- Это только для тебя - прошептала она. - Никому не рассказывай.
Затем Санни на долгую минуту задержала там свои губы, и ее горячее дыхание коснулось уха Лизбет. Это вызвало восхитительное покалывание у нее на шее.
Санни вышла из дома, а мама все продолжала кричать. Лизбет уже начала закрывать входную дверь, но придержала как раз перед тем, как она захлопнулась и снова приоткрыла на несколько дюймов, чтобы можно было выглянуть и понаблюдать, как женщина идет по дорожке.
Но Санни уже не было.
* * *
Лизбет проверила, чтобы убедиться, спит ли мама, потому что ей хотелось побыть одной какое-то время, а затем пошла в свою спальню и заперла дверь.
Держа фаллоимитатор и смазку в матерчатой сумке, Лизбет стояла у зеркала и смотрела на себя. Ее мышиные каштановые волосы казались немытыми, но это было не так. Они были просто безжизненными. Ее круглые щеки были испещрены следами подростковых прыщей так сильно, что ее лицо раньше кровоточило. Шрам, оставленный волчьей пастью, тянулся от верхней губы к носу. В молодости она была стройной, но сидячая жизнь и небрежное питание сделали ее рыхлой и бесформенной.
Она легонько провела кончиками пальцев по шрамам от прыщей, затем коснулась своих вялых, тусклых волос. Обычно она проводила очень мало времени, глядя на себя, потому что это угнетало - да и сейчас это ее угнетало. Она пришла в свою комнату не для того, чтобы предаваться размышлениям.
Подойдя к своей кровати, она достала из сумки фаллоимитатор. Села на край кровати и положила смазку и фаллоимитатор на тумбочку рядом с пустой сумкой. Она разделась, откинула одеяло, легла в постель, затем откупорила маленькую бутылочку и капнула смазкой на фаллоимитатор. Она поднесла его к лицу левой рукой и смотрела, как густая жидкость медленно стекает по бокам резинового пениса. Затем провела по нему кончиком указательного пальца, медленно двигаясь по всей длине ствола.
Она издала тихий стонущий звук, когда он начал утолщаться у нее на глазах. Она находила это удивительным... и ужасно волнующим.
Лизбет растянулась на кровати, поглаживая фаллоимитатор и наблюдая, как появляются вены и постепенно меняется их цвет, и она чувствовала, как он набухает в ее руке. Она никогда не видела настоящего пениса, во всяком случае, лично. Но видела фотографии. И именно таким стал резиновый стержень - настоящим пенисом. И тут она заметила то, чего не увидела на кухне вместе с Санни.
На закругленном конце фаллоимитатора - который теперь представлял собой четко очерченную шляпку гриба, - была щель, и из нее сочилась маленькая капелька прозрачной жидкости. Сначала она подумала, что это смазка, поэтому вытерла ее, а затем продолжила поглаживать ствол. Мгновение спустя из щели показалась еще одна капля.
Лизбет сжала фаллоимитатор...
Это не фаллоимитатор, рассеянно подумала она, а пенис. Это же...
... и еще больше жидкости вытекло из щели в головке.
- Хуй, - прошептала она сама себе, нахмурившись от появившихся у нее выделений, когда она задрожала от похотливого наслаждения, произнеся это слово вслух. Санни не упоминала, что в этом фаллоимитаторе что-то есть.
Она медленно провела им по правой груди, туда-сюда, оставляя блестящий след, а затем вниз по животу. Правой рукой она потянулась и погладила себя сначала одним пальцем, потом двумя. Она была мокрой с тех пор, как Санни впервые показала ей фаллоимитатор. Ее пальцы издавали влажные чмокающие звуки.
Она просунула игрушку между половыми губами и прижала ее к своему клитору, затем потерла туда-сюда, испустив долгий, дрожащий вздох.
Нет, это был не фаллоимитатор. Уже нет. Это была плоть рядом с ней, теплая и живая.
Она продолжала двигать его на том же самом месте, пока ощущение не распространилось по всему ее телу. Она осторожно прижала кончик к своему отверстию и медленно просунула его внутрь.
Глаза ее были закрыты, рот широко раскрыт, голова запрокинута назад, а тело содрогалось от наслаждения.
Игрушка набухала внутри нее, прижимаясь к внутренним стенкам. Лизбет двигала ее внутрь и наружу, чувствуя, как она увеличивается.
Звук собственного голоса сначала испугал ее, но потом она забыла о нем, погрузившись в эти ощущения. Время растворилось вместе с ее окружением. Она привыкла к ощущению покалывания в различных частях тела, когда мастурбировала, особенно приближаясь к оргазму, но это принесло с собой нечто новое - растущее жжение в подошвах стоп и задней части бедер. Жжение усилилось, но потом она также забыла и об этом. Обо всем. Вскоре кровать под ней исчезла, и она повисла в темноте. В ушах у нее звенело от звука крови, бегущей по венам. Все ее внимание сосредоточилось на том, что стало самым центром ее существования: пульсирующем, бестелесном члене, вонзающемся в нее. Она забыла, что своими руками манипулирует им, потому что у нее больше не было рук... и кистей... и ног... и ступней. Она существовала только как набухшая вульва, пульсирующая влажная ткань, которая сжимала член, пока он увеличивался внутри нее.
Вся вселенная взорвалась ослепительным, агонизирующим белым светом.
Она не слышала своих собственных криков, когда ее охватил оргазм, и воплей, которыми они стали, когда оргазм безжалостно продолжился, ревя сквозь нее, как поезд в огне. Она чувствовала только член, который взорвался внутри нее, ударив ее как невероятно влажный кулак, соединившись с ранее не тронутыми обнаженными нервами.
Стук... стук... стук
В дверь.
- ...бет! Лизбет! Лизбет! Да что с тобой такое?
Хватая ртом воздух, Лизбет перекатилась влево, чтобы встать с кровати, но еще не могла контролировать свое тело. Она была жидкостью, растекшейся по кровати, бесцельной и бесформенной. Именно пол окончательно вернул ей твердость, стремительно поднявшись и врезавшись в нее.
- Открой эту дверь, Лизбет! - закричала мама. - Прямо сейчас, юная леди! Открой ее!
Лизбет поднялась на четвереньки, а стук в дверь все продолжался. Ее зрение было затуманено, а в ушах все еще шумела кровь, но мамин голос пронзал все вокруг и прорвал длинную борозду на поверхности ее мозга. На мгновение ей захотелось выскочить из комнаты, наброситься на маму и сломать ее хрупкую, тощую шею.
Она встала и заковыляла по комнате в поисках своей одежды, но никак не могла вспомнить, куда ее положила. Ее халат был брошен на спинку стула. Все еще тяжело дыша, она неуклюже надела его и пошла к двери, прижимая лацканы к горлу. С другой стороны, сгорбив спину, вся скрюченная, стояла мама в своей желтой ночной фланелевой рубашке. Слева от нее стоял кислородный баллон на колесиках, справа - алюминиевая четырехопорная трость.
- Чем ты занималась, Лизбет? - требовательно спросила мама.Я стояла здесь...
Мама застыла и уставилась на нее бесформенными совиными глазами, ее беззубый рот был открыт. Она отступила на шаг назад, тяжело опираясь на трость.
- Ч...что... кто... кто ты? - ее приглушенный голос звучал прямо как старый измельчитель мусора на кухне.
Лизбет тяжело прислонилась к дверному косяку, и ее голова на мгновение упала вперед.
- Это я, мама - сказала она.
Лицо мамы стало еще более растерянным и испуганным.
- Но... Но... нет, это... не так. Лиз... Лизбет?
- Возвращайся в свою комнату, мама.
- Что... что с тобой случилось?
- Я сказала, возвращайся в свою комнату, мама.
Все ее маленькое, хрупкое тело начало дрожать. Ее и без того морщинистый лоб еще больше нахмурился, а подбородок возмущенно вздернулся.
- Это дело рук дьявола - сказала она со спокойной серьезностью.
Лизбет закатила глаза за закрытыми веками. Она была просто не в настроении для всего этого и чувствовала, что быстро начинает злиться.
- Вернись в свою комнату, мама, и я все...
- Отойди от меня, сатана! - взвизгнула мама.
Сжав кулаки, Лизбет закричала:
- Заткнись и возвращайся в свою комнату!
Потом захлопнула дверь и заперла ее.
Она плюхнулась на кровать и провела некоторое время, наслаждаясь прерванным послевкусием своего оргазма. Через некоторое время она встала, бросила халат обратно на стул и начала одеваться. Она остановилась, увидев свое отражение в зеркале напротив. Долго смотрела на свое отражение, потом медленно и осторожно приблизилась к нему. Она почувствовала озноб, когда по ее рукам и спине побежали мурашки.
Ее волосы, блестящие и пышные, волнами рассыпались по плечам.
Это не похоже ни на один другой фаллоимитатор, когда-либо сделанный.
Ее лицо стало гладким и узким, пухлые щеки под высокими изящными скулами плоскими.
Милая, эта штука подарит тебе лучший оргазм в твоей жизни, и она делает гораздо больше.
Ее двойной подбородок исчез, а шея стала очень тонкой.
Когда ты воспользуешься им... это изменит тебя, Лизбет.
Но самое удивительное - то, что заставило Лизбет ахнуть, когда она увидела это, - была ее верхняя губа и кожа над ней. Все было гладко. Безупречно. Никаких шрамов.
Так, как ты даже себе представить не можешь.
Она начала плакать и отшатнулась назад, пока ее ноги не коснулись изножья кровати, а задница не опустилась на матрас. На фоне рыданий Лизбет улыбалась.
* * *
Когда она принесла маме ее обед, старуха съежилась в своей постели и испуганно смотрела, внимательно следя за каждым ее движением. Она не произнесла ни слова.
Мама отказалась от телевизора в доме, поэтому Лизбет обычно проводила вечера, слушая музыку и читая. Но этот вечер она провела взаперти в своей спальне, лежа голой на кровати и испытывая оргазм за оргазмом с Игрушкой Счастья Санни. Каждый раз происходили улучшения, но они были незначительными по сравнению с первоначальными, радикальными изменениями.
С каждым использованием особенности фаллоимитатора как настоящего пениса оставались немного дольше. К полуночи они никуда не исчезли. Он оставался вещью из плоти и вен.
В ту ночь Лизбет не ложилась спать до раннего утра. А потом она крепко заснула.
* * *
На следующее утро Лизбет проснулась, чувствуя себя лучше, чем за... сколько себя помнила. Когда она принесла маме завтрак, дряхлая старуха смотрела на нее с молчаливым страхом, но Лизбет улыбнулась и пожелала ей доброго утра. Ей нужно было сделать кое-какие дела, и на этот раз она с нетерпением ждала поездки в город.
На улице стоял великолепный день, солнечный и жаркий. Она глубоко порылась в своем шкафу и вытащила шорты и маленький топ, который не носила с тех пор, как ей исполнилось 19. Поначалу она чувствовала себя в них неловко, особенно когда заметила в продуктовом магазине, что люди пристально смотрят на нее. Но потом она поняла, что на нее смотрели только мужчины, и они, казалось, делали это с одобрением.
Она закупилась продуктами, а потом в аптеке магазина пополнила запас лекарств по маминому рецепту. Женщина за кассой ахнула, когда поняла, кто такая Лизбет.
- Лизбет! - сказала она. - Вы выглядите так... по-другому! Вы похудели? Изменили прическу?
Лизбет покраснела и на мгновение начала заикаться, но потом остановилась, улыбнулась и спокойно сказала:
- Просто я стала лучше заботиться о себе.
У кассы багбой - ему было лет двадцать пять, так что вряд ли он был мальчиком, - пожирал ее глазами, пока упаковывал продукты. Лизбет уже много лет ходила сюда за покупками, и он никогда раньше не обращал на нее внимания. Раньше, когда он спрашивал ее, не нужна ли ей помощь дойти до машины, всегда избегая смотреть ей в глаза, она отвечала "нет", и на этот раз сделала бы то же самое - если бы он спросил. Но вместо этого он положил последний пакет в ее тележку, улыбнулся и, толкая тележку к выходу, сказал:
- Я вам помогу.
Выйдя на улицу, она указала на свою машину на стоянке и сказала:
- Вон там.
По дороге он все время смотрел на нее и улыбался. Это заставляло ее чувствовать себя немного неловко, но она напомнила себе, ты уже не выглядишь прежней.
- По-моему, я никогда раньше не видел вас в магазине, - сказал он.
- Тогда, я полагаю, вы не очень внимательны.
После этих слов мелькнула мысль: я не могу поверить, что только что это сказала.
Он был довольно красив, с густыми темными волосами и ярко-голубыми глазами, широкими плечами и кремовым загаром. Он был из тех парней, которые, как обычно надеялась Лизбет, не заметят ее. Но сегодня она чувствовала себя иначе. И ей это нравилось.
- Вы часто сюда ходите за покупками? - спросил он, останавливая тележку позади ее машины.
Она открыла багажник.
- Я делаю здесь все свои покупки. И так уже много лет.
Он достал из тележки пакет и остановился, внимательно глядя на нее, слегка нахмурившись.
- Неужели? Значит я просто не обращал внимания.
Складывая ее покупки в багажник, он сказал:
- Похоже, вы покупаете для двоих человек.
Судя по тому, как он повысил голос в конце, это был почти вопрос.
- Моя мать. Я забочусь о ней.
- Значит, вы не замужем, или как?
Она так широко улыбнулась, что даже немного смутилась.
- Нет. Или как.
Он положил в машину последний пакет с продуктами, закрыл багажник и достал из кармана сотовый телефон.
- Почему бы вам не дать мне свой номер телефона, и мы сможем встретиться. Может быть, выпьем? Так как я не обращал на вас внимания, я смогу наверстать упущенное время.
Ее руки все еще дрожали, когда она ехала домой. Мужчина никогда раньше не просил у нее номер телефона, и она постоянно прокручивала это в голове. Снова и снова. Он действительно хотел пойти с ней на свидание!
Мама будет в ярости. Она захочет знать, куда я иду, зачем, с кем, и как долго меня не будет. Она улыбнулась про себя. И я буду лгать.
Как будто ее наказали за эту мысль, у Лизбет лопнуло переднее левое колесо. Она изо всех сил пыталась сохранить контроль над машиной, стараясь прижаться к краю дороги. Но вместо этого выехала на тротуар.
- Проклятье - пробормотала она, сдавая назад, чтобы съехать с тротуара. Она никогда раньше не меняла шины, но за эти годы Лизбет обнаружила, что быстро учится, потому что ей приходится делать все самой.
Она вышла из машины и взглянула на покрышку. Ей придется вытащить продукты из багажника и положить их на заднее сиденье, чтобы можно было вытащить домкрат и запасное колесо. Разочарованно вздохнув, она подошла к задней части машины и открыла багажник. Прежде чем она успела вытащить первую сумку с продуктами, спереди нее притормозила и припарковалась машина.
Прежде чем водитель успел выйти, сзади к ней подъехала вторая машина.
Оба водителя были мужчинами. Ей не пришлось самой менять колесо.
* * *
Лизбет не могла удержаться от смеха, когда несла продукты в дом. Ей предстояло сделать две ходки, но ей было все равно. Она была слишком счастлива, чтобы ее что-то беспокоило - даже мама.
Распаковывая покупки, она думала о двух мужчинах, которые помогли ей поменять колесо. Один пригласил ее на свидание, другой подождал, пока первый уедет, а потом спросил ее номер телефона. Это был настоящий потоп после долгой засухи, и от этого слегка кружилась голова.
Она снова подумала о маме и о том, как та отреагирует на то, что у Лизбет есть что-то похожее на светскую жизнь. Это привело бы ее в бешенство. Но она была не в том положении, чтобы что-то предпринять. Да и сколько еще она сможет продержаться?
Мама, вероятно, была расстроена тем, что Лизбет отсутствовала так долго - больше трех часов, - но она просто не могла найти в себе сил беспокоиться об этом. Укладывая продукты в холодильник и шкафчики, Лизбет позволила себе помечтать, какой станет ее жизнь после смерти мамы.
До вчерашнего визита Санни ей было трудно представить себя одинокой, и она понятия не имела, что ей делать со своей жизнью. Теперь же у нее, похоже, появилось какое-то будущее. Она так много улыбалась, что у нее заболели щеки.
Как только продукты были убраны, она принялась за мамин обед. Было уже без двадцати час, а мама любила обедать ровно в двенадцать тридцать, так что она будет капризничать. Пока разогревалась вода для чая, она приготовила мамин бутерброд с тунцом и салатом на белом хлебе. Через несколько минут она понесла обед в мамину комнату.
Дверь была закрыта. Обычно она была чуть приоткрыта, но мама полностью ее закрыла.
- Пора обедать, мама - сказала она. Она поставила чашку чая на тарелку с бутербродом и свободной рукой повернула ручку.
Дверь была заперта. Мама никогда не запирала дверь своей спальни.
- Мама? Почему твоя дверь заперта?
Когда ответа не последовало, она постучала в дверь.
- Мама! С тобой все в порядке?
Нет ответа.
- Мама! Ответь мне!
Она ничего не слышала в спальне, и ее грудь сжалась. Волна страха и вины заставила ее внутренности скрутиться в узел.