Глава 12
Наряду с доктором Вороновой, Ливия Коллинз отвечала за оказание реальной медицинской помощи сотрудникам Тюрьмы 13. И эти обязанности она исполняла всегда с высочайшим профессионализмом. Никто из персонала никогда не жаловался на качество ее работы.
Однако, такая работа никогда не доставляла ей удовольствия - это было самое скучное применение ее навыков. Свой энтузиазм она проявляла в работе палача, тем, кем по сути и являлась, хотя, конечно, официально такой должности здесь не было. В средневековые времена она бы истязала своих жертв в темнице. Сейчас же ее вотчиной был лазарет. Именно это давало ей хоть какое-то чувство самореализации. Ничто не доставляло ей большего удовольствия, чем заставлять других людей страдать, а уж она-то могла пролить эти страдания настолько, насколько хотела, чтобы насытиться ими в полной мере.
Именно поэтому Ливия была так раздосадована сегодня утром. Она слишком переусердствовала ночью. Салли на тот момент была еще жива, когда Ливия наигравшись с нею вдоволь, ушла за полночь к себе. Очевидно, Салли умерла от потери крови или других внутренних повреждений. И это несмотря на предпринятые ею меры по стабилизации состояния женщины.
Это так расстраивало. Салли была достаточно крепкой, и ее страдания можно было продлить на более долгое время. Однако, из-за ее недосмотра глупая дура просто умерла. Теперь придется подать заявку на еще одного или двух субъектов. Оставалось надеяться, что их доставят сюда быстрее, нежели в прошлый раз.
Медсестра уже собиралась вызвать кого-нибудь, чтобы убрать труп, когда распахнулись двери лазарета. Вошли два надзирателя, везущие окровавленную женщину на каталке. Женщина была заключенной. Ее звали Холли или как-то так. Она собственноручно сделала ей прививки только вчера, когда ту только доставили в тюрьму.
Ливия не могла не поразиться счастливому стечению обстоятельств. Вот она уже оплакивала раннюю смерть Салли и размышляла о том, сколько времени потребуется, чтобы найти ей замену, а тут такой подарок, как на Рождество. Это было похоже на чудо особого рода. Мрачное, темное чудо.
Эта мысль заставила ее засмеяться.
Один из надзирателей в удивлении поднял бровь, вкатывая каталку в лазарет.
- Что смешного?
Ливия снова рассмеялась и пожала плечами.
- Ты не поймешь. Что у нас здесь?
- Это только мое мнение, как непрофессионала, вы понимаете, - сказал второй надзиратель. - Но мне кажется, что из этой сучки выбили все дерьмо.
- Ее тоже немного порезали, - добавил его коллега. - Ножом в задницу.
Ливия засмеялась, наблюдая, как мужчины переносят женщину без сознания на одну из пустых кроватей.
- Интересно... Переверните ее. Да, вот так. Хм. Что ж, моя профессиональная оценка совпадает с вашим обывательским мнением. И рискну предположить, что дамы из Фрауеншафт имеют к этому какое-то отношение.
Один из надсмотрщиков кивнул в сторону кровавого рисунка на жертве:
- Вы делаете такой вывод на основании гребаной свастики, вырезанной на ее груди?
Ливия кивнула.
- Что еще?
- Эти сумасшедшие суки выходят из-под контроля, - снова сказал тот же парень. - Мы даже не можем...
- Заткнись, Кларк, - сказал другой мужчина, прерывая его. - Это не наше дело, и у нас есть другие дела.
Ливия нахмурилась, посмотрев на того, кого назвали Кларком.
- Нет, подожди. О чем ты говоришь?
Мужчина покачал головой, и отвернулся с мрачным выражением на лице.
- Он прав. Нам некогда болтать, - oн кивнул ей. - До скорого, мисс Коллинз.
Надзиратели направились к выходу.
- Подождите, - снова сказала Ливия.
Парни снова повернулись к ней.
- Да?настороженно спросил Кларк.
- Эта умерла, - сказала Ливия, махнув рукой на Салли. - Не могли бы вы отнести ее в крематорий?
- Да, мэм.
Пока Ливия пристегивала запястья Холли наручниками к перилам кровати, надзиратели перекладывали труп Салли на окровавленную каталку. Затем они попрощались с медсестрой и вывезли тело из лазарета.
Пора приниматься за работу.
Надев свежую пару латексных перчаток, Ливия раздвинула ягодицы Холли, чтобы осмотреть ее ректальные раны. Они были небольшими, и их легко было бы не заметить, если бы не кровь, все еще сочившаяся из них. Раны не казались опасными для жизни. Она могла бы зашить и обработать их, пока пациентка была без сознания, и та даже не почувствовала бы этого.
Естественно, у Ливии были другие интересы. Она ввела кончик пальца в перчатке в один из проколов. Это вызвало слабый стон Холли, но она оставалась без сознания.
Ну, так дело не пойдет, - подумала медсестра. - Мне нужно, чтобы ты кричала.
Она ввела палец глубже и пошевелила им, разрывая рану. Это усилило поток вытекающей из нее крови. Кровь скапливалась вокруг костяшек пальцев, переливалась через них и стекала вниз во влагалище. Боль привела Холли в чувство, и она с шумом выдохнула.
За этим последовал крик.
Ливия улыбнулась.
Это только начало.
Медсестра вытащила палец из раны и схватила Холли за длинные волосы, намотав их на кулак, сильно дернув ее голову назад.
- Ты ведешь себя довольно неприлично, поросенок. Скоро у тебя будет повод кричать во все горло, но сейчас мне нужно, чтобы ты ответила на несколько вопросов. Понятно?
Холли захрипела, пытаясь что-то сказать.
Ливия ослабила хватку Холли, отбросив ее голову на подушку.
- Что это было, поросенок? Боюсь, я не смогла ничего разобрать.
Холли всхлипнула.
- Зачем вы делаете это? Вы же должны помочь мне, вы ведь медицинский работник? Мне больно. Пожалуйста, помогите мне.
Ливия ухмыльнулась.
- Да, вообще-то, я медсестра. Разве ты не поняла это по моей униформе? Я бы поздравила тебя с твоей наблюдательностью, если это не было так очевидно. И, если ты не заметила, я как раз помогала тебе, осматривая твою рану. Я сейчас вернусь.
Холли тихонько всхлипывала.
- Спасибо.
Ливия улыбнулась.
- Нет проблем, поросенок. Никуда не уходи, хорошо?
Она направилась в кладовую. В темноте нащупав тонкий шнур, она включила верхнюю лампочку. Свет был тусклым, и лампа мерцала. Мерцание раздражало, но по крайней мере, в кладовой было хоть какое-то освещение.
Обойдя ведро со шваброй, она подошла к ряду полок и взяв большую сине-белую пластиковую бутылку, вышла из кладовки, не став закрывать дверь, зная, что сегодня ей неоднократно придется сюда вернуться.
Холли повернула голову в сторону распахнувшейся двери, когда медсестра вернулась в лазарет. Ее глаза в ужасе распахнулись, когда она увидела, что та несла в руке.
- Нет, - хрипло и жалобно застонала женщина.Зачем это?
Ливия рассмеялась.
- Не оспаривай моих решений. Я лучше знаю, чем лечить твои раны.
Холли захныкала.
- Пожалуйста...
- Можешь продолжать меня умолять, - сказала Ливия, с ухмылкой ставя бутылку с отбеливателем на медицинскую тележку, которую она перекатила к кровати Холли.Мне это даже нравится.
Холли вздрогнула.
- Я... я... я думала, вы поможете мне. Вы сказали, что поможете мне.
Ливия хихикнула, снимая крышку с пластиковой бутылки.
- Я действительно помогу тебе, глупышка. Я помогу тебе ощутить такую боль, какую ты в жизни не чувствовала, глупая корова.
Одной рукой раздвигая ягодицы Холли, а другой поднося горлышко бутылки с отбеливателем к ее анусу, Ливия почувствовала, что возбудилась в предвкушении того, что сейчас произойдет. Ей до боли хотелось засунуть руку себе между ног и начать мастурбировать, но она сдержалась, потому что нужно было ввести "лекарство" пациентке.
Холли кричала и дергалась в наручниках, которые бились о бельца кровати с металлическим звоном, что еще сильнее усиливало возбуждение Ливии. Видеть бесполезную борьбу своих жертв было так же возбуждающе, как и слышать их крики и мольбы.
Она перевернула бутылку, вставив горлышко в анус, и держала до тех пор, пока едкая жидкость не начала выливаться из отверстия. Холли снова дергалась и вопила во все горло, когда отбеливатель лился на раны в ее заднице. Эти крики были одними из самых громких и пронзительных, которые Ливия слышала за последние месяцы. Она дрожала от возбуждения, ее дыхание участилось, оргазм наступал, а она еще даже не прикоснулась к себе.
Холли билась и кричала, пока медсестра вынимала горлышко бутылки из ее ануса. Свирепость ее борьбы была просто потрясающей. Она так сильно дернула рукой в наручнике, что сломала запястье. Ливия услышала треск костей, но Холли едва ли обратила на это внимание. Все, что чувствовала она сейчас - это полная агония, охватившая ее анус, в который словно сунули горячую кочергу и ворочали ею в нем.
Ливия сделала небольшой перерыв. Ужасное жжение после отбеливателя в анусе Холли немного утихло, и теперь она осознала, что сделала со своим запястьем.
Ее тело покрылось испариной, а ее попытки освободиться постепенно становились все менее ожесточенными. В конце концов женщина съежилась на кровати, задыхаясь и всхлипывая. Ливия поставила бутылку с отбеливателем на медицинскую тележку, сняла латексную перчатку с правой руки и полезла в трусики, чтобы довести себя до оргазма. Ей хватило нескольких прикосновений, что ее тело пронзила сладкая дрожь и истома разлилась по низу ее живота. После этого она сняла другую латексную перчатку, надела новую пару и снова взяла бутылку с отбеливателем. Холли еще дрожала, но уже не билась в агонии, а слабо мычала, а в не силах кричать.
Ну, так дело не пойдет, - подумала Ливия.
Она раздвинула ягодицы Холли и впрыснула в раны гораздо большую дозу отбеливателя, чем раньше. Крики женщины раздавались в стенах лазарета с такой же силой, как вопли исполнителя хэви-металла на концертной арене.
И прошло совсем немного времени, прежде чем Ливия снова кончила.
Глава 13
В столовой большинство женщин, стоявших на раздаче, старательно отводили глаза от Джессики. У многих из них был нервный тик на лице, напоминая Джессике метамфетаминовых наркоманов. Это совсем не внушало ей уверенности в качестве еды, несмотря на слова Паучихи о том, что она на удивление съедобна.
Одна из женщин на раздаче взглянула Джессике в глаза. Она была не такой дерганной, как остальные, но выглядела она еще страшнее их. Женщина была похожа на ведьму из мрачной сказки и выглядела как упитанная карга, с рыхлыми, как у курицы, щеками, кустистыми бровями, толстой, оттопыренной нижней губой и заметными бородавками на лице. В ее больших, раздувающихся ноздрях виднелись мокрые зеленые козявки.
Старая ведьма была одета в большой белый фартук поверх большого серого халата. Ее пухлая правая рука держала поварёшку. Рот заключенной искривился в усмешке, когда она почувствовала на себе взгляд Джессики.
- Хочешь немного подливки к картофельному пюре, дорогуша?
Джессика посмотрела на кастрюлю с подливкой. Жуткая старая образина помешивала поварешкой коричневую жижу. Ей нравилась подливка к картофелю. В конце концов, она родилась и выросла на юге. Но пока она стояла и изучала сомнительную текстуру бурлящей жижи, она увидела, как что-то всплыло на ее поверхность, и тут же скрылось в этом топком болоте.
Что-то... зеленое.
Джессика посмотрела женщине в глаза.
- Ты что, серьезно высморкалась туда?
Женщина улыбнулась, обнажив ряды гниющих, желтых зубов. Но ничего не ответила.
Паучиха подтолкнула Джессику локтем.
- Мы тут вроде как задерживаем очередь, - сказала она, говоря так тихо, что ее было почти не слышно. - Туземцы становятся беспокойными.
Джессика посмотрела на очередь женщин позади нее. Все они смотрели на нее, нетерпеливо ожидая получения пищи.
- Обойдусь без подливки.
Она посмотрела на косоглазую ведьму.
- Как хочешь, дорогуша.
Джессика взяла свой поднос и отошла в сторону, освобождая место Паучихе, которая подвинула свой поднос и посмотреть на уродливую раздатчицу еды.
- Мне немного подливки, пожалуйста.
Удивленно вскинув бровь, Джессика воздержалась от комментариев, наблюдая, как женщина выливает соус на картофель Паучихи. Та поблагодарила женщину, взяла свой поднос и посмотрела на Джессику.
- Сюда.
Джессика последовала за своей новой сокамерницей по проходу между рядами столов. Столов было много. Неудивительно, учитывая большое количество заключенных в блоке "D". Куда бы Джессика ни посмотрела, она видела в основном занятые места. Их сопровождали взгляды, непристойные высказывания и угрожающие жесты, и было ясно, что они были направлены ей, а не Паучихе.
Это было ожидаемо. Она была здесь свежим мясцом, и поэтому к ней относились соответствующее, как принято в таких местах, но она подумала, что за этим может скрываться и нечто большее. Слухи о том, что она сделала со своей первой сокамерницей, могли уже распространиться. Она понятия не имела, какое положение занимала здесь та заключенная, но вполне возможно, что она, сама того не зная, уже нажила себе кучу новых врагов. Хотя она не сожалела об убийстве Лоры Гриер, эту ситуацию нужно было прояснить в ближайшее время.
Надеюсь, Паучиха поможет мне разобраться с этим дерьмом.
Паучиха довела ее до столика в дальнем конце столовой. За этим столом было не так много народу, как за другими. За ним сидели всего три женщины, расположившись так, чтобы быть подальше друг от друга. С первого взгляда Джессика поняла, почему. Эти женщины, как и Паучиха, были изгоями и отверженными. Они были забитыми и испуганными, вздрагивая от каждого шороха. Они склонили головы над своими подносами, и клевала еду, как встревоженные птицы.
Джессика выдвинула стул и села, прислонившись спиной к стене. Она хотела иметь возможность обзора в случае внезапного нападения, что было вполне возможным исходя из встречи, которую ей здесь устроили. К ее удивлению, Паучиха села рядом с ней, а не напротив.
Джессика удивленно посмотрела на нее.
Паучиха запихнула в рот ложку картофельного пюре, проглотила и запила еду глотком молока из пакета. А потом ответила на молчаливый вопрос сокамерницы:
- Что? Делаю то же, что и ты, - сказала она, снова погружая ложку в картофель. - Слежу за всем.
Она съела вторую ложку картофельного пюре.
Джессика взяла бисквит и осторожно откусила.
- Хм. Не так уж плохо.
Паучиха взглянул на нее.
- Как я и говорила, да? Съедобно.
- Да,хмыкнула Джессика.
Она откусила еще один, более больший кусочек. Бисквит действительно было довольно вкусным. После этого голод взял свое, и она проглотила все остальное. Она уже почти доела картофельное пюре, когда заметила трио женщин, идущих в их сторону.
Этих троих она уже видела, когда они с Паучихой проходили по проходу между столами. Пару минут назад они закончили завтракать, однако вместо того, чтобы направиться к выходу, они направились к их столу.
Женщина в центре троицы была симпатичной, грудастой женщиной с пышными вьющимися черными волосами, которые свисали до плеч. Она шла чуть впереди других женщин - рыжей и блондинки. Женщины рядом с ней были крупнее и выше, но Джессика сразу поняла, что брюнетка была их лидером, а те двоеее силовой поддержкой.
Они явно были такими же заключенными, как и остальные здесь, но на них не было оранжевых комбинезонов, обязательных здесь. Вместо этого на них были джинсовые шорты-трусы и топы. Джессика и до этого замечала других заключенных в гражданской одежде и поняла, что это, очевидно, каста привилегированных.
Брюнетка вызывающе смотрела прямо на Джессику. На ее красивом лице появилась явная ухмылка.
Джессика взяла второй бисквит и делала вид, что рассматривает его, а сама шепотом спросила Паучиху.
- Что нужно этим трем сукам?
Паучиха подняла взгляд от своей еды и замерла.
- О, черт.
Джессика нахмурилась.
- Что?
Паучиха выдохнула и опустила взгляд вниз, на свою тарелку.
- Это Элис Кинкейд и ее головорезы.
- Кто такая Элис Кинкейд?
Паучиха спрятала руки под столом. Джессика заметила, что они у девушки слегка дрожат.
- Она держит черный рынок здесь. Рыжая - Люси Торн, а другая - Шонда Дэннинг. Они - ее армия, можно сказать. Они все крутые сучки.
- Ты боишься их?
Паучиха сглотнула с трудом.
- Да. Их все боятся.
Джессика кивнула и отложила бисквит.
- Хорошо. Держи рот на замке и дай мне с ними разобраться.
Элис Кинкейд выдвинула стул напротив Джессики и села на него. Она бросила насмешливый взгляд на сокамерницу Джессики.
- Сдерни, Паучиха.
Паучиха начала подниматься, но Джессика положила руку ей на плечо и заставила сесть обратно.
- Моя подруга никуда не уйдет.
Элис засмеялась.
- Твоя подруга? Серьезно? Ты дружишь с этим фриком?
Джессика уставилась через стол на Элис Кинкейд.
- Паучиха - моя подруга, да.
Свита Элис заняла месте по сторонам своего босса. Рыжая наклонилась вперед, упираясь руками в поверхность стола, и смотрела на Джессику. Ее груди сильно обвисли, напрягая ткань облегающего топа.