Да, какая-то заминка. Видимо, проверяют списки, сказал Филипп.
На подобных мероприятиях все строго, улыбнулся незнакомец.
Дверь открылась, и на улицу вновь высунулся худощавый мужчина.
Господин Смирнов, проходите, пожалуйста, он приоткрыл дверь ровно на столько, чтобы Филипп смог пройти внутрь музея.
А вы кто?
Оболенцев, сказал мужчина, вежливо поклонившись.
Филипп прошел внутрь. Очевидно, Коля внес его в списки приглашенных.
Дверь за ним закрылась, а худощавый мужчина подошел к подоконнику, на котором лежали списки.
Простите, а куда идти? спросил Филипп.
Прямо до лестницы, а там налево, увидите, быстро проговорил мужчина, ища в списке фамилию посетителя, оставшегося ждать на улице.
Филипп пошел прямо, как ему было указано.
Подойдя к лестнице, он увидел большой освещенный зал слева от нее. Там, вокруг экспонатов, находящихся под стеклом на высоких постаментах, прохаживались посетители выставки. Филипп поспешил в зал.
Игристое вино? не успел он войти, как к нему подскочил официант, виртуозно держа поднос с полными бокалами.
Спасибо, Филипп взял бокал с подноса. Вино оказалось прохладным и не сладким, и молодой человек с удовольствие его выпил.
Подходя к первому экспонату, Филипп озирался по сторонам, надеясь в толпе увидеть знакомое лицо.
Выставка оказалась большой. Несколько десятков экспонатов из Древней Месопотамии, среди которых были ожерелья из лазуритовых бусин, серебряные амулеты, каменные сосуды и чаши. Внимание Филиппа привлекли глиняные таблички, представляющие наиболее раннюю, среди известных в мире, систем письмаклинопись. Символы казались простыми, расположенные строго друг под другом или рядом, напоминающие пиктограммы.
Интересуетесь Шумером?
Филипп обернулся, надеясь увидеть Колю.
Рядом стоял мужчина, встретившийся ему на улице.
Да, в некотором роде, сказал журналист.
Позвольте представиться. Оболенцев Яков Владимирович. Можно простоЯков.
Очень приятно. Филипп Смирнов.
Взаимно, Оболенцев улыбнулся, Вы знаете, глядя на все эти древние предметы вокруг нас, сложно представить, что ими пользовались более трех тысяч лет назад, и, пролежав столько веков в земле, они сохранили свое очарование и красоту.
Да, вы правы, кивнул Филипп.
Для меня эти предметы имеют куда большую ценность, нежели современные побрякушки. Я смотрю на них и представляю, кому могли принадлежать все эти украшения, кем были их владельцы, как жили, во что верили
Они верили в богов, отождествляя их с силами природы. Они боялись подземных обитателей и благоговели перед небесными. Некоторых из них они изображали в виде зверей или птиц, Филипп задумчиво смотрел на глиняную табличку, Здесь написано, что человек, который похоронен в гробнице с этой глиняной табличной, поклонялся Уту, «Владыке дня», богу солнца. Далее здесь идет молитва. Очевидно, эта табличка была с усопшим человеком и при жизни. Тут написано, что этот человек благодарит «Владыку дня» за свет, за плодородие земель и здоровье в семье, Филипп продолжал вглядываться в табличку.
Чем вы занимаетесь? Я вижу, что вы специалист в этой области, поинтересовался Оболенцев. Он стоял, облокотившись на изящную трость из слоновой кости.
Нет, Филипп улыбнулся и посмотрел на собеседника, Я всего лишь журналист. Пишу для журнала.
Но, вы так быстро перевели текст с мертвого языка!
Ну, я когда-то изучал и увлекался древними языками. Кое-что помню.
С такими способностями к древним языкам, вам надо было бы продолжить свою деятельность в этой области, заметил Оболенцев.
Все не так просто.
Половину своей тридцатилетней жизни Филипп Смирнов прожил в тени своего дяди, известного профессора исторических наук, лингвиста, специалиста по древним языкам Петра Ивановича Смирнова. В детстве это помогало, но, чем взрослее становился Филипп, тем сильнее он ощущал груз ответственности, который лег на его плечи вместе с фамилией.
Родственники и друзья в одни голос пророчили Филиппу научное будущее, предполагая, что мальчик пойдет по стопам дяди и станет не менее знаменитым и успешным. Несколько лет он усердно изучал историю и древние диалекты. Филипп жил наукой, отдаваясь ей без колебаний, но в какой-то момент что-то оборвалось в его душе, исчез интерес, пропал стимул и желание продолжать обучение. Филипп бросил историю и переключился на журналистику.
Однако спустя какое-то время, он вновь почувствовал тягу к изучению истории, а особенно истории Древнего Мира. Мысли о древних городах, нераскрытых тайнах прошлого и событиях, которым несколько тысяч лет, приводили молодого человека в восторг, который он пытался выразить в скромных литературных очерках. Но, ни одному из них пока не удалось увидеть свет.
Оболенцев кивнул, Понимаю, в жизни все не так просто.
Точно. А вы, Яков, чем занимаетесь? Филипп глядел по сторонам, но, никого знакомого так и не видел.
Я, так сказать, частный предприниматель. У меня небольшой строительный бизнес в нашей стране и за рубежом, но, мне приятно считать себя еще и исследователем, коллекционером. Люблю историю и искусство. Знаю всего понемногу. Вы кого-то ждете?
Что? А, нет, нет. В какой области проводите исследования?
В основном в области древних культурных ценностей, Оболенцев вновь улыбнулся, Я, знаете ли, еще и своего рода хранитель. Помогаю материально с реставрацией древних реликвий, а заодно провожу исследования.
Интересное занятие.
Да, знаете, я не жалуюсь. Могу позволить себе много времени проводить на мероприятиях подобных этому.
В кармане куртки Филиппа зазвонил телефон.
Простите.
Ничего, Оболенцев кивнул.
Слушаю, Филипп направился к выходу.
Филя, здравствуй! послышался голос Петра Ивановича Смирнова.
Дядя! радостно воскликнул Филипп, Ты в Городе?! он поспешно вышел на улицу.
Да, я вернулся. Как дела?
Нормально. Рад, что ты вернулся. Я сейчас на одном мероприятии, может, перезвоню?
Конечно, конечно. Звони тогда завтра. До встречи!
Филипп убрал телефон.
На улице совсем стемнело. Он глубоко вздохнул. В здании музея было душновато. Немного постояв и оглядевшись, Филипп повернулся к входу, чтобы вернуться, но неожиданно, громкий стук привлек его внимание.
Он шел справа от входа, где были высажены деревья, буйно разросшиеся во все стороны и скрывавшие часть здания.
Не в силах побороть любопытство и пробравшись сквозь кусты и деревья, Филипп оказался перед железной дверью, которую кто-то пытался открыть изнутри, издавая тот самый стук. Дверь была закрыты на щеколду со стороны улицы. Филипп, не раздумывая, отодвинул щеколду и дернул на себя дверь.
В ту же секунду, из-за двери, на него, буквально, вывалилась девушка.
О! Слава Богу! девушка поправила длинные светлые волосы, Я думала, что никто меня не услышит!
Что-то случилось? спросил Филипп. Девушка казалась взволнованной и напуганной.
Да. Скорее! Пойдемте отсюда! Скорее! она схватила Филиппа за руку и потащила в сторону, прочь от музея, Они могут появиться с минуты на минуты! Мы должны уходить! Скорее, скорее!
Кто они?
Послушай, помоги мне, умоляю!
Да что случилось? Филипп остановил девушку, схватив ее за плечи, Говори спокойно, я ничего не понимаю! девушка остановилась, но взгляд ее блуждал, словно она пыталась удостовериться, что вокруг никого нет.
Они не должны заполучить вот это, девушка сунула в руки Филиппа маленький сверток, Спрячь. Я найду тебя. Позвони по номеру676-00-44. Запомни! девушка повторила телефон и побежала прочь. Филипп не успел ничего сказать. Он стоял и смотрел, как стройная фигурка девушки удалялась в темноту ночного Города. Опомнившись, он достал телефон и записал номер, пока не забыл.
Филипп убрал телефон и сверток в карман куртки, все еще вглядываясь в темноту улиц.
Эй, парень! раздался чей-то голос.
Филипп обернулся. Из-за деревьев появились два мужчины. Очевидно, они вышли из той же двери, что и девушка.
Слушай, тут девчонка была. Куда пошла, не видел? один из них, высокий, подтянутый блондин, спортивного телосложения, подошел к Филиппу.
Вроде нет. Я только что вышел, никого не видел.
Да? мужчина продолжал изучать журналиста, пристально глядя ему в глаза. Вытянутое скуластое лицо его было бледным, а глаза голубыми, прозрачными и холодными.
Да, Филипп почувствовал себя неуютно рядом с этим человеком.
Точно?
Филипп сделал недовольное лицо и, не удостоив мужчину ответа, направился подальше от музея.
Колю он так и не нашел.
Поймав мимо проезжающее такси, Филипп уже через четверть часа был дома.
Глава 5
Филипп прошел на кухню, включил чайник и посмотрел на часы. Было без десяти минут полночь.
Мда, завтра придется пить много кофе на работе, подумал Филипп и зевнул.
Чайник щелкнул, извещая о готовности. Кинув пакетик с заваркой чая в кружку, журналист налил в нее кипяток и пошел в комнату. Он поставил кружку на письменный стол, заваленный книгами и журналами.
Так, что же у нас там, в свертке?
Филипп достал из кармана пиджака сверток светлой бумаги, перевязанный клейкой лентой.
Может не стоит открывать? Все же это не моя вещьмелькнуло в голове молодого человека. Однако, вспомнив, при каких обстоятельствах к нему попал этот сверток, Филипп разорвал бумагу.
Первую секунду он был в замешательстве, вертя предмет в руках.
Или это была какая-то шутка, или он попал в очень странную историю.
Он сел за письменный стол, включил настольную лампу, придвинул ее ближе и, сдвинув журналы и книги в сторону, положил предмет на стол.
Перед ним лежала шумерская золотая цилиндрическая печать.
В длину она была около десяти сантиметров и около двух в диаметре. Боковая поверхность цилиндра содержала резьбу с древними, так хорошо известными Филиппу, символами.
Журналист схватил лупу, лежащую рядом на столе, и внимательно приступил к изучению печати.
Подобный предмет, выточенный, как небольшой цилиндр с продольным осевым отверстием, использовался в Древнем Мире в качестве удостоверения автора документа. Печати были популярны в Месопотамии, где, начиная с Шумера, печать являлась важнейшим атрибутом для человека.
Так, так Филипп крутил цилиндр под лупой. В основании одной из сторон цилиндра он увидел прорезь, Интересно, зачем это, проговорил он вслух.
Филипп опустил лупу, продолжая вертеть печать в руках.
Невероятно. Похоже, это чистое золото! Те мужчины могли преследовать девушку ради ценности металла.
Несколько минут Филипп сидел в задумчивости.
Зачем я только пошел в этот музей? подумал он, И так было не понятно, кто этот Коля, а теперь еще эта история с печатью.
А что, если девушка украла печать с выставки? И теперь он будет соучастником.
Филипп завернул печать в бумагу и засунул ее в письменный стол.
Он разделся, потушил свет и лег в кровать, ощущая, как сон с силой наваливается на него.
На противоположенной стороне улицы, наблюдая как погас свет в окне на четвёртом этаже, мотоциклист запустил двигатель и умчался в темноту улиц.
Глава 6
Следователь Саблин, в свои тридцать пять лет, был крепким, подтянутым мужчиной, гладко выбритым и коротко постриженным. Стоя в задумчивости, он разглядывал картину на стене. Какие-то размытые силуэты, переплетаясь друг с другом, образовывали затейливый яркий узор.
Ночь, очевидно, будет долгая и не простая, подумал он.
За спиной послышался щелчок вспышки фотоаппарата. А потом еще один.
Саблин обернулся.
На полу небольшой комнаты, освещенной хрустальной люстрой под потолком, лежал мужчина с проломленным черепом, над которым теперь, словно коршуны, кружили два криминалиста.
Саблин разглядывал комнату, метким взглядом подмечая детали, на которые не каждый человек обратил бы внимание, и не из-за невнимательности, а лишь потому, что эти детали обычно не имеют значения, но для Саблина значение имело абсолютно все.
Диван был весь в шерсти, но кошки поблизости не было, а это значит, что входная дверь была достаточно долго открыта, чтобы животное смогло убежать.
На полу лежал провод для ноутбука, но самого устройства не было. Очевидно, его забрал убийца, или тут был кто-то еще?
Книжные полки были все в пыли, уборку очень давно не проводили, значит мужчина жил один.
Пепельница полная окурков, наверное, хозяин был излишне нервным, но ленивым, раз не выбрасывал мусор.
Саблин вышел из комнаты и прошел в кухню, осматриваясь, но не подметив ничего интересного, вернулся в комнату.
Ну, что скажешь, Влад?
Покойный лет пятидесяти, сказал патологоанатом, худой, в очках, он стоял рядом с телом и записывал что-то в блокнот, Убит ударом чего-то тяжелого в верхнюю часть черепа.
Когда это случилось?
Предварительно только могу сказать, что смерть наступила сегодня.
Ясно. Что-то еще?
Да, орудие убийства большое и тяжелое, рана глубокая, но смерть наступила не сразу, несчастный сначала лишился сознания, и только потом скончался от кровоизлияния в мозг.
Саблин посмотрел на большую бронзовую статуэтку рыцаря с пятнами крови, лежащую рядом с телом покойного. Влад проследил взгляд следователя.
Да, похоже на орудие убийства. кивнул он, Но нужна экспертиза.
Это все? Саблин развернулся, намереваясь выйти в коридор.
Нет, не все. У него что-то вырезали.
Саблин резко обернулся.
В смысле?
Скорее всего, я полагаю, у него была татуировка на груди, не большая, сантиметра три или четыре, ее вырезали, сняли кожу в этом месте, Влад откинул брезентовую ткань с тела и указал на большую окровавленную рану на груди покойного.
С чего ты решил, что там была татуировка?
Часть рисунка осталась на груди.
Саблин присмотрелся и увидел синие чернила у одного из краев раны.
То есть кто-то его убил, а потом вырезал кусок кожи, на котором была татуировка?
Да, но в обратной последовательности. Я думаю, его сначала ударили по голове, затем вырезали кожу с татуировкой, а затем несчастный скончался, не приходя в сознание. Судя по краям раны и запекшейся крови, где отрезана кожа, он был еще жив, когда срезали татуировку.
Понятно, Саблин выглянул в коридор, Кто обнаружил тело?
Соседка по лестничной клетке, к нему подошел полноватый мужчина, стоявший все это время в коридоре, У нее уже взяли показания. Она возвращалась домой и увидела открытую дверь, заглянула, ну и увидела.
Хорошо. Кто-то уже связался с родственниками?
Нет еще.
Глеб, это нужно срочно, Саблин опять начал ходить по комнате, приглядываясь ко всему, Надо опознать тело и посмотреть, не пропало ли что-то из квартиры.
У окна стоял стол, заваленный книгами и журналами.
Саблин вытащил из кармана одноразовые перчатки, одел их и подошел к столу.
Хорошо, кивнул Глеб, Все сделаем.
Возможно, это ограбление, так как нет компьютера, или бытовая ссора, но..
Глеб Бойко внимательно смотрел на капитана Саблина, ожидая продолжение фразы.
Но, что-то подсказывает мне, что это не просто ограбление, Саблин обернулся.
Господи! Бойко от неожиданности перекрестился.
Саблин держал в руках окровавленный кусок кожи, на котором сквозь кровь едва было заметно изображение молнии.
Глава 7
Будильник неприятно затрещал у уха.
Филипп с трудом открыл глаза. Почему-то организм наотрез отказывался пробуждаться.
Сев на кровати, молодой человек несколько секунд позволил себе не вставать.
Часы показывали восемь утра. Опаздывать на работу не хотелось.
Филипп побрел в ванную. Он включил горячий душ и посмотрел в зеркало. В отражение на него смотрел не выспавшийся молодой человек с темными, взъерошенными волосами. Серые глаза, так неохотно открывшиеся, осматривали небритый подбородок и скулы.
Кажется, кому-то нужен отдых, сказал вслух Филипп.
Он встал под душ и почувствовал, как появляются силы и бодрость. Вода, как говорили древние, начало всего, в том числе и хорошего настроения. Из ванны Филипп вышел в отличном расположении духа, но бриться так и не стал.
Завтрак, состоящий из одного крепкого кофе, неожиданно был прерван мыслью, а точнее воспоминанием, которое, словно удар тока, пронзило Филиппа.
Печать!
Журналист схватил мобильный телефон.
Он нашел номер девушки, который записал накануне, и набрал его.
Послышались долгие гудки. Филипп ждал. Странное неприятное чувство шевельнулось в груди. Никто не брал трубку.