А можно не думать вообще ни о чём и просто наслаждаться процессом.
Ты вошёл сюда равным нам, Айзек, демон третьего круга, произнёс один из судей, до этого хранивший молчание. И здесь твой путь завершиться. Выйдет отсюда бескрылый «низший», бесправный червь.
Однако учитывая твои прошлые заслуги, четвёртый судья тоже наконец подал голос, ты будешь назначен на роль слуги Котла.
Ты ведь всё равно вечно крутился там, засмеялся второй судья, который был нетерпелив с самого начала. Процесс уже близился к завершению, и он предвкушал скорую встречу с суккубами и вином, разбавленным венозной кровью. А может и артериальной, зависело от настроения. И настроение у него было прекрасное. Наконец сможешь пребывать там, возле своего любимого котла, целыми днями напролёт. Прямо как ты и мечтал, видимо.
При этих словах он растянулся в такой искренней и трогательной улыбке, что можно было подумать, будто он и правда желает Айзеку только всего самого наилучшего. От всего сердца, пускай и чёрного.
Айзек улыбнулся в ответ. Тоже вполне искренне.
Силуэты на потолочном орнаменте заплясали громче, скалясь и гримасничая в такт всполохам свечей.
* * *
Эклипсо торопилась, её затея была достаточно опасна, но других вариантов она просто не видела. Правда, если отбросить тревогу, она испытывала уже давно забытое чувствоощущение жизни. Она словно пробуждалась ото сна. Да, вначале твоё тело ломит, а сознание всё ещё окутано туманом, и вот реальность врывается в твои лёгкие свежим, утренним воздухом.
Конечно, если только тебе нужна эта реальность, ведь многие готовы поскорее забраться в кровать и вновь забыться в своих снах. Их реальность настолько наполнена бессмысленностью и безысходностью, что они готовы любыми способами изменить своё состояние сознания, лишь бы убежать от неё. Некоторые даже умудряются обмануть при этом самих себя, убеждая в том, что просто любят развлечения, хотя внутри просто воют от отчаяния и непонимания.
Не понимая себя, не понимая этот мир, и не видя какого-либо смысла в очередном пробуждении.
Теперь Эклипсо вновь видела смысл. Ей нужно было найти способ покинуть это место, этот город, этот мир алых закатов и рассветов. Выбраться из этого Ада.
* * *
«А что, если он мёртв? Куда тогда нас занесёт?», не унималась Эйко.
Её опасения были вполне обоснованы, поскольку, выбрав конечной точкой маршрута живое существо, нужно было быть готовыми к совершенно непредвиденным последствиям.
«Тогда нас выбросит к ближайшей точке того места, где он ещё был жив», спокойно парировала Эклипсо.
«Это в теории?».
«Да, и теперь нам предстоит проверить это на практике».
Эклипсо, всегда рассудительная и задумчивая, и Эйко, часто безрассудная и легкомысленная; иногда они менялись местами, как в данном случае, и тогда уже в словах распутницы было здравое зерно, тогда как слепая решительность целомудренной девы граничила с глупостью.
Впрочем, в этом не было ничего удивительного, ведь, по сути, это было одно и тоже сознание, причудливым образом разделившее само себя на две части. Две эти личности, давно уже ставшие отдельными частичками, вряд ли когда-либо смогли бы слиться в одно целое вновь, однако при этом они были близки друг другу как никто другой в этой вселенной.
Справедливости ради стоит заметить, что у Эклипсо был запасной план на случай того, если вдруг на выходе портал откроется прямо в воздухе или под землёй, поэтому её решительность была не такая уж и «слепая». Эйко прекрасно знала это тоже, но праздный образ жизни слишком размягчил её, поэтому унять свою тревогу ей удалось с большим трудом, даже несмотря на доводы Эклипсо.
* * *
Вначале время замедляется.
Затем исчезает вовсе.
Словно сторонний наблюдатель, ты видишь своё тело. Видишь другие тела. И тебе нет никакого дела: ни до своего, ни до чужого. Ты просто с безразличием наблюдаешь за развитием событий.
С безразличным интересом.
Здесь нет ни победителей, ни побежденных, в этом театральном представлении.
Здесь нет ни радости, ни печали, в этом потоке.
Хруст. Лязганье. Боль.
Молчание.
Твоё сознание молчит, в ответ на эти внешние раздражители.
Не молчат лишь тени на стенах. Они пляшут и смеются, наблюдая за происходящим. Они улюлюкают и алчно скалят зубы, предвкушая всё новые и новые зрелища.
«Ещё! Ещё! ЕЩЁ!», требуют они, впитывая в себя алые брызги кровиугасающие частички жизни, стекающие по камням.
Правый рог Айзека встречается с глазницей судьи.
Зрачок расширяется, но не в экстазе, которого уже так долго и нетерпеливо ждал его владелец. Он расширяется в ужасе от осознания неминуемой встречи. Веки не успевают сомкнуться, словно это могло бы хоть как-то помешать костному отростку. Одна кость с треском трётся о другую, прокладывая себе путь вдоль стенок уже опустевшей глазницы. Сначала с хрустом, а затем с гулким хлюпаньем, кость проникает в мозг, избавляя обмякшее тело от страданий.
Словно в завершение, под аплодисменты и хохот танцующих теней, молот стража врезается в одноглазую голову. Быть может, он промахнулся случайно, а быть может его сознание было уже настолько затуманено кровавым туманом, что ему было всё равно.
Пронёсшийся с ужасающей силой, круша на своём пути все препятствия: рог, череп, камень, этот молот застревает в стене. Лишь на мгновение, но этого хватает, и острый кончик хвоста рассекает шею стража.
Из обломанного рога сочится густая, чёрная жидкость, словно костный мозг, но Айзек не замечает этого. Он смотрит на удаляющиеся спины судей, и на приближающиеся лица стражей.
«ЕЩЁ!!!», захлёбываются тени на стенах, танцующие под музыку свечных огней.
Руки Айзека всё ещё скованы. Всё ещё скованы его крылья. Но его несуществующая душа подпевает огням.
Его чёрное сердце словно пытается вырваться наружу и присоединиться к схватке.
Бам! Бам! Бам!:
«Выпусти меня!».
Бам! Бам!:
«Я тоже хочу поучаствовать в этом!».
Бам! Бам! Бам!:
«Выпусти!».
Он ловит взгляд ближайшего стража. В этом взгляде нет ярости или гнева. Нет кровавой пелены. Взгляд стража сосредоточен и сконцентрирован на цели.
Айзек рад этому, и его сердце успокаивается. Ведь если это его последняя битва, то по крайней мере он видит в глазах своего противника ясность ума.
Перед тем, как засесть за шахматную партию, мы можем выбрать оппонента. Всегда приятно видеть по ту сторону доски мыслящее существо. В то время, как выбрать оппонента в реальной битве нам удаётся далеко не всегда. Поэтому такая встреча приятна вдвойне.
В этот момент может возникнуть только один вопрос: почему два мыслящих существа должны сейчас попытаться убить друг друга?
И на этот вопрос всегда найдётся ответ. Всегда найдётся оправдание для своих действий.
«Или он. Или я», вот и весь ответ.
Два паука в стеклянной банке, в которой место лишь для одного.
«Наслаждайся своей банкой, победитель!», хохочет владелец банки, потрясывая её в руках.
* * *
Для Борнаса время не остановилось. Оно металось: то ускоряясь, то замедляясь, и теперь он уже сам не понимал, как оказался меж двух огней. Меж двух молотов. Его тело онемело в ступоре, и он способен был лишь с вытаращенными глазами вертеть головой: то в сторону стражей, то в сторону Айзека.
Хватило бы всего нескольких шагов, чтобы убрать себя с пути грохочущей массы. Но организм не слушался. Его сил хватило только для того, чтобы обхватить голову руками и завыть.
В этот самый миг, словно услышав его вопль, пол под ногами Борнаса заискрился паутиной трещин, а вслед за ними открылся круговорот портала.
Впрочем, он схлопнулся так же стремительно, как и открылся, успев затянуть в себя лишь троих, оказавшихся в тот момент в радиусе его действия.
* * *
Засыпая, ты никогда не можешь знать наверняка, что ожидает тебя, когда откроешь глаза. Ты можешь только предполагать. Ты можешь даже быть уверенным на все сто процентов, что проснёшься в своей кровати. Что будешь делать то-то и то-то после пробуждения.
Однако уверен ли ты, что именно так и будет на самом деле?
Уверен ли ты, что вообще проснёшься?
Как ты можешь быть хоть в чём-то уверенным в мире, который создан не тобой?
Айзекполомавшийся и выпавший из огромного механизма винтик, не желающий более этой роли.
Эклипсо и Эйкоразделённое напополам сознание, живущее в тени своего мёртвого отца.
Борнас«низший», чей разум оказался изувечен ещё больше, чем тело.
Безымянный стражсамозабвенно исполняющий свою функцию, молот правосудия.
Каждый из этих четверых и подумать не мог, что на самом деле приготовил для них этот новый день.
Каждый только предполагал. Только верил.
Быть может, даже был уверен в чём-то на все сто процентов. И засыпая со своей уверенностью, знатно повеселил вселенную.
Глава 8: Сны
Кого ты искала там, раздался во тьме мужской голос, в том иллюзорном мире?
Каждый из нас кого-то ищет. Каждый кого-то своего, ответил женский.
Ты не ответила.
Да.
Тогда какой смысл в нашей коммуникации? Какой смысл этого взаимодействия?
Я не знаю. Может быть ты знаешь?
Айзек промолчал. Он не знал, но в глубине своего существа чувствовал некую связующую их нить. Это было, словно давно забытая мелодия, внезапно услышанная спустя много лет. С удивлением ты понимаешь, что давным-давно утратил воспоминание о ней, будто её никогда и не существовало, но с первыми же нотами, с первыми же струнами память об этом возвращается снова.
Ещё он чувствовал некоторое раздражение по этому поводу. Он ощущал себя скованным, зажатым в медленно смыкающиеся тиски. Айзек прекрасно осознавал, что все эти ощущения навязаны ему извне. Искусственны. Только вот, навязаны кем? Для чего? Ответа он найти не мог, и это выводило из себя.
Он помнил, с какого момента всё это началось. С какого момента его сердце начало биться в другом, неизведанном до этого, ритме. Но при чём здесь была Эйко, ведь это случилось задолго до их встречи? Тогда почему именно она? Какую роль играла в этом всём она?
Чем больше вопросов он задавал себе, тем больше новых вопросов порождалось из этих размышлений. Но была одна мысль, всё больше и больше укрепляющаяся в нём с каждым разомон был пешкой в чьей-то игре. И это ему совершенно не нравилось.
Это всё какая-то игра для вас?!
Что? удивилась Эклипсо.
Айзек вновь промолчал, это адресовалось не ей. В общем-то, он и сам не знал, кому именно это адресовалось.
Он посмотрел на свою ладонь, и ничего не увидев, обратился в пустоту:
Множество раз предполагая, что может оказаться за завесой бытия, я вовсе не предполагал, что за ней будет вот это.
И что же здесь странного? голос Эклипсо звучал, словно растягивающееся эхо, неспешно отражающееся от невидимых, отдаляющихся стен. За завесой бытиянебытие, только и всего.
Только и всего, задумчиво повторил Айзек. Я полагал, что для каждого из нас это что-то своё, что-то индивидуальное. И тебя в этом небытие я уж точно не предполагал встретить.
Это вовсе не «небытие», Айзек.
Как ты можешь быть уверенна в этом?
Вообще-то это благодаря мне мы здесь. И говоря «здесь», я прекрасно знаю, где именно. И это место, вовсе не то, что ты думаешь.
Ты понятия не имеешь, о чём я думаю.
Возможно. А возможно и нет. А вообще, у тебя, конечно, довольно странный способ благодарить за своё спасение.
Моё спасение? Айзек удивлённо приподнял несуществующую бровь. С чего ты взяла, что я нуждался в спасении?
Выглядело всё так, словно нуждался.
Иногда всё совершенно не так, как выглядит, Айзек качнул головой.
Разве ты хотел умереть? настаивала на своём Эйко.
Конечно же нет, пожал плечами Айзек, не хотел. Но я с любопытством ждал этой смерти, и был готов к ней.
Как можно ждать смерти с любопытством? Что в ней любопытного?
Разве тебе не любопытно?
Нет.
Айзек улыбнулся и прикрыл глаза, хотя это ничего не изменило в этой пустоте:
Так что же это за место?
Скоро увидишь. Мой отец научил меня этому.
Твой отец? удивлённая бровь Айзека вновь поползла вверх.
Да, мой отец. Здесь мы будем в безопасности, по крайней мере некоторое время.
Откуда ты знаешь своего отца?
Это долгая история.
Понятно. Кстати, здесь с нами должны быть как минимум ещё двое, но я не слышу их.
И не услышишь, теперь уже Эклипсо пожала плечами, которых здесь не существовало. Стражник мёртв, а «низший» не способен говорить, в данный момент.
Они оба были вполне здоровы при входе в портал.
Видимо что-то произошло при выходе.
Погоди, Айзек озадаченно нахмурился, что-то я не припомню, чтобы мы выходили из портала. Разве в данный момент мы не совершаем переход?
Ну, как бы это объяснить, Эклипсо попыталась задумчиво прикусить губу. Конечная точка портала, не совсем обычное место, и поэтому время там идёт тоже не совсем обычно. «Низший» и Страж первыми вышли выйдут из портала, поэтому я и увидела это искажение времени. Да и, насколько я понимаю, «входя» сюда, мы в то же самое время и «выходим», словно никогда здесь и не были, ведь этого места не существует. Ох лучше сам всё увидишь своими глазами, я не знаю, как объяснить словами.
Сперва во тьме мигнула слабая искра, затем замигало ещё несколько, и вскоре мир вокруг них начал прорисовываться. Он буквально создавался на их глазах, с помощью снующих повсюду искр. Словно маленькие кометы, они рисовали своими светящимися хвостами формы этого нового мира.
Айзек вновь посмотрел на свою ладонь и на этот раз увидел её. Вначале это были лишь схематичные, искрящиеся очертания, которые в скором времени превратились в кости и сухожилия, обрастающие мясом и кожей. Если до этого он был лишь бестелесным сгустком разума, то теперь этот разум обрастал плотью.
Теперь он понял, где находится, хотя ни разу не бывал в подобных местах лично.
* * *
Твоих рук дело? кивнув в сторону Стража, Айзек немного склонил голову набок, разглядывая получившуюся композицию. Держу пари, даже в таком состоянии единственное, что его заботило, это нащупать свой молот и размозжить мне голову.
Эклипсо промолчала, едва сдерживая рвотные позывы. Да, это было дело её рук, однако это было случайностью, а если ещё точнеееё недочётом.
Тело Стража как будто срослось с камнем, будучи перед этим вывернутым наизнанку. Какое-то короткое время он скорее всего даже был в сознании, судя по незамысловатым, кровавым узорам на поверхности камня, оставленным его агонизирующими конечностями.
С одной стороны, Эклипсо оказала Айзеку услугу, избавив того от неизбежной схватки. С другой, на месте Стража мог оказаться любой из них, ведь она просто немного ошиблась в своих расчётах, при создании этого мира.
Время от времени все делают ошибки на своём Пути, услышала она родной, спокойный голос. Особенно те, кто идут по этому Пути настойчивей и решительней всех остальных. Воспримешь ты эти неизбежные ошибки как уроки, и используешь для оттачивания своих навыков, или воспримешь их как повод для самокопания, и погрязнешь в мути самобичеваниязависит только от тебя самой.
Ты здесь? Где ты? с надеждой в голосе, произнесла Эклипсо.
Айзек повернул голову и недоумённо взглянул на неё. Но она даже не смотрела в его сторону, и он понял, что эти вопросы были направлены кому-то другому.
«Его здесь нет, ты же знаешь», ласково прошептала Эйко.
Знаю, грустно ответила Эклипсо, пряча покатившуюся слезинку, сверкнувшую в лучах голубоватого солнца. Знаю.
Слегка прищурив глаза, Айзек наблюдал за суккубом, пытаясь определить степень её безумия. В том, что она была безумна, он уже не сомневался. Теперь он лишь хотел знать, кто из них двоих был безумнее. Впрочем, это было всего лишь спортивным интересом, не более того, и не имело какого-либо значения для него. Поэтому вскоре он начал оглядываться по сторонам, рассматривая окружающую местность.
Светлое, фиолетово-розоватое небо, прорезали редкие облака. В них отражалось голубое свечение местной, далёкой звезды, освещающей пустынную поверхность искусственно созданного мира. Паутина трещин на дне этого высохшего океана, тут и там утыканного валунами различной формы и величины, простиралась до самого горизонта.
«Низший» обнаружился невдалеке от одного из валунов. Он судорожно елозил руками по земле, поднимая в воздух облачка пыли, и что-то бормотал себе под нос, недовольно качая головой.