С Айзеком они не разговаривали. Её настолько возмутило его отношение к Борнасу, что она достаточно резко поменяла своё мнение о нём. Сейчас она видела перед собой обычного, жадного и жестокого демона, думающего только о своей собственной шкуре. Стоило им только оказаться в скованных условиях, с дефицитом пропитания, как он тут же показал своё истинное нутро.
В другой ситуации, она, наверное, давно бы уже отправилась куда глаза глядят, оставив Айзека в пещере. Но бросить Борнаса ей было жалко. Хотя, взять его с собой она тоже не могла. Дело было даже не в его сломанной ноге, а скорее в его сломанной психике. По сути, он ведь тоже был таким же демоном, как и все остальные.
«Ох, Эйко. Пересидим ещё какое-то время, и будем прощаться с этими двумя».
«Думаю, лучше уйдём без прощаний, ночью. Мало ли, что там у него на уме».
Иллюзорный мирпропади всё пропадом, но она уже готова была ускользнуть и туда. Однако для этого у неё не было сил. Для этого нужно было ещё какое-то время.
* * *
Снаружи уже третий день бушевали ветра. Они были настолько сильны, что передвигаться там было довольно трудно, практически нереально.
Урчание в животе, раздавшееся в пространстве, тихим эхом разнеслось по пещере. Чей именно это был живот, никому из них не было никакого дела. Это мог быть любой пустой желудок из трёх. Так что, какая разница?
Эклипсо наконец решилась. Ждать дольше уже не имело смысла. Жаль только, что она потеряла свой нож, с ним было бы гораздо легче. Ну да ладно, она могла справиться и зубами.
Слегка разодрав, едва только начавшую затягиваться, рану на ладони, она попыталась произнести нужные слова Ничего не получалось. Она была ещё слишком слаба для чего-то подобного.
Айзек оказался рядом с ней незаметно и стремительно. Она заметила его только тогда, когда он схватил её руку, останавливая ритуал.
«Да расслабься, демон», хотела было ответить она. «У меня и без тебя ни черта не выходит».
Но эти слова так и остались в её голове, потому что другой рукой он крепко зажал ей рот, не позволяя говорить. Они просидели так некоторое время, и хоть вырываться она не пыталась, свою хватку он всё равно не ослаблял.
Я объясню тебе всё позже, Эклипсо, его голос был хриплый от долгого молчания. Но сперва я должен сделать это. Доверься мне. Просто доверься.
С этими словами он аккуратно обхватил её шею, и медленно начал сжимать свою руку в локте, удушая её.
Произнести проклятие в его адрес она не успела, свет погас быстрее.
* * *
Сперва к ней начал возвращаться слух.
Она слышала хрипение. Какой-то булькающий звук, вперемешку с глухим кашлем и хрипом. Как будто кто-то пытался разговаривать, будучи при этом под водой.
«Какая это глупая затея», почему-то возникла мысль в её голове. Сознание ещё не до конца воспринимало реальность.
Затем пришло ощущение своего тела. Оно лежало на боку. Конечности не двигались.
Она открыла глаза. Сквозь туман, она видела расплывчатые силуэты. Какую-то возню.
Наконец она осознала себя, и попыталась подняться. Это не получилось. Эклипсо кое-как приняла сидячее положение и облокотилась о холодную стену. Руки были крепко связаны за её спиной. Проследовав глазами от своих связанных ног в дальний край пещеры, она попыталась сфокусировать зрение.
Очнулась? раздался голос от одного из расплывчатых силуэтов. Вот и отлично.
Второй силуэт затих и не двигался. Булькающие звуки тоже прекратились.
Айзек приблизился к ней, легонько приподнял ей голову и приблизил что-то к её губам.
Пей, Эклипсо, его голос звучал мягко и спокойно. Сперва будет неприятно и мерзко, но ты должна это сделать. Ты справишься.
Она почувствовала тёплую, солоноватую жидкость на губах. Затем появился привкус металла, и она с ужасом отпрянула назад, попытавшись отвернуться.
Это твой единственный выход, вздохнул Айзек, зажимая горло Эйко, тем самым вынуждая её непроизвольно раскрыть рот.
Тёплая жидкость, всё ещё хранящая в себе жизнь, наполнила её рот. Она закашлялась, но хватка Айзека была крепка и настойчива. Едва успев глотнуть воздуха, она вынужденно проглотила и последующий за этим поток крови. Слёзы брызнули из глаз, и она обессилено обмякла, делая один глоток за другим.
Вот и всё, Эклипсо. Вот и всё, моя умничка, Айзек отстранил бурдюк с кровью от её лица и разжал ладонь.
Эклипсо завалилась на бок и попыталась выблевать этот жуткий напиток, выпитый ею. Но рвотных позывов всё не было и не было, как бы она не старалась. Тогда она закрыла глаза и тихо заплакала.
Айзек молча смотрел на Эйко, разглядывая черты её лица и словно что-то вспоминая. Затем грустно улыбнулся и вернулся к бездыханному телу Борнаса, вновь до верха наполнив бурдюк остывающей жидкостью.
* * *
Тела Борнаса она нигде не увидела, видимо Айзек спрятал его «с глаз долой», как отработанный, и не нужный больше в этой жуткой пьесе, материал.
Буря не утихала, поэтому им пришлось углубиться внутрь пещеры. Днём температура была достаточно комфортная, а ночью Айзек прижимал Эклипсо к себе, предусмотрительно пряча подальше острый кончик своего хвоста. Впрочем ни он, ни она, не могли уснуть достаточно крепко, поэтому даже если бы она и смогла дотянуться до него связанными руками, то Айзек всё равно непременно заметил бы это.
На третий раз она уже даже особо не сопротивлялась, глоток за глотком поглощая кровь «низшего». Айзек был непреклонен и настойчив.
Остался всего один раз, Эклипсо, произнёс демон, осматривая её связанные руки и немного ослабляя и смещая ткань, чтобы избежать отёков. Завтра я смогу развязать тебя. А затем делай, что хочешь.
* * *
Откинув опустевший бурдюк в сторону, Айзек произнёс:
У тебя накопилось много вопросов Много непонимания. Но разве согласилась бы ты на это добровольно? Даже осознавая, что другого выхода нет?
Они смотрели друг на друга. В сумраке они оба представляли из себя лишь тёмные силуэты, со светящимися голубоватым огоньком глазами.
Всё это время Эклипсо продолжала хранить молчание, и Айзек уже привык к монологу за эти дни, не ожидая от неё какого-либо ответа.
Как звали твоего отца? слегка удивил её Айзек вопросом, однако она всё равно не произнесла ни слова.
Для нас тогда это был обычный «мира». Мы не знали его имени, да это было и ни к чему; у нас были другие методы определения своей цели.
Шуршание ветра прорывалось внутрь пещеры, будто желая подслушать Айзека, рассказывавшего Эклипсо о случившемся в Храме, той ночью, когда он был одним из Стражей.
После своего рассказа, Айзек помолчал некоторое время, будто вспоминая те события, а затем продолжил:
Это ведь была ты, восхищённо смотрел Айзек на неё. Без сомнения. Теперь я вижу схожие черты лица, так долго не дававшие мне покоя. Твой отец был довольно необычным существом. Я тогда не понял его поступка, совершенно не понял. Но, тем не менее я был поражён.. и восхищён, в глубине души.
Где-то на грани слышимости капала вода, сочащаяся из стен пещеры. Эклипсо продолжала молчать, но слушала уже с интересом. Внимательно слушала, пытаясь найти выход. Айзек вновь предстал перед ней совершенно по-новому. И что было делать теперь с этим его новым образом, как теперь было вписать его в собственную картину мира, она пока не знала. Узы на руках за спиной размокли, и она потихоньку пыталась размягчить узел.
Необычная дочь, необычного отца, продолжал тем временем, Айзек. Нужно было во что бы то ни было вырвать тебя из лап преследователей. Я чётко осознал это, заглянув в отражение твоих глаз тогда.
Постепенно голос Айзека, подхваченный эмоциями от нахлынувших воспоминаний, возвратился в своё спокойное русло, и вновь зазвучал размеренно.
Отец рассказывал тебе о крови демонов, о её свойствах? продолжил он свой монолог во тьме пещеры. Вряд ли, иначе ты давно уже перестала бы дуться на меня. Видишь ли, добытая определённым образом, кроме поддержания жизни, она ещё и многократно усиливает ментальные способности существа, поглотившего её. Эффект конечно не перманентный, скорее это действует как стимулятор; плюс, действие проявляется далеко не сразу. Но оно того стоит, уж поверь.
Ничего такого Эклипсо не слышала. Странно, что отец и правда не рассказал ей нечто подобное. Хотя, если бы это было правдой, то рассказал бы наверняка. Скорее Айзек просто слетел с катушек, как и большинство его сородичей. Но с другой стороны, он знал довольно таки много подробностей о её отце и их побеге в иллюзорный мир.
Это довольно скрытая, и почти забытая процедура, ответил Айзек на её безмолвный вопрос. И используется достаточно редко. Практически никогда, если быть точнее, ведь это влечёт за собой манипуляцию с сухожилиями собственных крыльев.
Он вновь немного помолчал перед продолжением рассказа:
После неё они становятся совершенно бесполезными. Но, они продолжают болтаться за спиной, поэтому демон всё ещё может называться демоном. И даже достойно умереть, сохранив это звание.
Айзек вдруг хмыкнул:
Можно ли вообще называть это «званием»? Ну да ладно, речь сейчас не об этом.
Эйко только теперь заметила, что крылья Айзека болтаются как-то неестественно.
Мне жаль Борнаса, правда жаль, голос Айзека выражал грусть. Для нужного эффекта, донор крови должен пребывать в определённом состоянии: и психическом, и физическом. Именно поэтому я отказывал ему в пище Бедняга, по сути, он всего-лишь продукт этого безумного мира. В конце-концов, что ещё может породить Ад? Тем не менее, признаться честно, его судьба меня мало заботила, несмотря на жалость; а в свете последних событий, его жизнь стала совершенно не важна. Важно было лишь твоё выживание, Эклипсо. Я не знаю, с какой целью затеял это всё твой отец, но он уж точно не рассчитывал, чтобы ты сгнила в темницах Судилища, или в этой пещере.
События той ночи я не могу изменить, добавил он после паузы. Дав ему шанс уйти без той огромной жертвы, которую он преподнёс в итоге, ради твоего спасения. Не могу изменить ту ночь, дав вам обоим шанс спокойно ускользнуть.
Но разве мог тот демон, гордо называющийся Стражем, демоном третьего круга, поступить тогда как-то иначе? Разве мог хотя бы даже задуматься о таком?
Звучит как попытка оправдаться, да? вздохнул он. Да, именно так и звучит Ладно, к чёрту это, хватит.
Он подошёл к Эклипсо вплотную и не дав ей опомниться, разрезал кончиком своего хвоста её путы, при этом умудрившись даже не поранить кожу своей вынужденной пленницы.
Через несколько дней ты почувствуешь действие стимулятора, сказал Айзек, отойдя от неё. Ты поймёшь это по своим ощущениям, не переживай. Тогда иллюзорный мир будет уже не так опасен для тебя, и оказавшись там, ты сможешь понять, как правильно действовать, и не впадать в безумие, как в прошлый раз. Ты справишься, я уверен. А оттуда тебе уже будет доступно любое направление.
Эклипсо молча растирала затёкшие конечности, не упуская Айзека из поля зрения. Но тот совершенно не выказывал каких-либо признаков угрозы, а лишь прислонился боком к одной из стен, и смочив ладонь в сочащейся из камня, холодной воде, протёр ею свой лоб.
Дальнейшее меня не интересует, поступай как знаешь, как считаешь правильным, произнёс он, усаживаясь на сухой поверхности пещеры в неком подобии позы Лотоса. Тебе давно известно, что кончик моего хвоста острее лезвия ножа. Если захочешь, можешь воспользоваться им для возмездия, я не буду препятствовать этому.
Затем он закрыл глаза и впал в медитацию.
Глава 11: Истинные
Словно кусочки мозаики, в голове суккуба вертелись мысли, пытаясь сложиться в общую картину. Вначале ей казалось, будто она начала улавливать нужную последовательность, но вскоре эта хрупкая нить опять ускользнула из её рук.
Иллюзорный мир, ставший инкубатором для неё. Уроки отца. Его рассказ о побеге. Встреча с Айзеком. Его рассказ о преследовании.
Удивительное стечение обстоятельств, соединившее их вместе. Случайность.
Или случайностей не бывает?
Эклипсо даже не могла понять своих чувств в этот момент. Перед ней находилось существо, косвенным образом лишившее жизни её отца. Ведь если бы не этот настойчивый Страж, так самозабвенно преследовавший свою цель в ту ночь, отец не был бы ранен, не был бы загнан в угол, и смог бы найти более щадящее решение.
Но своими действиями Страж не дал ему выбора. Не дал ему шанса.
А затем иллюзорный мир закончил начатое. Медленно, но неумолимо, высасывая жизнь из Риманаты, и не давая ему ни малейшей возможности на восстановление или хоть малейшую передышку.
* * *
Айзек хранил молчание, когда она дотронулась до его хвоста. Он продолжал хранить молчание и тогда, когда почувствовал кончик этого хвоста на своём горле. Лишь тихо вздохнув, он приподнял подбородок, ещё больше открывая шею.
Почему она медлила? Неуверенность? Сомнение? Сентиментальность?
Нужно было помочь ей.
В твоих руках жизнь убийци твоего отца. Зачем же ты медлишь? Поставь точку наконец, и двигайся дальше.
Тихий голос отражался от поверхности пещеры и растворялся где-то в её глубинах.
Освободи себя, Эклипсо, продолжал он. Освободи себя от тени своего отца.
Ты понятия не имеешь о чём говоришь, прошипела Эклипсо. Ты ничего не знаешь о нём.
Да, не открывая глаз, произнёс Айзек. И никогда не узнаю ведь он мёртв.
Маленькая, неуверенная, капелька крови покатилась по шее демона.
Зачем?! прокричала Эйко.
Она схватила Айзека за рог, выворачивая и запрокидывая его голову назад ещё сильнее.
Зачем?!
Зачем?! кричала она прямо ему в ухо.
У каждого из нас своё предназначение, своя роль, прошептал Айзек. Я исполнял тогда свою. А теперь исполни свою и ты.
Нет, внезапно спокойным голосом произнесла Эклипсо. У меня своя дорога.
Она разжала свои ладони и отступила в сторону.
Затем всё же добавила, на мгновение позволив ярости вновь захлестнуть сознание:
Ты всё равно уже не жилец. Я буду наслаждаться твоей агонией, когда эта язва наконец добьёт тебя.
Что ж, вздохнул Айзек, не двигаясь, да будет так.
Слова, брошенные в порыве гнева, имеют разрушительную силу, медленно разъедающую изнутри даже самые крепкие узы. Слова, брошенные в порыве страсти, не представляют из себя никакой ценности; они хрупки, словно замок из песка. Только слова, произнесённые в состоянии спокойной осознанности, имеют наивысшую ценность. Но такие слова достаточно редки, ведь в состоянии осознанности никаких слов и не требуется.
К этому времени пещера услышала уже достаточно слов, и теперь она хотела лишь тишины и покоя. И через столько дней эти внезапные нарушители тишины наконец умолкли, оставив друг друга наедине со своими мыслями.
Теперь пещера вновь могла наслаждаться тихой музыкой капающей воды со своих стен.
* * *
Часы. Дни. Недели.
Для Эклипсо и Эйко уже не существовало времени.
Они были бесконечной нитью, не имеющей, ни начала, ни конца. Вибрирующей струной, издающей причудливые звуки, переливающиеся в обрывистую мелодию.
Но кто касался этой струны? Чьи пальцы нарушали её покой?
* * *
Ощущения были немного странные, непривычные. Но вскоре, благодаря необычному слиянию двух разумов в одном теле, ритм наконец начинал выстраиваться. Неумелые пальцы обретали всё большую уверенность, заставляя струну извиваться всё быстрей и изящней.
Из хаоса неизведанности рождалась упорядоченная осознанность.
* * *
Суккуб открыла глаза, совершенно по-новому взглянув на окружающий мир. То, что раньше казалось простым и примитивным, теперь приобрело сложные, многогранные формы. То, что казалось сложным, оказалось простым и не имеющим никакого значения.
Капля воды, скользящая по острым граням камня. Едва заметный луч света, проникнувший в пещеру снаружи, и рассыпающийся теперь на миллиарды отражений внутри этой капли.
Молекулы крови, всё ещё кружащие в воздухе. Незаметные, но до сих пор хранящие в себе запах унесённой жизни.
Тихий гул утихающего ветра где-то вдали. Шелест редких, пустынных растений.
Звон пролетающей кометы, прорезающей небосвод.
Шорох бархатистых голосов.
Ещё три дня пути, как минимум. Нам нужно передохнуть.
В ответ лишь звук шагов. Лишь звук тяжёлого дыхания.
Она права, Брахта. К чему эта изнуряющая спешка? Буря всё равно уже стихает.
Глубокий вдох. Медленный выдох. Существо, называемое «Брахта», раздражено.
Ладно, мы отдохнём в той пещере. Немного.
Тихие, облегчённые вздохи.
* * *
Эклипсо чувствовала их страх, их смятение, их неуверенность. Эта троица явно не ожидала, что пещера окажется уже занята.
Их глаза были полностью черны, создавая иллюзию пустых глазниц, поэтому направление взгляда или какую-либо эмоцию в них трудно было уловить. Но суккуб выдела всё прекрасно, все микроскопические движения. Капельки пота, выступившие на светлой, голубоватой коже. Запах адреналина. Скрип зубов.