Да, она жила поистине по-королевски. Поэтому, наверное, было неизбежно, что однажды кто-то попытается отнять у нее все это, так же как она так безжалостно отняла это у Кэти Харрис и Бэкки О'Коннелл. К несчастью для потенциальных узурпаторов, она подготовилась к такой возможности. Попытка переворота провалилась.
И теперь Элис предстояло вынести и осуществить наказание. Женщина, стоящая на коленях у ее ног, была Кэндис Финч, одна из трех сучек, которые сговорились против нее. Кэндис была стройной чернокожей женщиной с очень большой грудью. Ее сиськи были самыми большими из всех, что Элис видела у женщин ее телосложения. Было странно видеть такие массивные сиськи у относительно маленькой цыпочки. В каком-то смысле Элис было даже жаль, что ей придется ее убить. Ведь с ней умрут и эти сиськи.
- Мне жаль, Кэндис, - вздохнула Элис, держа мачете в правой руке. - Но, боюсь, мне придется это сделать.
Кэндис усмехнулась, вызывающе глядя на нее.
- Так делай, ты, дрянь пакостная.
Элис покачала головой, поцокав языком.
- Так не принято разговаривать со старшими.
- Пошла ты.
Элис посмотрела на женщин, стоящих позади Кэндис.
- Оттащите эту пизду к той скамейке и нагните ее над ней.
Люси Торн и Шонда Даннинг были ее самыми преданными помощницами. Они выполняли большую часть грязной работы, необходимой для бесперебойного функционирования сети распространения контрабанды. Элис в основном не вмешивалась в эту работу, сосредоточившись на взаимодействии с надзирателями.
То, что ей предстояло сделать сейчас, было необходимым исключением, делом, которое она должна была сделать лично. В некотором смысле, было достойно восхищения то, что Кэндис не сопротивлялась, когда ее тащили к скамье. Женщина знала, что в этом нет смысла. Она была обречена и предпочла уйти с достоинством. На ее месте, Элис сомневалась, что у нее хватило бы выдержки. Нет, не так. Она знала, что будет бороться и умолять до самого конца.
К счастью, не она была приговоренной, и она намеревалась делать все, что угодно, чтобы оставаться на своем троне. И сейчас ей нужно было передать сообщение вo всем блоке "D". Ей нужно было, чтобы все поняли, насколько хреновыми могут стать дела для любого, кто осмелится перечить Элис Кинкейд.
Казнь решено было провести в комнате технического снабжения, которая располагалась в части Tюрьмы 13 с ограниченным доступом. Для входа заключенным требовались специальные пропуска или, как в данном случае, сопровождение надзирателя. Это было более безопасное и уединенное место, чем прачечная. Элис вела здесь дела более трех лет, и еще ни разу не случалось осечек.
Скрутив руки женщины за спиной, Шонда и Люси заставили Кэндис встать на колени над скамейкой в центре комнаты. Одна из других заговорщиц была уже мертва, другая чернокожая женщина, имени которой Элис не знала. Ее затылок пробили камнем. Третья заговорщица, латиноамериканка средних лет, была еще жива. И Элис пока не собиралась ее убивать, используя, как глашатаю, чтобы та рассказала всем и каждому насколько жестоким будет наказание за любой шаг против королевы.
Элис усмехнулась, встав над Кэндис и приставив острие лезвия мачете к ее шее.
- Скажешь последнее слово?
- Да, сучка. Поцелуй меня в задницу.
Элис улыбнулась.
- Непокорная до конца. Мне это нравится. Но тебя это не спасет.
Она подняла мачете высоко над головой и обрушила его со всей силы. Первый удар глубоко врезался в шею Кэндис, но этого оказалось недостаточно, чтобы отделить голову женщины от плеч. Лезвие вонзилось в позвоночник, но не настолько сильно, чтобы пробить его насквозь. Увидев это, Элис улыбнулась. Так было даже лучше. Это только продлит страдания. Она выдернула лезвие, и кровь хлынула из раны, а умирающая женщина завизжала и скорчилась. Теперь она уже не была такой воинственной и дерзкой.
Зарычав, Элис снова подняла мачете и с диким, звериным ревом опустила его вниз. На этот раз лезвие прошло насквозь, и отрубленная голова упала на пол. Кровь хлынула из обрубка шеи, заливая пол.
Элис подхватила голову и, ухмыляясь, подняла ее вверх.
- Видишь!? Видишь!? - oна подошла к дрожащей оставшейся в живых заговорщице, которая стояла на коленях неподалеку. Один из надзирателей - Сэм - прижимал пистолет к ее затылку. - Вот что бывает, когда переходишь дорогу Элис, мать ее, Кинкейд! Расскажи всем, что ты сегодня здесь видела, сука. И я имею в виду всем-всем-всем. Поняла?
Трясясь сильнее, чем при сорокаградусном морозе, латиноамериканка рыдала и кивала.
- Д-да. Я расскажу всем.
Элис засмеялась.
- Смотри, чтобы так и было.
Она отвернулась от сломленной заговорщицы и швырнула голову через всю комнату. Та с грохотом ударилась о стену, оставив на ней красный след, и упала на пол.
- Можете поиграть с ее головой в футбол, - насмешливо предложила она своим подругам.
Правда предложение было больше похоже на приказ, поэтому те тут же бросились выполнять волю своей королевы. Это заставило ее рассмеяться.
Затем она взглянула на Теда, здоровенного охранника, который смотрел на свежий труп со знакомым, извращенно-похотливым блеском в глазах.
- Эй, Тед?
- Да? - спросил он, не сводя взгляда с Кэндис.
- Почему бы тебе не трахнуть эту пизду?
- С удовольствием.
Он убрал пистолет в кобуру и расстегнул молнию на штанах, подходя к скамейке. По указанию Элис, Люси и Шонда расположили труп так, чтобы ему было удобно его трахать.
Член Теда был уже в полной боевой готовности, когда он достал его из штанов. Он поплевал на ладонь и несколько раз погладил ствол, растерев по нему смазку. Затем он попытался ввести его в обрубок шеи, из которого все еще сочилась кровь. Но члену что-то мешало внутри, поэтому он вытащил его, пальцем проделал себе подходящее отверстие в хрящах и мышцах, а затем снова ввел член. На этот раз ему удалось запихнуть его полностью. Он застонал, яростно работая тазом.
Элис понаблюдала за ним некоторое время, а затем снова бросила взгляд на латиноамериканку.
- Когда трахаешь обрубок шеи, всегда лучше совать хуй в пищевод. Туда он входит мягче, - pна хихикнула. - Так мне говорили.
Глаза латиноамериканки закатились, и она упала на пол, потеряв сознание.
Элис ухмыльнулась.
- Посмотрите на это дерьмо. Она ведет себя так, будто никогда раньше не видела, как чувак с большим членом трахает труп в шею.
- Я не знаю, в чем ее проблема, - сказала Шонда, все удерживая безголовый труп на месте пока его трахал Тед. - Я думаю, это довольно горячо.
Элис улыбнулась, завороженная покачиванием сисек мертвой женщины.
- И мне тоже кажется это довольно горяченьким.
Она быстрый отскочила в сторону, когда отрубленная голова Кэндис пронеслась мимо. Одна из ее приближенных побежала за ней, безумно смеясь.
Глава 8
После того, как ее истязание в комнате для допросов закончилось, Джессику поместили в крошечную камеру на несколько часов, хотя трудно было сказать наверняка. Обычно она хорошо угадывала ход времени без помощи часов, но условия содержания выбили ее из колеи.
Она находилась в беспросветной пустоте. Запертая конура не пропускала ни частички света. Ранее она использовала такую же агрессивную психологическую тактику в отношении своих жертв. Это практика обычно применялась к людям, не поддающимся обычным методам допроса. Благодаря своему опыту в этой области, она была лучше других подготовлена к подобной ситуации. Однако после того, как ее столько раз душили до потери сознания, она чувствовала себя обессиленной. Ее мысли путались, а сердцебиение было учащенным.
Другим важным фактором, который выбил ее из колеи, был размер камеры. Она чувствовала себя так, словно ее втиснули в подпол дома серийного убийцы. Она не могла полностью вытянуть руки или ноги. А тяжелые кандалы, которые все еще были на ее запястьях и лодыжках, только усугубляли ситуацию.
Подготовка в спецназе научила ее, как не сойти с ума во время длительного пребывания в тесном пространстве. Она провела десятки часов в помещениях даже меньших, чем это, готовясь к тому, что когда-нибудь окажется в ситуации, подобной этой.
Но это было много лет назад. Она уже давно ушла из армии и потеряла некоторые навыки, в которых отпала необходимость. Теперь она чувствовала себя дезориентированной, темнота как огромная перчатка сдавливала ее, заставляя сердце биться еще быстрее. Временами она была близка к гипервентиляции. Она снова почувствовала себя слабой и беспомощной, как и в комнате для допросов.
Джессика сидела, раскачиваясь взад-вперед, подтянув колени к груди, когда услышала приглушенный звук шагов. У нее перехватило дыхание, и она тут же напряглась, уставившись прямо перед собой. Шаги были первым, что она услышала за все время пребывания в этой камере.
Она вздрогнула, услышав громкий лязг защелки тяжелого дверного замка. Затем дверь открылась, и в камеру хлынул свет, который после нескольких часов, проведенных в кромешной тьме, показался ей ярче тысячи одновременно взорвавшихся солнц.
Надзиратели вытащили ее из маленькой камеры и рывком поставили на ноги. Сильный тычок в спину концом дубинки показал, что она должна начать идти вперед по узкому коридору. Не желая навлечь на себя неприятности после всего перенесенного, она решила подчиниться и поковыляла вперед, переставляя ноги в тяжелых кандалах.
Надзиратели молча сопровождали ее, но если она приостанавливалась, один из них начинал тыкать ее дубинкой в задницу. Один раз он просунул ее ей между ног и медленно поводил ею между ляжек девушки. Один из надзирателей засмеялся. Джессика понимала, что находится полностью в его власти, и даже если второй надзиратель не смеялся над выходкой своего коллеги, он не сделал ничего, чтобы пресечь его действия, а, значит, рассчитывать на чью-либо помощь здесь ей не приходилось.
Ярость волнами накатывала на нее при каждом таком выпаде со стороны надзирателей всю оставшуюся часть пути по коридору. Будь она без этих оков, сковывающих ее, эти два клоуна были бы уже мертвы, даже не смотря на то, что у нее не было оружияона вполне могла убить их голыми руками, и ее долгая практика весьма помогла бы ей в этом. Но Джессика нашла в себе силы сдержать ярость. В конце концов, она находилась в крайне невыгодном положении.
Уже было очевидно, что Тюрьма 13 - это место, где систематические издевательства не только терпят, но и поощряют. Она чувствовала, что в ближайшее время ее список того, кого она захочет придушить, будет расти семимильными шагами. И это совершенно не беспокоило Джессикув конце концов, она была профессиональным убийцей, на ее счету был не один десяток жертв и была уверена, что рано или поздно она поквитается со всем этим сбродом.
Назойливые похотливые намеки охранников несколько поутихли, когда они вышли из узкого коридора в более широкий. Джессика оглянулась назад, заметив табличку над дверью, через которую она только что прошла. На ней крупными печатными буквами было написано: КАРЦЕР. При виде этой надписи ее пробрала дрожь. Она надеялась, что впредь сможет избежать возвращения в эту часть тюрьмы, хотя понимала, что это будет нелегко.
Показать слабость в тюрьмеэто то же самое, что подписать себе приговор, и Джессика не собиралась этого допускать. Надзиратели и остальной персонал - это одно. Она вынуждена была склонить перед ними голову, по крайней мере, пока, чтобы избежать дальнейших мучений. Но заключенныеих она собиралась сразу поставить на место.
На очередном перекрестке коридора, разветвляющиеся на блоки "С" и "D", ее конвоиры вновь ткнули ее дубинкой, направив в сторону блока "D".
Джессика поковыляла в указанном направлении. Еще через несколько минут они прошли еще через одну дверь и оказались в жилой части блока "D". Перегнувшись через перила, Джессика увидела заключенных, снующих туда-сюда. Она словно попала в муравейник. Впечатление подкреплялось тем, что все были одеты в одинаковые оранжевые тюремные робы.
- Скоро отбой, - сказал один из надзирателей позади нее.Но завтра, уверен, тебя ждет увлекательный денек.
Джессика хмыкнула, но ничего не сказала.
Блок "D" состоял из трех длинных рядов камер, под которыми находилась большая общая зона. Сейчас она находилась на втором уровне, где располагались камеры. Быстрый взгляд вокруг показал, что большинство камер уже закрыты на ночь, и только единицы из них были еще открыты в ожидании запаздывающих заключенных.
По указанию надзирателей Джессика повернула налево и пошла вдоль камер второго уровня, пока ей не приказали остановиться у открытой двери. Она заглянула внутрь и увидела крупную женщину - высокую и коренастую, сидящую со скрещенными ногами на верхней койке. Женщина была брюнеткой, с немного грубоватым, но не лишенным привлекательности лицом. В руках у нее была потрепанная старая книга в мягкой обложке. Она отложила книгу и улыбнулась, встретив взгляд Джессики.
Джессике сразу же не понравился ее хищный взгляд и оскал, который та пыталась выдать за улыбку. С первого момента она попыталась запугать Джессику, и была уверена в том, что ей это удалось, считая новенькую обычной запуганной заключенной.
Джессике велели повернуться лицом к открытой двери камеры, и не двигаться, пока с нее снимают кандалы. Ей пришлось в очередной раз сдерживать себя, чтобы, освободившись от оков, не накинуться на надзирателей. Мысленно она уже представила, как с разворота ударом ноги сбивает их с ног и убивает парой отработанных движений, после чего перебрасывает их никчемные туши через перила.
Не время, - сказала она себе. - Придержи это чувство на потом.
Ей велели войти в камеру. Оказавшись внутри, она повернулась лицом к надзирателям и вгляделась в их лица, запечатлев в памяти их насмешливые взгляды. Она надеялась, что увидит их снова при совершенно других обстоятельствах.
Мужчины рассмеялись, повернулись и пошли прочь. Джессика смотрела им вслед, чувствуя, как в ней вновь разгорается гнев. Но тут она услышала, как ее сокамерница соскользнула с койки и спрыгнула на пол позади нее.
На ее плечо легла рука, сильно сжавшая его.
- Привет, дорогуша. Я так рада видеть свою новую рабыню. Я былa очень расстроена, когда сегодня утром увели Салли, но, похоже, получила отличную компенсацию.
Рука отпустила ее плечо и потянулась к одной из груди Джессики, чтобы пощупать ее. Джессика бесстрастно смотрела, как пухлые пальцы ласкают ее грудь сквозь ткань.
Женщина тихо засмеялась, обдав шею девушки теплым дыханием.
- Да, тебе это нравится, не так ли? Меня зовут Лора. Как тебя зовут, милая?
- Тебе это знать не обязательно.
Женщина снова засмеялась.
- Ну, я вроде как должна, учитывая, что мы будем жить в одной камере.
Джессика покачала головой.
- Не уверена.
Рука, лапающая Джессику за грудь, замерла.
- Что это значит?
- Это значит, что ты уже труп.
Прежде чем Лора Гриер успела отреагировать на это заявление, Джессика схватила ее за запястье, сильно сжав его, крутанула и повалила женщину на пол. Лора захлебывалась в рыданиях и задыхалась, когда Джессика обхватила ее за шею, сев на нее сверху, а затем резко повернула ее голову в сторону. Звук ломающейся шейных позвонков был одним из любимых звуков Джессики. После долгого дня непрерывных издевательств, она, наконец, вернула свою силу и решимость.
Она не сомневалась, что за этим убийством последует наказание, но сейчас ей было все равно. После всего того дерьма, которое с ней сотворили сегодня, ее гневу требовался выход, и теперь, свернув шею этой извращенке, она почувствовала неимоверное облегчение, и даже радость.
Джессика расслабилась и оттолкнула от себя труп. Посмотрев сквозь решетку камеры, она увидела, что свидетелей ее импульсивного поступка не было. Стены камеры были бетонными, так что из соседних камерах тоже никто не мог видеть убийства Лоры Гриер. Если только здесь не была спрятана камера - что вполне возможно - то, возможно, никто вообще не видел, как это произошло. Это, в свою очередь, означало, что все это можно было выдать за несчастный случайнеуклюжая бабища неудачно упала с верхней койки и свернула шеювполне логично.
Джессика забралась на верхнюю койку, взяла книгу, которую читала Лора, и открыла ее на первой странице. Это был роман ужасов какого-то автора, о котором она никогда раньше не слышала.
Она читала, пока не погас свет.
Глава 9
ТЮРЬМА 13 ПОСЛЕ ОТБОЯ: НОЧНЫЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ
Простыня висела на штанге, как занавеска для душа, закрывая обзор камеры Элис Кинкейд. Это было против правил, но обычные правила, по большей части, не распространялись на Элис. Новая начальница тюрьмы приказалa убрать простыню после кровавого восстания в прошлом году, но со временем Элис разрешили повесить ее снова.