- Когда все это началось, в центре города была большая концентрация тел. Люди были на работе и в школе, не так ли?
- Да... - ответила она, не зная, к чему ведет разговор.
- Так что, если те из них, кто встал и передвигается, ходят случайным образом, само собой разумеется, что они распространились из центра города, как чернила, растекающиеся по промокательной бумаге.
- Понятно... - пробормотала она, отнюдь не убежденная в всем этом.
- Это может занять некоторое время, но это началось, и я держу пари, что именно это и произойдет.
Он снова сосредоточился на погрузке двух последних сумок в фургон. Эмма продолжала размышлять, изо всех сил стараясь следовать его логике.
- Итак, - в конце концов продолжила она. - Если то, что ты говоришь, верно, со временем по всей стране может быть одинаковое количество тел?
Майкл на мгновение задумался.
- Предположим, что так. И что?
- A то, что если это так, - тихо сказала она. - Какого черта мы утруждаем себя бегством?
- Мы не убегаем, - отрезал он, намеренно избегая очень веского смысла ее комментария. - Здесь мы загнаны в угол. То, что мы делаем - это даем нам шанс.
Почувствовав, что разговор открыл особенно неприятную банку с червями, он захлопнул и запер дверь фургона, и направился обратно внутрь.
Тишина, которая встретила Майкла, когда он вернулся в главный зал, была самой зловещей тишиной, которую он слышал с тех пор, как впервые прибыл туда несколькими днями ранее. Остальные выжившиевсе двадцать или около того напуганных людейостановились и уставились на него, Карла и Эмму в молчаливом унисоне. Некоторые из этих людей не узнали его за все время, что они были в общественном центре. Некоторые даже не сказали никому ни слова с тех пор, как попали туда. И все же, внезапно и неожиданно, у Майкла возникло отчетливое впечатление, что они втроем противостоят остальным. В комнате царили настоящая враждебность и гнев. Это было похоже на предательство.
Волна враждебности остановила Майкла на полпути. Он повернулся лицом к Эмме и Карлу. Все трое оказались на виду и стояли вместе в центре комнаты.
- Что все это значит? - спросил он, понизив голос.
- Так было с тех пор, как ты ушел, - ответила Эмма. - У остальных из них, похоже, есть реальные проблемы с тем, что мы делаем.
- Чертовы идиоты, - огрызнулся Карл. - Это потому, что они знают, что мы правы. Мы должны сказать им, что...
- Мы им ничего не скажем, - приказал Майкл. Удивительная властность в его голосе заставила Карла замолчать и ошеломила его. - Давай просто уйдем.
- Что, сейчас? - удивленно спросила Эмма. - Мы готовы? Нам нужно...
Майкл взглянул на нее. Выражение его лица не оставляло у нее никаких сомнений в его намерениях.
- Что мы выиграем, если будем ждать здесь?зашипел он. - Нам лучше путешествовать при дневном свете, так что давайте воспользуемся этим по максимуму. Давайте выбираться отсюда.
- Ты уверен...? - начал Карл.
- Ты говоришь так, словно у тебя есть сомнения? - рявкнул Майкл, в тоне его голоса, казалось, слышалась насмешка. - Ты можешь остаться здесь, если хочешь...
Карл покачал головой и отвернулся, чувствуя себя запуганным и подавленным.
- О, черт возьми, - сказала Эмма, ее голос стал немного громче. - Ты прав. Давай просто уберемся отсюда.
Майкл повернулся лицом к остальным выжившим, которые все еще смотрели на него и его товарищей. Он прочистил горло. Он не знал, что сказать и зачем вообще утруждал себя попыткой что-то сказать. Просто казалось неправильным уходить, не попытавшись в последний раз убедить остальных попытаться увидеть смысл в том, что они делали.
- Мы уходим, - начал он, и его слова эхом разнеслись по холодной деревянной комнате. - Если кто-нибудь из вас захочет...
- Отвали, - выплюнул Стюарт Джеффрис, вставая со стула и подходя к Майклу. Двое мужчин стояли лицом к лицу. - Просто садись в свою чертову машину и проваливай сейчас же, - прошипел он. - Ты подвергаешь нас риску. Каждая секунда, которую ты проводишь здесь, на секунду длиннее, чем нужно.
Майкл смотрел в его усталое лицо, казалось, целую вечность. Было бесчисленное множество вещей, которые он мог бы сказать Джеффрису и другимбесчисленное множество причин, по которым они должны были последовать за ним, а не оставаться запертыми в общественном центре,но гнев, граничащий с ненавистью в глазах другого человека, не оставлял у него сомнений в том, что говорить что-либо было бы бессмысленно.
- Пошли, - сказала Эмма, хватая его за руку и оттаскивая в сторону.
Майкл в последний раз оглядел комнату и посмотрел на каждое из отчаявшихся лиц, которые смотрели на него. Затем он повернулся спиной и пошел.
Карл вышел первым, за ним последовали двое других. Всего через несколько секунд после того, как они сделали свои первые шаги на холодный послеполуденный воздух, дверь общественного центра захлопнулась и закрылась за ними. Чувствуя, что пути назад нет (и внезапно почувствовав нервозность и неуверенность), трое выживших обменялись тревожными взглядами и забрались в фургон. Майкл завел двигатель и выехал на главную дорогу, остановившись только для того, чтобы позволить одинокому телу с тонкой и жирной кожей, пошатываясь, пройти мимо передней части фургона.
14.
Менее чем через час после начала путешествия Карл, Майкл и Эмма почувствовали, что их охватывает страх и скептицизм. Покинуть убежище казалось единственным вариантом, но теперь, когда они действительно оставили здание и других выживших позади себя, неуверенность и незнание начали овладевать ими. Сомнение, граничащее с паранойей, мучило Майкла, пока он боролся за то, чтобы сохранить концентрацию и заставить фургон двигаться вперед. Проблема в том, решил он, что на самом деле они не знали, куда направляются. Сначала найти безопасное и надежное убежище казалось легким делом, но теперь, когда они оказались снаружи и могли сами увидеть разрушенные остатки мира, это начинало казаться невыполнимой задачей. Казалось, что весь мир принадлежит им, но на самом деле они не могли найти ничего из того, что хотели.
Эмма резко выпрямилась на сиденье рядом с Майклом, недоверчиво глядя в окна вокруг себя, оглядываясь по сторонам, слишком боясь откинуться на спинку кресла и расслабиться. До того, как она увидела это своими глазами, казалось логичным предположить, что только беспомощное население могло пострадать от необъяснимой трагедии. Реальность заключалась в том, что земля тоже была разрушена, разорена и опустошена до неузнаваемости. Бесчисленные зданияиногда целые улицыбыли сровнены с землей неконтролируемыми пожарами, которые даже сейчас все еще тлели. Почти все машины, которые двигались в момент катастрофы, вышли из-под контроля и разбились. Она считала, что ей повезло, что она была в помещении и в относительной безопасности, когда начался кошмар. Она молча задавалась вопросом, сколько еще людей, погибших в автокатастрофе или какой-либо другой внезапной аварии, могли бы на самом деле выжить, если бы судьба не преподнесла им такую жестокую шутку? Сколько людей, которые разделяли ее очевидный иммунитет к болезни, вирусу или чему-то еще, что вызвало все это, были уничтожены не более чем несчастьем и невезением? Что-то привлекло ее внимание в поле на обочине дороги. Обломки легкого самолета были разбросаны по болотистой и неровной земле на одном конце длинной, глубокой борозды. Повсюду вокруг обломков лежали искореженные куски металла, которые свободно смешивались с окровавленными останками пассажиров, которых перевозил самолет. Она задавалась вопросом, что могло бы случиться с этими людьми, если бы они пережили свой полет? Было бессмысленно думать о таких вещах, но странным образом это было почти терапевтическим. Казалось, это помогало просто занять ее мысли.
С пугающей скоростью трое выживших обнаружили, что они становятся невосприимчивыми к бойне, смерти и разрушениям вокруг них. Но, несмотря на то, что вид тысяч избитых и окровавленных тел и последствия сотен ужасных несчастных случаев стали теперь почти обычным явлением, время от времени, каждый из них все еще видел сцены, которые были настолько ужасными и гротескными, что им было почти невозможно понять, что они видели. Как бы сильно ему ни хотелось отвернуться, Карл обнаружил, что его охватывает болезненное и тошнотворное любопытство, когда они проезжали мимо длинного красно-белого автобуса. Огромная и тяжелая машина врезалась в стену дома из красного кирпича. Карл с недоверием уставился на тела примерно тридцати детей, застрявших в своих креслах. Несмотря на то, что они были крепко пристегнуты ремнями безопасности, он видел, как по меньшей мере семеро бедных подростков пытались пошевелиться. Их иссохшие руки обхватили пустые, бледные лица, и вид детей заставил его вспомнить Джемму, идеальную маленькую девочку, которую он оставил позади. Осознание того, что он никогда больше не увидит ее и не обнимет, было невыносимой болью. Было достаточно трудно попытаться смириться с его потерей, пока он был в общественном центре, но теперь, как ни странно, с каждой милей, которую они отъезжали все дальше, боль становилась еще тяжелее. Сара и Джемма были мертвы уже почти неделю, но он все еще чувствовал себя ответственным за них. Он только что оставил их лежать в постели вместе. Он чувствовал себя так, словно подвел их.
Разговоры были редкими и натянутыми с тех пор, как началось путешествие, и тишина начинала оглушать Эмму. Она видела, что Майклу приходится изо всех сил концентрироваться на вождении (дороги были завалены мусором), а Карл казался озабоченным, но ей нужно было поговорить. Зловещая тишина в фургоне давала ей слишком много времени на размышления.
- Кто-нибудь из вас двоих действительно думал о том, куда мы могли бы отправиться? - спросила она.
Сначала никто из мужчин не ответил. Молча все трое, время от времени, размышляли над этим вопросом, но было так много странных отвлекающих факторов, что оказалось невозможным, чтобы кто-либо мог что-либо решить.
- Я пытался подумать об этом, - признался Карл, - но не могу собраться с мыслями. Я забираюсь так далеко, а потом что-то вижу и...
Его слова затихли в тишине. Он казался потерянным и беспомощным. Майкл взглянул в зеркало заднего вида и увидел усталые глаза другого мужчины, беспокойно бегающие по сторонам. Он был похож на испуганного маленького мальчика.
- Ну, нам скоро нужно что-то решить, - сказала Эмма. - Нам нужен какой-то план, не так ли?
Майкл пожал плечами.
- Я думал, у нас есть один, - ответил он. - Продолжать ехать, пока мы не найдем безопасное место.
- Но что значит "безопасное место"? - спросила она. - Есть ли где-нибудь безопасное место?
- Не знаю, - вздохнул он. - Мы могли бы поспорить, что мы будем в безопасности, где угодно. Есть только тела, которые двигаются, чтобы следить за ними, и они не реагируют на нас.
- А как же болезнь? - продолжала она. - Они начинают гнить.
- Я знаю, что это так.
- Так что же мы будем делать?
Он снова пожал плечами.
- Мы мало что можем сделать. Мы не можем видеть микробов, так что нам просто придется рискнуть.
- Так ты хочешь сказать, что мы можем остановиться где угодно?
Он на секунду задумался.
- Да.
- Так почему же мы этого не сделали? Почему мы просто продолжаем ехать и...
- Потому что... - огрызнулся он.
- Потому что мы чертовски напуганы, - перебила она. - Потому что нигде не безопасно, не так ли? Везде вполне может быть пусто, и мы вполне можем, но это не имеет значения. Правда в том, что я чертовски напугана, чтобы выбраться из этого гребаного фургона, и вы двое тоже.
С ее внезапным и неожиданным признанием (с которым и Майкл, и Карл, молча согласились) разговор закончился.
15.
Три минуты пятого.
Медленный и напряженный день подходил к концу, и Карл знал, что пройдет всего пара часов, прежде чем свет начнет меркнуть. Когда он передал обязанности водителя Карлу, Майкл (который теперь свернулся калачиком на пустом сиденье в задней части фургона, периодически засыпая) прикинул, что они должны были добраться до западного побережья примерно через час. Прошло уже два с половиной часа с тех пор, как они поменялись местами, и все еще казалось, что впереди у них нет ничего, кроме бесконечной дороги и бесцельного путешествия.
Был прохладный, но ясный день. Блеск солнца противоречил низкой температуре. Она светила вниз с медленно опускающегося положения в небе, которое было в основном голубым, но которое было усеяно многочисленными выпуклыми серыми и белыми облаками. Дорога блестела от влаги, оставшейся после ливня, через который они прошли несколько минут назад.
Эмма все еще сидела на переднем пассажирском сиденье, все еще сидя прямо, все еще постоянно осматривая мир вокруг них, надеясь, что найдет им безопасное убежище.
- Все в порядке? - внезапно спросил Карл, заставив ее подпрыгнуть.
- Что? - пробормотала она.
Она была за много миль отсюда. Она слышала, как он говорил, но не слышала, что он сказал.
- Я спросил, все ли с тобой в порядке, - повторил он.
- О, - пробормотала она. - Я в порядке.
- Он спит? - спросил он, указывая через плечо на Майкла.
Эмма оглянулась и пожала плечами.
- Не знаю.
При упоминании его имени Майкл пошевелился.
- В чем дело? - простонал он, его речь была невнятной от усталости.
Никто не потрудился ответить ему. Он снова закрыл глаза и попытался заснуть.
На обочине дороги был нарисованный от руки знак. Он был потрепан ветром и был виден лишь частично. Когда они проезжали мимо знака, Карлу удалось разобрать слова "кафе", " поворот" и "2 мили". У него не было особого аппетита весь день (по правде говоря, всю неделю), но при мысли о еде он внезапно почувствовал голод. У них действительно были с собой кое-какие припасы в фургоне, но в спешке, чтобы покинуть город, они были оставлены где-то среди различных мешков и коробок.
- Кто-нибудь из вас двоих хочет что-нибудь поесть? - спросил он.
Эмма только хмыкнула, но Майкл тут же сел.
- Да, - сказал он, протирая глаза.
- Я видел впереди вывеску кафе, - пробормотал он. - Мы остановимся там, хорошо?
По обе стороны от непрерывной дороги тянулись пустые, поросшие травой поля. Нигде не было видно ни машин, ни зданий, ни бродячих тел. В целом Карл считал, что стоит рискнуть в открытую. Ему нужна была передышка. Им всем нужно было остановиться на некоторое время, чтобы попытаться собраться с мыслями и решить, чего они на самом деле пытаются достичь.
Внезапно снова заинтересовавшись днем, Майкл потянулся и огляделся. Он тоже заметил отсутствие каких-либо явных признаков человеческой жизни. Он мог видеть стадо овец, пасущихся впереди. До этого момента он не переставал думать о том, как важно видеть животных. В городе они видели странную собаку, и над головой всегда летали птицы, но важность их выживания была для него потеряна, потому что в его голове всегда был миллион других запутанных мыслей. Вид овец в их невежественной изоляции сегодня заставил его задуматься об этом еще больше. Должно быть, необъяснимая трагедия затронула только людей. Что бы это ни было, случившееся не затронуло другие виды. Их внезапное появление в кафе прервало ход его мыслей.
Высокое белое здание появилось из ниоткуда. Большой перестроенный дом, который выглядел совершенно неуместно в окружении пышной зелени, был скрыт от посторонних глаз рядом густых сосен. Карл замедлил ход фургона и свернул налево на широкую гравийную парковку, остановившись рядом с неприметной боковой дверью. Он выключил двигатель и закрыл усталые глаза. После нескольких часов езды эффект внезапной тишины был ошеломляющим. Это было похоже на нахождение в вакууме.
Несмотря на то, что всего несколько минут назад он почти заснул, Майкл уже полностью проснулся и был настороже. Еще до того, как Карл вынул ключи из замка зажигания, он выскочил из фургона и побежал к двери кафе.
- Осторожно, - инстинктивно предупредила Эмма.
Майкл оглянулся через плечо и одарил ее короткой, но ободряющей улыбкой. Воздух был холодным и свежим, и он внезапно почувствовал себя более расслабленным и уверенным, чем когда-либо с тех пор, как они покинули общественный центр.
Он протянул руку и попробовал открыть дверь. Она не была заперта (она слегка приоткрылась внутрь), но и не открывалась полностью. Он толкнул ее плечом.
- В чем дело? - спросил Карл.
- Что-то блокирует ее, - ответил Майкл, все еще толкая дверь. - Там что-то мешает.
- Будь осторожен, - повторила Эмма.
По тревоге в ее голосе было ясно, что она далеко не так комфортно чувствовала себя в этой ситуации, как, казалось, ее спутникам.
Майкл снова толкнул дверь, и на этот раз она приоткрылась еще на пару дюймов. Он сделал несколько шагов назад на автостоянку, а затем снова побежал к двери, на этот раз ударив ее плечом. На этот раз дверь открылась ровно настолько широко, чтобы он смог протиснуть свое громоздкое тело в темное здание. Он на мгновение оглянулся на остальных, прежде чем исчезнуть внутри.
- Мне это действительно не нравится, - пробормотала Эмма себе под нос, с тревогой оглядываясь по сторонам.
Холодный ветер разметал ее волосы по лицу, и глаза наполнились слезами. Она прижала руку к глазам, чтобы защитить их от солнца, и пристально посмотрела на дверь кафе, ожидая, когда Майкл появится снова.
Внутри здания он обнаружил, что преграда, мешающая ему полностью открыть дверь, была окоченевшим и безжизненным телом девочки-подростка. Она упала на спину, когда умерла, и его жестокие толчки, чтобы проникнуть внутрь, заставили ее подняться и перевернуться на бок, давая ему эти жизненно важные дополнительные несколько дюймов пространства, чтобы протиснуться. Он осторожно взял ее за левую руку и оттащил в сторону. Вытаскивая тело, он выглянул в маленькое квадратное окошко и увидел, что Карл и Эмма стоят на парковке и ждут его. Он осторожно уложил девушку в сторону и направился обратно на улицу.