо воспринял это как знак, что он тоже должен закончить ночь. Он встал, потянулся. Робби поднял глаза.
- Ложишься?
- Ага. Ты тоже должен скоро, если хочешь пойти в школу завтра. Дэнни отвезёт тебя. Ты идёшь?
- Ещё не решил.
Он ударил Дэнни по голове пустой банкой из-под пива.
- Пора ложиться в постель, мачо.
Оказавшись в своей комнате, Джо включил свет, прежде чем разделся. Вспомнив прохладный шёлк простыней прошлой ночи, он решил спать обнажённым и накинул одежду на спинку стула. Они пробыли там всего несколько дней, а он уже наводил беспорядок в комнате. Время от времени его восхищала обстановка дома, как будто он видел всё это впервые, и по какой-то причине его реакцией на это было то, что он повсюду разбрасывал свои вещи и украшал пол пивными бутылками. Возможно, он метил свою территорию так же, как это сделал бы ротвейлер.
Он выключил свет и прыгнул на незастеленную кровать, думая о том, как проснулся вчера поздно ночью и посмотрел на Кайлу, лежащую рядом с ним. Она оделась, но он всё ещё чувствовал её лёгкое возбуждение, пока она спала. Её джинсы были слишком узкими, чтобы в них можно было засунуть руку, но он обхватил её ягодицы и просунул руку под её свитер, чтобы снова сжать её мягкие груди. Она пошевелилась, но не проснулась, поэтому он погладил её между ног. Всё, что ему удалось сделать, это возбудить себя, что его рассердило. Затем он снова заснул, чтобы видеть сны о сексе, в которых реальность так жестоко отвергала его.
Дождь брызгал на оконное стекло, создавая мирный белый шум. Мягкие тени карабкались по стенам, как огромные насекомые, ветки снаружи создавали странные формы, царапая по стене дома. Джо глубоко вздохнул, его сердцебиение стабилизировалось по мере того, как мысли уходили прочь.
Он был почти полностью погружён в сон, когда услышал скрип открывающейся двери.
Он посмотрел на неё, ожидая увидеть Дэнни или Робби, или даже лапы собаки. Вместо этого он увидел маленькую человеческую фигуру, плывущую в спальню, которая, казалось, двигалась без шагов.
- Кто это? - спросил он.
Шёпот, казалось, доносился из каждого угла комнаты, ничего не произнося. Джо напрягся, сжав простыни. Тёмная фигура наклонялась и покачивалась, исчезая и снова появляясь в тёмных углах спальни.
- Кто там? - сказал он менее уверенно.
Голос был низким, мягким.
- Я сказала тебе, что вернусь.
Он сел, прищурившись в темноте. Появился бледный овал лица, влажные губы приоткрыты, глаза в темноте казались невозможно каштановыми. Длинные тёмные кудри покрывали её обнажённую грудь, подходя к тёмному хохолку её вагины.
- Хэйзел?
Девушка широко улыбнулась.
- Я хочу тебя, Джо.
Он потёр глаза, гадая, не спит ли он на самом деле. Это определённо казалось сном. Но нет, он не спал. Кривая улыбка вспыхнула в темноте, как звёзды на небе.
- Как ты сюда попала? Робби впустил тебя?
Она поставила одно колено на кровать и наклонилась, положив ладонь на матрас. Её волосы развевались, обнажая маленькие призрачные груди. Её дыхание было холодным на его шее.
- Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
Она потянулась к простыне и отдёрнула её, обнажая его наготу. Он не сопротивлялся. Его эрекция зашевелилась, и он наклонился, чтобы освободить для неё место.
- Я думал, тебе нужен мой брат? - сказал он.
Улыбка вернулась, большая, раскосая.
- Сначала мне нужен ты, а потом он.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Кайла была довольна, что хорошо сдала сегодня тест, поэтому она вознаградила себя прогулкой на природе, отложив домашнее задание. Было тепло, и листва шумела в вершинах, лес выглядел как изображение открытки, когда она поднималась по тропе, которая вилась через парк Блэк-Рок. Она была немного обижена, что Максин отказалась от неё в последнюю минуту. Она просто собиралась увидеться с Дэнни, чтобы они могли накуриться. Это был не первый раз, когда её подруга бросала её из-за мальчика. Она думала, что к этому моменту она должна привыкнуть, но это всегда её жалило. Но она не собиралась позволить этому испортить её послеобеденную прогулку. В каком-то смысле она подумала, что будет ещё приятнее провести её в одиночестве.
Покрывало из листьев хрустело под её ботинками - единственный звук в лесу. Теперь, когда насекомые лета пропали, наступила приятная тишина. Больше не было поющих цикад или стрекочущих сверчков, только звуки самой Кайлы. Были и другие люди, которые ходили на прогулках, но это был будний день, и пока эта тропа была только для неё одной.
«Спасибо за это».
Она делала мысленные снимки дома сейчас, когда реальность поступления в колледж в следующем году становилась всё более очевидной. Она уедет куда-нибудь и будет видеть свой родной город только на летние каникулы, может быть, и на весенние каникулы, если она не будет проводить время на Кони-Айленде. Несмотря на то, что дома не всё было идеально, она любила свою семью и уже скучала по ней. Её не будет рядом, чтобы увидеть, как вырастет её сестра. Даже когда она закончит колледж, она продолжит карьеру и откроет собственное дело и она очень сомневается, что это будет означать возвращение в северную часть штата Нью-Йорк.
Она пробилась на последние несколько шагов к поляне и решила немного отдохнуть, присев на большой камень и вытащив из сумки бутылку с водой. Перед ней открывался обширный вид на лес, деревья, струящиеся гобеленом из красного и медного цветов. Там, где они заканчивались, вырисовывалась огромная и величественная усадьба Сноуденов, похожая на старинный французский собор. Она проходила мимо и думала о Джо, гадая, зачем ей вообще нужны их отношения (или их отсутствие). Возможно, она позвонит ему позже, но сейчас её душевное спокойствие было её приоритетом. Этот момент был для неё. Она была в долгу перед самой собой, чтобы не отдавать ему часть своего нынешнего свободного пространства.
Она двинулась по следующему участку тропы, всё ещё одна в этой местности. Она не могла слышать других путников, только изредка группы белок, собирающих жёлуди на предстоящую зиму, и когда она ступила на сильно затенённый участок, то почувствовала, как упала температура. Теплота дня объяснялась обильным солнечным светом, облегчением после вчерашнего уныния, но под кроной деревьев её охватил глубокий холод. Она обняла себя и засунула ладони в подмышки, её дыхание создавало аморфных призраков.
Что-то двигалось впереди.
Она решила, что это просто ещё один путник, но они не шли по этой тропе. Кто бы он ни был, он двигался через чащу, за прикрытием деревьев. Она остановилась как вкопанная, думая о формах, которые она видела две ночи назад, двигаясь в конце этого самого участка леса. Она подумала о том, чтобы поприветствовать его, проверить, действительно ли это был очередной путник, но что-то сдерживало её, что-то холодное и твёрдое в её груди. Во рту пересохло, но она не достала бутылку с водой. Она стояла совершенно неподвижно, готовая бежать обратно тем же путём, которым пришла.
Фигура покачнулась, длинные ноги и качающиеся руки. Звука не было, несмотря на большие груды листьев. Кайла повернулась, чтобы направиться назад, но увидела другую фигуру, движущуюся по тропе позади неё. Она была меньше первой, но ближе. Намного ближе. И она шла вслед за ней, приближаясь, расплывчатая и скрытая тенью. Форма казалась естественно замаскированной, как будто она манипулировала деревьями, чтобы спрятаться.
Кайла отступила, решив пойти другим путём. Ей не хотелось лучше разглядывать тень, она просто хотела убежать от неё к чёрту. Повернувшись к тропе, она увидела три фигуры, приближающиеся к ней с этой стороны, одна ведущая впереди, а другие окружали её с двух сторон, полностью преграждая путь.
Кайла закричала.
Формы были чёрными, как смоль, безликими, нечеловеческими.
Она в отчаянии побежала в лес, бежала так быстро, что натолкнулась на свисающие ветки, врезалась в них плечами и вскинула руки, чтобы защитить лицо.
Она упала.
Встав и стряхнув грязь с колен, она снова огляделась. Она была одна. Она не видела никаких фигур или теней рядом с собой или на тропах.
«Я схожу с ума?»
Она не могла видеть то, что, как ей казалось, она видела. Это было невозможно. Но теперь она видела это дважды - днём и ночью. Они подсознательно соблазняли её, когда она была в доме. Теперь казалось, что они охотятся за ней. Они кружили вокруг неё, как волки, отрезая ей путь, приближаясь к ней теперь, когда она была одна и могла легко заблудиться.
Её телефон не так хорошо работал в горах, и у неё не было компаса. Если она отойдёт слишком далеко от своего следа, она, возможно, больше не сможет его найти. Ночи были холодными, и ей не хотелось проводить время одной в лесу. Ей пришлось вернуться на свой след. Он был прямо здесь, и поблизости не было никаких фигур.
«Если только они не прячутся, поджидают».
Она сказала себе, что ведёт себя нелепо, но не поверила этому. Они, должно быть, были настоящими, даже если она не могла объяснить, что это такое. Глубоко вздохнув, она миновала ряд деревьев перед собой и вскрикнула, когда увидела женщину в чёрном, стоящую перед несколькими высокими фигурами. Волосы, такие светлые, что казались почти белыми, развевались за её спиной, поднявшись от внезапного порыва ветра.