Перевернув винтовку, Спенс прикладом стучит в пол. Эхо гулко раскатывается по каменному, некогда красивому помещению.
Чисто, идем.
Найдя спуск в подвал, включаем фонарики, ножи на изготовке. Спустившись с последней ступени, Люк обводит фонарем узкий коридор и свистит.
Раньше нужно было стучаться прежде, чем войти в комнату, потому что невежливо. Теперь тоже нужно стучаться, потому что тебя могут сожрать.
Это наказание всем невежливым и невоспитанным чурбанам.
Люк коротко смеется в ответ на мою шутку.
Генераторы здесь.
Он входит в нужную комнату и присматривается к табличкам, что висят над каждым пунктом энергии.
Вот этот. Спенс, дай канистру.
Пока техник заливает топливо, наш ворчун находит новый повод для беспокойства.
Что, если сигнал перехватит кто-то чужой? Тот же Мейсон.
Причитаешь, как моя бабуля. Уймись уже, цыкает на него Люк. Лучше скрестите пальцы. На счет три. Три.
Он несколько раз дергает за трос, чтобы завести генератор. Наконец, раздается тарахтение мотора, затем звук превращается в мерное гудение.
Супер! Так, быстро валим на вышку, надолго генератора не хватит.
Нужно было сразу кого-то туда отправить, хлопаю себя по лбу от того, что хорошая мысль пришла в голову так поздно.
Чертовы олухи, какого хрена я вообще с вами поехал.
С этими словами он тянет дверь на себя и тут же падает от свалившегося на него трупа охранника. Мертвец страшно клацает зубами в опасной близости от носа Спенсера. Последний упал на собственную левую руку, правой старается держать здоровяка подальше от своей плоти. Через две секунды я уже вытаскиваю нож из головы нападавшего. Мертвая кровь струей капает на лицо нашего человека. Сбросив труп, подаю Спенсу руку и помогаю встать. Достаю из разгрузки бутылку с водой.
Смой скорее, пока в глаза не попало.
Вернувшись на улицу, направляемся к вышке, она стоит метрах в ста за ратушей.
Грейс, пойдешь наверх со мной, поможешь настроить нужную частоту, командует Люк.
Бросаю взгляд на Спенсера. И без слов понятно, что он остается внизу прикрывать нас. Люк поднимается первым. Еще стоя внизу, оглядываюсь.
Совсем нет мертвецов. Только тот, что заблудился в подвале. А на улице мы видели хоть кого-то?
Ты что, соскучилась по ним?
Нет. Но это странно.
Карабкаясь наверх, постоянно оглядываю улицы города, что открываются лучше и лучше. Надеюсь увидеть «хаммер» или хотя бы скопление зомби. То, что никого нетне просто странно. Невозможно.
На верхней площадке Люк возится с аппаратурой, подключает передатчик моей рации. Я зачитываю ему параметры с обратной стороны щитка.
Попробуй выйти на связь, командует техник через несколько минут.
Ник, прием.
Тишина.
Ник? Ты слышишь меня, это Грейс. Прием. С угасающей надеждой гляжу на Люка. Ник, прошу, ответь. Где же ты?
Молчание. Люк предлагает:
Давай попробуем другую
Грейс? ты?
Я вскидываю ладонь, останавливая Люка.
Ник! Слава богу!
Где ты? Слова едва различимы сквозь помехи.
Мы на телевышке. Ищем вас повсюду. Где вы?
За городом юго-запад склад.
Что за склад? Далеко от города?
Мы в жопе, Грейс.
Помехи сменяются жутким шипением. Связь прерывается.
Я бросаюсь вниз по вертикальной лестнице. Люк задерживается на несколько секунд, пока отключает мою рацию.
Футах в пяти над землей я попросту спрыгиваю на землю, нет времени на чертовы ступени. Нога взвывает от негодования, но я почти не замечаю.
Сработало? нетерпеливо спрашивает Спенсер.
Быстро в машину. Люк, бегом.
Едва за последним из нас успевает закрыться дверь, я тараторю.
На юго-запад, за город. Быстро.
Ричард бьет по газам.
В чем дело? Тебе удалось связаться с ними?
У них проблемы. Они на каком-то складе. Идеи? Кто отсюда родом?
Люк разворачивает большую подробную карту Рок-Спрингс.
Что там за складыума не приложу, но точно видел их на карте. Думаю, это хранилища корма для скота или что-то в этом роде. Около десятка здоровенных амбаров.
И где мы будем искать? Кажется, столкновение с зомби повлияло на Спенсера. Он ведет себя не как мудак.
Сориентируемся. Возможно, все трупаки ушли туда. Иначе почему их нет на улицах? И почему Ник не может выбраться?
Ехать приходится недолго, не больше двадцати минут, прежде чем мы замечаем высокие постройки.
Въехав на проселочную дорогу, что ведет между амбарами, мы хором ахаем.
Вокруг одного из хранилищ буквально кишат мертвецы. Насколько видно, они обступили постройку по всему периметру и без конца долбятся в обшитые металлическими листами стены, самих себя привлекая на этот грохот. Заунывные стоны мертвецов, щелканье зубов, хрипы, проходящие сквозь гнилые связки. Кошмарная симфония смерти заполоняет округу.
Даю руку на отсечение, металл прибили специально, чтобы мертвецы не могли отойти оттуда, Спенс нервно чешет затылок.
Грейс, рация. Мы должны точно знать, что они там, прежде, чем полезем сломя голову разгонять голодающих.
Согласно киваю.
Ник, слышишь меня?
Грейс? Где ты?
Прямо на твоем пороге. Скажи, не в твою ли гримерку ломятся все эти поклонники?
Слава Богу. Да, это все к нам. Вставай в очередь. Мы сыграли для них неплохой концерт, они просят на бис, вот только патронов больше нет. Выход только один, а они повсюду.
Ты не против, если я пошумлю тут немного?
Даже и не знаю. Нечестно, по отношению к ним.
Ну, тогда я поехала домой.
Эй! вскрикивает Ник.
Брось, неужели я брошу тебя, старина. Дай нам пару минут. Придумаем, как отвлечь их от тебя. Как подам сигнал, выходите. Все целы?
Да, но есть еще проблема. Мы заперты снаружи.
Я замираю.
Что? Кто это сделал?
Если бы я знал. Грейс, меня развели, как школьника. Будьте осторожны.
Принято. Двигайтесь к дверям. Как смогу, выпущу вас. Конец связи, смотрю на остальных, Что думаете? Неужели, действительно Мейсон?
Вполне возможно. Этот фокус с мертвецами в его духе. Если это он, то, скорее всего, нас тоже поджидают.
Вариантов немного. Их нужно вытаскивать. Но будьте начеку. Предлагаю следующее. Снимаю тяжелый разгрузочный жилет, оставив при себе лишь пистолет, пару обойм и нож. Есть у кого глушитель для «Беретты»?
Люк роется в карманах, наконец протягивает мне глушитель. Пока прикручиваю его к стволу, делюсь своей идеей.
Я обойду вот этот амбар, тот, что слева. По моему сигналу вы врубаете музыку и ведете дохляков за собой. Не слишком быстро, чтобы они не потеряли к вам интерес. Как только у амбара никого не останется, я освобожу парней. Сяду с ними в «хаммер», на нем мы сможем объехать толпу и по обочине. Когда скажу, что все в норме, рванете изо всех сил в сторону дома. А мы следом.
Звучит очень просто.
Надеюсь, так и будет.
А если Мейсон объявится? Он наверняка где-то здесь. Если тебя пришьют, как только подойдешь к дверям?
Больше одного раза не убьют.
Не хочется думать о том, что Спенс может быть прав. Я не имею права так рисковать собой. Но и бросить Ника на верную гибель не могу.
Пойду с тобой.
Ты топаешь, как слон. А я двигаюсь бесшумно. Просто отвлеките их на себя, а я выйду на чистую площадку и открою дверь. Все, нет времени на споры.
С этими словами выпрыгиваю из машины и, пригнувшись, бегу к соседнему амбару. Оказавшись за углом, машу Ричарду. Он нажимает на клаксон и почти сразу включает какой-то сумасшедший рев на полную громкость. Даже мне охота пойти к нему и прибить за такой кошмарный музыкальный вкус.
Тем не менее, это работает. Зомби бросают столь увлекательные попытки пробить металлические листы и разворачиваются на новый звук, сулящий вкусный обед.
Проходит не менее трех минут, пока все мертвецы устремляются в «погоню» за машиной. Ричард разворачивает авто и на медленной скорости «бросается наутек» от полчища мертвых людоедов. Из салона слышно нескладное подпевание троих мужчин. Я усмехаюсь.
Из-за угла мне навстречу выходят несколько трупов.
А вы, ребята, глухие? Или вам тоже не по душе такая музыка?
Я подпускаю первого на расстояние вытянутой руки и вгоняю нож в висок. Следующий зомби получает удар в макушку. Нож застревает в еще твердой кости. Вытаскивать некогда, третьего мертвеца пинаю, а четвертому достается пуля из бесшумной «Беретты». И третьему тоже. Пока я танцую с мертвецами, Ник выходит на связь.
Грейс, ты там? Мертвяки ушли.
У меня тут от кавалеров отбою нет, забираю свой нож из чужого черепа.
Скажи им, что ты замужем.
Действительно. И как я сама не догадалась?
Появляется зомби выше меня почти на две головы, поэтому мне приходится прострелить ему коленную чашечку. Когда он падает передо мной на колени, я всаживаю нож ему в висок.
Прости. Сколько ни умоляй, мой муж против того, чтобы я знакомилась с кем попало. Ник, я иду.
Ричард увел толпу любителей плохой музыки уже довольно далеко. Других живых мертвецов пока не видно.
Черт, тут цепь с замком.
Ты очень наблюдательна, Шерлок.
Ты опять хамил старушкам в супермаркете? И чем мне это открыть?
Попробуй шпилькой.
От досады бью в дверь ногой.
Я что, собиралась на бал, а по пути заскочила спасти ваши задницы? Откуда у меня шпилька? Где «хаммер»? В нем есть веревка? Я могла бы вырвать ворота.
Обойди хранилище, потом обойди те два, что за ним. Веревка в кузове. Ключи в зажигании.
Никуда не уходите, я скоро.
Бегу к машине. Очень странно, что она на месте, если мою группу заперли люди. Размышлять над этим нет времени. Ключи на месте. Подогнав четырехдверный пикап к амбару, хватаю веревку и обматываю цепь, которая стягивает большие дверные ручки, другой конец цепляю к лебедке машины. Завожу двигатель, сдаю назад. Ручки со звоном оказываются на земле. Из хранилища вываливается моя группа. Радостно выдыхаю и выбегаю к ним.
Ник стискивает меня в медвежьих объятиях.
Слава Богу, вы целы.
Неплохая работа, напарник. Спасибо.
Я по очереди обнимаю всех ребят.
Грейс, говорит Нэвилл. Трой держался молодцом.
Сдержанно улыбаюсь.
Ладно. Мы попробуем поработать вместе еще разок.
Лицо парнишки озаряет улыбка, и вдруг сверху начинают сыпаться выстрелы. Я хватаю «Беретту», но Ник орет на меня:
К черту пистолет, бегом в машину!
Бегущий передо мной Карл вдруг падает и по инерции кувыркается через голову. Я подбегаю к нему.
Ранение в живот!
Ник и Трой без слов хватают товарища и укладывают на заднее сиденье. Нэвилл уже завел мотор. Я забираюсь в кузов.
Грейс, иди в кабину!
Гони!
Чертыхнувшись, Ник занимает пассажирское место рядом с водителем. Трой остается с Карлом и зажимает ему рану. Машина срывается с места. Выстрелы решетят военный пикап, но броне все нипочем. Мы вылетаем на гравийку и оказываемся вне зоны досягаемости стрелков. От радости я вскакиваю и стучу по крыше.
Мы ушли, ребята. Мы выбрались! Как Карл?
Не очень! визжит Трой.
Мел починит его! Гони!
Едва успеваю подумать, что почти все уже позади, получаю тонкий, но крайне сильный удар в плечо. «Хаммер» как раз подпрыгивает на ухабе. От неожиданности, боли и неустойчивости я вываливаюсь за борт кузова и качусь по земле, глотая пыль.
Лежа под чистым полуденным небом, держусь за горящее плечо. Что это было? Резиновые пули?
Нэвилл! ору я, но он, конечно, меня не слышит. Перевернувшись на живот, перевожу дыхание. Вот же черт. Незадача.
Стараюсь бороться с тем, что слезы боли и пот застилают глаза. Расплывчато вижу, как из травы поднимается огромная лохматая фигура. Стараюсь найти пистолет, но под руку попадается лишь нож. Я встаю на четвереньки и получаю удар тяжелым ботинком в живот. Задохнувшись, снова падаю на землю. На руку, держащую нож, наступают и сильно давят. Я визжу от боли, невольно разжимаю кулак. Пинком меня переворачивают на спину.
Ком не то меха, не то лесной маскировки наклоняется ко мне. В нос врезается жуткий смрад мертвецов, в уши заползает хищное и кровожадно-довольное хихиканье. От ужаса забываю дышать.
Кто ты? Что тебе нужно?
Узнаешь, дорогуша.
У круглого силуэта из ниоткуда вырастает какая-то палка и опускается мне на голову. Сразу после удара меня поглощает тьма.
***
Вспышка.
В первый триместр беременности, когда Брюса не было дома, я не находила себе места. Изводилась переживаниями, устраивала жуткие истерики по любому поводу и плакала над его фото.
У меня начали выпадать волосы и появилась сыпь. Работать я не могла. Какой толк от психолога, который и себя-то в руки взять не может. А без работы я сходила с ума еще больше.
Совершенно изнеможенная, в слезах я примчалась к маме и, уткнувшись в ее колени, рыдала добрых пару часов. Когда же я выдохлась, мама погладила меня по голове, молча встала, приготовила чай с мятой, достала свежеиспеченные ореховые кексы с кардамоном. От запаха выпечки и чая у меня снова побежали слезы. Эти ароматы бесповоротно пробуждали мысли о Брюсе.
Пей чай и слушай меня.
То и дело всхлипывая и шмыгая носом, я принялась уминать мамины кексы.
Тебе нужно успокоиться и взять себя в руки. От того, что ты так себя изводишь, никакой пользы. Брюс от этого не вернется быстрее, и это никак его не защитит. Ты наносишь вред себе и, самое главноевашему ребенку. Малыш зависит от тебя, и ты обязана думать в первую очередь о нем.
Я застыла с надкусанным кексом в руке.
Мам. Он нужен мне. Хочу, чтобы он был рядом. Шепотом добавила, я боюсь за него.
Знаю, Грейс. Уж мне можешь не рассказывать, как силен страх за мужа-военного. Ты знала, на что идешь, когда выходила за него. Чего же ты ожидала?
Я ощутила укор совести. Мама ведь столько лет живет с этим.
Как ты научилась одолевать страх?
Никак. Я волнуюсь за твоего отца так же, как и в первый год нашей совместной жизни. Но вот что я усвоила. И чем раньше это усвоишь ты, тем лучше для тебя. Главноене поддаваться пессимизму. Твоя вера в силу мужа, в его удачу и профессионализм должна стократно превосходить страх, как бы он ни был силен. Это лучшее, что ты можешь сделать для Брюса, для себя и для ребенка.
Я долго переваривала этот разговор, анализировала мамины слова и как психолог, и как ее дочь, и просто как женщина, которая обратилась к другой, более опытной женщине. Со всех сторон мама была права. С тех пор я собралась и больше не шла на поводу у плохих мыслей, а те в свою очередь стали лезть в голову все реже и реже.
Я встречала мужа со счастливой улыбкой, провожала с легкой грустью, но без тени сомнения в том, что скоро увижу его снова.
Брюс уехал на Ближний Восток буквально за неделю до планируемых родов. Перед отъездом он долго гладил мой большой живот и что-то так тихо говорил нашей будущей дочери, что даже я не слышала.
Начинаю ревновать, обиженно надула губы я.
Мои девочки. Люблю вас.
Брюс положил мне руку на затылок и нежно поцеловал. Затем прижался своим лбом к моему.
Мне так хотелось бы дождаться родов.
И мне хотелось бы. Что ты ей сказал?
Это наш с ней секрет. Позвони в штаб, когда она родится. Они сообщат мне и твоему отцу. И вот еще. Возьми это, он протянул мне неподписанный конверт. Прочти, когда она родится.
Что это? дрожащей рукой я приняла послание.
Письмо для вас обеих.
Я заулыбалась.
Знаете, сержант Митчелл, я кое-что поняла.
Что же? Он кокетливо поиграл бровями.
Ты самый лучший мужчина во всем мире.
Это похвала, в обмен на которую я отдал бы все свои награды и звания.
Но она достается тебе совершенно бесплатно.
Мы рассмеялись. Муж сжал мои ладони.
Грейси Скажи, что любишь меня.
Он выглядел как-то непривычно взволнованным. Лишь потом я поняла, что он волновался обо мне, ребенке и родах. Но тогда я не на шутку встревожилась. Я замотала головой.
Скажу, когда вернешься домой.
Аманда родилась через два дня. Отдыхая в палате, я открыла письмо.
«Грейси, ты настоящая молодец. Не знаю точно, но надеюсь, все прошло хорошо. Ты мое счастье, ты ведь знаешь это? Скажи нашей дочери, что я люблю ее и с нетерпением жду встречи. Давай назовем ее Аманда?»
Сбивчивые слова и неровный почерк говорили о том, что Брюс волновался, когда писал это. Читая строчки, полные любви, я разразилась слезами счастья.
Вернувшись домой через три месяца, Брюс первым делом взял малышку на руки и не отпускал почти целые сутки. Он бродил с ней по дому, рассказывал, как познакомился со мной, как мы полюбили друг друга, как ждали ее появления. Мне с трудом удалось забрать дочку даже на кормление, и то он сидел рядом и держал ее за ручку, с восхищением глядя на меня. Маленькая Аманда без конца улыбалась папе и сладко спала в его объятиях.