- Прощу прощения, - сказал Зенас после осмотра дома. - Ужин уже подан.
Группа двинулась к столовой, но отец отвёл меня в сторону.
- Энн. Я не знаю, что сказать. Это ведь не шутка?
- Что ты имеешь в виду, папа?
- Ну, это звучит как одна из тех вещей, которые слишком хороши, чтобы быть правдой.
У меня защемило внутри.
- Потому что ты не можешь поверить, что твоя никчёмная дочь действительно в чём-то преуспевает? Большое спасибо, папа.
Его голос стал жёстче.
- Я не это имел в виду, и я обойдусь без этого типичного умного тона. После всех твоих провалов, как ты можешь не ожидать, что я буду немного подозрительным?
Я просто пожала плечами.
- Этот дом великолепен, и Кеззи не может быть более услужливой...
Ты просто фальшивый, лицемерный подонок, - подумала я.
- И я бы не хотел ничего больше, чем увидеть, как она направит тебя на правильный путь.
Было трудно не улыбнуться.
Сегодня я отсосала шимпанзе по имени Олли, - подумала я. - Как тебе такой правильный путь?
- Она отправила нам брошюру Альфа-Хаусa, и в ней говорилось, что каждая девочка Альфа-Хаусa, окончившая этот колледж с 1700-х годов, сделала это с академическими отличиями. Каждая - до единой. Так что я подумал, что это чушь собачья, и попросил свой исследовательский отдел проверить это.
- И?
Он выглядел сбитым с толку.
- Это всё правда. И потом я думаю про себя: что не так с этой ситуацией? Неужели я, откровенно говоря, просто не доверяю тебе? Неужели я идиот, полагая, что ты никогда не сможешь стать частью такой выдающейся компании? Учитывая прошлое?
Я сглотнула. В этот момент я либо хотела повеситься прямо перед ним, либо оторвать ему голову. Я знаю, что я неудачница, но, может быть, я бы не стала ей, если бы хоть раз, хоть раз, мой собственный долбаный отец поверил бы в меня...
- О, не смотри на меня так: О, бедная я, мой отец так плохо со мной разговаривает, - сказал он. - Я видел тебя в действии, Энн, всю твою жизнь, и это был один провал за другим, разочарование за разочарованием, и ты это знаешь, - он посмотрел на меня, как будто я была ненормальная. - Ты действительно собираешься попасть в это женское общество?
- Я сделаю всё, что в моих силах, - сказала я.
- Надеюсь, это не просто слова, Энн, - его лицо было похоже на каменную маску. - Потому что, если это не так...
Ему не нужно было заканчивать. Я была бы лишена наследства.
- А теперь пойдём ужинать, - сказал он, изобразил фальшивую улыбку и повёл меня в столовую.
Я не плакала, хотя и хотела. Я не думала, что можно так сильно чувствовать себя бесполезным куском дерьма, но это удалось сделать моему отцу. Он был очень хорош в этом.
Ужин был вычурным, как в отеле "Mayflower". Необычное вино, салат "Цезарь", который сделал Зенас, затем гребешки, приготовленные на фисташковом масле, и говядина Веллингтон. Но когда Зенас дал мне и Ханне йогурт в изящных маленьких серебряных мисках, Кеззи сказала:
- Энн и Ханна получили возможность выбрать то же меню, что и все мы, но они предпочли придерживаться своего здорового диетического питания.
О, даже сейчас? Но это не имело значения. Я забыла, что такое вкусная еда, и тогда я даже не была голодна, потому что от отца меня тошнило.
Кеззи была идеальной хозяйкой, которая рассказала нашим родителям больше об истории колледжа и всех великих успехах, которые произошли в Альфа-Хаусe. К тому времени, когда был подан десерт - банановый фостер - все они были довольны, расслабились и начали проявлять своё истинное лицо. Матери болтали о своих дизайнерских шмотках, а отцы гудели о новых способах ограбления честных людей. Но всё это время мы с Ханной сжимали друг друга за руки, думая, как, чёрт возьми, Кеззи это осуществит?
Когда после ужина подали кофе, мы узнали.
Они все болтали, когда - Бум! Бум! Бум! Бум! - наши родители упали лицом вниз на стол.
- Что случилось? - завизжала Ханна.
Но я знала.
- Кеззи накачала их наркотиками.
- Как и в течение бóльшей части недели, - сказала Кеззи, - да, Энн, ты права. Флунитразепам, также известный как Рогипнол, является качественным снотворным и амнестическим успокаивающим средством, вызывающим полубессознательное состояние.
- Она усыпила наших родителей, - сказала я. - Я должна была знать.
- Ты имеешь в виду, как тот наркотик для изнасилования на свиданиях? - в ужасе спросила Ханна.
- Да, Ханна, но, несмотря на то, что флунитразепам в достаточной степени подавляет центральную нервную систему, он оказывает лишь минимальное влияние на либидинозные нервы; другими словами, на проводимость половых нервов. И для небольшого дополнительного удовольствия мы добавили немного хорошей старой виагры, - Кеззи почти трясло от волнения. - Зенас? Мистера Уайта и мистера Боуэна нужно устроить поудобнее.
Зенас схватил обоих мужчин за воротник и вытащил их на середину гостиной. Затем он стянул с них штаны.
Улыбка Кеззи была почти ослепляющей.
- Довольно необычное испытание, а, девочки?
- Да, довольно необычное, точно, мисс Кеззи, - сказала я. - Вечер отцов. Только вы могли придумать такое.
- Боже мой, Боже мой, Боже мой! - сказала Ханна.
- Девочки? - Кеззи один раз хлопнула в ладоши. - Сосите и глотайте...
Чёрт возьми. Мы обе вошли в гостиную, как две девушки, идущие к виселице. Штаны и трусы моего отца были стянуты до щиколоток; на нём были чёрные носки до колен. Это был первый раз, когда я видела член своего отца, и знаете что?
Он был большим.
- Давайте покажем настоящий дух Альфа-Хаусa, ладно, девочки? - сказала Кеззи. - Я хочу, чтобы вы усердно обслужили своих отцов.
- Отлично, - сказала я, что бы это ни значило, и опустилась на колени.
А потом?
Я начала сосать член отца...
Думаю, могло быть и хуже - он не был таким большим, как у Зенаса. Было очень тяжело начать, но я просто решила, что чем быстрее я его обслужу, тем скорее этот ужас закончится, но затем Кеззи похлопала меня по плечу.
- Спешная работа, Энн, плохая работа, - сказала она. - Медленно, девочки, и тщательно. В конце концов, они ваши отцы.
Член отца уже потёк. Затем Кеззи сказала:
- Продолжай, Энн. Ты слышала, что я сказала? Медленно и тщательно. Я бы хотела увидеть опытную фелляцию.
Чудесно. Теперь я практически дышала на отцовский член. Я взглянула и увидела Кеззи, положившую руки на колени, она склонилась над Ханной и мистером Боуэном, чтобы посмотреть.
- Ой, Ханна. Я вижу, твой отец не совсем хорошо оснащён в генитальном отделе, хм-м-м?
Но Ханна продолжала плакать, даже когда член её отца был во рту. Я продолжала сосать, потом...
- Святое дерьмо! Мисс Кеззи!
Видите ли, пока я это делала, отец начал что-то бормотать и схватил меня за голову!
- Господи, Элиза, - мою мать звали Элиза. - Ты не отсасывала у меня вот так много лет...
А затем я подняла глаза и увидела, что его глаза открылись. Он смотрел на меня!
- Мисс Кеззи, он в сознании! Он меня видит!
- Расслабься, Энн, - теперь Кеззи сидела на диване и смотрела. - Он всего на десять процентов в сознании, но из-за мощного амнестического эффекта рoгипнола он ничего не вспомнит утром. Никто из них не вспомнит.
Думаю, именно это сделало момент ещё более жутким. Я не только сосала член отца, но и он наблюдал за мной, а через минуту снова начал бормотать.
- А-а-а... подожди, ты не моя жена... Энн? Это ты?
- Да, отец, правильно, я сосу твой член, но не волнуйся, утром ты ничего не вспомнишь.
- Это хорошо...
Когда папа начал сопеть, Кеззи начала стонать, и когда я подняла на неё глаза, она была с задранной вверх стильной юбкой и играла сама с собой. Её возбудило то, как две девочки отсасывают отцам, а когда она кончила, я подумала, что закипел грёбаный чайник. Кончил старик Ханны, поэтому она резко вскочила и пробормотала с полным ртом спермы:
- Боже мой, Боже мой, Боже мой!
- Глотай, Ханна.
Она сглотнула, затем начала рыдать изо всех сил.
Но я была следующей, кто должен был сглотнуть, потому что мой собственный отец тоже кончил и выпустил мне в рот пять или шесть хороших толчков.
- Хорошо, хорошо! - прошептала Кеззи. - Великолепно. И что нам теперь делать, Энн?
Я сглотнула.
- Очень, очень хорошо, девочки, - поздравила она нас. - Вы обе только что прошли предпоследнее испытание! Я так горжусь!
Ханна продолжала плакать.
- Я-я-я... Я только что отсосала член своему отцу!
- В самом деле, так и есть. И ты проделала прекрасную работу, - Кеззи встала и похлопала по юбке. - А утром ваши родители проснутся - заметьте, со значительным похмельем - и не вспомнят ничего из того, что происходило. Тогда я объясню им, что они просто перебрали, - она кивнула нам обеим, и в её глазах действительно была гордость. - А теперь, девочки, натяните штаны своим отцам. Вечер закончен.
После того, как мы это сделали, я бросилась в ванную полоскать горло. Вкус спермы достаточно плох, но сперма вашего отца? Та же самая ДНК, которая сделала меня, теперь была в моём желудке, от одного этого знания у меня побежали мурашки по коже. Потом я пошла на кухню за бутылкой воды, но...
- Чёрт возьми, Зенас! - проревела я.
Я застала Зенаса и мою мать, голую, на обеденном столе. Он стоял возле края стола, а её колени прижались к его лицу, и он всё ещё был полностью одет в свой костюм - только его член и яйца были наружу. Мамины имплантаты за пятьдесят тысяч баксов тряслись при каждом ударе. Он трахал её чертовски сильно.
- Что такое, толстуха?
- Что такое? - закричала я. - Ты трахаешь мою мать!
- Ну... э-э-э, да. Кажется, именно это я и делаю, - он похлопал её по животу. - И твоя мама, скажу я тебе, та ещё штучка. Убойные сиськи, убийственная задница, а её пизда - просто прелестная, как на картинке, - он ткнул большим пальцем в сторону матери Ханны, которая всё ещё лежала лицом вниз на столе, её макияж, которого было слишком много, размазался по скатерти. - Эта толстуха, как беркширский боров, и у неё лицо, как у того Джокера из фильма о Бэтмене. Но твоя мама? - он присвистнул. - М-м-м... - а затем снова начал её долбить. Он похлопал её лобок, говоря мне: - И смотри на эту щель. Гладенько. Прямо как кожа ребёнка. Нет даже щетины!
- Это лазерная эпиляция, Зенас! Ради бога! Перестань, пожалуйста, трахать мою мать!
- О, я перестану трахать её после того, как мой член плюнет, - он искоса посмотрел на меня, затем выстрелил в меня рукой и схватил меня за волосы. - Подойди сюда, толстуха, - его рука скрутила мои волосы и прижала моё лицо вниз... - Да, знаешь, мне просто понравилась идея, если ты будешь облизывать "киску" твоей матери, пока я пашу её, - а потом он скрутил меня ещё сильнее, пока я не завизжала, и у меня не было выбора, кроме как опустить моё лицо туда и начать лизать.
Однако эта лазерная эпиляция - это нечто; Зенас был прав. Ни щетины, ничего. Просто гладкость.
- Лижи, как будто тебе это нравится, - сказал он, затем толкнул меня в голову.
Но я просто делала то, что делала всю неделю. Я заставила свой разум быть в совершенно другом месте и просто выполнила свою работу.
Тогда мать начала стонать и бормотать, и её задница задёргалась.
- Генри, Генри, милый, - невнятно пробормотала она - моего отца звали Генри, - это просто замечательно, - а затем её руки тоже были в моих волосах.
Тогда она начала шипеть, ёрзать и выгибать спину, а потом кончила даже громче, чем Кеззи.
- Хорошо, толстуха, - сказал Зенас и оттолкнул меня. - А-ага. Знаешь, скажу я тебе, заправил я её хорошо.
- Это потрясающе, Зенас, - сказала я и вытерла рот скатертью.
Он усмехнулся, теперь тяжело дыша.
- Но я не понимаю. Я смотрю на неё, я смотрю на твоего отца, и думаю, откуда взялась такая уродина, как ты? Ты, чёрт возьми, не приблудная от какой-то толстой пары? Я действительно так думаю.
Когда Кеззи вошла, она сложила руки вместе и взвизгнула от восторга.
- О, это так замечательно! Энн, тебе будет приятно узнать, что у Альфа-Хаусa никогда не было лучшего "вечера отцов" чем этот!
Я повернулась, чтобы уйти - единственное, что мне не нужно было видеть, как какой-то грёбаный деревенщина вылезает из моей матери, но прежде, чем я убралась оттуда, Зенас сказал:
- Эй, толстуха, подожди секундочку. Если бы я обрюхатил сейчас твою маму? Думаю, из-за этого мой ребёнок стал бы твоим братом или сестрой, а? - а потом они с Кеззи засмеялись, как гиены.
Я поднялась наверх и легла спать.
* * *
Завтра будет пятница, последний день посвящения, и если я пройду через это, я буду официально принята в Альфа-Хаус в субботу. Мне мешала спать не тревога и не страх. Какими бы ни были финальные испытания, они не могли быть более ужасными, чем те, что я уже прошла. После определённого момента вы понимаете, что вас больше нельзя унизить. Я поняла, что сегодня сосала член отца и лизала пизду матери. Если я смогла это сделать...
Я могу всё.
Нет, я не могла уснуть той ночью потому, что снова боялась этих снов, этих кошмаров. Призрак Джозефа Корвана трахается со мной, затем Зенас плюёт мне в рот или заставляет съесть его сопли, затем Кеззи сидит у меня на лице, затем...
Затем эти слова.
Слова по какой-то причине были хуже всего.
Было около двух, когда я сказала: К чёрту! и встала. Я никак не могла заснуть, поэтому я ходила по дому. Я заглянула в одну из комнат для гостей и увидела, что мама и папа спят. У обоих были улыбки на лицах. Господи... Внизу я напилась воды, потом поймала себя на том, что снова смотрю на портрет Корвана и медную пластину, которая выглядела новой, в то время как рама и сама картина были очень старыми. К чему мне снится ЭТОТ парень? Мне было интересно, а также интересно, какое у него отношение к другому парню - Карвену - который основал колледж десятилетия спустя. Когда я выглянула в окно кухни, я почти ожидала увидеть там Кеззи, обнажённую и читающую книгу при свечах, как в ту первую ночь, но в беседке было темно.
Я побродила ещё немного, затем снова поднялась наверх. Я заглянула в комнату Кеззи, но её не было в постели...
Тогда мне показалось, что я что-то услышала, мягкий голос, но не была уверена, но потом я расслышала его лучше, когда приложила ухо к двери библиотеки. Кеззи, должно быть, видела мои ноги в щели под дверью. Громче она сказала:
- Входи, Энн.
Я даже не постучала.
Библиотека была длинной и заставлена рядами книжных полок. Кеззи в ночнушке "Victoria's Secret" сидела за большим угловым столом с зажжёнными свечами.
- Не можешь заснуть?
- Нет, мисс Кеззи. Думаю, я немного напугана, зная, что мои родители здесь и, ну...
Она улыбнулась, не глядя на меня. Она читала ту большую книгу:
- Ты знаешь, что приближаешься к главному событию в жизни. Это захватывающее время и, пожалуйста, знай, что я разделяю твоё волнение. Ты очень хорошо справилась сегодня.
Я отсосала отцу и отлизала у матери... и она ещё хвалит меня, - подумала я.
Это было почти смешно.
- И я уверена, что теперь ты знаешь причину всех этих, м-м-м, ужасных действий, которые ты должна была совершить, - сказала она, всё ещё просматривая книгу. - Это не просто для того, чтобы заставить тебя чувствовать себя униженной и деградирующей. Это для проверки твоего характера, Энн. Решая, посредством своего собственного желания, позволить себе быть униженной и деградирующей, ты демонстрируешь своё... что, Энн? Что ты демонстрируешь, подчиняясь таким действиям?
- Свою решимость, - сказала я.
- Точно.
Но была ли это моя решимость или просто отчаяние?
- Ты очень-очень близка к тому, чтобы стать сестрой Альфа-Хаусa, Энн. Очень немногие имеют решимость сделать то, что сделали ты и Ханна.
Очень-очень близка? Она была права, но потом - бля... - я заплакала. Не знаю почему, это просто случилось. Мгновенный водопровод прямо на глазах у Кеззи. Она была последним человеком, перед которым я хотела сломаться.
- Энн! Что случилось?
- О, я не знаю, мисс Кеззи, - рыдала я, - я просто думаю, что когда я закончу, меня продинамят, как и всегда было, как будто даже когда я пройду последнее испытание, всё равно будет какая-то причина. Меня не сделают сестрой. Ничего хорошего со мной никогда не случится...
- Но вот-вот произойдут великие дела, Энн. Ты должна в это поверить.
Я просто продолжала плакать.
- Я, должно быть, сошла с ума, думая, что могу быть сестрой Альфа-Хаусa.
- Энн, ты практически сестра Альфа-Хаусa...
- Ой, да ладно! Я видела сестёр Альфа-Хаусa. Я разговаривала с некоторыми на ориентации прошлым летом. Они все такие же, как вы, все очень красивые, и все они получают отличные оценки. Я не могу получить хорошие оценки. Я никогда не буду красивой!
- Энн, я объяснила фитнес-план и программу обучения женского общества...