Я хочу в последний раз увидеть Иуду.
Завтра ты проводишь его на смерть вместе с Марией, мягким голосом ответил астролог.
Нет, я потом ещё захочу увидеть его.
И она с надеждой, трогательно глядя на египтянина, улыбнулась ему. Антипатр, продолжая удерживать царицу, крикнул ему:
Пообещай всё, что она хочет!
Тот, закрыв глаза, помолчал, потом ответил:
Вот мои слова, царица: однажды, спустя тысячи летя это хорошо вижуты встретишь Иуду.
Иродиада возмущённо топнула ногой.
Нет. Это очень долго. Сделай так, чтобы это было скоро.
Антипатр, страдая от ревности и смахивая с лица слёзы, пробормотал:
Да, Латуш, сделай скоро.
Хорошо, царица, я открою тебе будущееСмотри
РИМ 2019 год
Орнелла, идя по улице, вдруг устремила удивлённый взгляд на поток машин, выбрала одну из многих, не понимая почему. И когда заметила, что машина, резко притормозив, повернула в её сторону и, визжа резиной, сделала сумасшедший круг перед идущими навстречу автомобилями, направляясь к ней, девушка пожала плечами: мало ли тех, кто влюблялся в неё с первого взгляда. Но почему-то у неё внезапно сильно забилось в груди сердце. И она, смущённая от своего взволнованного состояния, готова была уйти прочь. Но уже трепеща от странного ожидания и говоря: «Как глупо. Он сейчас привяжется к тебе. И ты как дура помчишься к полицейскому, и потом никогда не докажешь, что он сам привязался» она расширенными глазами смотрела на машину, торопливо смахивая внезапные слёзы.
Когда дверца машины распахнулась и девушка увидела лицо парня, она с визгом бросила к нему на шею, хотя видела его в первый раз. Из её прекрасных глаз брызнули слёзы, и она сказала непонятные ей слова:
Предатель. Боже мой, какой же ты предатель. И прижимаясь к нему, она умиротворённо сказала: Я ждала тебя целую вечность, что даже устала
А рядом стоял молодой мужчина и, смеясь, наблюдал за ними. Цвет кожи лица был необычным для современных людейбронзовый, а глазаудлинённые.
Ну, что ж, сказал он, теперь пора назад, в прошлое.
ЭПИЛОГ
КАПРИ
Префект претория Сеян. Спускаясь по мраморной лестнице в бухту на пристань, комкал свои мясистые губы и, не скрывая презрения, смотрел на Тиберия, который задыхался от быстрого шага и, разъяв рот, смотрел под ноги. Время от времени принцепс поднимал на Сеяна глаза, улыбался, растянув подрагивающее от движения лицо.
Вдали, с юга, поблёскивая на солнце рядами вёсел, в сторону острова Капри шла военная бирема. Принцепс заметил корабль и, пытаясь понять, кто направлялся к нему, громко заговорил, чтобы привлечь к себе внимание префекта:
Ты сегодня мне сказал, дружок, но я плохо слушалчто если бы ты захотел
Да, Тиберий, задумчиво ответил Сеян. Если бы я захотел, то давно бы стал Цезарем.
Вот как?
Да, так. Ведь я помню, что тебя сделали Цезарем преторианцы.
Принцепс, хлопая в ладоши и напряжённо смеясь, воскликнул:
Великолепная шутка!
Это не шутка, Тиберий, угрюмо рыкнул префект.
И он, пожимая плечами, сбежал вниз на пристань. Команды его большого флота, на кораблях которого находилось несколько когорт преторианцев, которые постоянно и всюду сопровождали префекта, быстро начали отталкивать свои суда от каменного причала, при виде грозного Сеяна. Он с удовольствием окинул взглядом своих стражей и круто обернулся к принцепсу.
Ты сегодня дважды вызвал во мне неудовольствие, Тиберий. И наперёд запомни: только мой добрый нрав и милосердие удерживали мою руку, чтобы не расквасить твоё лицо.
У принцепса ослабли ноги, а глаза наполнились слезами. Он поискал вокруг себя рукой, чтобы опереться, но никто из преторианцев, которые стояли рядом, не поспешил поддержать дрожащего старика.
Сеян, широко расставив ноги и уперев кулаки в живот, смотрел на немощного Тиберия, видел его страх, бессмысленную улыбку и слабое желание распрямиться и принять грозность. Наконец, Сеян, добродушно посмеиваясь, сказал:
Я подумаю, что мне делать дальше.
И он стремительно взошёл на палубу корабля. Принцепс с лицом, залитым слезами, тупо глядел в след флоту, уходившему к материку, и повторял одну и ту же фразу:
Нет, не этот убьёт меня.
Военная бирема скользнула в бухту и, замедляя ход, направилась к тому месту причала, где стоял повелитель Вселенной. С его палубы ловко спрыгнул седовласый римлянин, одетый в тогу, быстро пошёл к принцепсу. Тиберий, памятливый на лица, с радостным воплем устремился к нему навстречу.
Панфера, спаси меня!
И припал к его широкой груди. И, обретя верного и сильного слугу, преобразился. Его лицо искривилось гневом, а кулаки сжались. Он сделал повелительный знак Панфере следовать за ним и твёрдой поступью крепкого человека зашагал по лестнице вверх и, не запыхавшись, поднялся на высокий берег. Тиберий обернулся и бросил яростный взгляд на корабли Сеяна.
Вот человек, обласканный и поднятый до вершины власти, направляется в Рим, чтобы объявить себя Цезарем, а меня сделать узником этого острова.
Цезарь, прикажи, и я убью его.
Нет. Он хитёр. Ты до него, Панфера, так просто не доберёшься.
Принцепс, в задумчивости опустив голову, медленно пошёл по мощёной дороге в сторону виллы Ио, крыша которой была видна за деревьями густой рощи. По обе стороны прямой дороги в маленьких портиках, в открытых беседках на ложах и просто на траве совокуплялись в замысловатых позах юноши и девушки. Но Тиберий, погружённый в свои мысли, не обращал на них внимания, говоря:
Видят боги, я не способен управлять государством. И не знаю: для какой цели жил. И нужна ли мне жизнь? И почему боги не дают мне смерть? И что я ещё должен сделать в этом мире?
Но едва он вспомнил о Сеяне, как его тело наполнилось энергией, а движения стали точными и быстрыми. Тиберий уже с удовольствием поглядывал на пары спинтриев, останавливался перед ними и с улыбкой сжимал руками девичьи ноги, живот, бёдра, одобрительно похлопывал юношей, которые совокуплялись, стоя на голове или на руках, показывая принцепсу новые позы.
Наконец, Тиберий оторвался от созерцания спинтриев и погрозил пальцем Панфере.
Только не вздумай рассказать в Риме о том, что ты сейчас увидел. И он двинулся дальше, бормоча: Не знаю, как эти блудники появились у меня на острове.
Дойдя до виллы, он спустился в подземелье. Стражники зажгли факелы, распахнули перед ним и Панферой тяжёлые двери. Панфера ощутил страшное зловоние, идущее снизу из темноты, и услышал стоны, вскрики, жалобные просьбы. Тиберий всё боле и более оживлялся, указывал стражекакие клетки с узниками осветить, подбегал к ним и, смеясь, говорил:
Ты ещё живой? Вот и хорошо. Живи дальше. Я буду за тебя молить богов. Он с удовольствием похлопал рукой по металлической решётке. Эй, Гортензий, какие сны видел?
Гортензий сидел в зловонной жиже. Он был сдавлен решётками со всех сторон так, что у него не было возможности распрямиться. Гортензий Флакк тяжело дыша, прохрипел:
Тиберий, прикажи убить меня.
Нет, дружок, я тебя ещё не простил.
Тиберий жадно вдыхал запах своей тюрьмы. И с сожалением покинул её, опираясь на руку Панферы.
Вот я и придумал, Панфера, как уничтожить Сеяна. Он через несколько дней откроет заседание Правительства. В зале его будут охранять только четыре ликтора. Запомни: он ежеминутно боится за свою жизнь. Никогда не снимает панцирь и меч с пояса. А перед входом в зал всех членов Правительства обыскивают преторианцы. Тывозведённый мной в сенаторское достоинство, сядешь против него. И когда Сенека, читая моё обращение, назовёт его имя, как имя погубителя отечества, бросишься на префекта и убьёшь его. Я дам тебе письма к сенаторам, которые ненавидят его и желают ему смерти Тиберий мрачно улыбнулся. Если ты, Панфера, окажешься неловким, то запомни: я не знаю тебя, и ты не был у меня на Капри.
Они вошли на виллу. Принцепс зычным голосом позвал Сенекуодного из последних своих друзей, большинство которых погибли под пытками или были брошены в подземную тюрьму. Он продиктовал философу обращение к Правительству.
Спустя несколько часов, бирема с двумя сенаторами на борту помчалась из бухты в море. А принцепс, переходя от одного настроения к другому и то и дело помышляя бежать к надёжным восточным легионам, сел в кресло на высоком берегу, в ожидании условных знаков с материка.
Панфера стоял на палубе биремы и с глазами, полными слёз, смотрел на восток, а его губы едва слышно шептали:
Мальчик мой глупый, как ты далеко от меня. И, наверное, голодный, без куска хлеба
И если бы сейчас Панфера мог подняться высоко над морем и землёй, то он бы увидел там, вдали на востоке идущего по каменистой дороге парфянского царства усталого путника в нищенской одежде с поникшей головой. Иногда он останавливался и, опираясь о посох, отдыхал, говоря:
Прости, Иуда, брат мой возлюбленный увижу ли я тебя на том свете?
И он, давно забыв, что это смертный грех перед Богом, мечтал о смерти, чтобы как можно быстрей соединиться с Иудой.
И это всё о чём думал Иешуа Мессия, посланец Бога на земле