Привет ребята! заорал Буратино скрипучим голосом. Что, не ждали?
Гип-гип ура! полетели в воздух разнообразные головные уборы: шапки, тюбетейки, бескозырки, чепчики. В общем, все подряд. Все, что попадалось под руку.
Я вам покажу гип-гип ура! промолвил гад.
Поправив на своей голове полосатый колпак, он оскалил зубастый рот и кинулся на толпу, вонзая свой длинный-предлинный отросток во всех кого не попадя. Кто-то получил сполна, а кто-то умудрился избежать болезненного укола в булки, но таких были считаные единицы, поскольку от злого и коварного демона почти невозможно уйти, даже если ты мастер спорта по спринтерским забегам на затяжные дистанции.
Ну, что получили, черти? ухмыльнулся Буратино, подтерев кончик носа платком в горошек с соответствующим вышитым вензелем.
От такого неистового очковтирательства вазелин, представляющий собой до сей поры однородную твердую массу, начал быстро таять и ниспадать малыми порциями на землю, при этом издавая характерные хлюпающие звуки.
Внезапно Буратино дернули за плечо. Желая взглянуть наглецу прямо в глаза, деревянный изверг резко обернулся, но никого позади себя не увидел.
Извините, вы не подскажите, когда новый год превратится в старый?
Это еще что за чертовщина? спросил он, сам не зная кого.
Понимаете, я посыпал на голову порошок Санта Клауса и теперь стал невидимым, раздалось в ответ жалобное верещание.
Нечего сыпать себе на башку всякую дрянь, ответил Буратино, ткнув наугад своим маслянистым носом.
Ой, воскликнул невидимка и поспешил ретироваться, чтобы не напороться на зловещее острие во второй раз, а никто даже заметил, в какой цвет окрасилась его бледная физиономия.
Разумеется, Буратино попал ему куда надо, оставив ниже пупка глубокую кровоточащую рану.
Ну что, наелись? спросил изверг.
Да-да, наелись! Не тыкай в нас больше носом! Хватит!
Хватит?
Безжалостный нос вновь начал внедряться в прохожих, разрывая некоторых (самых недовольных) на части, и через полчаса улица полностью опустела. Наступала новогодняя ночь, а следовательно, все, кто остался цел, срочно разошлись по домам.
Насытившись людской плотью, хрюкая и причмокивая, Буратино отправился прямиком в Кремль, где у него была назначена аудиенция с одним очень необычным персонажем, который жил в небольшом мраморном доме, похожем на египетскую пирамиду (так сказать, экзотика в самом центре Москвы).
Вот, собственно, что произошло с деревянным извергом после вызволения из мешка. Тем временем, Дед Мороз и Санта Клаус пошли в сторону Театральной Площади. Их карманы были битком набиты зелененькой хрустящей волютой, привезенной из-за бугра.
Слушай, дед, а у тебя ведь Снегурочка была? похотливо спросил Санта.
Да продалась Снегурочка, будь она трижды неладная, укоризненно покачал головой Дед Мороз.
Как продалась?
Так продалась. Вся целиком вместе со всеми своими бабскими потрохами. Розовой, короче, стала. Совсем от бороды отбилась.
И где она теперь?
Со Снежной Королевой во дворце тусуется. Вот где. У них там вроде как лесби-будуар организовался, куда продажные девки табунами ходят.
А ты? не унимался Санта.
А я с тобой сейчас водиться буду.
В смысле?
В смыслепошли в номера скорее.
Это еще зачем?
Зачем-зачем? Пошли, говорю. Там узнаешь.
Не на шутку раздухарившись в предвкушении незабываемого вечера, Дед Мороз пинком подтолкнул Санту к стеклянным дверям Метрополя, тем самым нарушив субординацию. Ведь Санта Клаус являлся иноземным гостем, а значит с ним следовало обходиться несколько помягче, иначе он мог обидеться и пожаловаться в министерство иностранных дел, что попахивало международным скандалом.
Ты что, старый? Я же еще мальчик! Я не хочу превращаться в мужчину раньше положенного срока!
Не хочешьзаставим, не умеешьнаучим. Или наоборот.
Не надо наоборот и вообще никак не надо, продолжал протестовать Санта, но было поздно. В дверях их уже встречал с распростертыми руками метрдотель.
Мило улыбаясь влюбленной паре своей широкой и оскаленной улыбкой, он с нескрываемым интересом спросил:
Чего желать изволите, господа хорошие?
Нам нужен номер на троих, с важностью ответил Дед Мороз, проведя ладонью по упругим юношеским ягодицам.
Будет сделано, ответил метрдотель, молниеносно испарившись в синеве хрустальных люстр.
Почему на троих? поинтересовался Санта.
А Буратино? Ты что думаешь, он один будет справлять новый год?
Нет, только не Буратино. Ну, пожалуйста, Дедушка Мороз, запричитал Санта.
Я тысячу лет Дедушка Мороз. Чем тебе Буратино-то не угодил? Ведь он такой славный. И он, между прочим, мой лучший друг.
Но ведь у него такой длинный и скользкий нос. А как он безжалостно обошелся с толпой народа? Просто ужас какой-то!
Все это ерунда. Вот познакомишься с ним поближе и тогда поймешь, какой он кристально чистый человек. Ну, в смыслечеловечек.
Постой! опешил вдруг Санта, осененный неожиданно пришедшей на ум мыслью. Ты же не настоящий Дед Мороз. У тебя нет посоха.
Угадал, малец! улыбнулся бородатый самозванец, вновь прикоснувшись ладонью к упругим юношеским ягодицам. Так и ты тоже не настоящий Санта Клаус. У тебя нет оленей. Поэтому нам сам черт велел уединиться.
Увлеченные спором, Дед и Санта даже не заметили, как поднялись в номера, где их давно поджидали цыгане в красных рубахах, готовые пуститься в пляс при первом удобном случае. Что с ними произошло дальше, вам знать не обязательно. Никто не имеет права влезать в чужую интимную жизнь. Только вот Буратино так и не удалось отведать на вкус иноземной плоти, поскольку с ним приключилась совершенно другая история.
Прежде всего его не пустили в мраморный домик на Красной Площади. И все потому, что картавый хозяин не особо горел желанием встречаться с длинноносым извергом, так как в гостях у него находился полупьяный Петрушка, способный заболтать любого мертвеца, будь тот хоть семи пядей во лбу.
Уютно расположившись с бутылочкой наивкуснейшей водки "Абсолютизм" внутри хрустального гроба, обернутого плотной кумачовой тканью, оба приятеля самозабвенно чавкали солеными огурчиками и вели между собой занимательную беседу на злободневную тему, касающуюся наглых выскочек. Причем инициатором беседы выступал Петрушка, который страсть как обожал перемолоть кому-нибудь косточки на сон грядущий.
Вот еще, Буратино! Ик! На кой он нам сдался? Ик! Он ведь полностью деревянный! Ик! И от него совсем нет толку! Ик!
Совершенно с вами согласен, батенька, поддакнул картавый хозяин, поднеся к губам очередной стакан. Давайте лучше выпьем за Якуба Переплетчикова. Царство ему небесное.
Не буду я пить за эту сволочь. Он там небось сейчас с чертенятами женского пола развлекается, а мы тут с хрен знает кем якшаться должны. Вот, контра недорезанная! Ик! Ик! Ик!
Ну, вы полегче на поворотах, товарищ. Якуб в прошлом членом Политбюро был.
Тоже мне, член! Пусть он хоть самим председателем будет этого самого Политбюро, я молчать все равно не буду. Давеча говорю ему, сколько еще в России власть коммунистов продержится, а он мне знаете, чего ответил? Нет, дескать, больше нашей власти в России. Ик! Нет, ну вы представляете? Что значит нет больше нашей власти? Это что получается, мы зря на Колчаковских фронтах кровь проливали?
Выпив сто грамм одним махом, Петрушка громко рыгнул, закрыл глаза и, упав на дно гроба, захрапел.
Вот все вы так, обиделся картавый хозяин. Лишь бы свои наглые глазищи залить. Эх, слабый нынче народец пошел. Пить совсем не умеет. Потому и страну просрали. Помню в наше время, застолья совсем по-другому протекали. С плясками, шутками и прибаутками, опосля чего особо ярые собутыльники начинали махать шашками, отсекая головы несознательным элементам.
Неожиданно Петрушка вновь подал признаки жизни, распрямившись в гробу, словно пружина спускового крючка револьвера.
Что сейчас было?
Ничего особенного. Спите, батенька, спите. И пусть приснится вам светлое будущее, разукрашенное красными транспарантами, что гордо реют над головами рабочего класса.
Спустя минуту в двери мраморного дома настойчиво постучали.
Пулей выскочив из гроба, картавый хозяин подошел к часовому, охраняющему его скромные покои, и, стараясь быть максимально вежливым, вкрадчиво произнес ему в самое ухо:
Солдатик, поди-ка узнай, кто там пришел?
В следующий миг на лице часового появилась неестественная белизна, присущая большинству людей, чья душа уходит от страха в пятки. Что не мудрено. Едва ли в мире мог найтись человек, готовый спокойно снести маячащего перед лицом призрака вождя пролетариата. И именно по этой причине за весьма короткий промежуток времени у него между ног образовался довольно увесистый зловонный мешочек.
Кто? спросил он, с трудом найдя силы отвести взгляд от мертвеца, чтобы посмотреть в замочную скважину, за которой просматривался не менее устрашающий силуэт остроконечной древесной структуры.
Я! раздался скрипучий голос.
К кому?
К нему.
Зачем?
Новый год встречать.
Столь исчерпывающий ответ неминуемо привел к затяжной паузе, и пока Буратино переминался с ноги на ногу в ожидании продолжения разговора, за дверью что-то таинственно зашуршало. Потом послышался дрожащий старческий голос, постепенно переходящий на громкий поросячий визг:
Никого нет дома-а-а!
Как это нет? удивился Буратино. Мне же сегодня назначена встреча.
Вот так, нет никого и все. Короче, хозяева уехал в парк аттракционов. Приходи через год. А лучше через два. Тогда точно кого-нибудь застанешь.
У, лысая скотина!
Придя в сильное негодование, деревянный изверг плюнул в замочную скважину и попал кому-то в глаз. Однако картавый хозяин тоже был не промах. Пропихнув в узкое отверстие трубочку, он набрал полный рот гороха и окатил негодника настоящей пулеметной очередью, отчего на лакированном теле остались хорошо заметные выбоины.
Сам дурак! Проваливай отсель, покуда цел, иначе я за себя не ручаюсь. Вон у меня какой славный солдатик находится в подчинении. Еще бой не начался, а он уже в штаны наложил.
Ну и пожалуйста! Ну и провалю! Больно надо было сюда приходить.
Удрученный срывом главной новогодней елки страны, Буратино склонил нос до самой земли и поплелся в неопределенном направлении, оставляя позади себя глубокую борозду, которую тут же припорашивало снегом из-за усиливающейся вьюги.
Тем временем часы на Спасской Башне пробили полночь, ознаменовав наступление долгожданного 1997 года, обещающего жителям Земли кучу солнечных затмений, массу всевозможных природных катаклизмов, а также лихорадку на мировом фондовом рынке, что в будущем могло обернуться для нескольких государств финансовым крахом с последующей отставкой министров и объявлением дефолта, бьющего исключительно по карманам рядовых граждан. Ведь богачи-толстосумы всегда подстраховываются загодя, получая важную информацию от своих осведомителей, занимающих высокопоставленные должности в тех или иных правительственных учреждениях.
И вот, пока Буратино петлял средь унылых многоэтажных домов, где-то высоко в поднебесье, рассекая снежинки стареньким помелом, мчала злая-презлая ведьма по имени Грета Вениаминовна Карамболь, чья предрасположенность совершать возмутительные поступки прославила ее на века. В этот раз она решила забросать город осколками разбитого зеркала, наскучившего ей пустой болтовней по поводу внешнего вида.
Вытаскивая из кармана по одному осколку, Грета без остановки вела по людям прицельный огонь и те, кому не удавалось от них увернуться (а таких было много), тотчас превращались в кусок льда, что вскоре привело к самой большой за всю историю метеонаблюдений гололедице, которую Буратино не смог вовремя распознать, вследствие чего его тело заскользило вдоль мостовой, постепенно набирая бешеную скорость, эквивалентную скорости гоночного болида.
Да это же настоящие американские горки! раздался восторженный возглас, когда проезжая часть, лишенная автотранспорта, круто ушла вниз, а потом вновь поднялась вверх, уперевшись в начало Большой Ордынки. Наконец праздничный вечер принял свои привычные очертания. Еще немного и можно будет откупоривать бутылочку газировки. Главное, успеть затормозить возле продуктового магазина.
К сожалению, до бутылочки газировки у деревянного изверга дело так и не дошло, поскольку впереди выросла избушка на курьих ножках, скользящая по тем же самым причинам прямо ему навстречу. Видать, Баба-Яга тоже не обратила внимание на гололедицу, и ситуация с курьими ногами полностью вышла из-под ее чуткого контроля.
Милок, посторонись! крикнула она в надежде избежать столкновения.
Не могу, бабушка! Здесь слишком скользко!
Через минуту Москва содрогнулась от жуткого грохота, совпавшего с очередным залпом салюта, вырвавшимся из расчехленной Царь-пушки, после чего ввысь взметнулась снежная пыль вперемешку с ошметками древесно-стружечных материалов.
Ура! послышалось со стороны ближайших домов, что явно не относилось к случившейся аварии.
Кому ура, а кому нос чуть не свернуло, заворчал Буратино, потирая ушибленные места.
Цел? поинтересовалась Баба-Яга, высунув голову из резного оконца, чтобы посмотреть на горемыку, умудрившегося протаранить ее дом.
Вроде да.
Тогда заходи, гостем будешь.
Посчитав предложение дряхлой старушенции весьма заманчивым, так как оно попахивало знатным сабантуем, деревянный изверг попытался поскорее вскочить на ноги, но, не простояв на них и нескольких секунд, опять рухнул вниз.
Извини, бабушка. У тебя часом нет спасительного средства, избавляющего от падучей хвори?
Сейчас, милок. Только по сусекам поскребу.
Убрав голову назад, Баба-Яга начала греметь посудой и так продолжалось довольно долго, не меньше получаса. Потом все стихло. А еще через полчаса из резного оконца вылетел плоский металлический брусок с деревянной рукояткой на конце.
Что это?
Драчевый напильник! Потри им ноги, и они сами в пляс пустятся, перестав скользить по льду.
Спасибо! поблагодарил Бабу-Ягу Буратино, молниеносно подобрав с земли столь полезный слесарный инструмент, без которого в хозяйстве ну просто не обойтись. А можно я его насовсем возьму?
Конечно, можно. Для хороших людей мне ничего не жалко. Кстати, у него и волшебные свойства имеются. Если стукнешь им себе по лбу, то непременно в царевича прекрасного превратишься.
Здорово! Надо будет как-нибудь испытать твою штуку в деле. Вдруг кого удастся закадрить.
Обязательно испытай. Вот увидишь, девицы к тебе рекой потянутся.
Закончив шарошить лакированные ступни, Буратино без труда добрался до ступенек провисшего крылечка, поднялся по ним наверх и, зайдя внутрь, уселся за широкий стол, застланный узорчатой скатертью.
Чем потчевать будешь? спросил он, покосившись на чугунный котелок, что стоял возле растопленной печи.
Отменной похлебкой из мухоморов. Плюс, к ней идет в придачу хмельной напиток двухлетней выдержки, обладающий чудесной целебной силой. С чего начнешь?
Давай с напитка. Надо же новый год встретить.
Ехидно улыбнувшись, Баба-Яга поставила перед гостем литровую бутыль, наполненную какой-то подозрительно мутной жидкостью и источающей аромат машинного масла.
Не понял? Это еще что за дребедень?
Как что? Тормозная жидкость, разумеется.
Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! в сердцах выругался Буратино, отодвинув бутыль подальше от себя. Да ты не иначе как умом тронулась, коль предлагаешь гостям такое отвратное пойло.
Есть немного! А тормозную жидкость все-таки советую попробовать. От нее, знаешь, как мозги набекрень встают? Мало не покажется.
Катись к черту, старая карга! Не буду я пробовать всякую дрянь. И похлебку свою тоже при себе оставь. Негоже добрым молодцам мухоморами питаться. От них кишки наизнанку могут вывернуться.
Придя в дикое негодование, деревянный изверг пнул Бабу-Ягу ногой, опрокинул ее стол и стремглав бросился наружу, намереваясь скрыться в ближайшей подворотне, где, по его мнению, было относительно спокойно. Однако именно там притаилась очередная напасть, готовая броситься на первого встречного, словно одичавшая кошка, утратившая веру в людскую добродетель.