Йехоу, ну суки, я вас по одному выловлю, Митч посмотрел в левое боковое зеркало. За ним мужчина видел, как его злоключение растворяется в городе-призраке вместе с зимней ночью.
Улыбаясь от собственного успеха, Митчелл развалился в кресле. Он положил правую руку на кожаный и удобный подлокотник. Левая же осталась на руле. Шатен не сбавлял скорости, и все дальше удалялся от снежной черты. Пролетая очередной километр, водитель мельком заметил слева приближающийся желтый объект. Это была вывеска с надписью: Вы покидаете город солнца. Черные буквы в свете фар отлично читались и при снегопаде.
Хмыкнув от надписи, Митчелл стал настраивать навигатор в машине. Бортовой компьютер выдавал ошибку при попытках связаться со спутником.
Да ты гонишь! все сильнее и сильнее Митчелл нажимал на сенсорный экран, Тупая машина, я тебя продам к чертям собачьим.
В конце концов Митч с нервным выкриком оставил попытки настроить программу. Возможно, окружающий машину лес мешал нормальной связи. Митчелл постарался расслабиться и дождаться выезда на шоссе. Деревья, что окутывали ночную дорогу, стояли, будто призраки прошлого, провожающие смертника по зеленой миле.
Время шло, лес не кончался, как вдруг справа в свете фар нарисовалась желтая табличка. Митчелл из развалившегося состояния пришел в нормальную позу. Приняв вправо, он остановился около вывески. Свет фар светил ровно на нее. Мозг мужчины будто бы попал в некую сеть головоломок. Митч в непонимающем состоянии покинул авто.
Ирисагриг. Город, где всегда светит солнцегласила надпись на деревянной табличке. Черные буквы отчетливо показывали название города и его девиз. Сама вывеска выглядела новой, на ней еще не успела осесть пыль дороги.
Митчелл зашел в свет фар для безопасности, затем направился к табличке. В глазах мужчины нарисовалось полное отрицание. Он не хотел видеть то, что было в его голове. Пульс ускорялся, а губы кусались сами собой. Обогнув желтый деревянный щит, мужчина в темно-синем пиджаке узнал, что видел ранее. Все тем же черным цветом, только уже с другой стороны дороги, на вывеске Митч прочиталВы покидаете город солнца.
«Сейчас бы захолустье солнцем называть!» Митчелл с гневом в душе плюнул на указатель. Он считал девиз надменным и глупым. Смотреть на него мужчина долго не собирался и вернулся в машину.
Выкрутив руль влево, он до кик-дауна вдавил педаль. Автомобиль превратился в настоящего зверя. Авто выгребало изпод колес камни, что были на обочине, а затем подобно гепарду сорвалось с места. Митч был принципиально настроен ехать дальше. Дальним светом фар мужчина освещал себе путь сквозь темноту. Кусая собственную щеку, шатен с нетерпением ожидал начала шоссе.
Черт, да ты издеваешься, с дрожью сказал Митчелл. Перед его глазами ровной полоской на дороге лежал его старый другснег.
Пролетая черту, а затем и мост на огромной скорости, Митчелл не боялся последствий легкой метели. Ему было все равно. Он не хотел даже думать о том, что произошло внутри того города. Через несколько минут Митч наткнулся на знакомое очертание церкви. Само строение сливочного цвета с виду было небольшим и разделялось трапезной на два крыла. Правая часть православного храма состояла из двух ярусов с темной крышей. Над ними же возвышался световой барабан, плавно переходящий в золотой купол с крестом. Левая же сторона представляла собой колокольню с конусообразным шатром. В окнах собора горел свет. Он извещал о том, что двери открыты и в ночной час.
Приближаясь к церкви, Митчелл надеялся, что это не тот же самый собор. В нем он заметил некое движение теней. Шатен полностью перевел свое внимание с трассы, на только что появившийся темный силуэт в окне. Фокусировка на дороге уменьшилась в несколько раз, и мужчина не заметил, как в него на полном ходу неслась многотонная фура. Свет от встречных фар ослепил водителя, а громкий гудок грузовика побудил Митчелла резко свернуть направо. Вслепую, будто бы наблюдая третьим глазом, он остановился в метре от стены храма. Трясущимися руками с нескольких попыток Митчелл открыл дверь авто. Он выскочил из машины, но фуры уже не было. Габаритные огни грузовика должны быть видны и в метель. Глаза не верили, а мозг четко помнил свет от фар и гудок. Митч с дрожью в теле скривил косую улыбку. Вместе с нелепой эмоцией он облокотился рукой на машину. Ему нужно было немного отдышаться и прийти в себя.
Это все последствия глюков, сердце шатена тряслось как рельсы под поездом.
Рассматривая землю и глубоко заглатывая воздух, Митч пытался привести себя в чувство. Еще раз взглядом он пробежался по дороге. Но никаких следов грузовика либо иных машин не нашел. На секунду его глаза уловили тень, что легла на него и на снег рядом. Силуэт человека исходил явно из окна позади Митчелла. Сосредоточив на тени внимание, шатен обернулся. Однако по ту сторону церкви уже никого не было.
Что случилось, мистер? донесся басовый голос сзади. С вами все в порядке?
Митчелл ощутил, как стая муравьев пробежалась по его телу. Громкий голос человека будто бы что-то отрезал в душе шатена, и оно камнем рухнуло куда-то вниз. Быстро развернувшись, Митч припал к стене церкви подальше от того, кто говорил.
Тише, тише, мужчина в католическом облачении выставил руки вперед. Священник явно не желал напугать молодого человека и сделал шаг назад.
Это ты был в окне? Митчелл показал пальцем за спину на окно. Он не отрывал взгляда от высокого темнокожего мужчины. Его лицо ему казалось безобидным, но доверять он ему не желал.
Митчелл анализировал сложившуюся ситуацию в голове. Он рассчитывал, сколько потребуется времени, чтобы лысый священник с окна колокольни добежал до его машины.
«Появилась тень, пара секунд и появляется этот чувак, у Митчелла в голове будто бы появились все чертежи здания и расчеты бега человека. Тень не его!»
Нет, я был снаружи, когда услышал шум, священник-католик жестикулировал как истинный житель Итальянского города.
В машину, быстро! прокричал Митчелл. В свете задних фар мужчина увидел, как появились они.
Тень, что наблюдала с окна, теперь стояла не одна. Она находилась сейчас в паре метров от священника. У них не было физической оболочки, так как снег проходил сквозь них. Это будто бы те тени, что стояли в домах и томно сверлили взглядом. Их глаза нельзя было увидеть, но Митчелл ощутил ледяной холод в душе. Покрывшись мурашками, он быстро запрыгнул в джип.
Священник решил послушать странного человека и залез следом на заднее пассажирское сиденье. Митчелл переключил правой рукой коробку в положение R и заехал обратно на дорогу.
Передние огни внедорожника показали всех спрятанных во тьме теней. Они отражались на сливочной стене церкви. Выглядывая с заднего сиденья через лобовое стекло, священник схватил крест, что висел у него на груди. Мысли о демонах мгновенно всплыли в голове католика. Изгнать же их он решил молитвами, но они не уходили. Мрачные, словно рак, жители ада пожирали все секторы его разума.
Митчелл щелкнул коробку передач и вдавил педаль газа. Автомобиль удалился во тьму.
Ты их тоже видел, мужик? Митчелл через стекло заднего вида взглянул на священника, только что закончившего молитву.
Да.
Церковь медленно исчезла в слоях падающего снега. Их взгляду предстал тот же самый город, откуда рвал когти Митчелл. Глаза шатена на секунду прикрылись. Его мысли сбивались в огромную кашу.
Дай угадаю, ты не из Лос-Анджелеса? Митчелл видел, как над землей возвышается отель.
Из Лос-Анджелеса? Я из Йоханнесбурга. Меня зовут Джамал Йоссоф, буду рад знакомству.
Во всех заведениях и домах горел свет. Внешне город преобразился из мрачного захолустья в живое маленькое поселение. А внутренне он оставался таким же мертвым. Пустые улицы, заметенные снегом, и бездыханные машины выдавали естественное нутро мегаполиса.
Машина шатена двигалась по главной улице на север. Глаза мужчины пришли в удивление перед видом мигающих огней. Красные и синие лампы находились на верхушке легковой полицейской машины. Она стояла буквально в трех метрах от входной зоны в гостиницу Центурион.
Почему ты спросил про Лос-Анджелес? священник осматривал незнакомый город. Он пытался хоть в каких-то видах урвать намеки на родные земли.
Меня оттуда похитили сегодня и привезли сюда.
Митчелл припарковал автомобиль на половине дороги ровно за полицейской машиной. Как только ручник поднялся до упора, шатен поспешил выйти из авто. Он решил не дожидаться своего пассажира и подошел к служебному автомобилю. Белый Додж стоял по принципу парковки Митчелларовно по центру дороги. Синие и красные огни включенной сирены окрашивали лицо Митча, пока он шел к двери полицейской машины.
Полиция Детройтано это же, блядь, не Детройт! Митчелл развел руками. Он смотрел на надпись, что была вдоль всего левого борта автомобиля.
Помимо текста на обеих дверях, от конца багажника до передней колесной арки шли три полосы цвета страны. Красный плавно переходил от задней двери в синий и показывал всю лаконичность дизайна. Четырехглазый монстр с торчащим черным кенгурятником внушал явное уважение к владельцу.
Полиция Детройта! Руки так, чтобы я видел! молодой офицер направил пистолет в голову Митчелла.
Слова опустились как гром с небес. Митч вздрогнул больше от резкого крика, чем от того, что он находился под прицелом. Сердце билось чуть сильнее, чем обычно. Руки тряслись лишь от холода. А лицо было ослеплено лучом фонарика.
Хорошо, офицер, не стреляйте! ослепший Митчелл подчинился приказу и медленно встал лицом к полицейскому. Шатен поднял руки, а глазами старался найти, где начинается луч фонаря. Ведь только он выдавал положение офицера полиции. Погода и ночь слишком хорошо скрывали людей.
Отлично, теперь не двигайтесь!
Офицер мелкими, но очень быстрыми шагами приблизился к гражданскому. Он старался не отводить пистолета и фонаря от лица мужчины. Подойдя на расстояние, что рукой подать, полицейский отвел фонарик от зажмуренных глаз Митчелла.
Шатен отряхнул голову и привел зеркала своей души в порядок несколькими хлопками век. Перед его лицом стоял молодой мужчина с желтыми глазами лет двадцати. Он будто бы вот-вот заступил на службу. Полицейский в черной строгой форме, несмотря на свой возраст, держал пистолет уверено. Волосы были его скрыты хорошо сидевшей на нем фуражке. Без какой-либо дрожи в глазах он сжимал в левой руке черный Беретта 92.
«Калифорния 8ТРМ207далеко ты забрел, калифорниец, думал про себя офицер. Мужчина бросил взгляд с номера машины обратно на брюнета. Зачем он остановился посреди улицы? Что за спешка была?»
Ты нездешний? полицейский опустил пистолет и увидел, как лицо Митча стало более спокойным.
Их диалогу было не суждено закончиться сейчас. В ярком освещении внедорожника появились еле видимые контуры собак. Три гончие смерти глазами облизывали мужчин. Что-то в них было другое, отличное от обычных собак. Будто бы сам цербер отправил свою свору на землю. Псы пользовались даром города и скрывали себя под покровом ночи и снега. Но свет из домов и уличные фонари помогали хоть как-то сохранить их силуэты в фокусе.
Три адские овчарки в мгновение ока соскочили с места и бросились в атаку на мужчин. Ничего не подозревающий полицейский даже не догадывался об угрозе у себя за спиной.
Сзади! выкрикнул Митчелл, пальцем указывая на приближающихся собак.
В этот же момент страж закона, подобно Уайту Эрпу, поднял свой пистолет. Офицер, резко развернувшись, нанес три сокрушительных выстрела по целям. Две собаки упали замертво, а последняя из чувства мести со злостью набросилась на офицера. Повалив того спиной на ледяной снег, собака горела желанием разорвать добычу. Черные как мазут глаза адского пса и ободранная кожа явно свидетельствовали о том, что от собаки здесь остался только облик.
Офицер схватил набросившегося хищника одной рукой за горло, а затем, подведя к шее пистолет, дважды нажал на курок. Натиск адского животного утих, и офицер быстро скинул его с себя. Вскочив на ноги, он огляделся по сторонам, чтобы проверить не было ли еще подобных тварей. Полицейский внимательно всматривался в каждый сантиметр еле освещаемой улицы. Позади молодой страж порядка краем уха уловил хруст снега и быстрые шаги, что направлялись сюда, к нему. Офицер из Детройта немедленно обернулся и прицелился. Звук шагов принадлежал священнику, что сидел все это время в салоне внедорожника. От резкого прилива крови в голову католик поднял руки.
Стойте! крикнул Митчелл, беря внимание на себя. Не стреляйте, он был в салоне.
Что это за город? спросил полицейский и убрал пистолет в кобуру.
Ирисагриг. Но послушайте, здесь хрен пойми, что творится, жестикулировал Митчелл. Я из Лос-Анджелеса, Абу-Даби из Йоханнесбурга, а вы из Детройта, офицер. Также я встречал человека из Пенсильвании.
Вообще-то я Джамал, спокойно ответил священник.
Не суть важно, я говорю в общем, продолжил жестикулировать Митч.
Новость о другом городе вывела офицера из диалога. Мужчина перестал в нем участвовать и погрузился в собственные мысли. Он пытался снова проиграть момент, когда выезжал на обычный вызов о бытовой ссоре, а попал в незнакомый для себя город. Из дождливого Детройта в заснеженный Ирисагриг.
«Я всю жизнь, жил в Детройте. Знаю каждый закоулок, район и улицы. Когда поворачиваешь на Альпайн Стрит, а вместо мелкой улочки тебя встречает Отель Центурион, ты перестаешь верить даже своим глазам», закончив монолог с самим собой, полицейский посмотрел на мужчин.
Хорошо, где здесь выезд? офицер с глазами, пропитанными холодом, обратился к Митчеллу.
В том то и дело, что я и сам его искал. Там на парковке лежит труп психопата, а отель будто вышел из фильмов Хитчкока, Митчелл показывал пальцем на два ключевых объекта своего краткого рассказа. Я был здесь минут двадцать-тридцать назад, вон под тем навесом у входа в отель.
К чему ты клонишь? полицейский удивленно шатнул головой. Подожди, какого психопата? Труп?
Митчелл ухватился за лоб. Мужчина корил себя, что ляпнул полицейскому про мертвеца. Даже учитывая, что ситуация не пахнет арестом, лишние вопросы она побудила бы.
Мужик в смысле офицер, на меня и другого человека напал какой-то сумасшедший с лопатой. Мы самооборонялись и все, Митчелл выставил ладони вперед.
Пронзительный взгляд офицера решетил душу и сознание мужчины в пиджаке. Полицейский просто не понимал, что ему сейчас с ними делать? Везти в участоктак в какой? Самому бы выехать из внезапно выстроенной части Детройта.
Принятие решения о следующем шаге было недолгим. Гул, что с легкостью сотряс город, заставил трех мужчин обратить внимание на другие вещи. В эту же секунду метель прекратилась. По земле пошли толчки. Но на землетрясение они не были похожи. Дело в чем-то ином. Будто сам тираннозавр вернулся из доисторической эпохи в наши дни. Каждый орган внутри тел дрожал. Монотонные шаги нечто становились слышны все лучше и лучше. Мужчины стояли, как вкопанные, даже не пытаясь сдвинуться с места. Только лишь бегали глазами по трепетавшей земле.
Через улицу на высоте пятого этажа вылезло нечто похожее на бордовую голову в форме перевернутого треугольника. Из двух противоположенных вершин, что располагались позади плоского черепа, выходили пятиметровые рога. Они были изогнуты по отношению друг к другу. А треугольная морда книзу замыкалась округлым неморгающим трехметровым веком с выпуклым как мяч глазом. Посреди статичного века, будто бы рыба в аквариуме, плавал зеленый зрачок. Подобно пиранье, он резво перемещался внутри своего шара по непредсказуемой траектории. На самом же глазном яблоке виднелся крест, похожий на прицел. Его око будто было рассечено на четыре равные части этим перекрестием.
Сие творение божье остановило взгляд на замерших мужчинах. Слегка наклонившись, оно создало некий рокот рогами. Существо неторопливо вывалило лапу недюжинного размера из-за домов, походящую на человеческую руку с шестью пальцами. Удар прогремел как рухнувший рядом самолет. Земля сотряслась от трепета. А создание как царь этого города показало свое темно-красное тело. Подобие головы держалось на длинной, изогнутой назад шеи, плавно переходящей в костлявый горб. Спереди он вместе с рогами смотрелся как огромная корона на голове. Длинное искривленное туловище чудища оканчивалось дугой как у немецкой овчарки. Из бордового и худощавого тела по бокам росли по три мускулистых лапы с каждой стороны. Он передвигался с помощью них как паук. Вот только структура конечностей была больше похожа на сломанные человеческие руки. На его теле ни шерсти, ни чешуи, лишь темно-багровая кожа. Шестилапое существо измеренными и громкими шагами приближалось к гостям. Оно ломало все на своем пути. Фонари и автомобили сминались как консервные банки под прессом.