А вы вот эту кнопочку нажмите!
Мужик:
Нажал. Ну и что?
Сосед:
Ну вот. Теперь у стюардессы зажглась лампочка.
Мужик:
Твою мать! Мне плохо! Я щас блевану! А она сама себе свет включить не может?!
Сначала немного реагировал Серёга, потом стали хохотать все. В общем, дорога пошла веселей.
Володя спросил про дверь, кто её разрисовал. (У меня на входной двери в квартиру изображено полнолуние и всадник летящий на драконе).
Слушай, у тебя там полнолуние, может ты и впрямь волк, не зря же он запоминал твой запах?..
Кто знает, Володя, кто знает
Серёга с Николаем переглянулись, а я рассмеялся. Да, наверное, они не все шутки понимают. Дальше мы ехали молча, и я не заметил, как уснул.
Все бегут. Крики. Кругом паника. Меня сшибли с ног. Кто-то протянул руку. Не посмотрев на неё, я взялся чтобы встать На ощупь она была грубая, чересчур волосатая и огромная. Поднимая глаза, понял, что увижу Мне в лицо ударил смрад гниющего мяса. Всё те же жёлтые глаза буравили меня. И снова рычание:
Да
Я подскочил, ударился головой о потолок машины и снова сел. Все трое моих попутчиков посмотрели на меня, и только Володя спросил:
Кошмары?..
Даответил я, вытирая пот с лица.
После Новосибирска я показывал дорогу, как добраться до деревни. Приехали к вечеру. Не успели подойти к дому, к нам сразу вышел дядя Ваня.
Володя заговорил первым:
Как вас звать?
Иван.
А по батюшке?
Степаныч
Иван Степанович, в тех местах, есть избушка?
Зовите просто, Степаныч, так привычнее. А заимка там есть. Километров десять от трассы. Да и дорожка туда для машины. Правда, давно никто не ездил. Но вашито, он кивнул, я смотрю хорошие, думаю, пройдут.
А где поворот к ней с трассы? спросил я.
Это семнадцать километров от деревни, затем свороток вправо, дальше, она приведёт к самой заимке.
Спасибо, дядя Ваня, сказал я.
Удачи вам.
Нет, удача нам не нужна, ты лучше ни пуха пожелай, поправил его я.
Ни пуха, ни пера.
К чёрту!
Пожав ему руку, я сел в машину, и мы тут же тронулись в путь. Поворот к зимовью нашли легко. Сначала дорога по лесу была нормальной, наш джип шёл без затруднений. Километров через семь появилось первое препятствие. Огромное дерево, лопнуло между двух больших сучьев, почти пополам. И вот одна его половина перегородила нам дорогу. Мы вышли.
Пока с погодой нам везло. Не было ни ветра, ни снега. Мороз пощипывал лицо. В такую погоду можно и деревья поворочать. И только сейчас я увидел всю нашу команду целиком. Практически все как на подбор. Высокие, спортивного телосложения, жёсткие черты лица. И все в одинаковом камуфляже, как у Володи. Мне это напомнило армию«инкубатор».
Быстро, профессионально, рассредоточились. Десять человек с оружием прикрывали, а мы двенадцать навалились на валежину, та пошевелилась, но не пошла. Пришлось звать ещё четверых, она поддалась но с усилием. Я среди них, казался ребёнком, хотя в команде были и помоложе меня. Все посмотрели на меня, но без какихлибо эмоций. Потом они кивали, видимо в знак приветствия, и отворачивались. Да уж, не очень дружелюбно были все настроены. А вообщето, плевать на них. Я поехал, чтобы завалить зверюгу и отомстить за Игоря.
После того, как освободили себе дорогу, быстро сели по машинам, но ненадолго Метров через тристачетыреста левое переднее колесо нашего джипа провалилось в яму. Вытаскивали мы опять вручную. Всё происходило так же как с валежиной, нас прикрывали, мы толкали. С этим делом справились быстро.
Чего я больше всего не хотел, это чтобы испортилась погода. Но природа ехидно улыбнулась, и подул ветер. К ветру прибавился снег. Только температура осталась неизменной. Градусник за бортом показывал минус восемнадцать.
Впереди виднелся мост, но уж очень старый, как мне показалось. Мы остановились, вышли поглядеть насколько он крепкий. Володя прошёл по мосту туда и обратно, попрыгал на середине, тот не пошевелился. Овраг, в ширину метров десять, оказался достаточно глубоким. В свете фонаря казалось метров семь. Тянулся он в стороны видимо далеко, луч не доставал, хотя фонари были очень мощные.
Решили переезжать по одной машине. Группа перешла пешком. Уже под третьей машиной мост заскрипел, снизу что-то отвалилось все замерли. Водитель правильно сделал, что не остановился. На таком мосту нельзя было долго задерживаться, рухнет. Под четвёртой машиной начали сыпаться щепки.
А когда поехал последний автобус, балки моста стали потихоньку оседать, заднее, правое колесо провалилось бойцы, так я их прозвал, быстро вытащили из четвёртой машины лебёдку. Один из них взял крюк и прыгнул. Заехав на спине под последний автобус, зацепил им мост машины. Как только он выкатился из-под колёс, «Форд» дёрнул, и последняя машина вылезла. Но только она выехала на землю, как тут же мост рухнул.
Как мы назад-то поедем? полюбопытствовал я, глядя на дно оврага, где теперь покоилась наша переправа.
Есть у нас кое-что на такой случай, ответил на вопрос Володя.
У вас на все случаи жизни, есть что-нибудь?
Обязательно. Работа такая.
Мы сели по машинам.
Тихо, как ночной десант, темнота накрыла лес.
Ехали не долго. В свете фар наконец-то появилась избушка. Размера она была не большого для такой честной компании, четыре на шесть, рядом с которой ещё находилась пристройка. Пока мы перетаскивали вещи, нас попрежнему прикрывали десять бойцов. В свои автобусы меня не пускали, но я и не жаловался. Растопил печь. Спустя некоторое время зимовье нагрелось, даже стало жарко.
«А они пусть на улице мёрзнут», улыбнувшись, подумал я.
Избушка охотника, как и должно быть, оказалась простой. Большая комната, посередине кирпичная печь. Справа у окна стоял стол с лавками. У другого окна, что напротив двери, лежак. А ещё два лежака занимали левую стену. На чердак вела лестница, она находилась справа от входа.
На несущем столбе, что стоял почти посередине, была вешалка. Я повесил патронташ и ружьё, которое мне дали, но разряжать не стал.
Бойцы всё носили и носили какие-то коробки, и как оказалось это наш провиант. Они прибивали полки по всем стенам, что-то на них раскладывали, даже на чердак чего-то натащили.
К десяти часам вечера избушка стала похожа на мини лабораторию. Везде были разные приборы: датчики слежения, звукоулавливатели (которые, кстати, нам не понадобились, так как волк приходил в плохую погоду), и ещё куча всяких, мне незнакомых вещей.
Я заварил себе чаю в чайнике, что нашёлся здесь, в зимовье. А москвичи не хотели расставаться с цивилизацией, раз уж они провели в избушку электричество, достали электрические чайники, плитки, накипятили воды и приступили к приготовлению ужина.
Готовили двое, и того и другого звали Константин. Первый Костя, что ниже своего напарника-повара, был через-чур широкоплеч. Его руки напоминали стволы деревьев. Ладони с короткими, толстыми пальцами, походили на ковш экскаватора. Но оказалось, что этот «гном», достаточно ловок. Несмотря, что на первый взгляд, он выглядит неуклюжим.
Второй, был более стройный, не такой гигант, как первый. Его чёрные глаза, цепко хватались за каждую мелочь, не пропуская мимо ничего. Когда мы встретились взглядами, я попытался сдержать его, но это бесполезно.
Пока они кашеварили, другие расставили раскладные столики у лежаков.
Около одиннадцати вечера все сели за столы. Каждому налили по сто грамм водки. Все выпили, кроме меня. Володя повернулся ко мне и спросил:
Почему не пьёшь?
Я вообще не пью.
Как, совсем?.. удивился он.
Ага, совсем.
Тут Володя вспомнил анекдот, что я рассказывал по дороге, и сказал:
Альфе больше не наливать!
Все рассмеялись.
«Может, он успел им рассказать, пока носили вещи?» подумал я.
Не знаю, сколько водки было выпито, но наливали они часто. В общем, ужин получился весёлым. Видно алкоголь сделал своё дело. Разговаривали кто о чём. Мы сошлись в интересах с Серёгой, нашим водителем. Он служил в ВДВ, а я занимался парашютным спортом, так для удовольствия, и само собой на этой теме друг друга поймали. Мы так долго с ним разговаривали, что не заметили, как все начали расходиться по местам, где будут спать. Некоторые пошли по автобусам, ктото остался в зимовье, как, впрочем, и я. Мне дали матрац и одеяло. Я подбросил дров в печь и начал укладываться. На дежурстве осталось двое, они практически не пили.
Ночь накрыла нас своей вьюжной шапкой. Ветер, как огромный, замёрзший пёс, которого злой хозяин не пускает в дом, всё выл и выл под дверью, и под эти завывания я заснул.
Кровь, кровь, кровь Крики ужаса. Перед глазами всё плывёт. Жгущая боль в груди. Она разливается по всему телу. Руки и ноги жжёт так, как будто внутри тебя пожар, он расходится по всему телу. А кости будто их зажали в тиски с разных сторон, и растягивают.
Голова Такое ощущение, что внутри, чтото взорвалось. Только взрывная волна раскатывается по всему черепу в замедленном темпе, постепенно распространяя боль Кричу. Но это не крик, а рёв
Сергей, Сергей, были слышны сквозь сон чьито голоса.
Я подпрыгнул с матраца
Как мне потом рассказал Серёга, я стоял в полуприседе, ссутулившись, пальцы на руках растопырены и согнуты, такое ощущение, что я собирался на кого-то напасть. На лице ярость, из-под сдвинутых бровей бешенный, нечеловеческий взгляд, и оскаленный рот, из которого стекала слюна.
Серёжа, успокойся, это мы, мы все свои, а это я Володя.
Я очнулся Ничего не понимаю. Все стоят с направленным на меня оружием.
Вы чего, ребята, нельзя направлять оружие на человека, сказал я спокойно, что-то случилось?
Тебе что, опять кошмар снился? тихо спросил Владимир.
Я пожал плечами.
Не помню, и вытер пот с лица.
Всё, ребята, расслабьтесь. Всё в порядке.
Бойцы нехотя опустили ружья.
Проснулись рано. Повара, готовили завтрак, остальные возились со своей аппаратурой.
Сегодня двадцать второе января. Вчерашняя вьюга стихла. Я сидел, дожидаясь завтрака, и рассматривал ружьё, которое мне дал Володя. Это был пятизарядный карабин, непонятной модели. По крайней мере, мне такие не попадались. Ни в журналах, ни по телевизору таких не видел. Напоминал он, карабин «Вепрь 308 супер», только ствол значительно длиннее. Володя объяснил, что это их разработка, улучшенные технические данные, мощнее патрон, точность стрельбы, оптический прицел с переключением на ночное виденье.
Нарезное ружьёхорошо. Но всё же я скучал по своей гладкоствольной «тридцать четвёрке». Да и предчувствие у меня было, какое-то странное зря не взял её с собой
Когда сели за столы, едва забрезжил рассвет. Завтракали молча. Только с Серёгой мы перекинулись парой слов. Утро полностью вступило в свои права.
Володя скомандовал сбор.
Быстро собрались, проверили оружие, и отправились на поиски хищника. Избушку остались сторожить двое.
За ночь замело все следы, даже те, что натоптали вокруг дома.
Мы проходили по лесу часа три, но ни одного следа даже заячьего не нашли. В избушке, приборы тоже ни разу не показали, о близком нахождении кого-либо.
Так несколько раз за день мы делали обход, но безуспешно. День сменился ночью, в которой опять меня ждали кошмары, но какие я не помню.
Двадцать третье число прошло так же, как и двадцать второе.
Бойцы, начали терять бдительность, и стали выходить на улицу по одному, некоторые без оружия. Я их постоянно предупреждал, но от меня отмахиваясь, говорили:
Брось ты, отолью и назад.
Не нравилось мне это. Уж очень они самоуверенные, а это плохо, ведь мы находимся на его территории.
В этот день лёг поздно. Когда голова коснулась подушке, я тут же провалился в сон.
Вокруг туман, белый, как молоко. Сырость в осеннем лесу ощущалась как-то особенно, как будто ты весь пропитываешься влагой. Холод пробирается внутрь тебя тысячами микроскопических жучков и расползается по всему телу. И тут вдалеке ты слышишь вой. Затем крики. И тебя начинает трясти, но уже не от холода, а от страха Вой приближается. По мокрым опавшим веткам и листьям, чуть слышны мягкие шаги. Ты уже слышишь тяжёлое дыхание зверя и
Эй, именинник, вставай. Бабы снятся, наверно? смеясь, толкает меня в плечо Серёга.
А я тут же подскочил с ружьём в руках (перед сном которое я всегда клал возле себя) не понимая, что происходит. Все опять стояли, глядя на меня, но уже с улыбкой.
Что-то случилось? обеспокоено спросил я.
Серёга, веселился наш водитель, тебе стукнуло двадцать девять! Поздравляю!
Сергей пожал мне руку. Ко мне в ладонь, вместе с его рукой, лёг патрон к моему новому ружью. Не отпуская рукопожатия, он наклонился к уху и шепнул:
Это в самом крайнем случае
Я незаметно сунул подарок в карман. Потом все по очереди пожали мне руку, некоторые специально хотели сильно сдавить её. Я сдюжил.
Последним подошёл Володя. Протянул мне плоскую коробку из тёмного дерева, с резьбой на крышке.
Сергей, с днём рожденья! Желаю, чтобы сбылись все твои мечты. А это от нашей команды. Открой.
Я открыл. В ней лежал отличный охотничий нож, с средней ширины лезвием сантиметров двадцать пять длиной, и рифлёной удобной рукояткой, в кожаных ножнах, отделанных металлом.
Это булатная сталь.
Спасибо, ребята, о таком я мог только мечтать, искренне поблагодарил. Честно!
Я заворожено глядел на дорогой и нужный подарок.
А теперь за праздничный стол, скомандовал Володя, раскинув руки.
Завтрак получился весёлый и долгий, все меня поздравляли, пили за моё здоровье. К обеду он постепенно закончился.
Я, незаметно для окружающих, достал патрон, что мне подарил Сергей. Покрутил в руке. Если я не ошибаюсь, то пуля была с серебряным наконечником.
«Ты тоже, Серёга, считаешь, что это оборотень?» с улыбкой подумал я, и убрал его обратно в карман.
Володя встал, и нехотя протянул:
Ну что, надо бы прогуляться.
Не спеша, начали собираться. Не знаю зачем, но у каждого я заметил ещё и по пистолету. Странно.
«На что вы сейчас годны, спецы? Какая у вас теперь реакция?» трезво подумал я.
Как обычно двоих оставили охранять наше становище.
Завтрак был настолько плотным, что если бы не лыжи, я бы и с места не сдвинулся.
Двигались лыжня в лыжню, то поднимаясь на небольшие холмики, то спускаясь, либо объезжая их. Мы шли уже часа три. На пути опять вырос бугорок. Впередиидущий, не помню, как его зовут, решил не объезжать
Я был третьим в колонне, из-за чего не сразу заметил, что от холмика, через маленькое отверстие, тоненькой струйкой поднимается пар
«Берлога!» ударила мысль, и я тут же заорал.
Назад!!!
Но было поздно Берлога тут же провалилась. Взревел медведь. Боец вскрикнул. Вся группа, выскакивая из лыж, мгновенно оцепила логово. Побросав ружья, которые повисли на плечевых ремнях, они достали пистолеты. Меня это очень удивило, ружья-то эффективней! Нет, они не охотники, им с террористами воевать, а не со зверем сражаться. Тот, кто упал в берлогу, кричал всего несколько секунд, а как только затих, раздались выстрелы. Мне не хватило места в кольце вокруг логова, поэтому я наблюдал всё происходящие со стороны.
Как только перестали стрелять, сразу начали разбирать берлогу. Быстро срубив своим новым ножом длинную палку, я полез в толпу, сгрудившуюся у логова. Когда пробился сквозь них, то увидел, что один из бойцов пытается перевернуть медведя. В момент, когда я выкрикнул:
Постоймедведь последний раз полоснул когтями по горлу нависшего над ним человека, тут же последовали три выстрела в голову медведя, и он обмяк уже навсегда. Тот, кому зверь нанёс свой последний смертельный удар, был Костя, один из поваров. Он лежал на спине, во все стороны хлестала кровь, изо рта она выходила сгустками. Возле него суетились трое, пытаясь оказать помощь.
Как всё глупо. Я стоял на краю не глубокой берлоги, справа лежит Костя. Уже не шевелится, только правая нога подёргивается, но он уже мёртв. Посредине ещё один из группы, он весь разорван. Грудь как будто взорвалась. На лице, ужас и боль. А слева лежит огромный медведь, как в кино «На грани». Весь его мех в крови, как и вся берлога. От этой кровавой картины мне стало плохо. Бросив палку, отбежал в сторону и навалился на дерево. Весь праздничный завтрак, вышел наружу. Я отошёл пару шагов от этого места и сел в сугроб возле другого дерева.
Подул ветер и мне стало полегче. Когда встал, тела погибших уже упаковали в мешки и закрепили на лыжах. Ко мне подошёл Володя, пасмурный как тучи, надвигающиеся сейчас с северо-запада.
Надеюсь, ты сам идти можешь? спросил старший группы.
Я кивнул. Он повернулся, чтобы уйти.
Почему вы не стреляли из ружей? бросил я ему в спину. У нас бы не было второй жертвы.