В большинстве туристических справочников их ресторан не упоминался. Завсегдатаями здесь были в основном местные жители, туристы заходили редко. У тех же, кто сознательно выбрал это место, манеры, как правило, были получше.
В общем, независимо от пожеланий Чао, присматривать за этим человеком явно будет ненужной тратой времени.
Тем более что у Линя были более серьезные темы для размышлений. Люди Томми Шина гибли, и Линь опасался, что Чао поднимется в иерархии Триады еще выше. Ничего хорошего этого не сулило. Но тут уж ничего не поделаешьТомми не станет слушать какого-то метрдотеля. Так что единственное, что остается, молча кипеть от злости, сидя у входной двери.
Вдруг Линь почувствовал, что его прошиб пот. Томми раздражал его еще и тем, что требовал увеличивать в помещении температуру, как только на улице становилось хоть на градус холоднее. Поэтому Линь и любил свое рабочее местотам хоть немного обдавало прохладой, когда кто-нибудь входил в ресторан.
Но сейчас было даже жарче, чем нравилось Томми. Не понимая, откуда исходят волны жара, Линь обернулся
и увидел нечто совершенно невероятное. Ничего подобного он прежде никогда не видел.
От пола до потолка поднимался столб огня, а в центре его покачивалась какая-то фигура. Она была уже всего в нескольких футах от него и приближалась, занеся над головой пылающий меч.
У Линя перехватило дыхание.
Он не мог дышать. Не мог пошевелиться, глядя на огонь, полыхавший вокруг этого человека.
Взгляд страшных глаз пригвоздил его к месту.
С мечом на изготовку, перепрыгивая через две ступени, Джон ворвался в главный зал ресторана и мгновенно оценил обстановку.
Во-первых, посетители ресторана. Они вопили, орали, указывали на что-то, натыкались на столы и стулья, пытаясь спастись бегством, хотя причина всей этой паники как раз преграждала единственный выход.
Во-вторых, метрдотель. Все вокруг метались по залу, и только он стоял как вкопанный.
И наконец, самурай в кольце огня, размахивающий полыхающей катаной.
Это что-то новое, подумал Джон.
Самурай, который, как решил Джон, и есть Сердце Дракона, двигался в сторону неподвижно стоявшего метрдотеля.
Чтобы добраться хотя бы до середины зала, Джону пришлось расталкивать охваченных паникой посетителей ресторана. Столики стояли слишком тесно, и люди давили друг друга, освобождая ему путь. Их крики смешивались со звоном бьющейся посуды, тарелки и стаканы летели на пол.
Когда Джон добрался до места основного действия, Дорагон Кокоро уже почти повалил метрдотеля на пол.
Стоя позади Сердца Дракона, Джон сделал выпад и зацепил ронина крюком на конце меча, словно загнутой ручкой трости, которой стаскивают со сцены плохого актера. Но как следует захватить его крюком не получилось. А дух как будто ничего и не заметил.
Джон вновь взмахнул мечом, старясь теперь поразить противника в шею.
Вдруг демон с полыхающим мечом обернулся. Джон едва успел увернуться, пламя даже опалило ему волосы. Он преследует людей по списку и сжигает их, понял Джон. И меня он поджарит так же легко, как и остальных.
Внимание ронина уже переключилось на его главную цель, но вмешательство Джона, кажется, вывело метрдотеля из ступора. Издав вопль, он бросился к двери.
Джон преградил путь Дорагону Кокоро.
Мимо меня ты не пройдешь! крикнул он, вставая в боевую стойку.
Сквозь мечущиеся языки пламени Джон видел, как посетители, продолжая вопить по-китайски, пытаются выбраться через кухню в туалеты. Позади них, на нижних ступенях лестницы, по которой он только что спустился, возник Альберт Чао вместе с каким-то молодым человеком, у которого волосы торчали во все стороны.
Выглядел Чао, как пьяный.
Взмахнув катаной, Сердце Дракона бросился вперед.
Джон уклонилсяогненный клинок просвистел буквально в сантиметре от его головы. Дух повторил выпад, на сей раз сбоку. Джон отразил удар, мечи со звоном скрестились, он пошатнулся и едва удержал оружие в руках. Сжимая рукоять меча, Джон повторил выпад, целя в то место, где при жизни билось сердце ронина. Бобби говорил, что надпись, выгравированная на клинке, означала «Порази сердце дракона», и, видимо, именно это следовало сделать.
К сожалению, и этот удар не достиг цели. Меч прошел сквозь пустоту, как будто ничего на его пути, кроме огня, не было. А вот удар катаны был весьма чувствителен.
Дорагон Кокоро сделал очередной выпад. И Джон снова поднял меч, чтобы отразить нападение.
Раньше, в бытность морским пехотинцем, Джону приходилось иметь дело с клинком, правда, в основном на всяких парадах. А потом Калеб познакомил его с Ларой, средних лет женщиной, потрясающе владевшей холодным оружием. Таких быстрых рук ему ни раньше, ни потом видеть не приходилось. И он навсегда запомнил ее совет: слушайся инстинктов. Не думай о том, что делаешь, просто действуй!
И когда Сердце Дракона бросился на него, он ни о чем не думал.
Он действовал.
С каждым новым выпадом катана мелькала все ближе, а реакция Джона запаздывала.
Атаки становились все настойчивее, и темп их не менялся. А Джон был всего лишь человеком, его силы постепенно иссякали. Поскольку с мечом не очень-то получалось, надо было срочно придумать другой план.
И тут огненный столб, окутывающий Сердце Дракона, начал постепенно опадать. Бросив взгляд в сторону лестницы, Джон заметил, что Чао что-то бормочет про себя.
В следующий момент дух рассеялся. На полу, где он только что стоял, не осталось никаких следов.
Несколько человек все еще метались по залу, и Джон увидел, как, уворачиваясь от них, к нему пробираются Чао и лохматый молодой человек.
Не имея ни малейшего желания объясняться с ними, Джон последовал за метрдотелем к выходу. К счастью, на Пасифик-авеню народу было больше, чем в ресторане. На тротуарах, смешиваясь с местными жителями, толпились туристы всех возрастов и оттенков кожи. Ему удалось затеряться среди прохожих, надежно спрятав под курткой оружие.
Осторожно, чтобы не пораниться, он шел к автобусной остановке и думал о том, что, как только вернется в гостиницу, нужно будет сразу позвонить Бобби и сказать, что меч-то его оказался картонным.
Альберт не мог поверить своим глазам. Просто не мог.
Все шло так хорошо, и вдруг, прямо как та семейка двадцать лет назад, возникает какой-то гайдзин со странным мечом.
Альберт тут же изгнал духа. Слишком много свидетелей вокруг, да и Линь куда-то исчез.
К несчастью, его планам был нанесен сильный удар. Следом за гайдзином на улицу в сопровождении двух официантов выскочил Томми.
Альберт за ним не последовал, остался в ресторане, чтобы оценить масштабы нанесенного ущерба. Он молча выругал себя за то, что не удержался и выплеснул на Линя свое недовольство. А ведь он собирался использовать Сердце Дракона как можно более тонко, убирая его помощью тех, кто встанет на его, Чао, пути.
А Линь на пути Альберта не стоял, он был обычным болваном.
Никогда Альберту не добиться своего, если он будет совершать такие глупые ошибки.
Он вздохнул и, давя подошвами осколки стекла и керамики, зашагал в глубь ресторана. Посетители постепенно оправлялись от шока. Кое-кто ощупывал себя, проверяя, целы ли кости, и все о чем-то невнятно перешептывались.
Вскоре Альберт уловил, о чем именно: двадцать лет спустя Сердце Дракона вернулся.
В первый момент у него возникло искушение прикрикнуть на них, сказать, что все это предрассудки и глупости, но он тут же одернул себя: это будет ошибкой. Людям трудно не верить собственным глазам.
К тому же, коль скоро он открыл ящик Пандоры, можно попробовать использовать сложившуюся ситуацию в своих интересах.
Грохоча башмаками, в ресторан вернулся Томми и грозно прорычал:
Что это, черт возьми, было?
Судя по всему, ответил Альберт, это Сердце Дракона. Он хотел убить Линя.
Да? А вот я, возразил Томми, видел нечто иное. Он пытался убить туриста с мечом. Тут он улыбнулся. Не знаю уж почему, но Сердце Дракона хотел защитить нас.
Улыбка погасла.
Эл, я хочу, чтобы ты узнал об этом существе все, что только возможно: откуда оно, что ему нужно, почему помогает нам.
Босс, вмешался один из официантов, чье имя Альберт никак не мог вспомнить, уж не это ли убило Джонни и
Вот именно. Томми потер подбородок. Нам нужна информация. Ладно, Эл, ты у нас умник, вот и узнай, что это такое и что оно хочет от меня. Сумеешь?
Альберт почтительно поклонился.
Не сомневайся, Томми.
Глава 16
Бобби Сингер уже собирался готовить ужин себе и мальчикам, когда зазвонил висевший на стене новый беспроводной телефон. Он схватил трубку:
Да?
Телефон продолжал звонить.
Бобби со вздохом нажал на кнопку «прием».
Да?
Звонил Джон Винчестер.
Бобби, что ты мне втюхал, черт тебя дери?
Бобби насупился, явно ругая себя за то, что купил эту новомодную технику.
Из гостиной до кухни донеслись громкие голоса.
Ди-и-ин! Это моя ручка!
Ну так достань себе новую, послушный Сэмми!
Бобби запустил свободную руку в густые волосы.
Ничего я тебе не втюхивал, Джон, сдерживаясь изо всех сил, сказал он. И вообще, о чем это ты?
Ты прислал мне меч, и вот я размахиваю им, как последний дурак, а эта чертова штука ни на что не годится.
Бобби потянулся потереть глаза и заметил на ладони клочки рыжих волос. Он начинал лысеть, и когда у него было плохое настроение, винил в этом исключительно Джона.
Слушай, а почему бы тебе не поговорить с тем профессором из Беркли, что передал эту хреновину Бартоу?
Последовало долгое молчание.
А как его зовут? спросил, наконец, Джон.
Маркус Уоллес.
Бобби прошел в гостиную. Дин стоял на цыпочках, высоко, как только мог, подняв руку с зажатой в пальцах ручкой Сэмми. А тот подпрыгивал, старясь вырвать ее из рук старшего и более рослого брата.
Покачав головой, Бобби сел за письменный стол и зашелестел бумагами.
Погоди, не вешай трубку. Ага, вот, нашел. Он вытащил из отдельно лежавшей связки с пометкой «Бартоу» одно из писем и продиктовал номер телефона университетского городка Беркли.
Ладно, сказал Джон, попробую отыскать его. Но если не выйдет, придется пошевелить мозгами. А иначе все к черту. Попозже перезвоню.
Между прочим, поспешно сказал Бобби, прежде чем Джон успел повесить трубку, с ребятами все в порядке.
Опуская руку, Дин повернулся к Бобби.
Это папа?
Воспользовавшись тем, что брат отвлекся, Сэм с торжествующим «ура!» вырвал у него ручку, но тот едва обратил на это внимание.
Я так и думал, нетерпеливо бросил Джон, потому что иначе ты бы пожаловался. Ладно, заканчиваем, а тот тут за междугородные звонки дерут втридорога.
И он повесил трубку.
Можно поговорить с ним? умоляюще спросил Дин.
Бобби нажал на кнопку «отбой» и опустил руку.
Извини, Дин, но видишь ли, он уже на ходу звонил, с порога. Но велел передать, чтобы вы вели себя как следует и что он любит вас.
Мальчик склонил голову набок и посмотрел на Бобби.
Он действительно это сказал?
Можешь не сомневаться. А я повторяю, парень, не балуйся и не бери чужих вещей. Если тебе нужна ручка, просто скажи мне, ладно?
Ладно, кивнул Дин. К тому же я все равно уже сделал все уроки.
Да ну? Теперь уже Бобби искоса посмотрел на мальчика.
Дин смутился.
Ну, почти все.
Так я и думал. Ладно, я иду готовить ужин, а ты заканчивай.
Хорошо.
Дин сел на диван рядом с Сэмом. Тот вернулся к своим урокам, которые делал, когда Дин отнял у него ручку.
Дин снова посмотрел на Бобби.
А можно мне ручку?
Разумеется. Бобби широко улыбнулся, выдвинул верхний ящик стола и достал шариковую ручку, которую прихватил в гостинице, возвращаясь с очередной охоты.
Он протянул ее Дину и вернулся на кухню.
Она не пишет! захныкал Дин. Пачкает только!
Доставая из холодильника кусок масла и бросая его на сковородку, Бобби подумал: пожалуй, винить в том, что он лысеет раньше времени, стоит всю семейку Винчестеров.
Джон думал, что кабинет университетского профессораэто просторное помещение с большим письменным столом, кожаным креслом и книжными полками от пола до потолка.
Но, приехав в университетский городок Беркли и отыскав здание на Фултон-стрит, где находился недавно переименованный факультет стран Азии, он испытал некоторое разочарование.
Кабинет Маркуса Уоллеса оказался крохотной квадратной комнаткой без окон и почти без воздуха. У стены стоял простой металлический стол, занимавший столько места, что стул приткнулся у противоположной стены, и место оставалось лишь для небольшого книжного стеллажа в углу кабинета.
Стол был завален бумагами, часть документов была небрежно свалена в две проволочные корзины. Еще на столе стоял телефонУоллес как раз разговаривал по нему, когда Джон вошел в кабинет, и компьютер, хотя клавиатура тоже была погребена под кипами бумаг. По экрану проплывали зеленые буквы, бросая отсвет на лицо Уоллеса и странно контрастируя с лампой дневного света под потолком. Когда-то стены кабинета, вероятно, были выкрашены в желтый цвет, но краска давно поблекла и стала грязно-горчичного оттенка.
Уоллес оказался добродушным мужчиной. Надо сказать, что его курчавые африканские волосы в стенах азиатского факультета выглядели довольно странно. Продолжая говорить по телефону, он жестом предложил Джону сесть на складной стул, втиснутый между столом и дверью.
Да, да, я все понимаю, но Он запнулся и замолчал. Да, знаю, но студенты не будут Он снова замолчал, постепенно раздражаясь. Да, сэр. Да, сэр. Хорошо, сэр. Всего доброго.
Швырнув трубку на рычаг, Уоллес что-то сердито пробурчал, потом взял себя в руки.
Извините, сказал он. Нам только что назначили нового заведующего кафедрой, и, похоже, единственное, чего он хочет, так это изменить все, что было за последние двадцать лет, что я здесь работаю, не задумываясь о том, нужно это или нет. Право, образовательная политика сейчас такова, что люди в Вашингтоне ведут себя, как последние скряги. Он глубоко вздохнул и протянул гостю руку. Прошу прощения, меня зовут Маркус Уоллес. А вы, должно быть, Джон Винчестер?
Джон ответил на крепкое рукопожатие.
Насколько я понимаю, вы разговаривали с Бобби после моего звонка?
Уоллес кивнул.
Итак, меч-крюк оказался в деле хуже, чем мы его разрекламировали?
Это еще слабо сказано, грустно согласился Джон.
Ладно, приятель, не расстраивайтесьБобби здесь ни при чем. Все эти двадцать лет, что прошли с момента первого появления Дорагона Кокоро, я стараюсь разузнать про него все, что возможно. В свое время я выручил Бартоу и с тех пор постоянно возвращаюсь к этой теме. Все это очень и очень непросто Не умолкая ни на минуту, он начал рыться в бумагах на столе. Все же кое-что полезное для вас у меня есть. Да где же это? Переложив несколько стопок бумаги, Уоллес наконец нашел то, что искал. Вот оно!
Это оказался буклет примерно в половину дневника самого Джона и по формату, и по толщине. Сначала Джону показалось, что Уоллес протягивает ему буклет вверх ногами, да еще и раскрытым с конца, но потом он вспомнил, что в большинстве азиатских языков читают справа налево.
Листая буклет, Джон, помимо картинок, которые при других обстоятельствах вполне могли бы ему понравиться, увидел иероглифы кандзи.
Ну, и что мне с этим делать? спросил он.
Уоллес энергично затряс головой и выхватил буклет у Джона из рук.
Извините, приятель, иногда я забываю, что не все владеют японским. Он пролистал буклет до конца. Вот, смотрите. Он вернул буклет Джону и ткнул пальцем в рисунок на последней странице. Эта картинка стоит тысячи слов.
Джон разглядывал картинку, занимавшую всю нижнюю половину страницы: мужчина с очень знакомым мечом в руках, застывший в боевой стойке напротив другого мужчины, объятого пламенем и размахивающего катаной.
Особенно интересным Джону показались иероглифы кандзи на лезвии меча.
Подняв голову, он увидел, что Уоллес удовлетворенно кивает.
Вот-вот, если это действительно оригинала я долго с этим возился, то главное тут не сам меч, а то, что на нем написано. Он отвернулся, смахнул бумаги с клавиатуры и принялся печатать. Я тут выписал транскрипцию иероглифов, изображенных на клинке. Теперь вы будете знать, как они произносятся. В следующий раз, когда столкнетесь с духом, произнесите начертанное на мече заклинание. Надеюсь, этот поможет избавиться от Дорагона Кокоро.