Когда я вырвалась с работы, легче мне не стало. Тоска сменилась злостью. Добралась до квартиры, и к злости прибавилась встревоженность. В почтовом ящике торчало письмо. Закрыв за собой дверь, вскрыла конверт и прочитала содержимое.
«Алана! Здравствуй! Тебе, наверняка, хочется выговориться, учитывая обстоятельства, которые возникли внезапно. Надеюсь, мне удалось пощекотать твои нервы. Забраться в твой мозг и выпотрошить всё спокойствие. Ты ведь не остыла после случая с Мари? Слышишь её крики по ночам? Очень хочется увидеться с тобой.
В ближайшие дни жди моего звонка.
Искренне твой, Е.»
Лава злости разлилась по телу. Я чувствовала её в венах, как она ползёт через сердце, разгоняя его. Дыхание участилось, но кислорода не хватало. Почему я не боюсь, а злюсь? Меня должна волновать моя судьба, которая теперь зависит от этого мудака. Как ему в голову пришло выбросить тело на всеобщее обозрение? Он сделал это специально. Но чего добивается? В прошлый раз он упомянул, что ему надо сломать меня, опустошить. Это часть его затеи? Сначала заставить убить не чужого для меня человека, смириться с собственным поступком, принять ту Алану и избавиться от чувств. Забыть, что такое жалость, сожаление и боль. Но я не могу. Родившись с чувствами, невозможно просто выкинуть их. Возможно ли запечатать их в себе, как и воспоминания?
Психопаты в большинстве своём рождаются без человеческих эмоций, просто попав в обстоятельства жизни, становятся маньяками. Множество людей вокруг живут обычной жизнью только потому, что им повезло вырасти в хороших жизненных условиях. Они мало чего чувствуют, но из-за того, что им с детства показывали, как надо жить в обществе, они продолжают этим заниматься и во взрослой жизни. А те, кто выросли в окружении человеческого зланаркотики, насилие, алкоголь, продолжают жить в нём, потому что по-другому не умеют.
А кто я? Почти до десяти лет меня избивали родители, но я родилась со всеми человеческими эмоциями. Поэтому я не могу просто выкинуть их часть из себя. Можно попробовать закрыть их. Но зачем? Чтоб удовлетворить эго Жени? Он жаждет иметь рядом человека, схожего с ним. Абсолютно такого же психопата. И, встретив меня, он понял, что я отличаюсь от него, что разожгло в нём желание выкинуть мои эмоции наружу, ведь он ими не обладает, значит, и я не должна.
Ну уж нет. Если хочет быть вместе, то он будет считаться с моими эмоциями и желаниями. Иначе я избавлюсь от него. Мир ничего не потеряет от его отсутствия. Мне необходимо выяснить, где он живёт и где находится дом в лесу. Стоит спросить у Игната трекер. Подброшу его в машину Жени и узнаю, куда он ездит. Хватит быть марионеткой. Хочет поиграть? Получит желаемое, но на моих условиях.
Письмо надо убрать в надёжное место, туда же, где лежат фото. Открыв шкаф, выругалась себе под нос, ведь как в прошлый раз я кинула сумку с инструментами и париком, так они и лежат здесь. Сумку придётся отпарить, а вот парик не спасти. Волосы спутались, перекрутились и останутся в таком состоянии навечно. Искусственный волос портится легко и беспощадно, а на натуральный денег лишних у меня нет. Стоит заказать новый. Покупка парика может вызвать интерес, ведь девушка с чёрными волосами и в кепке разыскивается как свидетель. Идти сейчас в магазин равносильно чистосердечному признанию, по телевизору постоянно крутят репортажи про жертв Скорбящего убийцы, расследование идёт полным ходом, как заверяют люди в интернете, хотя полиция не комментирует абсолютно ничего.
Убрав инструменты и письмо в коробку, достала сумку с париком, последний отправился в мусорное ведро, а сумку я принялась долго и мучительно отпаривать под новостной дайджест от местного блогера. В городе происходит много событий: ограбления, разборки подростков в школах, открытие очередного торгового центра и, конечно же, новые убийства. Жители требуют комментариев от полиции, ведь с июня месяца никого не обвинили в убийствах, а усиление патруля ни к чему не привело. Люди боятся, и это вызывает в них агрессию, которая выливается в обрывание телефонных линий полиции, публичные обращения блогеров и создание частных патрулей, которые просто сходят с ума и нападают на любого подозрительного прохожего. Наблюдать со стороны за всем этим смешно и приятно. Я сею панику в сердца стольких людей.
Приведя сумку в порядок, повесила её в шкаф и уставилась на чемодан, в котором лежит коробка с инструментами и фото. Через пару дней у мамы день рождения. Она, как всегда, сказала, что ничего не надо дарить ей, главное, прийти на празднование, но радовать маму мне приятно. Когда я достала коробку, мой взгляд сразу упал на брошь в виде лисы. Она выглядит дорого и уникально, маме, наверняка, понравится. Тем более она принадлежала моей лучшей работе, самой красивой и кровавой.
Где-то в глубине шкафа я нашла красивую подарочную коробку, в которой лежали серьги, давно подаренные мне тётей. Вкусы у нас с ней абсолютно не совпадают, поэтому они и лежат здесь, не удостоившись ни разу быть надетыми. Вытряхнув их, я примеряла брошь к коробке. Идеально! Положила их на стол, чтобы не забыть, и села за ноутбук. Стоит всё-таки поискать информацию об убийствах, которые произошли более пятнадцати лет назад.
Открывая страницу за страницей, я удивлялась, как с таким количеством преступлений человечество ещё не вымерло. Несколько десятков тысяч убийств в год с разными видами оружия. Чтобы проанализировать один год, мне потребовалось пять часов. На улице было уже темно, звёзды усыпали небо, фонари озаряли улицы, вдоль дорог прыгали дети, радуясь тому, что не попались очередному патрулю, а я растирала свои красные усталые глаза. Зато прочитав обо всех убийствах, которые были совершены пятнадцать лет назад, я могу судить о возрасте Жени. Ему не тридцать лет.
Беря во внимание его любовь к насилию и отсутствие человеческих эмоций, грубо говоря, можно предположить: первое убийство совершил он жестоко. Не столкнул кого-то с крыши, не сбил на машине, не отравил. Нет. Ему необходимо было совершить это руками, прочувствовать момент. Интересно, каким было его детство? Кто были его родители? Его били? Растлили? Унижали? Он наблюдал со стороны, как родители напиваются или обдалбываются? Может, он из плохого приюта? Как много вопросов. И как мало всё-таки ответов.
Глава 10. Не принимайте мои соболезнования
Мама в своём репертуаре, как всегда. Гостей пригласила немного, но празднование на широкую ногу. Купила самое лучшее мясо, дорогой алкоголь, украшение дома и двора, новое платье и, конечно же, макияж с причёской, за которые она вывалила несколько тысяч. Я тратиться не стала, надела платье, в котором ходила с месяц назад в клуб, причёску и макияж я делаю сама, и даже на подарок не потратила ни копейки. Собравшись, выдвинулась на празднование.
Подъезжая к дому, я почувствовала запах костра и чеснока. Вдохнула полной грудью, и желудок свело от голода. Отец всегда готовит гарнир перед мясом. Овощи в чесночном соусе на мангале. Зайдя в дом, сразу прошла на кухню, чтобы помочь маме с готовкой, у неё почти всё было сделано, но вопрос я всё же задала:
Привет! Помочь чем?
Мама повернулась в мою сторону, широко улыбнулась и, вытирая руки полотенцем, ответила:
Нет. Всё готово уже. Хотя отнеси бокалы во двор, только папу предупреди, а то не заметит, уронит.
Хорошо.
Взяв бокалы, я вышла во двор, там уже стояли родственники и друзья родителей, кто-то потягивал сок из бумажных стаканчиков, кто-то жевал зелень, выложенную рядом с мангалом. Расставив посуду на краю стола, подошла к папе, сражающемуся с дымом.
Привет. Как дела? спросила я, уклоняясь от искр и дыма.
Привет. Отлично. Маму уже видела?
Да. Я принесла бокалы, аккуратней, они на краю стола стоят. Кто-то ещё придёт?
Ага. Слава сейчас приедет. Застрял в пробке, папа перемешал угли и поднял на меня глаза.
Губы растянулись в улыбке и искривились от шрама. Глаза покраснели от дыма и жара, казалось, он плачет, но это не так. Устроившись в плетёном кресле под деревом, я осматривала гостей. Не было никого моего возраста. Единственный человек, с кем я могу здесь поболтать, кроме родителей, это я сама. С остальными у меня отношения на уровне сказать: «Привет» и «До свидания». Никогда близко не общалась с роднёй. Да и родители в принципе тоже. У них более близкие и тёплые отношения с друзьями, по сути, чужими людьми, но доверия и чувств к ним больше.
Когда Слава наконец-таки приехал, все сели за стол. Поблагодарив всех за присутствие, мама начала вынуждать говорить тосты в свою честь. Первый в очереди был папа, сказав трогательную речь о любви с юных лет, понимании и заботе, передал эстафету мне. Речь свою я слепила из стандартных слов, нескольких фраз из интернета и вранья.
Дорогая мама. Спасибо за такой прекрасный повод собраться всем вместе, увидеть родню, которая далеко живёт, и просто приятно провести вечер воскресенья за бокалом вина и ароматным мясом. Многие гости закивали и подняли бокалы. Будь всегда такой же целеустремлённой, настойчивой, харизматичной и дерзкой. Я в свою очередь продолжу тебя радовать своими успехами, чтобы ты мной гордилась. Придёт день, и я прославлюсь. Ты не разочаруешься.
Многие обратили свои взоры к маме, прикладывая ладонь к груди, показывая, как они тронуты. Кто-то даже вытер скупую слезу, а мама просто широко улыбнулась, подняла бокал и подошла ко мне. Я вручила ей подарок и обняла. Когда она села обратно на своё место, открыла коробку и изумилась вслух.
Боже. Алана! Какая красота. Дорого ведь, наверно, на глазах у мамы выступили слёзы.
Расплакаться её могут заставить только деньги.
Ничего страшного. Не беспокойся об этом, отмахнулась я, наигранно засмущавшись.
Многие гости отметили красоту и утончённость броши, кто-то захотел себе такую же, пытались узнать, где приобрела, но я уверила, что это единственный экземпляр, хотя не уверена в этом. Когда большая часть еды была съедена, гости вылезли из-за стола и пустились в пляс в другой части двора. Я вернулась в плетёное кресло, налила себе полный бокал вина и наслаждалась розовым небом. Когда я закрыла глаза и, расправив плечи, полностью расслабилась, услышала голос рядом:
Не танцуешь?
Открыв глаза, я не сразу смогла понять, кто говорит, потому что человек стоял сбоку, а не перед лицом.
Не интересно. Не моя музыка. Да и не с кем.
Со мной заговорил Слава. Его длинные волосы были убраны назад, открывая пирсинг в ушах. Ростом он был довольно высок, выше отца. Идеально выглаженная рубашка, застегнутая на все пуговицы, джинсы без единой складки и коричневые ботинки с рисунком. Почему-то обувь казалась знакомой.
А какая твоя музыка? Слава сел на корточки, сделав глоток вина.
В клубах бывали?
Ага.
Как давно?
Лет восемь назад.
Ха! Сходите в клуб и узнаете, какая музыка меня заставляет танцевать.
Я уже не в том возрасте, чтобы по клубам шляться.
Каком возрасте? Сорок пять летэто не повод отказывать себе в тусовках, сделав глоток, я улыбнулась.
Я передал первенство своему сыну. Как раз в этом году исполнилось восемнадцать.
Ого.
Отмечал в ресторане, потом в клубе. Пришёл только утром, уже протрезвевший.
Надолго запомнит такую вечеринку, сказала я с толикой зависти.
Вероятно, да. Сколько ни просил, не показывает фотографии. Говорит, лет через десять похвалюсь, а пока стыдно показывать.
Ещё один знак, что отметил день рождения на ура. Если стыдно, значит, круто.
Возможно, ты права.
Слава посмеялся и осушил бокал. Некоторое время мы молчали, смотрели на танцующую толпу.
Никогда не замечал шрам у тебя на подбородке. От чего он?
Я повернулась в сторону Славы, пальцами он указывал на область подбородка на своём лице.
Как ты его заметил?
Вот сбоку только увидел бороздку.
На самом деле даже не помню.
Ложь. Мама ударила меня головой о край кровати, когда я не желала вставать в школу. На уроки в тот день я всё-таки не ходила. Зато поехала в травмпункт зашивать подбородок и врать о том, что прыгала на кровати и, запнувшись об подушку, слетела с неё.
И губы у тебя интересной формы. Уголки очень подняты вверх. Улыбаешься много.
Стараюсь, сказала я, всматриваясь в бокал.
Повернувшись обратно в сторону Славы, наткнулась на его изучающий взгляд. Слишком тщательно он меня осматривает. Неловко улыбнувшись, он поднялся на ноги.
Пойду ещё вина налью. Тебе добавить?
Нет. Спасибо.
Слава пошёл к столу, а я опустила взгляд на его обувь. Слишком знакомые ботинки. Уникальные. Налив вина, он скрылся среди толпы, а я продолжила наслаждаться одиночеством под деревом.
Когда комары изрядно насосались моей крови, я решила зайти в дом. Проходя мимо стола, поставила на него пустой бокал и взяла кусочек мяса. Опустив глаза вниз, отправилась в дом. Двигаясь мимо танцующей толпы, видела только ноги, которые были облачены в самую разнообразную обувь. Туфли с низким каблуком, босоножки, кеды, открытые ботинки и те самые коричневые ботинки с рисунком. И буквально за секунду я вспомнила, где их видела. В тот день я убила мать маленького мальчика и, выйдя из леса, не поднимая глаз, двинулась домой. Среди немногочисленных ног, которые мне попадались, я встретила вот эти самые ботинки. Коричневые, начищенные кремом, с уникальным рисунком.
Я подняла глаза в растерянности и встретила взгляд Славы. Он с немым вопросом уставился на меня и ничего не говорил. Я, замерев на пару секунд, пыталась сообразить, где вообще нахожусь. Неужели он понял, что это была я? Спрашивал про шрам и губы. Только их он мог видеть из-под капюшона. Почему не спросил напрямую? Зачем эта таинственность? Придя в себя, я натянула улыбку, кивнула ему и двинулась в дом.
Убрав часть продуктов в холодильник и загрузив посудомойку, я, облокотившись о кухонный стол, уставилась в одну точку. В голове мелькали события того дня, когда я убила мать мальчика. Меня никто не может опознать, никто не видел, по улице я шла просто так. Гуляла.
Шумела посудомойка, с улицы доносились визги и музыка, погрузившись в воспоминания, я не заметила, как передо мной возник Слава.
Сбежала ото всех, спокойным голосом произнёс он, наклонившись, чтобы посмотреть мне в глаза.
Ах, да! С посудой маме решила помочь. Он застал меня врасплох, но улыбнуться я не забыла.
Я тоже часто сбегаю, даже со своих праздников.
В ответ я только улыбнулась, не сказав ничего. Слава прошёлся по кухне, убрав руки в карманы джинсов, остановился прямо напротив меня и спустя несколько секунд заговорил:
Ты на днях не гуляла в районе лесопарка? Днём.
Слава неотрывно смотрел в мои глаза.
Что ему ответить? Соврать? Нет, не ходила, и всё. Сидела дома, мучилась от головной боли. Почему он задаёт мне этот вопрос? У него явно что-то ещё есть. Но откуда? Какое ему дело?
Нет, не ходила, ответила я ему.
А месяца полтора или два назад не ходила в районе новостроек? Довольно далеко отсюда.
Твою мать! Какого чёрта? Его там точно не было. Я уверена на сто процентов. Он живёт и работает в другой части города, как он мог там оказаться? Может, проезжал мимо и увидел меня с той девушкой? А может, я себя накручиваю? Спросить у него напрямую?
Нет, улыбнувшись ответила я. Что за странные вопросы?
Очень интересная брошь, которую ты маме подарила. Видел её на фото у одной девушки.
Какой? паника подступала, я терялась и не знала, куда вести разговор.
Она уже мертва.
Ох.
Слава не отводил взгляда от меня. Видно было, как он кусает губы изнутри. Он что-то подозревает, но исходя из той информации, которой он обладает, ничего не доказать. Почему же мне так неспокойно? Я всеми силами скрывала свою панику, только улыбалась. Но в какой-то момент поняла, что улыбка на моём лице совсем не приветливая, а презрительная и высокомерная. Продолжу гнуть свою линию. Буду всё отрицать.
Ты странный, сказала я, спустя некоторое время молчания.
Возможно, Слава огляделся вокруг и вернул взгляд на меня. Слышал, у твоей подруги парня зарезали.
Да. Так и есть. В этот момент мы были с ней вместе, у неё дома, в голосе моём звучала издёвка.
Ничего не могу с этим поделать, из-за паники я защищаюсь нападением.
Откуда ты знаешь, в какое время его убили?
Полицейский сказал.
На лице Славы промелькнуло удивление. Он явно не ожидал это услышать.
Ты общалась с полицией? И как?
Он перестал кусать губы. Затаив дыхание, ждал моего ответа.
Да. Приходил ко мне домой, спросил, где была, и всё.
Никаких ДНК не взяли, ничего?
Я же не подозреваемая! вскрикнула я.