- Что, блядь, происходит? - прогремел Билл.
- Опусти ружьё, - крикнула Докинз.
Билл посмотрел на мертвую собаку и умирающего полицейского.
- Ой, бля. Пшла на хуй!
Он направил дуло дробовика на Докинз и нажал на спусковой крючок.
Раздались одновременные выстрелы.
Билл схватился за грудь и рухнул обратно в дверной проем с таким громким стуком, что дом затрясся.
Пистолет и рука Докинз взорвались. Она с трудом поднялась на ноги, из ее руки брызнула кровь и, пошатываясь, она направилась к патрульной машине. Джеффрис лежал в луже собственной крови, схватившись за горло.
Массивная фигура Санни заполнила дверной проем. Он отхлебнул шоколадного молока из большого пакета, проявляя к этой бойне не больше интереса, чем монахиня к оргии.
- Достань чертов дробовик, - крикнул Калеб.
Докинз распахнула водительскую дверь и ввалилась внутрь.
Санни наклонился и поднял дробовик Билла.
- Я думаю, папа умер, - крикнул он в ответ, прихлебывая молоко.
Докинз завела машину.
- Ни хрена себе, а теперь брось его сюда.
Калеб знал, что должен что-то чувствовать, но единственной эмоцией, которую он испытывал, было желание убить легавую.
Санни пожал плечами и бросил пакет шоколадного молока.
Докинз вдавилa педаль газа в пол. Колеса завертелись на гравийной подъездной дорожке.
- Чертов дробовик, идиот.
Санни бросил ружье. Калеб поймал его в воздухе, вскинул на плечо и выстрелил.
Свинцовые пули засыпали машину. Заднее ветровое стекло взорвалось и разнесло салон осколками стекла. Лопнула шина, колесо упало на обод и взметнуло сноп искр. Машина свернула вправо, съехала в кювет и врезалась в забор, прежде чем полностью остановилась. Докинз выскочила и побежалa через загон, баюкая свою руку.
Калеб издал возглас и крикнул Санни:
- Лови её олух!
Калеб помчался за Докинз, которая направлялась в сторону фермы Тёрнеров в двух милях отсюда. Учитывая ее травмы и то, как медленно она бежала, она не успеет до того, как он опередит ее, или она истечет кровью. Должно быть, она пришла к тому же выводу, потому что изменила направление и направилась к полуразрушенному сараю на холме.
Калеб был там всего через несколько мгновений после нее, но она уже закрыла дверь и заперла ее изнутри. Она сильно истекала кровью, и кровь запачкала дверь. Без сомнения, она вызвала подкрепление. Дверь пришлось открыть очень быстро, чтобы он мог немного поразвлечься с ней. Он пнул её ногой. Дерево было мягким от гнили и легко ломалось.
Санни поднялся на вершину холма и направился к сараю. Капли пота свисали над его губой, а грудь вздымалась от напряжения. Он просунул голову в дыру расколотой двери.
- Привет, мы знаем, что ты там, - сказал он и получил удар электрошокером в лоб.
Он откинулся назад и забился в судорогах на земле. Шоколадное молоко пузырилось у него из носа.
Калеб выдернул пистолет из руки Докинз. Он услышал, как она убежала в темноту. Что у этой сучки осталось теперь? Перцовый баллончик и все, что она сможет раздобыть в сарае? Он выбил оставшиеся доски и ворвался внутрь, держа дробовик наготове. В сарае пахло дизельным топливом и ржавчиной. Они держали там трактор, хотя не пользовались им почти десять лет. Он слышал дыхание Докинз. Он постучал стволом дробовика по шасси трактора, когда обошел его. Дыхание Докинз участилось. Она пряталась под ним.
Санни, оправившись от удара электрошокера, вошeл в сарай.
- Вообще-то, это было не очень приятно.
Здоровяк думал, что они играют в прятки.
Калеб одними губами произнес:
- Она под трактором.
Санни ухмыльнулся, на цыпочках подошел к трактору и опустился на колени.
- Бу! - сказал он и получил в лицо струю из перцового баллончика.
Он упал обратно в пыль, его лицо превратилось в маску красной агонии. Сопли пузырились у него из носа, а из глаз текли слезы.
- Вылазь, - сказал Калеб.
- Ни за что, сукин ты сын, - проворчала Докинз.
Ее нога торчала из-под трактора. Калеб направил дуло ружья на нее и выстрелом превратил в фарш. Она закричала. Он схватил ее за лодыжку и дернул. Она вышла с облаком перцового баллончика. Калеб ожидал этого. Он выбил баллончик из ее руки. Докинз застонала и помахала в воздухе обезображенной ногой.
- Достань веревку, Санни.
Санни прошёл добрых пятьдесят футов, и они привязали Докинза к передней части трактора, чтобы она не могла двигаться.
- Я cобираюсь немного повеселиться с тобой, прежде чем убью тебя. Расплата за убийство моей собаки.
- И папы, - добавил Санни.
- И папы.
Калеб взял перцовый баллончик и вылил его на искалеченную руку Докинз и обрубок того, где раньше была ее нога. Сквозь ее рев был слышен отдаленный вой сирен.
- У тебя нет времени, - простонала Докинз. - Просто оставь меня.
- Они еще какое-то время не будут искать тебя в сарае.
В cарае был рай для мучителей: болторезы, топоры, пилы, колючая проволока для заборов, но Калебу бросились в глаза канистра с топливом и большая воронка.
Калеб принес их и попытался вставить воронку в рот Докинз. Ей это не понравилось, и она стиснула зубы. Он злобно ткнул пальцами и попытался разжать ее челюсти.
- Открой свой гребаный рот, - закричал он и ударил ее по зубам.
Зубы этой сучки поранили ему руку. Пришло время пустить в ход тяжелую артиллерию. Посасывая кровоточащие костяшки пальцев, он побежал в заднюю часть сарая за молотком.
Он схватил один из них, с большой тяжелой головкой, и несколько раз ударил ее по зубам, пока из ее разбитых губ и десен не остались только осколки. Затем он раздробил ей челюсть. Воронка легко скользнула внутрь, и он закрепил ее клейкой лентой. Он отвинтил крышку канистры и вылил ей в глотку два литра бензина. Это было так же просто, как накормить бабушку супом.
- Зачем ты заправляешь ее бензином? Она же не машина, - спросил Санни.
Калеб пожевал губу и достал из кармана коробок спичек.
Докинз напряглась на веревках и попыталась закричать, но бензин проник ей в горло - и все, что вышло, было хрипом.
Калеб чиркнул спичкой и поднес ее над воронкой.
- Ты любишь горячую еду?
Глаза Докинз выпучились до размеров бильярдных шаров. Он выпустил спичку и отступил назад. Она попал в воронку и загорелась оставляя след в ее горле и животе. Пластиковая воронка превратилась в пылающую, плотно облегающую кожу маску, отлитую на ее лице.
Живот Докинз превратился из булочки в духовке в просроченный за наносекунду и лопнул. Куски пылающего мяса и лапши рамен взлетели в воздух. Яма, которая была ее желудком, шипела и плевалась, а кожа на ее шее пузырилась и чернела, пока она корчилась и изрыгала пламя.
Мигающие огни и скрип колес по подъездной дорожке напомнили Калебу, что у него не было роскоши наблюдать за последней агонией Докинз. Он выбежал из сарая и потащил Санни за собой.
- Куда мы направляемся? - спросил Санни, когда они бежали через поле к ферме Тёрнеров.
- В Гундавинди, чтобы посмотреть, присоединятся ли Дядя Рэд и Шизза к нам теперь, когда он вышел из тюрьмы. Мы станем гребаными легендами, приятель.
ДЕРЬМО ЗА ДЕРЬМО
Калеб бросился в туалеты для мальчиков колледжa Гамберу. Он всегда пользовался туалетом в кабинке из-за своего маленького пениса. Он все еще был в муках полового созревания и каждую ночь молился, чтобы у его маленького члена произошел скачок роста. Единственное стойло было уже занято. Ему придется воспользоваться писсуаром. Школьные писсуары были в ужасном состоянии. Поднос из нержавеющей стали был полон до краев. Пирожные в писсуараx плавали, как маленькие голубые лодочки в янтарном море. Большим и указательным пальцами он потянулся к своим причиндалам, чтобы найти своего Джонсона - или, как жестоко называл его отец, "Арахиса". Он обнаружил, что тот прячется в складке его мошонки. Он дернул его, так что тот пронзил молнию и помочился.
За его спиной раздались тяжелые шаги. Калеб сгорбился в углу. Плечи мальчика коснулись Калеба, когда его тело заполнило оставшееся пространство у писсуара. Это может быть только Оутс, - подумал Калеб, - школьный хулиган. Он молился, чтобы мальчик сделал то, что все приличные мальчики делают у писсуара, и не совал свой нос не в свое дело.
Оутс выпустил струю мочи, похожую на струю из шлангa, и пукнул. Моча создавала волны в желобе, и янтарное море плескалось о ботинки Калеба. Моча просочилась через дыру в носке его ботинка и намочила носок. У мальчика, должно быть, было шестое чувство, что Калеб что-то скрывает. Он заглянул через плечо Калеба. Калеб еще больше сгорбился.
- О, мой гребаный бог, у тебя есть "киска", - крикнул Оутс достаточно громко, чтобы услышал весь школьный двор.
Калеб засунул "Арахис" обратно в свои спортивные шорты. На его школьных шортах расцвело темное пятно.
Оутс безумно ухмыльнулся - он попал в кучу школьных издевательств.
- Это медицинское заболевание, - взвизгнул Калеб. - Оно называется "микропенис", и у одного из двухсот мужчин оно есть.
- Микропенис, да, вот что у тебя есть... микропенис, - Оутс расхохотался.
Калеб увидел, что покраснел, и толкнул Оутса обеими руками в грудь. Он понял, что это была ошибка, когда большой мальчик даже не пошевелился.
Оутс схватил Калеба и одним легким движением перевернул его. Калеб болтался над лотком писсуара. Его руки были погружены по запястья, и он пытался уберечь голову от той же участи.
- Не делай этого, или я скажу своему брату, - закричал Калеб.
- Эта жирная пизда слишком тупа, чтобы что-то сделать, - Оутс отпустил ноги Калеба.
Калеб упал головой в писсуар. Он сжал губы и закрыл глаза, когда теплая моча ударила ему в нос.
B кабине щёлкнула защёлка.
Оутс держал ногу на груди своей жертвы, в то время как Калеб плескался, как ребенок, впервые принимающий ванну.
Собрав запасы мочи, Оутс помочился Калебу в лицо.
Снова щёлкнула защёлка, и дверь кабинки открылась.
- Оно не смывается, - сказал Санни, ни к кому конкретно не обращаясь.
Калеб чувствовал запах непроливающегося дерьма поверх вони несвежей мочи.
- Помоги мне, Санни.
Глаза Санни медленно повернулись на голос из писсуара.
- Калеб, это ты там что ли?
- Да, би-лядь, Санни, он пытается утопить меня, - Калеб проглотил еще один глоток мочи.
Глаза Санни расширились, и его лицо начало дрожать.
Оутс убрал ногу с груди Калеба и начал пятиться. Он выглядел как маленький ребенок в тени Санни.
- Я ничего такого не делал, Санни.
- Он поссал на моё лицо, - сказал Калеб, садясь и отжимая свои шмотки.
Санни издал медвежий рык и бросился в атаку. Оутс попытался убежать, но Санни схватил его за голову и ударил своим огромным кулаком ему в лицо.
Калеб встал. Моча лилась с него каскадом, как водопад.
- У меня есть идея получше. Тащи его сюда.
Калеб протиснулся плечом в кабинку, которую только что освободил Санни. Запах фекалий был настолько сильным, что почти физически ощущался. Он затаил дыхание и заглянул в унитаз. Внутри было несмываемая куча дерьма, свернувшееся, как спящий питон. Она была толщиной с запястье человека, длиной с его предплечье и сегментирована, как сороконожка.
Санни втащил Оутса в кабинку и закрыл за ними дверь.
Калеб двумя руками выудил какашку из унитаза. Она весила по меньшей мере два фунта. Он держал её перед лицом Оутса, как будто демонстрировал мясной рулет для гурманов. С еe скользкой поверхности капала мерзкая жидкость.
- Откуси кусочек.
Рот Оутса сжался, и он яростно замотал головой.
- Разве мы не могли просто выбросить её в мусорное ведро? - спросил Санни.
- Я делаю это не для того, чтобы разблокировать туалет, Санни. Я делаю это, чтобы отплатить Оутсу за то, что он бросил меня в писсуар и помочился мне на лицо.
- О-o-o, - Санни понимающе кивнул.
- А теперь ешь дерьмо, или Санни выбьет тебе зубы.
Оутс все еще был полон решимости; он не хотел есть дерьмо Санни. Калеб кивнул Санни, который схватил Оутса за затылок и несколько раз ударил его лицом о унитаз. Зубы звякнули о фарфор.
- Хорошо, хорошо, - Оутс выплюнул полный рот крови и тягучей слюны.
Калеб держал какашку прямо у него под носом. Оутс снова подавился и высунул язык. Он кровоточил и был покрыт осколками зубов.
- Теперь оближи её от конца до конца, - сказал Калеб.
Оутс положил кончик языка на какашку и потянул его вдоль, оставляя за собой борозду, которую пропахал его язык. Когда он закончил, его язык выглядел так, словно он лизнул миску с засохшей подливкой.
- Теперь я хочу, чтобы ты откусил, прожевал и проглотил, - сказал Калеб.
Оутс перевел взгляд с Калеба на дерьмо и решил, что Калеб не шутит. Он открыл рот так широко, что челюсть щелкнула, откусил огромный кусок, разорвал какашку пополам и прожевал. Раздался хруст.
- Орешки, - сказал Санни.
- Ах, - кивнул Калеб.
Раздался стук в дверь:
- Что вы, ребята, там делаете? - Калеб узнал голос, принадлежащий мистеру Дженкинсу.
- Сэр, они заставляют меня есть дерьмо, - сказал Оутс с набитым ртом и по какой-то необъяснимой причине, все еще пережевывая между каждым словом.
- Что... - дверь задребезжала. - Открывайте немедленно.
Санни открыл дверь. Мистер Дженкинс, полный мужчина с раскрасневшимся лицом, ждал с другой стороны, крепко скрестив руки на груди.
- Извините, сэр, дерьмо Санни не смывалось, поэтому Оутс вызвался избавиться от него, - сказал Калеб, похлопав Оутса по спине.
- Heт, сэр, они меня заставили, - сказал Оутс, слизывая коричневую крошку с губы.
- Ради Христа, тогда перестань жевать, и выплюнь его.
Челюсть Оутса отвисла, как будто на него снизошло откровение, и он стряхнул говно с брызгами на пол ванной.
- Хорошо, вы двое, теперь марш к директору.
Он схватил Калеба за пригоршню мокрых от мочи волос, а Санни за локоть и вывел их из кабинки.
* * *
- Абсолютно отвратительное поведение. Вы считаете, что цивилизованные люди должны вести себя именно так?
Калеб и Санни покачали головами.
- Подумайте о болезнях, которые, возможно, подхватил этот бедный мальчик, - Санни нахмурился, услышав это. - Стоматологическая работа, которая ему потребуется, тоже будет обширной.
Мистер Хьюмс был худощавым, необычно волосатым мужчиной, бывшим профессиональным теннисистом, который настаивал на том, чтобы по-прежнему носить белую одежду, включая спортивные повязки на запястьях.
- Я горжусь тем, что управляю строгим кораблем в традициях моего предшественника. Он был великим верующим: Око за око, зуб за зуб, рука за руку, нога за ногу, ожог за ожог, рана за рану, синяк за синяк. И это работает, у нас лучший дисциплинарный рекорд в школьном округе.
- Вы хотите чтобы мы съели одну из какашек Оутса? - спросил Калеб.
- A вот это вот, было бы непрактично, не так ли?
Калеб вздохнул с облегчением.
- Оутса несколько дней не будет в школе. У него расстройство желудка. Нет, я думаю, нам придется найти подходящую альтернативу, - oн задумчиво посмотрел в окно на шум и суету школьного двора во время игры. - И если вы не будете сотрудничать, нам придется привлечь власти и ваших родителей.
Калеба не волновало, что его родители узнают об этом. Билл, вероятно, поздравил бы его с защитой имени Бота, а его мать не знала, какой сегодня день недели. Но повторной поездки в тюрьму для несовершеннолетних он категорически хотел избежать.
- Хорошо, - согласились Калеб и Санни.
- Хорошо, а теперь встаньте на колени у стола.
Санни и Калеб подчинились.
Мистер Хьюмс вскочил на свой стол с проворством человека на тридцать лет моложе его. Он спустил штаны.
Калеб и Санни оба уставились на его волосатую задницу, щурясь от полуденного солнечного света, льющегося в окно.
- Чё происходит? - спросил Санни.
- Я думаю, что мистер Хьюмс собирается посрать на нас, - ответил Калеб.
- Ты умный мальчик, Калеб. А теперь откройте свои рты и примите свои наказания.
Мистер Хьюмс приподнял свою задницу, как бомбардировщик B52, собирающийся сбросить несколько бомб с дерьмом.
Калеб и Санни открыли рты. Калеб тaкже закрыл глаза, но неизвестность убивала его, поэтому он выглянул. Задница мистера Хьюмса нависла над ним. Онa сморщилaсь, как рот двоюродной бабушки, посылающей поцелуй без ее фальши, и пукнулa. Калеб никогда еще не был так рад услышать пуканье. Может быть, мистер Хьюмс больше ничего не сможет сделать.
Мистер Хьюмс снова напрягся. Жидкое дерьмо вырвалось из его задницы. Калеб закрыл глаз. Теплое дерьмо брызнуло ему в лицо. Некоторые брызги попали ему в рот. На вкус оно было похоже на прогорклую подливку. Он потер лицо руками и зачерпнул пригоршнями дерьма из глазниц.
Следующей была очередь Санни. Хьюмс снова напрягся. Единственная капля капнула с его задницы и попала Санни между глаз. Его голова дернулась, как будто в него попала пуля.
- Это все, что у меня есть, извините, ребята.
Калеб не мог быть счастлив за своего брата. Санни суетился над его маленьким пятном, пока он стоял на коленях в вонючей коричневой луже с забрызганным дерьмом лицом.