Насколько я понимаю, когда человек болен, собирают консилиум. Пусть Каталину посмотрит еще кто-то кроме вашего Камминза. Тот же доктор из клиники может высказать свое мнение, разве нет?
Когда-то мой отец привез из Англии своего врача, и это не было его прихотью. Город беден, и люди здесь грубы, примитивны. За много лет почти ничего не изменилось. Здесь нет хороших врачей.
Я наста
Да, да, знаю, что вы будете настаивать, сказал Вирджиль, вставая. Голубые глаза смотрели на нее недобро. Вы обычно получаете то, что хотите, не так ли, мисс Табоада? Ваш отец делает все, о чем вы просите. Мужчины делают так, как вы хотите.
В эту минуту Вирджиль напоминал парня, с которым она танцевала на вечеринке прошлым летом. Они кружились в быстром дансу, а потом парень притянул ее слишком близко и постарался поцеловать. Она отвернулась, а когда взглянула на него, то увидела темную насмешку на его лице. Вирджиль смотрел на нее с такой же насмешкой.
Что вы имеете в виду? спросила она.
Помню, Каталина рассказывала, как вы умеете настоять, если хотите, чтобы ухажер сделал все по-вашему. Я не стану с вами спорить. Зовите другого врача, если хотите, сказал он и вышел из комнаты.
Ноэми было приятно, что она задела его. Наверное, он ожидал, что она просто согласится с ним. Однако он прав: она всегда получает то, что хочет.
* * *
Той ночью ей снилось, что на стенах комнаты вырос золотой цветок. Цветок? У него были щупальца, и рядом с этим нецветком росли тысячи других крошечных золотых шаров.
Грибы, подумала Ноэми, узнавая луковицеобразные формы. Она подошла к стене, заинтригованная и привлеченная свечением. Коснулась руками поросли.
Золотые шары стали взрываться светящейся пылью. Все руки были в этой пыли.
Она попробовала стереть ее, но пыль липла к коже. Нет, не получается
Вся комната осветилась мягким светом. Посмотрев наверх, Ноэми увидела, что пыль сверкает на потолке подобно россыпям звезд; опустила глазапыль вихрилась над ковром, похожая на поток воды под солнцем. Внезапно она поняла, что в комнате кто-то есть. Подняла голову и увидела у двери женщину в платье со старинными кружевами. На месте лица было сияние, золотое, как пыль вокруг. Ноэми словно бы смотрела на светлячка в летнем ночном небе.
Вдруг стены начали дрожать. Странная женщина тоже дрожала. Доски пола под ее ногами пульсировали. Казалось, что где-то за стенами бьется живое сердце. Золотая пыль свилась в нити, опутавшие стены подобно сетке. Ноэми заметила, что платье женщины соткано из тех же нитей.
Женщина подняла руку в перчатке и показала на Ноэми, открыла рот но рта не было, поскольку ее лицо было светящимся пятном, и никаких слов не последовало.
Ноэми не испытывала страха. Но попытка женщины заговорить ввергла ее в ступор. Страх прошелся по позвоночнику к ногам и заставил прижать руки к губам. Но губ у нее не было, а когда она попыталась отойти на шаг назад, выяснилось, что ноги приросли к полу.
Золотая женщина потянулась к ней и обхватила лицо ладонями. Послышался звук, похожий на жужжание насекомых в угольно-черной мгле, и Ноэми захотелось прижать руки к ушам, но и рук у нее тоже не было.
* * *
Вся вспотевшая, девушка открыла глаза. Минуту она не могла понять, где находится, а потом вспомнила: в Доме-на-Горе. Она потянулась за стаканом воды, оставленным на прикроватном столике, и чуть не перевернула его. Выпила весь стакан и осмотрелась.
Комната была погружена во мрак. На поверхности стен не было никаких пятен света. Тем не менее какой-то порыв заставил ее пробежаться руками по стене, словно она хотела убедиться, что за обоями не пряталось ничего странного.
6
Ноэми решила, что, если ей нужна машина, лучше всего обратиться к Фрэнсису. Она сомневалась, что Флоренс снизойдет до ответа, даже если спросить, который сейчас час, а Вирджиль взбесил ее накануне. Этот красавчик сказал, что мужчины делают то, что она хочет. Ей было неприятно, что о ней так плохо думают. Ноэми хотелось нравиться. Возможно, это объясняло тягу к вечеринкам, звонкий смех, перемену причесок, отрепетированные улыбки. Она считала, что мужчины могут быть суровыми, как ее отец, и могут быть холодными, как Вирджиль, но женщинам нужно нравиться, или им придется туго. Женщина, которая не нравится, стерва, а стерва вряд ли сможет чего-то добиться: все дороги перед ней закрыты.
Ну ее точно невзлюбили в этом доме, но Фрэнсис был достаточно дружелюбным. Ноэми нашла его рядом с кухнейфигура, выточенная из слоновой кости. Глаза парня на сей раз казались полными энергии. Он улыбнулся Ноэми. Когда он улыбался, в нем появлялся шарм. Конечно, ему далеко до кузенаВирджиль был ужасно привлекательным, большинству мужчин было бы трудно соревноваться с ним. Несомненно, на это и клюнула Каталина. Красивое лицо. Или, может, атмосфера таинственности вокруг него заставила ее забыть о разуме.
«Благородная бедность, сказал отец Ноэми. Вот что этот мужчина может ей предложить».
Видимо, также и странный старый дом, где по ночам снятся кошмары.
Боже, город отсюда казался таким далеким
Могу я попросить вас об одолжении? спросила Ноэми, когда они обменялись утренними любезностями. Она взяла Фрэнсиса под руку быстрым отточенным движением, и они вместе двинулись вперед. Я хотела позаимствовать одну из ваших машин и поехать в город. Мне нужно отправить письма. Папа не знает, как у меня тут дела.
Вам нужно, чтобы я подвез вас?
Я сама могу доехать.
Фрэнсис нахмурился, колеблясь:
Не знаю, что на это скажет Вирджиль.
Ноэми пожала плечами:
Вам не нужно говорить ему об этом. Что, думаете, я не умею водить? Если хотите, покажу водительское удостоверение.
Фрэнсис пробежал рукой по светлым волосам:
Дело не в этом. У семьи особое отношение к машинам.
А у меня особое отношение к езде в одиночку. Мне точно не нужна компаньонка. И из вас в любом случае получилась бы ужасная компаньонка.
Почему?
Где это слыхано, чтобы мужчина был компаньонкой? Компаньонкаэто занудливая тетка. Я могу одолжить вам одну на выходные, если захотите. Но это будет стоить вам машины. Помогите, пожалуйста Я в отчаянии.
Фрэнсис засмеялся ее белиберде. Он взял ключи с крюка в кухне. Лиззи, одна из служанок, раскатывала тесто на покрытом мукой столе. Она не обратила внимания ни на Ноэми, ни на Фрэнсиса. Слуги в Доме-на-Горе были почти что невидимками, как в одной из сказок Каталины. «Красавица и Чудовище» или нет? Невидимые слуги, готовящие еду и накрывающие стол. Смешно. Ноэми знала всех работающих в доме отца по имени, и им точно не мешали болтать. То, что она узнала имена слуг в Доме-на-Горе, уже казалось маленьким чудомона спросила Фрэнсиса, и парень вежливо представил всех троих: Лиззи, Мэри и Чарльз; как и фарфор в буфетах, слуг привезли сюда из Англии десятилетия назад.
Они подошли к сараю, и Фрэнсис передал девушке ключи от машины.
Не заблудитесь? спросил он, облокотившись на окно машины и глядя на нее.
Я справлюсь.
Правда. Тут и захочешьне заблудишься, дорога ведет вверх и вниз с горы. Сейчас Ноэми поехала вниз, в маленький городок. Она опустила окно, чтобы насладиться свежим горным воздухом. Не такое уж и плохое место, мелькнула мысль. Если, конечно, выбраться из дома. Именно дом все портил.
Ноэми припарковала машину вблизи городской площади, решив, что и почта, и клиника должны быть где-то здесь. Она оказалась права и вскоре увидела небольшое зелено-белое строение, на котором была табличка «Больница». Внутри стояло три зеленых стула и висело несколько плакатов, рассказывающих о различных болезнях. Здесь же находилась и стойка администратора, однако за ней никого не было.
Ноэми подошла к двери, на которой значилось имя врача: «Хулио Эусебио Камарильо».
Спустя несколько минут дверь открылась и оттуда вышла женщина, держа малыша за руку. Потом молодой парень высунул голову и приветливо кивнул ей:
Добрый день. Чем могу помочь?
Меня зовут Ноэми Табоада, ответила девушка. Вы доктор Камарильо?
Для доктора он казался слишком молодым. У него были короткие темные волосы с пробором посредине и маленькие усики. Из-за них он выглядел забавно, словно ребенок, играющий во врача. Белого халата на нем также не былобежево-коричневый свитер и брюки.
Это я. Заходите. Когда он улыбался, на щеках появлялись ямочки.
На стене в кабинете Ноэми и правда увидела сертификат Национального автономного университета Мексики с его именем, написанным элегантным почерком. Тут также стоял шкаф с открытыми дверцами, наполненный коробочками и пузырьками. В углу в желтом горшке росла агава.
Доктор Камарильо сел за стол, а Ноэми заняла место на пластиковом стуле, таком же, как и в коридоре.
Не думаю, что мы встречались раньше
Я не отсюда, ответила девушка, положив сумку на колени и наклоняясь вперед. Я приехала навестить кузину. Она больна, и я подумала, может, вы посмотрите ее? У нее туберкулез.
Туберкулез? В Эль-Триунфо? удивленно спросил доктор. Ничего не слышал о таком.
Не в самом Эль-Триунфо. В Доме-на-Горе.
В доме Дойлов, запнувшись, сказал Камарильо. Вы их родственница?
Нет. Ну да Через кузину. Вирджиль Дойл женат на моей кузине Каталине. Я надеялась, что вы сможете осмотреть ее.
Камарильо смутился:
Но разве ее не наблюдает доктор Камминз? Он их врач.
Мне бы хотелось услышать еще одно мнение, сказала Ноэми и объяснила, какой странной ей показалась Каталина, поделившись подозрением, что кузине может понадобиться помощь психиатра.
Доктор Камарильо терпеливо выслушал ее. Когда девушка закончила, он покрутил карандаш в руке.
Дело в том, что мне вряд ли будут рады в Доме-на-Горе. У Дойлов всегда был свой врач. Они не общаются с городскими Когда еще работала шахта, они наняли мексиканских работников. Те жили в лагере в горах, и о них заботился старший Камминз. Вы знаете, когда шахта еще была открыта, разразилась эпидемия. Многие шахтеры погибли У Камминза было много работы, но он никогда не просил помощи у местных врачей. Наверное, Дойлы невысокого мнения о нас.
А что за эпидемия?
Камарильо трижды постучал по столу резинкой карандаша.
Было непонятно. Высокая температура, что-то странное Люди говорили странные вещи, бредили, дергались в конвульсиях, случалось, нападали друг на друга. Многие умерли, потом все снова было хорошо, но несколько лет спустя таинственная болезнь вернулась.
Я видела английское кладбище, сказала Ноэми. Там много могил.
Это только англичане. Остальные похоронены в других местах. Говорили, что в последнюю эпидемию, а это примерно в начале революции, Дойлы даже не отправляли тела вниз для достойных похорон. Просто кидали в общую яму.
Такого быть не может, разве нет?
Кто знает
В ответе явно слышалось осуждение. Камарильо не сказал: «Ну, я в этом уверен», но, судя по всему, у него не было причин думать по-другому.
Должно быть, вы из Эль-Триунфо, раз знаете обо всем этом.
Да, так и есть, сказал он. Моя семья поставляла продукты работникам шахты Дойлов, а когда ее закрыли, они переехали в Пачуку. Я учился в Мехико, но теперь вернулся. Мне хотелось помочь людям здесь.
Тогда вам стоит начать с помощи моей кузине, сказала Ноэми. Приедете в дом?
Доктор Камарильо улыбнулся, но покачал головой, словно извиняясь:
Боюсь, у меня будут проблемы с Камминзом и Дойлами.
Что они могут вам сделать? Вы же городской врач.
Клиника общественная, и мне платит государство. Но Эль-Триунфо мал, и здесь много нуждающихся. Знаете, когда испанцы контролировали шахту, мои земляки могли продержаться, торгуя свечным воском для шахтеров. А теперь нет У нас здесь есть церковь и очень приятный священник, он собирает пожертвования для бедных, зачем-то сообщил он.
Бьюсь об заклад, Дойлы кладут деньги в ящик для пожертвований, а священникваш друг, улыбнулась Ноэми.
Не угадали. Камминз иногда кладет деньги в ящик, но Дойлынет. Однако все знают, что у них много денег.
Ноэми сомневалась в этом, ведь шахта была закрыта более трех десятилетий назад. Но на банковском счету Дойлов, должно быть, все же хранился скромный запас, который позволял жить вполне приемлемо в такой глуши.
И что теперь? Она решила воспользоваться театральными уроками, которые ее отец считал пустой тратой денег.
Тогда вы мне не поможете Вы боитесь их! А у меня тут и друзей нет Губы драматично задрожали.
Мужчины всегда паниковали в такие моменты, опасаясь потока слез. Никому не хочется возиться с истеричной женщиной.
Камарильо сразу же сделал успокаивающее движение:
Я такого не говорил!
Значит, вы все-таки приедете? В голосе Ноэми прозвучала надежда. Она одарила доктора кокетливой улыбкой, которую обычно использовала, если хотела, чтобы полицейский отпустил ее без штрафа за превышение скорости. Доктор, для меня будет много значить, если вы поможете.
Но я не психиатр
Ноэми вытащила из сумочки платок и промокнула глазанебольшое напоминание, что она в любой момент может расплакаться.
Я могла бы отправиться в Мехико, но не хочу оставлять Каталину одну. Вы бы спасли меня от длинного путешествия туда и обратно. Поезд ведь даже не каждый день ходит. Ох, доктор, вы бы оказали мне такую услугу
Ноэми посмотрела на доктора, и тот со вздохом кивнул.
Хорошо, я заеду около полудня в понедельник.
Спасибо, ответила она, быстро вставая и пожимая его руку. Уже направляясь к двери, она вспомнила о просьбе Каталины:Простите, вы случайно не знаете Марту Дюваль?
Вы и к ней решили обратиться?
Почему вы так говорите?
Она знахарка.
Знахарка? А вы знаете, где она живет? Моя кузина попросила забрать у нее лекарство.
Да что вы?.. Ну, наверное, в этом есть смысл. Наши женщины часто обращаются к Марте. Чай гордолобопопулярное приворотное средство.
Ну и как, помогает?
Ну, как сказать Он неплох при кашле.
Они посмеялись вместе, потом Камарильо склонился над листком, нарисовал схему, как пройти к дому Марты Дюваль, и передал листок девушке. По его словам, это было неподалеку.
Ноэми решила обойтись без машины: улицы городка были извилистыми, дома располагались хаотично, и добраться пешком наверняка получится быстрее.
Несколько раз ей пришлось спрашивать направление, несмотря на схему. Мужчины пожимали плечами, зато женщина, стирающая белье во дворе, отложила мыло и уверенно махнула рукой, она точно знала, где найти Марту Дюваль.
Чем дальше Ноэми отходила от центральной площади и церкви, тем очевиднее становилась запущенность городка. Дома сменились хижинами, все казалось серым и пыльным. Некоторые жилища были брошены, в них не осталось ни окон, ни дверейдолжно быть, соседи растащили все самое ценное. По улицам бродили худые козы и куры. Когда Фрэнсис вез ее со станции, он выбрал самый живописный путь, теперь она понимала это.
Дом знахарки был очень маленьким и выглядел довольно ухоженным, во всяком случае, стены покрашены белой краской. У дверей на трехногой табуретке сидела пожилая женщина в голубом переднике поверх скромного платья, волосы заплетены в длинную косу. Рядом с ней стояли две миски. Она чистила арахис и в одну миску кидала скорлупу, а в другуюзерна. При этом она напевала что-то себе под нос и на Ноэми даже взгляда не подняла.
Простите, сказала Ноэми. Мне нужна Марта Дюваль.
Пожилая женщина перестала напевать.
Никогда не видела таких красивых туфель, как у тебя, сказала она.
Ноэми взглянула на свои черные туфли на высоких каблуках:
Спасибо.
Женщина расколола еще один орех и кинула в миску. Потом встала:
Я и есть Марта.
Она поднялась и пошла в дом, неся в руке по миске.
Ноэми проследовала за ней на маленькую кухню, которая одновременно служила столовой. На стене висело изображение Девы Марии, а книжная полка была заставлена фигурками святых, свечами и бутылками с настойками. С потолка свисали травы. Ноэми узнала лаванду, эпазот и руту. Конечно же ей приходилось слышать о знахарках, которые лечат травами от всего: от похмелья, от лихорадки и от сглаза, но раньше Каталина никогда не стала бы обращаться к ним. Как-то Ноэми попыталась обсудить с ней книгу «Ведьмовство, оракулы и магия народа азанде»она читала ее очень долго, но кузина и слышать не захотела об этом. Одно лишь слово «ведьмовство» испугало ее. И вот тебе пожалуйста! Знахарку Дюваль от ведьм отделяло всего два шага. Наверняка она излечивает испуг, положив крест из пальмы на чью-то голову.