Зверь порвал? Или лихой человек постарался? Нашедшие Бориса Лисина на опушке Криволесьяи как добрался дотуда с такими-то ранамитвердили, что и то и другое. Лицо умершего сточили зубы, да, но не звериные, а человечьи. И кусок из шеи они же вырвали.
Поверить в это было бы невозможно, если бы не Криволесье
Слухиодин другого страшнеескользкими червями ползли по Овражино, оставляя после себя липкий душный след, от которого хотелось бежать куда глаза глядят. Так же как и из этой пропитанной тоскливым ужасом комнаты.
Но надо было ждать, оказывая поддержкумучительную для присутствующих и бессмысленную для убитой горем матери. Рано или поздно боль притупитсяжизнь возьмет свое. А пока надо было ждать
Гудела стиралка. Из кухни доносилось натужное кряхтеньестарый холодильник с возрастом стал шумным, словно глуховатый дед.
Как Сашка раньше не замечал этих раздражающих звуков? Наверное потому, что они с братом вечно шумели самислушали музыку, по-дурацки орали в караоке, телик смотрели. Но все эти звуки исчезли вместе с Пашкой
Жалобно, словно больной котенок, скрипнула дверь.
Ты решил насчет поездки? Мама устало прислонилась к косяку.
Сашка не повернулся на голос. Зачем? Она на него и не посмотриткак всегда, в последний год ее взгляд при разговоре с единственным теперь сыном сразу устремлялся куда-то вдаль. Хотелось бы Сашке знать, о чем она в это время думает. Как ругалась на сыновей за шум и разбросанные вещи? Как за месяц до Пашкиного исчезновения отходила его мокрым полотенцем за то, что не пришел ночевать?
К тете Вале или в деревню?
Голос еетихий, бесцветныйедва достигал Сашкиного сознания. Выбор до смешного невелик, как между казнью и пожизненным. Тетя Валя сюсюканьем сведет его с ума. А в деревне
Сашка провел пальцем по столу, оставляя дорожку из пыли, крошек и Белкиных шерстинок. Попытался сосредоточиться на вопросе, чтобы он не растворился в звенящей пустоте, что наполняла его голову. Так же как растворялись голоса учителей и школьные задания. Ах да, деревня
Там хорошоречка, рыбалка, посиделки до утра, малина с куста, яблоки десяти сортов.
Но без Пашки все теряло смысл. Кто подстрахует на речке? С кем делиться сладкой малиной? Дразнить Веньку Мухомора, чтобы после с хохотом увертываться от хлестких ударов пастушьего кнута?
Ну так что? В мамином голосе, словно молодая трава сквозь холодную землю, пробивалось раздражение. Сашка вздохнулникуда бы не поехал, так ведь сама наотрез отказалась оставлять его одного на время командировки. Буркнул еле слышно:
В деревню.
Мама отрешенно кивнула, вышла молча. С подоконника спрыгнула Белка, забралась к Сашке на колени, потерлась о руку курносой мордочкой. Он машинально погладил ее. Что ж, как-то придется вытерпеть эти два месяца.
К вечеру они были в Овражино. Деревня встретила печным ароматом топящихся бань. Субботавсе моются. Даром что в каждом втором доме теперь ванная. Баняэто святое.
Дед Иван ждал у калиткивысокий, прямой и крепкий как столетний дуб. Гонял меж частыми белыми зубами спичку. Волосытемные, с легким налетом седины. На открытых предплечьях бугрились мышцы. И не скажешь, что деду за семьдесят. За последний десяток лет он даже будто помолодел. В Сашкиной школе сорокалетний физрук выглядел хуже.
Здравствуй, Наталья, прогудел дед и перевел взгляд на внука, здорово, Сашок!
Мама ответила вялой улыбкой, искоса оглядела свекра. У его ног крутилась серая кошка. Заметив в Сашкиных руках переноску с настороженно замершей Белкой, подошла ближе и любопытно привстала. Под гладкой шерстью обрисовался тугой живот.
Муха опять брюхатая, вскользь заметила мама. Куда котят девать будете?
Дед перебросил спичку из одного угла рта в другой.
Раздадим помаленьку, протянул узловатую руку, забирая сумки. Ну что, Сашок? Готов к сезону?
Наклонился, неумело облапив его свободной рукой. Сашка поморщилсяэтого еще не хватало. Несвойственная деду нежность умиляла и бесила одновременно. Да еще пахнуло чем-то солоноватым, с примесью сладости, словно бы горстью металлических монет, что долго держали в потном кулаке. Сашка скосил глазана вороте дедовой майки темнели пятна.
Хорь попался, я его лопатой угомонил, подмигнул дед, замарался чутка. Идемте, Лида уж вся исхлопоталась.
Во дворе пахло скошенной травой и распаренным березовым веником, в домесвежей выпечкой, картошкой с мясом, оконной геранью и дегтярным мылом. Сашка поставил в сенях кошачий туалет и переноскупусть Белка осматривается. На широком, как по заказу, подоконнике примостил лежанку, под окностойку с мисками.
Это скотине столько чести? насмешливо, хоть и беззлобно осведомился дед.
Сашка промолчалдля деревенских любая животина просто скотина и не более.
Да пусть возится. Мама мимоходом взъерошила ему волосы, и он едва удержался, чтобы не увернуться из-под мягкой, пахнущей цветочными духами руки. Дед хмыкнул и вошел в кухню.
Бабушканизенькая, полноватая, с забранными в пучок волосамистояла у плиты. Услышав вошедших, оглянулась и, на ходу вытирая ладони о фартук, поспешила навстречу.
Сашка покорно вынес порцию душных объятий и с облегчением плюхнулся за стол. Мама была терпеливей. А может, и впрямь соскучилась.
Дед переоделся в чистую рубаху, достал початую бутылку водки, плеснул по стопкам.
Да погоди, на стол соберу, заругалась бабушка.
Собирай, кто неволит, отмахнулся дед и повернулся к внуку: Давай, Сашок, садись ближе, погутарим.
Пока Сашка пересказывал небогатый событиями, о которых уместно упомянуть за семейным столом, учебный год, бабушка с мамой накрыли стол.
Оставь мальчишку, шикнула Лидия на деда. Пусть покушает. Устал с дороги.
И хоть Сашка и не устал, все же с удовольствием уписал две тарелки тушеной картошки. Бабушка готовила вкуснос зеленью, с чесноком прямо с огорода. Дожевывая, потянулся к пирогу с грибами, но тут она все испортила.
Миленький. Бабушка уперла подбородок в сложенные домиком ладони. Кушает за себя и за Пашеньку, царствие ему небесное
Сашка чуть не подавился.
Спасибо пробормотал он, поднимаясь, я пойду.
На здоровье, золотой. Бабуля и не заметила перемены настроения внука. Мама смотрела в окно пустым взглядом. Только дед ощупал Сашку внимательными глазами.
Выходя, Сашка услышал, как мама всхлипнула, и поспешно отсек дверью все эти сопли-слезы. Да Пашка бы ржал как сумасшедший, если б увидел, что он тут нюни распускает.
Соскучившаяся Белка робко мяукнула. Сашка сел на корточки, почесал пушистую мордочку через дверцу.
Выпустил бы. В сени вышел дед. Голос у него был что полевой ветернасыщенный, терпкий, будящий воспоминания. Противясь им, Сашка внутренне сжался, пытаясь отстраниться.
А Муха обидит?
В кухне засвистел чайник. Там же еще пирожки с прошлогодней засахаренной брусникой, подумалось Сашке. Вспомнились большие корзины крупных, пронизанных солнцем и пахнущих лесом рубиновых бусин. Почти полная его и та, что с верхом, Пашкина. Брат всегда был шустрее, смелее. Сашка закусил губукак он ни старался, воспоминания рвались сквозь выставленный заслон
Муха у нас что валенок. Да и в дом мы ее не пускаем, успокоил дед. Выпускай.
Ладно Сашка откинул дверцу.
Ну, в баньку? Дед улыбнулся, и Сашка неожиданно для самого себя шагнул к нему и уткнулся в крепкую, словно дубовая столешница, грудь. Воспоминания прорвались лавиной: вот дед учит их с Пашкойтогда еще совсем мелкихрыбачить; за вечерним чаем травит байки о таежных походах: как набрел на блуждающую жилу кровавик-камня, встретил говорящего зверя или какое-то иное диво После того как в лесу погиб отец, дед заменил его двум осиротевшим пацанам.
Все будет хорошо, время все перемелет, гудел дед.
Сашка шмыгнул носом и вдруг через мятно-березовый аромат чистого белья уловил тот же слабый запах, что удивил его по приезде. Медленно, чтобы выглядело естественно, он отстранился. Украдкой ощупал деда взглядомиз одежды на нем лишь трусы, в руках полотенца, все наглаженное.
Ты как? Дед взглянул сверху вниз, в карих глазах Сашке почудился вспыхнувший интерес. Отчего-то захотелось отойти, скрыться от этих по-волчьи внимательных глаз.
Нормально, он небрежно отмахнулся. Ты иди, а я Белку тут получше обустрою. Можно мне доску какую-нибудь? Я ей когтеточку сделаю.
После баньки сделаешь. А то и с утреца. Дед смотрел, улыбался.
Не уйдет, понял Сашка. Проще согласиться.
Возле бани его ждал неприятный сюрприз. У будки, где прежде жила похожая на овчарку Дина, сидела молодая лайка. Увидев людей, дружелюбно закрутила хвостом-кренделем.
А Дина где? потрепав собаку по голове, удивился Сашка.
Сдохла, равнодушно пояснил дед. Болела.
Ясно Сашка шагнул вслед за ним в темноватое нутро предбанника. Раздеваясь, глянул в оконцесобака смотрела на раскинувшийся за огородом лес, перебирала передними лапами. Наверное, мечтала о снующих там белках и зайцах. О том, как было бы здорово погонять их, а не сидеть здесь, на цепи
Дед открыл дверь в парную. Дохнуло жаром. Сашка нырнул внутрь, забрался на полок, съежился от пахнущего ромашкой и березой обжигающего воздуха, когда дед щедро поддал на каменку.
Жар пробрал до костей, мгновенно растопив едва родившийся внутри и не успевший набрать силу холодок.
А после распаренный Сашка завалился в постель. Наволочка и простыня приятно пахли сухими травамибабушка всегда перекладывала ими белье в шкафу.
Сашка лежал и смотрел в беленый потолок. Как обычно, к ночи в голову полезли дурные мысли. Да еще близость к предполагаемому месту несчастного случая, что приключился с Пашкой И та самая мысль, что раз за разом замыкала круговорот остальных.
А ведь тела-то так и не нашли.
Повторил судьбу отца, шептались деревенские. Но если отец погиб одиннадцать лет назад, то с момента Пашкиного исчезновения прошло лишь десять месяцев. А значит, крохотная надежда могла существовать. Пусть и только в Сашкиной голове.
Заснуть не получалось. Привычным к плотным жалюзи глазам мешал проникающий сквозь занавеску лунный свет, а отвернувшись на другой бок, Сашка встречался взглядом с собственным отражением в большом зеркале на дверце шкафа. Он закрывал глаза, но, зная, что на него смотрит тот, другой, не выдерживал и открывал их. И уже из зеркала смотрел не он, а его близнец, отличающийся лишь чем-то неуловимым. Немного старше, капельку выше, с чуть более резкими чертами лица. Да это же Пашка
Привет шепнул он в темноту. Отражение дрогнуло и, приподнявшись, село на кровати. От этого зрелища весь накопившийся в теле банный жар испарился, будто и не было. Сашка сглотнул. На зубах хрустнул лед.
Отражение встало, шагнуло вперед и остановилось, словно перед невидимой преградой. Пашка ощупал препятствие ладонями, дохнул на зеркало, и оно затуманилось. И с той стороны одна за другой появились буквы, сложившиеся в зеркальное «привет»
Сашке стало так жутко, как бывало в далеком детстве, когда они с братом, наслушавшись страшных историй о вампирах и оборотнях, не могли заснуть и, лежа в постелях, еще и специально пугали друг друга. Пашка обычно засыпал первым, а Сашка долго лежал, натянув одеяло до самого подбородка, вслушиваясьне послышится ли хриплое дыхание притаившегося в углу волколака? Не мелькнет ли на улице размытая тень и не скрипнет ли приоткрываемое бледной рукой ночного гостя окно?
Он резко отвернулся, трусливо спрятавшись от призрака брата под одеялом. Зажмурился и под дикий стук сердца принялся думать о солнечном дне, который вот-вот наступит. О серебрящейся под солнцем реке, где стайками снуют серо-зеленые колючие ерши и красноглазая прожорливая плотва, а меж утонувшими в тине замшелыми корягами таятся исполинские щуки. О лесных просторах, где непуганые грибы жемчужными россыпями устилают усыпанные хвоей и листвой поляны
Он думал обо всем подряд и наконец уснул
А ночью Пашка явился уже не отражением, а во плоти. Сел в ногах, уставился совойпристально и не моргая. Сашка, почувствовав, как прогнулась кровать, проснулся и уставился в ответ, соображая, снится ему это или нет. Вокруг густой пеленой висела тишинани холодильника, ни звуков улицы. А Пашка смотрел и улыбался странной, будто приклеенной улыбкой
Как у тебя дела? наконец спросил он.
Нор мально, запнувшись, выдавил Сашка.
Расскажи что-нибудь, неожиданно попросил брат, и его глаза зажглись предвкушением, в этой темной яме совершенно ничего не происходит.
И Сашка, удивив самого себя, заговорил. А начав, уже не мог остановиться. Говорил про всекак уже с полгода курит с пацанами за школой, про драки на ровном месте, про красивую новенькую, про то, как подобрал в подъезде замызганного котенка и назвал Белкой, про грымзу-гардеробщицу, что умерла совершенно одна в своей квартирке и ее нашли только через пять дней
На этом месте Пашка вдруг протяжно вздохнул, и Сашка осекся.
Это очень страшноумирать в одиночестве, опустив глаза, тихо сказал брат. Уж я-то знаю
Что ты знаешь, хотел спросить Сашка, но не смогот представших мысленному взору картин перехватило дыхание, а ужас бешеным волком намертво вцепился в заледеневший хребет, парализовав тело: Пашка, попав под упавшее дерево, умирает со сломанным позвоночником; Пашку, у которого свело судорогой ногу, уносит стремнина; Пашка тонет в болоте
Словно прочитав его мысли, брат грустно улыбнулся.
Ладно, пойду я. Он встал и отступил на шаг от кровати.
Подожди! Сашка рывком сел. Ты мне снишься или нет?
Пашка хмыкнул и отвел взгляд.
Конечно, снюсь. Он сделал еще шаг и уперся спиной в зеркало. Иначе как бы я пришел? У меня-то и ног, считай, больше нет
Сашка почувствовал, что снова не может дышатьв горле встал колючий ком, который просто невозможно было проглотить. Горло ожгло болью, когда он все же пропихнул его.
А сам ты жив, что ли? хрипло спросил он.
Ага Пашка неожиданно застенчиво взглянул на него.
И где ты?!
Тут
Где тут?!
Пашка посмотрел в окно, за которым громадным сонным зверем ворочался туман. Смотрел долго, не шевелясь. А когда повернулся, в его глазах плавали те же влажные мертвенные сгустки, что и за окном. Даже голос, когда он заговорил, сочился той же сыростью:
Я ближе, чем ты думаешь. Его фигура дрогнула и начала тонуть в зеркале.
Наутро мама встала пораньше. Сашку разбудили доносящиеся с кухни их с бабушкой голоса. Он глянул в окнозанималось румяно-золотистое, как в меру прожаренный блин, утро. Он сел, спустив ноги с кровати. Пошевелил пальцами.
У меня-то и ног, считай, больше нет. Губы свело судорогой. Сашка быстро сделал несколько глубоких вдохов. Помогло. Плачущий девятиклассникжалкое зрелище.
Проснулся? Бабушка заглянула в комнату, просияла улыбкой. С кухни тянуло оладьями. Идем завтракать, бабушка поманила за собой, оладушки с земляникой, как в детстве.
Наверное, она ждала проявления радости с его стороны, и, чтобы не разочаровывать ее, Сашка с горем пополам улыбнулся заледеневшими губами.
Сейчас. Натянув шорты, он ушел в ванную, умылся и долго смотрел на себя в маленькое настенное зеркало. Потом вспомнил про некормленую Белку и поспешил в сени.
Сань! позвала бабушка. Ну иди посиди с нами, а то мама скоро уедет уже.
Иду, насыпав корм в миску, он вошел в кухню и уселся за стол. Перед ним тут же появилась тарелка с оладьями, усыпанными сахарной пудрой и крупной земляникой. Он жевал их, вполуха слушая, как мама с бабушкой что-то обсуждают.
Я́ичек возьмешь, Натуль? Бабушка зашуршала в холодильнике.
Наталья устало потерла глаза.
А свежих нет?
Бабушка хлопнула дверцей. Обернувшись, горестно сморщила лицо.
Хорь, будь он неладен, курей подавил! Молодок вот взяли, не несутся еще. Ну я тебе у Любаши возьму.
Да ладно, отмахнулась мама, чего деньги тратить.
Глупости какие. Мы с соседкой завсегда рассчитаемся. Она мне я́ичекя ей маслица. Или сальца. А ты чего застыл? переключилась бабушка на внука. Добавки не просишь
Она вывалила ему на тарелку целую сковороду оладий, щедро засыпала их сахарной пудрой.