Джек сделал шаг вперед.
Это не проблема, бодро сказал он. А ждать долго?
Библиотекарша снова пожала плечами.
Обычно книги приносят примерно через час. Но мы скоро закрываемся, так что, боюсь, сегодня уже не успеть.
А на утро заказать можно? спросил Джек.
Ну разумеется! Библиотекарша явно заразилась его энтузиазмом. Все, что мне нужно, это ваше имя.
Джон Риэт. По буквам: РИЭТ.
Отлично, мистер Риэт, я сейчас сделаю заказ, и утром книга будет ждать вас. Просто подойдете к этому столу и назовете свое имя.
Вот и хорошо. Он повернулся к Диане. У меня есть приятель, он учится на восточном факультете в Беркли. Он кое-чем обязан моим родителям, так что, думаю, согласится помочь нам.
Покончив с этим, они направились в вестибюль и вышли на свежий воздух. Ярко светило солнце, на улице потеплело, дул приятный ветерок. Диане еще в прошлый приезд понравилось постоянство здешней погоды. Казалось, что в городе все время весна.
Мэри с любопытством посмотрела на Джека.
Джон Риэт?
Ну, Джонэто мое настоящее имя, но поскольку отца тоже зовут Джоном, меня все называют Джеком, пояснил он. Вроде как Джек Кеннеди. А «риэт»это по-голландски «палка».
Ясно, кивнула Мэри. Круто.
Диана вмешалась в разговор.
Мэри, нам пора в гостиницу. Надо посмотреть, зарегистрировался ли Сэмюэль, сказала она. Джек, мы позвоним, как только станет ясно, что делать дальше.
Хорошо, кивнул он. Хотя вообще-то я мог бы пойти с вами, пообедали бы вместе. Я знаю одно отличное местечко
Мэри просияла, но Диана догадывалась, как отнесется к этой идее Сэмюэль. Не говоря уж о том, что он уверен, будто Джек спит и видит, как остаться с Мэри наедине, его неприязнь к другим охотникам была легендарной. Диана была уверена: он ни за что не согласится снова сесть за стол с молодым человеком, особенно вот так, сразу.
Очень жаль, Джек, искренне сказала она, но лучше в другой раз. Мы позвоним, ладно?
Ладно. В голосе его было такое же разочарование, как и у Мэри во взгляде, и Диана, схватив дочь за руку, буквально потащила ее к автобусной остановке. Как она и сказала библиотекарше: дети, что с ними поделаешь!
* * *
Сэмюэль не возлагал больших надежд на поиски в Китайском квартале, если он отправится туда в образе агента ФБР. Европейская внешность работала против него. Может, лучше отправить туда Мэри? Пусть прикинется хиппи, которой взбрело в голову постичь загадки китайской культуры. А он будет ее прикрывать.
Вздремнув, он решил, что стоит наведаться на место первого преступления, туда, где Майкл Верландер, Музыкант, встретил свою смерть.
Он все еще не мог смириться с тем, что Диана убедила его принять Бартоу в команду. Сэмюэль готов был вытерпеть его присутствие и, верно, именно ему они обязаны этой работой, но Сэмюэлю очень не нравилось общество других охотников. Они всегда думают, что ты такой же, как они. А Сэмюэль думал, что все они ослы. И часто оказывался прав.
Спускаясь по Гуэрро, он увидел группу молодежи, выкрикивающую какие-то лозунги. Один парень стоял на ящике из-под молока и произносил речь. Другие держали плакаты с надписями вроде «МИР» и «ЗАНИМАЙТЕСЬ ЛЮБОВЬЮ, А НЕ ВОЙНОЙ!». Большинство было в вареных джинсах, один вид которых вызывал у Сэмюэля головную боль, и почти все, в том числе и девушки, явно нуждались в услугах парикмахера. Кое-кто был босиком, кое-ктов растоптанных сандалиях.
Рядом с оратором сидел какой-то парень и перебирал струны гитары, но мелодия терялась в общем шуме.
С одной стороны, Сэмюэль мог понять тех, кто выступал против войны в Юго-Восточной Азии. Побывав и на Второй мировой, и в Корее, он хорошо понимал огромную разницу между этими войнами. Сражаться на первой было долгом, а вторая была просто предлогом, чтобы убивать, неизвестно ради чего. Вьетнам стал неким повторением Кореи. Но Сэмюэль был человеком здравомыслящим, и песня «Битлз» «Дайте миру шанс» ему не нравилась. Потому что, если послушать, получалось, что ты уже проиграл.
Но врагэто не Вьетконг, не Китай, Советы или Северная Корея. И, если уж на то пошло, даже не нацисты. Настоящий врагтот, кого ты не видишь и не знаешь. Вот он гораздо хуже.
И единственный способ остановить настоящего врагаодолеть его. А единственная альтернативапроиграть и умереть. Но Сэмюэль в ближайшее время умирать не собирался.
И тем не менее, рассуждал он, шагая по улице, нельзя же обвинять людей только за то, что они чувствуют то, что чувствуют. Ведь если не знать, что представляет собой мир на самом деле, вполне можно решить, что дать ему шанслучше, чем сгинуть в богом забытых джунглях.
Но подстричься им все же не помешало бы.
Поднявшись на третий этаж жилого дома, он увидел, что один конец ленты, которой огораживают место преступления, все еще прикреплен к двери, а другой болтается до самого пола, покачиваясь на еле ощутимом сквозняке. Коридор явно не подметали, а окна не мыли со времен Перл-Харбора, так что беспорядку, может, и не стоило удивляться.
Сэмюэль уже собирался постучать в дверь, обклеенную полосками бумаги с призывами к миру и картинками самого неожиданного содержания, когда перед ним возникла чья-то весьма недовольная физиономия. Над большим крючковатым носом едва угадывались крохотные глазки, под нимтонкие губы, верхняя была украшена чем-то вроде пышных усов. Вот только усы были кирпичного цвета, а волосы, в том числе баки, катастрофически нуждавшиеся в подравнивании, темно-каштанового. Контраст производил крайне комичное впечатление, а богатый опыт Сэмюэля в маскировке подсказывал, что «свои» тут только волосы на лице.
Чего тебе, парень? прорычал незнакомец.
Вспомнив кое-что из рассказа Бартоу, а также некоторые подробности биографии Верландера, Сэмюэль заговорил максимально суровым тоном.
Фредерик Горжик?
Кому это он понадобился?
Помахав фальшивым удостоверением, Сэмюэль так же строго продолжил:
Специальный агент Джонс. Он давно усвоил, что агенты ФБР никогда не называют себя агентами ФБР. Казалось бы, мелочь, но от нее зависит, поверят тебе или нет.
Горжик заморгал и несколько присмирел.
Ясно.
Если вы Фредерик Горжик, продолжал Сэмюэль, у меня к вам несколько вопросов, связанных со смертью Майкла Верландера.
А если нет?
Сэмюэль слегка усмехнулся.
В таком случае я арестую вас за незаконное вторжение в чужой дом.
Горжик издал нечто напоминающее шипение табака в разгорающейся трубке.
Никуда я не вторгался, я и есть Фредди Горчик. Сэмюэль отметил, что он произносит свое имя «Горчик», а не «Горжик».
Прошу прощения, что не так назвал вас, мистер Горчик. Сэмюэль кивнул в сторону двери. Позволите войти?
Да, конечно. Горчик, загораживавший все это время вход в квартиру, сделал шаг в сторону, открыл дверь пошире и провел Сэмюэля в небольшую гостиную.
По левую сторону в стену были вделаны скобы, на которых держались деревянные полки. Большинство из них было забито книгами, одну занимал проигрыватель, а прямо под ним на полу стояли большие колонки.
Справа стоял диван, на стене висели замызганные афиши всяких концертов, фестивалей и выставок. Названия некоторых групп были Сэмюэлю знакомыпо просьбе дочери он дарил ей их записи на день рождения или на Рождество.
Пол был застелен дешевым выцветшим ковром в пятнах, но видно было, что его недавно чистили. На нем, прямо перед продавленным кожаным диваном, четко выделялся вырезанный прямоугольник. Сэмюэль вспомнил, что в деле Верландера упоминался сгоревший столик, зола от которого вместе с той частью ковра, где он стоял, были отправлены в лабораторию на анализ. Понятно теперь, откуда эта дыра
Молча оглядев гостиную, Сэмюэль повернулся к Горчику.
Хотелось бы услышать, что мистер Верландер делал в вашей квартире.
В бардак ее превращал, вот что он делал! В августе я поехал на Восточное побережье, в Вудсток, на фестиваль, сечешь? Не дождавшись ответа, он продолжал:А когда приехал, выяснилось, что фестиваль-то в Нью-Йорке, во как. Ну, я и остался. Еще когда уезжал, попросил Музыканта, этого вашего «мистера Верландера», пожить здесь, пока меня не будет. А потом позвонил и сказал, мол, побудь еще, пока я пытаюсь зацепиться.
Зацепиться?
Ну, ангажемент получить. Музыку свою хоть раз со сцены поиграть.
И что потом? спросил Сэмюэль.
Горчик отчаянно замахал руками.
Понимаешь, мужик, от него моя кошка сбежала! Все переломал к чертям, даже диск ЛП поцарапал. В общем, разве что не спалил квартиру дотла. А потом еще и концы отдал, так что мне теперь даже иск предъявить некому.
Весьма сожалею, мистер Горчик. Сэмюэль постарался вложить в свои слова максимум сочувствия, которого, надо признать, он не испытывал. Но мне нужны подробности. Вам известно, с кем он здесь встречался, пока вас не было?
Да с любым, кто был готов достать травку, выпалил Горчик и тут же добавил:Но насчет этого, мужик, я ничего не знаю. Не моя тема.
Быстрого взгляда на кухоньку было достаточно, чтобы увидеть там кучу пустых пакетов из-под чипсов, и Сэмюэль внутренне улыбнулся.
Я расследую убийство, сынок, а на то, что вы там с мистером Верландером покуривали, мне совершенно наплевать.
Ну да, ну да Судя по тону, Горчик не очень-то ему поверил. Но тут же широко улыбнулся. Знаешь, мужик, с кем тебе стоит поговорить? С миссис Холзор. Она тут рядом живет, в квартире 3С, она все замечает! Уезжая, я просил ее присматривать за Музыкантом, сечешь? Может, она что и видела. Не знаю, успела она пообщаться с лега с полицией или нет.
Сэмюэль снова улыбнулся про себя, но решил сделать вид, что ничего не заметил. Он молча опустился на колени рядом с дырой в ковре, и заметил несколько желтых кристаллов.
Сера.
Не то чтобы у Сэмюэля возникли какие-то конкретные подозрения, но наличие серы подтверждало, что тут есть нечто такое, чем Кэмпбеллам надо заняться как можно скорее.
Дракон или не дракон, но без демона здесь явно не обошлось.
Он поднялся с колен и сделал шаг к двери.
Большое спасибо, мистер Горчик, вы нам очень помогли.
О чем речь, мужик! Надеюсь, вы поймаете этого типа. Музыкант, конечно, был редкое трепло, но такого даже он не заслуживал.
Выйдя в коридор и захлопнув за собой дверь, Сэмюэль постучал в квартиру 3С. В отличие от апартаментов Горчика на двери тут висела только медная табличка с номером.
Дверь открыла невысокая женщина с морщинистым лицом, в бигуди и выцветшем халате.
Миссис Холзор?
Вы из полиции, мистер? проскрипела она.
Нет, я федеральный агент. Специальный агент Джонс.
Жаль. Я-то надеялась, что вы полицейский. А то никто ведь так и не появился. Она затянулась сигаретой.
Прошу прощения, мэм?
Выпустив дым прямо в лицо Сэмюэлю, она закашлялась, потом заговорила.
Да ведь когда того человека убили, я просила молодых людей из полиции: поговорите со мной, я много чего знаю и про йиппи, и про чужих, и при китаёз, да про всех.
Вы говорите про вашего соседа, мистера Верландера?
Никакой он мне не сосед. Он присматривал за квартирой моего соседа. Один из этих йиппи, или как там их называют. Если бы муж был жив, обоих бы укокошил, это я вам точно говорю.
Не сомневаюсь, миссис Холзор, быстро сказал Сэмюэль. Так что вы там говорили про чужих и ах да, про китаёз?
Ну, чужие, это те, которые ма-ру-хуану курят. Куришь ма-ру-хуану, вот и становишься чужим, а потом они всех хотят под себя подмять. Вот это я и пыталась втолковать полицейским, а они словно глухие. Она сделала еще одну затяжку.
Кэмпбеллы давно усвоили, что чокнутые заслуживают особого вниманиясреди этих отходов иногда попадаются чистые зерна. И Сэмюэль решил дать миссис Холзор возможность высказаться и про марихуану, и про заговор чужих, покушающихся на молодую поросль Америки. И лишь когда напор ее начал ослабевать, приступил к своим вопросам.
Хорошо, а китаёзы-то тут при чем?
Ну, это же так просто. Этот малый, ну, йиппи-то, поехал к своим дружкам-чужим и попросил меня пустить в дом своего приятеля. И еще купить этому парню, Альберту, чего-нибудь поесть.
Сэмюэль насторожился.
Альберту?
Ну да. Делать мне больше нечего, еще кормить этих психов-китаёз!
Так вы его не накормили?
Снова клубы дыма прямо в лицо.
Конечно, нет! Пусть этот Альберт сам себе еду покупает. Чертовы китаёзы, сколько их развелось! Помяните мое слово, скоро все мы тут станем косоглазыми, и чем это кончится, а? Она сделала последнюю затяжку и бросила окурок на линолеум. Если бы муж был жив, он бы взял ружье и всех их перестрелял, это я вам точно говорю.
Сэмюэль кивнул, старясь ничем не выдать охватившего его возбуждения.
Что ж, миссис Холзор, спасибо, что уделили мне время. ФБР ценит ваше содействие, и будьте уверены, мы уделим вашим показаниям самое серьезное внимание, которого они, безусловно, заслуживают.
Ну да, как же. Вы, мужчины, только болтать умеете, а делать ничего не делаете. В этом-то вся и проблема. Будь мой муж жив, он бы всадил вам пулю в лоб. Даже не сомневайтесь.
Сэмюэль повернулся спиной к миссис Холзор, которая продолжала бормотать что-то про чужих, йиппи и китаез, и про то, как ее муж обращался с винтовкой. Походка Сэмюэля сделалась решительной и энергичной. Теперь у него было имя.
Альберт.
Вряд ли, конечно, Музыкант просил чокнутую старуху, живущую в соседней квартире, накормить Альберта. А вот попросить впустить в дом Альберта Чао он вполне мог.
И теперь Сэмюэлю предстояло выяснить, кто такой этот Альберт Чао и что ему было нужно от Музыканта
Глава 8
Дэвид Северн был бы совершенно счастлив, если бы не боль в лодыжке.
Но оно того стоило. Он долго старался отыскать безупречную подругу, и вот, кажется, нашел. Деббилучшая из его девушек, и после тяжелой рабочей недели в супермаркете, где он служил менеджером, Дэвид собирался устроить ей грандиозное свидание.
Первые три закончились полным провалом. В парке «Золотые ворота» она хлюпала носом, а площадь Джирарделли ей не понравиласьмол, в покупках нет ничего романтического, она и без того с матерью находилась по магазинам. А затем последовал «Филмор».
Вообще-то Дэвиду не нравились все эти оглушительные музыкальные шоу: кучка дикарей, вырядившись как клоуны, играют музыку, в которой нет и намека на мелодию, только уши закладывает. Дэвид предпочитал ритмичную музыку, хорошо одетых и знающих толк в своем деле музыкантов, вроде группы «Венчурз», Бадди Холли, упокой Господь его душу, и «Битлз», до того, как они увлеклись наркотиками.
Тем не менее ради Дебби он сделал вид, что поглощен музыкой, в конце концов, это лучшая из его девушек, и такая милая вдобавок, втайне надеясь, что больше она его сюда не позовет.
Ну а в тот вечер, выйдя из клуба, они пошли вниз по бульвару Гири, затем вверх по Стайнер-стрит, где Дэвид оставил машину. Прошли мимо «Винтерлэнда». Дэвид думал, что это просто каток, но Дебби заметила, что время от времени его арендует владелец «Филмора», когда на концерт собирается столько народа, что места в клубе не хватает.
И добавила, что любит кататься на коньках.
Вот тут-то Дэвид и запланировал пятничное свидание.
Дебби явно осталась довольна. Оказалось, что она отлично катаетсяо себе Дэвид этого сказать не мог. Он несколько раз упал, в том числе и на спину, но Дебби только смеялась, помогала ему встать и объясняла, как надо падать правильно.
Это он в конце концов усвоил, но, боже мой, до чего же болели лодыжки.
В целом, однако, свидание прошло отлично. Дебби была в восторге, и они все болтали и болтали в раздевалке, пока не пришел служащий и не сказал, что пора уходитькаток закрывается.
На улице Дэвид обнял Дебби за талию.
А ты здорово катаешься, куколка!
Спасибо, улыбнулась Дебби. Ей нравилось, когда он называл ее «куколкой». В детстве я смотрела по телевизору, как катается Соня Хени. Это была моя героиня.
Ух тывыходит, это судьба, глубокомысленно заметил Дэвид.
Что это значит? удивилась она.
Ну, ты же знаешь, что мой геройБадди Холли. И оба наши кумира погибли в авиакатастрофе.
Он почувствовал, как Дебби напряглась.
Соня умерла от лейкемии, сурово сказала она. И это просто совпадение, что она умерла в самолете, на пути в Осло.
Не найдя что ответить, Дэвид лишь печально вздохнул и уже раздумывал, как бы продолжить разговор, когда за спиной послышался чей-то голос: