- Точно, и нападение приковало ее к инвалидному креслу, так что самые простые жизненные задачи стали для нее невыполнимыми. В докладе описано, как стало рискованно для любого человека приходить в дом. Эдмон становился очень взволнованным, и, в конце концов, они вступали в конфронтацию с ним без всякой причины. Он защищал территорию - как собака - когда дело касалось его дома и его матери. Нападения были настолько жестокими, что его мать была вынуждена запереть его в его комнате, как и то, на что ты сейчас смотришь на самом деле. Всю свою жизнь он был заключен в тюрьму, независимо от его местонахождения. Это все, что он действительно видел.
- Это все еще не объясняет, почему он здесь, он убил людей, на которых напал?
- Я как раз подхожу к этому. Будь терпеливее, черт возьми, - холодно сказал Хершел.
- Прости.
- До его 27-летия не было ничего такого экстремального. У двери появился мужчина, якобы из клиники, которая помогла его матери забеременеть. Он попросил впустить его внутрь, чтобы поговорить с ней. Она позволила, любопытствуя, почему кто-то из гребаного банка спермы решил связаться с ней спустя столько времени. Он объяснил, что именно он позвонил ей в тот роковой день нападения. И сказал, что он больной извращенец. Он сказал, что подделал имя донора в ее документах.
- Что? - ошеломленно ответил Лоуренс, сидя на краешке стула.
- Это была его сперма, а не человека, который, кстати, просто оказался абсолютным гребаным маньяком, и он случайно решил записать его в ее анкету. Он был донором, но не ее донором.
- Господи, в этой истории больше неожиданностей, чем в пакетике мятных леденцов.
- Ну, в этом нет ничего освежающего, от этого они становятся только более кислым. Итак, его настоящий отец, человек из клиники, находится там только из-за десятилетий вины, и он действительно понятия не имеет, во что превратился Эдмон. Он только знает, что никогда не встречал своего сына, и наконец-то пришло время.
- Да-а-а, и?
- Итак, он идет в спальню, где его заперла мать, и... правильно, когда он заходит внутрь, она захлопывает дверь и заманивает его в ловушку.
Эдмону не потребовалось много времени, чтобы приступить к делу. Он вытащил его сердце из груди голыми руками и разорвал его пополам, как лист бумаги. Он согнул спину своего отца таким образом, что выражение лица, наклоняющегося назад, стало слишком буквальным. Я видел фотографиюэто без преувеличения, он сделал этого ублюдка похожим на арку "Макдональдса". Его сила просто колоссальна.
- Чувак, это... напрягает.
- Дело не только в этом, это еще даже не конец. В конце концов, заявилась полиция и попыталась взять Эдмона под стражу, но в итоге он убил трех полицейских, прежде чем был застрелен семнадцать раз. Единственный выживший из первоначального подразделения на месте происшествия сказал, что ему пришлось на самом деле перезарядиться после того, как в него всадили полную обойму, прежде чем он упал. И снова, каким-то образом, несмотря ни на что, он выжил...
- Как он убил трех полицейских?
Эдмон слегка повернул голову в сторону, открывая краткий образ размельченного, перемешанного мяса, которое доминировало на его лице. Его смирительная рубашка казалась неудобно тесной. Казалось, что его телосложение требовало размеров одежды, еще не изобретенных, но все же рубаха висела, натянутая на его огромное тело. Лоуренс вздрогнул и отвернулся, как и предполагал Хершел.
- Раздробленные кости, разорванная плоть, оторванные конечности, вырванные глаза и, конечно же, обезглавливания, отсюда мой предыдущий разговор с тобой, - Хершел впервые за весь вечер ухмыльнулся.
- Вау, это тот парень, от которого захочешь сразу свалить. Я имею в виду, ты можешь себе представить, как этот ублюдок прогуливается по продуктовому магазину? Я бы, наверно, обосрался на месте, - признался Лоуренс.
Что-то щелкнуло в голове Хершела. Блестящая идея, закравшаяся в его подсознание, была просто подана ему на блюдечке с голубой каемочкой.
- Подожди, что ты только что сказал? - спросил он, не веря, что сам до этого не додумался.
- Я сказал, что это такой парень, от которого захотелось бы сбежать. Как можно реабилитировать этот уровень дикости? Это не Канада. Похоже, его мать, вероятно, была единственным человеком, которому он не причинил бы вреда.
Хершел все еще стоял в благоговейном страхе перед этой концепцией, собирая ее воедино в своем уме.
- Знаешь, как в фильмах о маньяке, сбежавшем из психушки, обычно около Хэллоуина, как сейчас? Это похоже на самую заезженную сюжетную линию в мире, но, так или иначе, она никогда не устареет, во всяком случае, для меня. Потом они всегда устраивают кровавую бойню, убивая орды похотливых подростков. Наверно, на это забавно смотреть, но когда думаешь о том, что происходит на самом деле с кем-то вроде этого...
- Да, я видел этот фильм, он никогда не стареет. Если тебе нужны глазные яблоки, все, что тебе нужно, это секс и смерть. Это гарантированная ничья каждый раз.
Хершел наполовину ответил, в то время как его разум погружался в выдвигаемую фантазию.
- Я имею в виду, просто посмотри на его лицо, оно даже похоже на костюм. Оно даже, блядь, не выглядит реальным, - объяснил Лоуренс, передавая то, что заметил немного ранее.
На губах Хершела все еще играла зловещая усмешка, когда он полностью переключил свое внимание на Лоуренса. Он пару раз похлопал его по спине, удерживая зрачки на уроде.
- Знаешь, может быть, я ошибался на твой счет, Лоуренс. Может быть, я немного поторопился. Я думаю, что ты просто создан для этого места, в конце концов...
ТОКИO ЭКСПРЕСС
Джесси и Ноа сидели, сняв обувь и сложив ноги, за традиционными миниатюрными столиками чабудай. Людям обычно нравилось сидеть за ними, когда они хотели получить более аутентичные впечатления от еды. Они ковырялись в остатках от выбранной ими троицы роллов. Ни один из них не любил угря, так как не могли выбросить из головы мысль о скользящем существе с клыками в пасти. Они уже пробовали его раньше, но оба остановились на более безопасных вариантах: желтохвост и халапеньо, роллы "Филадельфия" и "Калифорния".
Ноа отцепил палочки и ухватился за ролл "Филадельфия", изучая содержание сливочного сыра.
- "Филадельфия", как близко это от... Монессена? - спросил он с осуждением.
- Не так близко, как ты думаешь. Часов пять или около того, - ответила Джесси.
- Я не понимаю, почему ты просто не подумаешь о Нью-Йорке, там однa из лучших школ CGI, сертифицированных Гудини, в стране. Там будущее кинопроизводства, Джесси, там деньги. Я не понимаю, почему ты мне в этом не доверяешь, у моего дяди Нормана действительно есть связи в этой отрасли. У него более двадцати лет общего опыта. Это не просто какая-то гипотеза, она убедительна, к тому же мы все еще могли бы быть вместе.
- Позволь мне задать вопрос. У кого-нибудь в этих школах головы взрывались, как арбуз, когда они сидели на скамейке влюбленных?
- Что?
- У кого-нибудь из них был пистолет, прикрепленный к промежности, где ствол был членом, а два цилиндраяйцами?
- О чем, черт возьми, ты говоришь?
- Том Савини, Ноа! Мой кумир. Это были роли, которые он играл в "Маньяке" и "От заката до рассвета", но ты, кажется, не можешь этого понять. Ты меня не понимаешь! Мне плевать на CGI, и будущее кино, и на то, что говорит твой гребаный дядя, инсайдер индустрии! Неужели ты просто не обращал внимания ни на что из того, что я говорила всю мою жизнь?
Наконец-то ее прорвало.
Ноа сел, покраснев. Он никогда не замечал в ней такой убежденности. Две пожилые дамы, сидевшие за столиком в другой кабинке, посмотрели в их сторону.
- Я не думаю, что смогу еще это выдержать, ты просто... ты не понимаешь, Ноа.
Она умчалась, прежде чем он смог вставить хоть слово.
Кусочек суши, зажатый между палочками Ноа, упал, шлепнувшись в блюдце с соевым соусом и плеснув немного на него.
Через несколько секунд Джесси вернулась. Она поняла, что убежала без обуви, и вернулась за ней. У нее была обувь без шнурков, так что Ноа знал, что у него не так много времени. Он встал из-за стола и обнял ее.
- Мне очень жаль, Джесс. Я слушаю тебя, клянусь, что слушаю. Ты права, с моей стороны неправильно пытаться давить на тебя, чтобы ты добилась профессионального будущего. Хотя я верю в то, что сказал, все равно я понимаю твою страсть. Если оставить в стороне финансовые аспекты, я хочу, чтобы ты делала то, что делает тебя счастливой. Я никогда не подниму вопрос о CGI снова, клянусь.
- Ты серьезно? - спросила она, все еще немного не уверенная в его искренности.
- Я обещаю, я просто хочу того, что лучше для тебя и что лучше для меня. Я знаю, что для меня лучше всего видеть тебя лично, но я понимаю, как важен для тебя Моррисон.
- Монессен.
- Правильно, Монессен. Может быть, я смогу... может быть, я смогу поискать в Пенсильвании и посмотреть, какие там есть школы. Может быть, это мне следует проявить инициативу, а не пытаться подтолкнуть тебя к этому.
- Ноа, я не ожидаю, что ты пожертвуешь Нью-Йорком ради меня.
- А что, если бы я захотел?
Она придвинулась ближе и глубоко поцеловала его, их языки смешались с подростковым энтузиазмом, который длится лишь короткое время в жизни. Они отстранились, глядя друг на друга теми глупыми глазами, которые может породить только наша юная невинность. Они снова крепко обнялись на мгновение, не заботясь о том, что другие подумают об их ссоре, прежде чем, наконец, оторваться друг от друга.
- Итак, ты подготовишь свой костюм для рок-н-ролла?
- Хэллоуин всего через неделю, - напомнил ей Ноа.
- Ты же знаешь, я чувствую себя еще лучше, когда на меня давят. Кто-то же должен выигрывать этот конкурс три года подряд, верно? Еще одна победа в перспективе, - игриво похвасталась она, превращая руку в фальшивый пистолет.
Они оба сняли свои куртки с вешалки, и Ноа направился обратно, чтобы бросить немного наличных на стол, чтобы оплатить счет. Джесси подождала его, пока он завязывал шнурки на ботинках. Они вышли из комнаты быстрее, чем вошли в нее, что было немного удивительно для Джесси, но в хорошем смысле.
Они прошли мимо пожилых дам, а затем шеф-повара суши, и легкий румянец появился на их щеках. Он прищурился на них (или, может быть, не прищурился, возможно, они от природы были такими).
- Спасибо! Надеюсь, вы снова захотите сюда вернуться? - спросил он с излишней громкостью, которая подошла бы оператору отбойного молотка.
- О, определенно, сэр, это было потрясающе! - ответила Джесси, в то время как Ноа потер живот и удовлетворенно улыбнулся.
Как только они вышли из ресторана, одна из двух пожилых дам посмотрела на шеф-повара и хихикнула.
- Подростки просто чертовски сумасшедшие, не так ли? Расстаются в одну минуту и снова вместе в следующую. Ах, вот были времена, не так ли? - пошутила она, явно забавляясь микроссорой.
Шеф-повар от души посмеялся над этими замечаниями.
- Ха-ха-ха-ха-ха, о, вы очень забавная леди.
НОЧЬ ХЭЛЛОУИНА...
СМЕРТЕЛЬНОЕ ПАРИ
Хершел подошел к Лоуренсу в комнате отдыха, когда тот сидел за прямоугольным столом, поглощая батончики "PayDay".
- Ты действительно их ешь? - спросил Хершел, сбитый с толку этим зрелищем.
- Да, я люблю арахис, как и многие, - подтвердил Лоуренс.
- Это отвратительно.
- Слушай, сегодня Хэллоуин, и мы остались вдвоем в этом месте на ночь. Мы застряли друг с другом, не мог бы ты просто позволить мне спокойно насладиться моими гребаными конфетами?
- Просто странно, что тебе нравятся эти батончики, вот и все, что я хочу сказать. Я даже не уверен, тебе они действительно нравятся, может быть, ты просто так думаешь. Я знаю как минимум дюжину более вкусных вариантов.
- Сотни людей любят батончики "PayDay", Хершел... СОТНИ. Их не было бы в каждом торговом автомате, если бы они не были популярны.
- У нас очень странный парень, который заботится об автоматах здесь, если ты видел его, то согласишься, что это более чем спорно, что он поставляет самые популярные продукты.
- Чушь собачья.
- О, чушь собачья? У меня есть для тебя новости, умник, люди, блядь, ненавидят их. На что ты хочешь поспорить, что они не входят в десятку самых продаваемых шоколадных батончиков? Если ты так уверен, то просто переубеди меня.
- Ну, и какова же будет ставка?
- Если я ошибаюсь... Я поменяю подгузник Эдмону в следующие три раза вместо тебя. НО, если я выиграю... ты должен поменять его сегодня вечером. Вот насколько я уверен, я дам тебе три к одному, - Хершел осторожно повис над ним с предложением.
- Хорошо! Хорошо! Отлично, я в деле, - крикнул Лоуренс, крепко пожимая руку Хершелу.
- Ну, давай, проверяй.
Лоуренс взял свой телефон со стола перед собой и погуглил.
- Хорошо, вот она, самая последняя статистика. Номер десятьбатончик "Hershey".
- Вау, я бы не подумал, что он будет так низко... - ответил Хершел.
- Я знаю, это почти похоже на твое имя. Номер девятьэто... О, батончик "Henry"? Действительно? Господи, вот это новости.
- Тем не менее, они хороши. Я нечасто их ем, но время от времени это приятно, - с нежностью вспоминал Хершел.
- Номер восемь"M&M's", номер семь"Baby Ruth", видишь, у многих из них пока есть арахис, он должен быть здесь.
- Посмотрим, просто продолжай.
- "Three Musketeers", "Butterfinger", "Milky Way".
- Ха! Смотри! Нет НИ ХРЕНА более популярного, чем "Milky Way". В любом случае, это пари окончено!
- "Kit-Kat"... "Reeses"...
- Продолжай... - Хершел толкнул его локтем.
- "Snickers"...
- Аха-ха-ха! Я так и знал! Никто не ест это гребаное дерьмо! Только ты, тупая задница!
- Черт возьми! Как это может быть?
- Я не знаю, но, кстати, как ты думаешь, Кит-Кэтхорошее имя для домашней кошки? Для меня это просто не похоже на название конфет.
- Ух-х-х-х, я не могу поверить в это дерьмо.
- Хорошо, что ты поел ПЕРЕД пари, я не думаю, что у тебя будет хороший аппетит после твоего следующего занятия. С другой стороны, я уже дал ему успокоительное дo тебя. Он должен спать в своем кресле и вежливо ждать.
- Я не могу поверить, что мне придется менять подгузник этому мутанту на Хэллоуин, какая удача, - у Лоуренса заболел живот.
- Ты уже пережил свою первую неделю, и у тебя была привилегия сменить его только один раз. Пришло время для второго раунда. Но не волнуйся, с тобой все будет в порядке, я только что проверил его, он спит как младенец.
Лоуренс застонал, поднимаясь со своего места, и вышел из комнаты отдыха. В первый раз, когда он менял его, не было никаких проблем, успокоительные, которые они подсыпали ему в кашу, вырубили его. Это была просто особенно тяжелая задача. Даже когда Эдмон спал, он издавал тревожный хрипящий звук, от которого дряблая плоть на его челюсти трепетала.
Хершел нажал красную кнопку, прикрепленную к стене, которая отпирала его камеру, и Лоуренс приготовился к этому тошнотворному событию. Он надел пару черных одноразовых перчаток, прежде чем войти со свежим подгузником и мусорным ведром с черным мешком для мусора внутри.
Эдмон сидел лицом от него, повернувшись к стене, на которую он любил смотреть. Стационарные кресла для пациента, которые представляли уровень опасности Эдмона, были уникально изготовлены таким образом, чтобы они подходили специально для интимных обязанностей. Санитары могли дотянуться до его бедер через открытые нижние части каркасного сиденья и отстегнуть боковые части, затем снять памперс и вытащить его снизу.
Он расположил мусорное ведро чуть ниже его спины и начал его отстегивать. Но как только с Эдмона сняли подгузник, он внезапно встал... Лоуренс быстро поднялся, как будто от этого зависела его жизнь, и, обернувшись, увидел, как холодная грязная металлическая дверь камеры захлопнулась и заперлась.
Радость Хершела было видно через дверной проем, его маслянистые зубы были выставлены напоказ им обоим. Лицо Лоуренса исказилось, когда он обернулся, чтобы увидеть пустой взгляд Эдмона, сверлящий его насквозь. Он начал неудержимо дрожать, все еще держа в руках испачканное нижнее белье и пятясь к закрытой двери. Более тревожные факты истории, которые Хершел обрисовал ему, ожили в глубине его души.
- Какого хрена ты делаешь! Ты что, с ума сошел? Это не смешно, Хершел, открой! Открой эту чертову дверь сейчас же! - умолял его Лоуренс.
- Боюсь, я не могу этого сделать. Я бы хотел этого, правда, ты неплохой парень, Лоуренс, но так должно быть, - eго злобная ухмылка излучала то, чего не было уже давно.
Лоуренс повернулся к нему и на мгновение отвернулся от Эдмона, чтобы дальше умолять.
- Мне очень жаль! Что бы я ни сделал, прости меня!
Затем раздался звук рвущейся ткани, когда Эдмон разорвал свою смирительную рубашку способом, который казался слишком легким. Это выглядело почти так, как будто кто-то ранее ослабил все его ограничения...