Что меня ждёт? наконец спросила я, неотрывно наблюдая за ним.
Что-то очень интересное.
Я не взяла с собой твой подарок.
Ничего страшного, Женя поджал губы и выдохнул.
Я опустила взгляд вниз и улыбнулась сама себе. Действительно, будет интересно.
Решил довести дело до конца? с нескрываемой издёвкой спросила я.
Что ты имеешь в виду?
Женя кинул на меня быстрый взгляд. А глаза-то у него опять наливаются безумием.
Увезти меня за город и изнасиловать.
Женя рассмеялся и одёрнул джинсы. Если он будет вести себя как при прошлой встрече, то никакого насилия и не будет, потому что я буду не против.
Нет. Хотя ты, наверняка, сама хочешь, но всё же нет. Более интересное занятие, тебе понравится.
В ответ я ухмыльнулась и повернулась к окну. Выехав за город, Женя свернул на обочину. Машин было мало, и проезжали все на большой скорости, поэтому вряд ли кто-то обратит на нас внимания. Женя повернулся ко мне, опять улыбнулся с выражением «не верю своим глазам» и, отцепив ремень безопасности, потянулся на заднее сиденье. Достав оттуда бумажный пакет, протянул его мне.
Держи.
Я приняла подарок, непонимающим взглядом уставилась на Женю и молчала.
Достань оттуда маску и надень на себя.
Лицо его озарял восторг.
Порывшись в пакете, я наткнулась на нож, верёвку и чёрную маску, которую обычно используют, когда ложатся спать. Закрыв глаза, я прижала пакет к себе.
Что дальше?
В моём голосе можно было уловить панику.
Мы продолжим ехать.
Машина опять завелась, и мы двинулись вперёд.
Скажи мне правду. Что ты будешь делать со мной?
Пакет в руках зашуршал, я сжимала его сильнее.
С тобой ничего физического не буду делать. Если у меня возникнет желание убить или трахнуть тебя, я дам тебе знать, прежде чем это случится.
Хорошо, голос мой стал спокойным, паника утихла.
Сколько времени мы ехали, я не представляю. Учитывая, что дорога стала менее ровной, значит, мы съехали с асфальта и едем в лес. По ощущениям путь длился минут двадцать, когда под колёсами послышался гравий, машина начала сбавлять ход.
Сиди. Я тебя выведу сам. Маску не снимай!
Дверь со стороны водителя хлопнула, послышались шаги по гравию, моя дверь распахнулась, и я почувствовала руку на своём локте. Женя вывел меня, закрыл дверь и повёл куда-то. Я видела только белый гравий под ногами, солнце светило ярко и припекало голову. Через некоторое время я услышала металлический звук, видимо, открывается дверь. Мои ноги ступили на деревянный пол, половицы тихо заскрипели. Дверь позади закрылась на несколько замков. Прошла тройку метров, и передо мной опять открылась дверь, Женя спустил руку на моё запястье и заговорил:
Аккуратно, тут лестница.
Ты меня в подвал ведёшь? Серьёзно? И ты мне говорил, что ничего не сделаешь со мной! Паника опять подступает, голос дрожит.
Я ничего не сделаю. Мы почти пришли к моему сюрпризу. Потерпи.
Женя аккуратно провёл меня по лестнице, когда я ступила на твёрдый пол, мне стало немного спокойней. Он обошёл меня вокруг, приложил ладони к лицу и снял маску.
Первое время я ничего не видела, глаза заплыли. Когда зрение начало проясняться, передо мной открылось большое тёмное помещение с бетонным полом, плёнкой, висящей по углам, несколькими колоннами и тусклым светом в центре. Он служил ориентиром, куда стоит обратить внимание, где происходит главное событие. В свете лампы я увидела деревянный столб, пол, выложенный белой плиткой, с несколькими металлическими вставками, напоминающими крюки, и гостью сегодняшнего дня. Девушка, худая, со светлыми вьющимися волосами, в испачканной одежде. Судя по её наклонённой голове, она была в отключке.
Та-дам! Женя развёл руки в стороны, указывая на девушку.
Я не знала, что сказать. Это его логово? Дом? Он привёз меня сюда, чтобы я утолила жажду? Мы здесь для воплощения его фантазии? Пока я буду резать девушку, душить, он постоит в стороне и понаблюдает? Так много вопросов. Сердце заходится сильнее от предвкушения.
Что мне с ней делать? с нескрываемой радостью спросила я.
Всё, что пожелаешь.
Я достала из пакета нож и двинулась к девушке. С каждым шагом возбуждение моё росло, сердце билось всё сильнее и сильнее. После такого подарка Игнат будет обязан провести со мной всю ночь, чтобы я могла вдоволь снять накопившееся возбуждение. В голове мелькало столько мыслей и желаний, огромное количество вариантов, чего я хочу сделать с этим безвольным телом. Здесь её никто не услышит, можно не беспокоиться о криках и мольбах, они будут музыкой для моих ушей. Подойдя совсем близко, я села на колено и прежде, чем повернуть девушку к себе лицом, обернулась к Жене.
Перчатки надо надевать? Куда мы её денем потом?
Не беспокойся. Её никто не найдёт.
В тени Женю совсем не видно, только силуэт.
Я выдохнула, бабочки щекотали живот изо всех сил. Пробравшись через копну волос, нащупала подбородок девушки и повернула к себе лицом. В следующую же секунду я отпрыгнула от неё прочь.
Мари! выдохнула я, продолжая пялиться на её лицо. Она застонала, начала просыпаться. Какого чёрта?! зарычала я, пытаясь найти в тени лицо Жени.
Мой подарок.
Она не должна здесь быть.
Перестань утешать себя мыслью о том, что ты благородный мститель. Избавляешь улицы города от ублюдков, чтоб горожане были в безопасности. Это такой бред! Ты убийца!
Женя появился из тени со своей жуткой улыбкой. Снял кофту и достал из кармана верёвку.
Я не буду с ней ничего делать! почти кричала я.
Во мне бились паника, страх и гнев. Мари этого не заслуживает!
Ты должна! Женя встал впритык ко мне, смотрел сверху вниз и улыбался.
Я молчала. Даже когда на горле почувствовала верёвку, не шелохнулась с места. Петля затягивалась, к лицу приливала кровь, но я не шевелилась. Ему нужен страх, он питается им, насыщается, но от меня он его не получит. Верёвка ослабла, Женя сделал шаг назад и прошёл мимо в сторону Мари. Я повернулась и наблюдала за развитием событий.
Женя ударил её по лицу, чтобы она очнулась. Послышался тихий стон, затем она затрясла головой и начала оглядываться по сторонам. Я стояла в тени, не шевелилась. Женя принялся снимать с неё одежду, в тех местах, где снять было невозможно, на руках, он разверзал ткань и откидывал вещи в сторону.
Мари тряслась, плакала, посыпались вопросы:
Что вы делаете? Где я? Что происходит? голос её дрожал, смешивался со всхлипами.
Женя молчал. Полностью раздев её, оставив только нижнее бельё, встал за её спиной, схватил за цепочку на шее и потянул к себе. Металл впился в нежную кожу Мари, она дёрнулась, но руки её были связаны.
Прошу, умоляю. Не надо, еле слышные слова сошли с её губ.
Мари зажмурилась от боли, стиснула зубы и ещё сильнее заплакала. В следующий момент цепочка порвалась, звенья бесшумно посыпались на пол. Бедняжка Мари хватала ртом воздух, всхлипывая.
Нужен сувенир? спросил Женя, открыв передо мной ладонь с куском цепочки.
Я подняла на него глаза с немым отрицанием. Я хочу уехать отсюда, далеко. Даже не домой, а куда-нибудь дальше, чтобы этот псих меня не нашёл там. Я не знала, что делать. Как себя вести, как реагировать, что говорить? Главное, не бояться!
Я ухожу, тихо произнесла я и повернулась в противоположную сторону.
Сделав несколько шагов, услышала звук, похожий на рычание. Потом меня откинуло назад, и перед лицом возник Женя с яркими гневными глазами. Он, оказывается, схватил меня за футболку, притянул в свою сторону и развернул лицом к себе.
Ты это сделаешь! слова будто выходили из глубины его горла.
Нет!
Я смотрела прямо в его глаза, не отрываясь.
Футболка на груди натягивалась, трещала по швам, чувствовалось напряжение в его кулаке. Он не собирается меня отпускать, а я не собираюсь терпеть. Приложив огромную силу, я ударила его в живот, целилась, конечно, в солнечное сплетение, но промахнулась. Кулак разжался, Женя согнулся пополам и закашлялся. Я, воспользовавшись ситуацией, развернулась и пошла прочь. Через пару метров мои ноги отлетели назад, упав на пол, я почти ударилась лицом о бетон, но вместо удара прикусила язык. Рот наполнился неприятным привкусом. Борясь с болью, я развернулась на спину. Женя стоял на одном колене, рукой схватил меня за ногу и притянул к себе. Я решила ничего не делать, не отбиваться, не драться. Любая атака будет выглядеть страхом, а он этого и добивается. Протерев собой пол, оказалась рядом с Женей, он схватил меня за грудки и поднял к себе. Я в ответ только улыбнулась, открыв свои окровавленные зубы.
Давай! Ну же! спокойным голосом сказала я.
Язык болел, кровоточить он не переставал.
Женя поднял руку, сжатую в кулак, некоторое время смотрел на меня с гневом, потом тоже улыбнулся. Взялся за меня рукой, которая была в кулаке, поднял ещё выше, так что я оказалась у его лица, и клацнул зубами, почти задев мои губы.
Не можешь! Потому что я не боюсь. А мой страх тебе нужен, как виагра для импотента. Один глаз у Жени дёрнулся, как от нервного тика. Сможешь трахнуть меня, не чувствуя моего страха? выждав паузу, я продолжила: Нет. Грёбаный импотент.
Он бросил меня на пол, зубы ударились друг об друга. Поднявшись на ноги, он усадил меня на стул с ремнями. А у него тут очень много атрибутов для мучения жертв. Пристегнув руки, выдвинул стул вместе со мной на свет. Мари дёрнулась в страхе и пыталась всмотреться в моё лицо, когда она меня наконец узнала, начала биться в истерике.
Боже. Алана! Помоги!
Слёзы катились из её глаз, на щеке багровел синяк, изо рта доносилось срывающееся дыхание, какое бывает, когда захлёбываются собственными жидкостями. Столько отчаяния и боли в этом невинном лице. Мне было жаль её. Она видит перед собой последнего человека, который ничем ей не поможет. Я не приложу свою руку к её телу, ни за что! Она этого не заслуживает.
Мне нужно тебя сломать, почти шёпотом сказал Женя над моим ухом. Ты должна убить её, чтобы раскрыть полностью свой потенциал. То, что ты убивала до этого, ничего не значит. Внутри должно быть пусто. Ни боли, ни страха, ни сожаления.
Иди на хрен! Я не сделаю этого.
Женя подошёл к Мари, она попыталась отодвинуться от него дрожащими ногами. Он схватил её за подбородок и повернул ко мне, сопровождая жуткой улыбкой.
Мари, попроси Алану сделать это.
Прошу отпустите меня, взмолилась Мари.
Нет-нет. Попроси её убить тебя.
В её глазах слёз стало ещё больше.
Умоляю.
Ты никуда отсюда не денешься. Наслаждайся тем, что видишь сейчас вокруг себя. И так как я благороден и жалостлив, даю тебе возможность умереть почти без боли, для этого попроси Алану убить тебя.
Мари замотала головой.
Женя, она не заслужила, тихо произнесла я.
Ты думаешь, она в заложниках у меня? продолжал он общаться с Марией. Нет. Она сама сюда приехала. Алана такая же, как и я. Убийца! Ей это нравится. Но вот почему-то тебя убивать не хочет, религия, видимо, не позволяет. Да, Алана?
Я не отвечала, только смотрела на лицо, залитое слезами. Глаза Марии метались из стороны в сторону, она ничего не понимала, но очень хотела уйти отсюда. Как же я её понимаю. Помотав лицо Мари в разные стороны, Женя с силой оттолкнул её и встал на ноги. Ушёл куда-то позади меня и почти сразу вернулся. Вложил мне в руку нож, который я уронила, и сжал пальцы с такой силой, что хрустели костяшки.
Смотри. Не отворачивайся. Если твой взгляд будет направлен куда-то в сторону, то Мари будет ещё хуже, а возможно, она будет не единственной, кого ты не захочешь убивать, но придётся смотреть.
Женя подошёл к Мари. Она задыхалась страхом. Металась в разные стороны, пытаясь выбраться из пут. Я понимала, что это конец. Сейчас начнётся то, чего я не хочу видеть. Мне было больно за неё. Как странно, такая, как я, и чувствует боль за другого человека.
Женя накинул ей на шею верёвку и начал душить. Тело Мари дёргалось ещё сильнее, из горла шёл хрип, лицо налилось кровью. Он приблизился к её лицу, глубоко вдохнул её запах и облизал щёку, от подбородка до виска. На какие эмоции он надеется? Что меня это будет возбуждать? Интересовать? Завораживать? Нет. Только боль и отвращение. Глаза её почти стали стеклом, когда он ослабил верёвку и встал на ноги.
Мари хватала ртом воздух, кашляла и боролась с рвотными позывами. Пока она восстанавливала дыхание, Женя подошёл ко мне. Походка у него была неловкая из-за эрекции. Он провёл верёвкой у моего носа, погладил по щеке и уставился, ничего не говоря. Я вздёрнула брови вверх, задавая немой вопрос.
Чувствуешь? Запах страха.
Нет, ответила я, не отводя от него взгляда.
Женя улыбнулся, приложил верёвку к своему носу, вдохнул запах, рукой провёл по своей выступающей ширинке и медленно выдохнул.
Даю тебе знать, я трахну тебя, когда всё закончится.
Он опустился на колени передо мной, положил ладони на мои ноги и впился пальцами. Придвинулся к моему лицу и глубоко вдохнул.
Ты страхом не пахнешь. Как странно. Что ты чувствуешь?
Злость, прорычала я.
Моя ты малышка, губы Жени растянулись в широкой улыбке.
Он поднялся, ушёл куда-то в тень и вернулся к Мари уже с цепью в руке, которую снял с моей сумки.
Женя встал позади неё, накинул на шею цепь и принялся душить. Она опять начала метаться из стороны в сторону, лицо скривилось от боли. Доведя её вновь до обморочного состояния, он ослабил натяжение цепи и кинул её к моим ногам.
Обвив вокруг шеи Мари верёвку, привязал к столбу, достал нож и разрезал Мари руку в области плеча. По коже потекла алая полоска крови. Он сделал ещё порез на другой руке, и ещё, и ещё. На пол капала алая жидкость, со звоном разбиваясь о кафельную плитку. В какой-то момент Мари перестала кричать, я не сразу это заметила, потому что голос её был оглушительным. Голова поникла, грудь вздымалась не так активно. Женя встал на ноги и скрылся в тени. Вернувшись, продемонстрировал инструмент, похожий на плоскогубцы, присел перед Мари и, подняв её лицо, заговорил:
Мари, попроси Алану. Ты ведь этого хочешь.
Мария трясущимися губами попыталась что-то вымолвить, но ничего внятного я не услышала. Женя зажал плоскогубцами её ноготь, помедлил и рывком выдернул его из пальца. Мари закричала с новой силой, дёрнулась вперёд, так что верёвка впилась в её кожу. Желудок мой сжался. Палец на руке заныл, я чувствовала её боль.
Второй на подходе, задорно произнёс Женя.
Он зажал второй ноготь инструментом и выдернул. Снова вопль. В такие моменты удивляешься человеческой способности к крику. Звук был оглушающим и таким мучительным. Не надо слов, чтобы понять, какую боль испытывает человек в этот момент, что он кричит с такой силой.
Попроси. Скажи Алане убить тебя, Женя звучал как змей-искуситель, голос был наполнен жестокостью.
Немного подождав, он бросил инструмент к ногам Мари, развязал верёвку на шее, но тут же её затянул сильнее. Выждав момент, когда Мари почти потеряла сознание, ослабил хватку и снова привязал её к столбу. Несколько раз ударил по лицу, приводя в чувство. Она была абсолютна пассивна и бессильна. Мне так жаль её. Неужели мне действительно придётся её убить? Избавить от страданий. Это единственный выход. В живых она не останется в любом случае. Я наклонилась в её сторону и попыталась поймать взгляд, но глаза её были невидящими. Смотрели как будто сквозь предметы.
Ого! Я смотрю, у кого-то появилось желание резать и кромсать?
Я ничего не ответила, только смотрела на Мари. Наконец, поймав её взгляд, я почти шёпотом сказала:
Мари?
Аланаеле слышно произнесла она.
Отвяжи меня! крикнула я Жене.
Он снял ремни с рук и сделал шаг назад. Я бросилась на колени перед Мари. Она смотрела на меня заплывающими глазами, слёзы уже не текли из её глаз, грудь еле вздымалась.
Алана. Сделай это. Прошу, голос её утопал в горле, губы тряслись.
Дыхание моё участилось. Меня переполняло отчаяние и боль. Не было ни возбуждения, ни предвкушения, только боль и скорбь. Почему же всё это происходит? Слёзы подступали к моим глазам, я стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Открыв нож, я смотрела на блестящее лезвие, нашла там своё отражение, искажённое, уродливое. Отображение моей души. Такой же страшной и неприятной. Во рту всё так же стоял отвратительный вкус крови, в какой-то момент мне захотелось проблеваться, чтобы не чувствовать его. Подняв глаза на Мари, я тяжело выдохнула. Она смирилась. Не с болью, а избавлением от страха и страданий.
Какой менее болезненный способ? голос мой был наполнен отчаянием.
В сердце. Но ты можешь промахнуться, поэтому режь ногу.
Женя опустился рядом со мной и указал пальцем на верхнюю часть бедра Мари.
Режь глубоко, во всю ширину. Через минуту она истечёт кровью.
Руки мои тряслись, дыхание было тяжёлым, невыносимо мучительным. Приложив лезвие к её ноге, я подняла глаза.