Что, обоих полов?
В том то и дело, что нет! Грешили этим только девицы. Возможно, это от удивительного названия реки, а возможнонаоборот? Как вы думаете, что манило их сюда?
Борке обвёл окрестности взглядом, словно пытаясь определить, что именно заставляло юных пионерок изменять своему долгу и моральному облику строителя коммунизма.
Здесь место русалочье, совершенно буднично и без тени эмоций констатировал граф. Мужчинам здесь после заката следует держаться от воды подальше.
Вы опять правы. Мужчины приближались к реке не ближе прибрежных кустов. Тем не менее это было любимым местом вечернего отдыха мужской половины Мухоморов, и не только юной её части. Не скажу определённо насчёт свального греха, а изнасилования в этом месте случались.
Борке вновь обвёл взглядом соблазнительные изгибы реки и добавил:
И мне кажется, память о тех событиях ещё не утонула в водах Девки.
Со стороны главных ворот послышался звук автомобильного сигнала. Он означал, что малыш-микроавтобус достиг конечной цели своего рискованного путешествия.
Не хотите ли, граф, оживился Борке, немного отдохнуть перед предстоящим балом?
Пожалуй, согласился Кордак. Тем более что подготовка к нему в самом разгаре. Не будем мешать хозяевам.
Компаньоны двинулись к своему коттеджу и вступили на центральную аллею как раз в тот момент, когда на ней же из соседнего домика появилась госпожа Сайкина.
Зинаида Кузьминична, очень приятно, опередил всех господин Борке и склонился в изящном полупоклоне, изображающем поцелуй руки.
Рада вас видеть, господа, в нашей скромной провинциальной обители, ответила Зинаида Кузьминична, проявляя чудеса великосветского этикета. Это не осталось не замеченным господином Борке, и он повторно склонился над рукой Сайкиной.
Мадам, поддержал своего спутника граф, вы сегодня ещё более обворожительны, чем вчера.
Мадам оценила комплимент и приятно улыбнулась графу. Выражение лица Кордака меж тем свидетельствовало, что граф отнюдь не лицемерил. Прищур его глаз говорил о том, что Кордак действительно заинтригован и изучал взглядом Сайкину с чувством большим, чем простое любопытство.
Мы с графом находимся под большим впечатлением от вашего пансионата, продолжил Борке, давая возможность Кордаку рассмотреть Сайкину. Наверно, я был бы не вполне искренним, если бы стал утверждать, что не встречал архитектуру или ландшафт, подобный вашему. Но нас с графом впечатлила та удивительная гармония, с которой ваш пансионат слился с природой реки.
Да, ещё более приятно улыбнулась Сайкина. Пришлось приложить немало усилий, чтобы обустроить этот уголок природы так, как он того заслуживает. Вы бы видели, что здесь было до начала строительства.
Мы с графом были бы весьма польщены, уважаемая Зинаида Кузьминична, если бы получили приглашение на бал в ваше собственное имение.
Произнося фразу, Борке подчёркнуто сделал ударение на слове «собственное».
Всецело поддерживаю, несколько неожиданно подхватил разговор Кордак. Мне кажется, только в собственном имении вы бы смогли дать полный простор своей фантазии и как гостеприимной хозяйки, и как женщины.
Лицо Сайкиной ещё продолжало хранить приятную улыбку, но глаза приобрели оттенок задумчивости. Было заметно, что слова Кордака проникли ей в душу.
Было бы очень приятно, продолжил Борке, если бы вдали от столичной суеты вы возродили старинную традицию русской аристократиибал в дворянском поместье.
Сайкина скользнула задумчивым взглядом по фигуре господина Борке и ответила, несколько помедлив:
Возможно, вы и правы, господа. Возможно, пришло время возвращения к истокам и возрождения забытых традиций.
Но не будем мешать госпоже Сайкиной, подхватил Кордак своего спутника под руку. У вас ещё столько хлопот. А мы с господином Борке решили немного отдохнуть.
Приятного отдыха, господа, обольстительно улыбнулась Зинаида Кузьминична, покидая место встречи.
Грациозной походкой, в туфлях на высоких каблуках, которые не вполне соответствовали месту и времени, Сайкина направилась к главным воротам пансионата.
Итак, господин Борке, хлопнул в ладоши Кордак, когда дверь в домик за ними закрылась, насколько я понимаю, старт скачкам дан! Ваше предложение о собственном поместье было неслучайно?
Да, согласился Борке, усаживаясь в кресло. Уверен, что ничего большего, чем огород за чертой города, у Сайкиных никогда не было. Поместьеэто не замок, но желание что-то получитьхороший удар хлыстом. Полагаю, что и слова о русской аристократии запали в сердце госпожи Сайкиной.
С некоторым возбуждением Кордак тоже схватил стул, но развернул его и уселся, облокотившись руками о спинку.
Удар хлыстом, говорите? Нет, это больше. Это гораздо больше! повторял он, пронзая взглядом угол комнаты. А вы заметили, как изменился взгляд госпожи Сайкиной?
Взгляд? Нет, граф. Сказать правду, я больше доверяю интонациям голоса.
Напрасно! в возбуждении воскликнул Кордак. Это был не взгляд! Это бездна! Этоморе желаний! Её желания могли бы не то что горы свернутькоммунизм построить! Что за женщина! Она безусловный фаворит наших гонок.
Не будьте столь поспешны, граф. Мы ещё не встречались с остальными участниками гонок, а потому делать ставки несколько преждевременно.
Преждевременно! подскочил Кордак. Что может сравниться с Матильдой моей?! Что может сравниться с этой бездной желаний? Кто вообще может состязаться с женщиной, находящейся во власти Эрота?
Кордак сделал круг по комнате и уселся на стул в той же позе.
Эрота? удивлённо поднял брови Борке. Вы полагаете?
Поверьте старому знатоку женских душ. Затуманенный взгляд, лёгкое пальто на голое тело, высокие каблуки на лесных тропинках.
Так вот что означали ваши слова о просторе фантазий в собственном имении.
Именно! А вы знаете, у меня предчувствие, что для госпожи Сайкиной это местонечто большее, чем просто место для отдыха.
Вы полагаете?
Борке выпрямился, оторвавшись от спинки кресла.
Здесь у неё творческая лаборатория. Здесь она воплощает свои фантазии в жизнь. Я вам больше скажу. У меня предчувствие, что именно в эти минуты Зинаида Кузьминична замышляет некое действо.
Что же
Борке несколько помедлил и потянулся за тростью.
Что же, посмотрим.
Он поставил трость перед собой. Серебряный шар вспыхнул, отражая в себе серое безликое небо за окном, устремлённые в небо сосны, спрятанные под соснами островерхие домики и букашки человеческих фигур, ползущих по центральной аллее. Но острый взгляд мог рассмотреть в отражении, что букашками человеческих фигур были Сайкина, следующий за ней в почтительном полушаге Грек и плетущиеся следом пятеро молодых парнейпассажиров малыша-микроавтобуса. По жестикуляции и повороту головы Грека можно было понять, что с Сайкиной у него происходит напряжённый разговор:
Туман какой! Ползли, как улитки. Чуть-чуть задержались.
Чуть-чуть? холодно заметила Сайкина, не поворачивая к Греку голову. А где старые?
Трое в отъезде, а остальные с прошлого раза не оправились.
Смотри, Грек, головой отвечаешь, посоветовала Сайкина ледяным голосом.
Да не волнуйся, Зина. Мальчики проверенные, не подведут.
Сайкина лично открыла дверь в соседний коттедж, лично пропустила каждого из пяти парней и каждого оценила с ног до головы. Впрочем, выше груди взгляд её не поднимался. Дверь захлопнулась, и шторы на окнах сдвинулись.
Итак, малыши, прозвучал в полумраке голос Сайкиной. Кто желает поработать, становитесь здесь.
Она указала место посредине комнаты напротив кресла. Все пятеро парней растянулись нестройной шеренгой на указанном месте.
Отлично, оценила их готовность Сайкина. Задание первое. Там на кухне на столе вы найдёте мешочек риса.
Сайкина небрежно махнула рукой в сторону кухни.
Его следует пересыпать в банку. Банка стоит на втором этаже в спальне. Не торопитесь! осадила она парней, заметив их порыв тут же устремиться на кухню. Носить будете горстями. По одной горсти зараз.
Она снова с удовольствием осмотрела парней.
А чтобы работа не показалась вам слишком лёгкой, работать будете раздетыми по пояс.
Сайкина замолчала, но на этот раз парни терпеливо ждали.
Чего ждём? обратилась она к ним.
В рядах парней возникло оживление, но Сайкина быстро его пресекла:
Нет, нет! Я сказалараздетыми по пояс, но не сверху а снизу!
Оживление сменилось растерянностью, но в конце концов эту прихоть хозяйки парни исполнили.
Отлично! оценила первый результат Сайкина.
Грациозным движением она сбросила с себя лёгкое пальто и уселась в кресло. Точнее следовало бы сказатьне уселась, а развалилась, забросив одну ногу на подлокотник. Кордак оказался прав. Исполняя волю мужа, Сайкина сняла с себя всё, даже непристойные колготки. Сейчас на ней осталось только тонкое итальянское бельё, которое, впрочем, терялось на её пышном теле, как итальянский сапог потерялся бы на просторах России. Увиденное произвело на парней впечатление, и это сразу стало заметно.
Отлично! подтвердила свои наблюдения Сайкина.
Она потянулась за кресло, и в руках её появились ивовые розги.
А это, Сайкина со свистом рассекла воздух, для тех, кто будет плохо работать. Теперьза дело!
Работа закипела. Парни носились по лестнице как жеребцы, потряхивая своими достоинствами. Минут через пятнадцать кое-кто из них лишился остатков одежды и на их спинах красовались отчётливые красные следы. От возбуждения сидеть Сайкина уже не могла. Как цирковой дрессировщик, она ходила между снующих парней, помахивая розгами. В воздухе время от времени слышался свист её оружия. Но в тот момент, когда мешочек с рисом казался уже почти пустым, в дверь коттеджа кто-то тихо постучал.
Зинаида Кузьминична, раздался снаружи вкрадчивый голос Грека.
Что нужно? скорее прошипела, чем спросила Сайкина.
Зинаида Кузьминична, надо сворачиваться. Там приехал Кулагин и Штык. Штык, по-моему, идёт сюда.
После секундной паузы прозвучал ответ Сайкиной:
Сейчас буду.
Ещё минута понадобилась ей, чтобы привести себя в порядок, и на пороге коттеджа появилась прежняя Сайкина. Только яркий румянец на щеках выдавал её излишнее возбуждение.
Уводи мальчиков, обратилась она к Греку. Только тихо.
Всё сделаю.
А эту гадину Штыка я когда-нибудь раздавлю. Как пиявку.
При этом лицо Зинаиды Кузьминичны оставалось безучастным и ничего не выражало. Только суженные до предела глаза могли свидетельствовать, что Сайкина разозлилась, и разозлилась не на шутку.
Что за женщина! Нет, вы посмотрите, что за женщина! не отрывая глаз от серебряного шара, повторял Кордак, как будто он находился не здесь, в соседнем домике, а там, рядом с Греком. А знаете, она так одинока в своём желании раздеться перед мужчинами, что мне очень хочется сделать ей какой-нибудь сюрприз.
Он задумчиво посмотрел в потолок и столь же задумчиво добавил:
Нет, я настаиваю. Госпожа Сайкинабезусловный фаворит в нашей гонке душегубов.
Я бы предпочёл всё же ближе познакомиться с остальными участниками состязаний, бесстрастно отвечал Борке, убирая в сторону свою трость. Тем более что они сюда уже прибыли.
Он медленно поднялся с кресла и подошёл к окну.
Предлагаю незамедлительно присоединиться к остальным гостям, дабы не утруждать наших гостеприимных хозяев отправкой посыльного.
Не возражаю, подскочил с места Кордак. Мне давно хочется с ними пообщаться и убедить вас в своей правоте.
Дадим господину Греку несколько минут, чтобы увести своих протеже от посторонних глаз. Мне кажется, он не испытывает желания видеть нас в эту минуту.
Действительно, в тот самый момент, когда Борке произносил свои слова, Грек по одному выводил парней из домика и сразу же заталкивал их за угол, достаточно тёмный от густых насаждений. Вся эта операция заняла у него не более одной минуты, после чего сам Грек, воровато оглядываясь, последовал за остальными. Но стоило только ему скрыться за углом, как с противоположной стороны аллеи из-за такого же тёмного угла появилась фигура Штыка. Он подошёл к покинутому домику и некоторое время внимательно рассматривал помещение через окно. Только появление Борке и Кордака отвлекло его от этого занятия.
А, господин Штык, обратился к нему Борке. Как удачно, что мы вас встретили. Не будете ли вы столь любезны провести нас в общество?
А то без нас всё вкусное съедят, добавил граф.
Штык внимательно изучил Кордака и произнёс тихим голосом:
Идите за мной.
На пересечении центральной аллеи с дорожкой, идущей вдоль реки, произошла встреча. Первыми к этому месту подошли Штык с Борке и Кордаком. Слева к ним тяжёлой походкой приближался Кулагин в сопровождении Сайкина и водителя-телохранителя. За мэром журавлиным косяком следовали медики. Возглавлял косяк, оправдывая свою должность, главврач Кокошин. Справа от аллеи из директорского домика навстречу Кулагину выходила Сайкина, а рядом с ней уже крутился вездесущий Грек.
А вот позвольте представить, выскочил вперёд Сайкин, господа, о которых я вам говорил. Господин Борке.
Кулагин молча протянул руку. Борке подал её скорее из вежливости.
И господин прошу прощения, граф Кордак. Я ничего не перепутал?
Предельно точно, подтвердил Кордак, протягивая руку.
Но Кулагина, казалось, эти двое уже не интересовали. Мельком скользнул он взглядом по остаткам румянца Сайкиной и задержался на её оголённой ноге, предательски выглядывающей из-под пальто. Ни слова не говоря, он уверенно двинулся мимо Сайкиной в направлении директорского домика.
Как вам рукопожатие? вполголоса поинтересовался Борке у Кордака.
Это не рукопожатие, это хватка, оценил тот.
И вы не изменили своего мнения о фаворите гонок?
Нет. Чего стоит любая мужская хватка по сравнению с желанием женщины?
Хорошо, подытожил Борке, дождёмся ночи.
Хлопнула в потолок пробка из-под шампанского, и зазвучали тосты. Первым речь сказал Кулагин. Говорил он коротко и убедительно. Шампанским изнурять свой организм не стал, а опрокинул гранёный стопарик водки, приготовленный специально для него.
Грибочки, грибочки, послышался голос Сайкина. Ваши любимые опята. Зиночка сама готовила.
Затем последовал тост Сайкина. Он длинно и витиевато объяснялся Кулагину в любви и преданности. Речь обязывала, поэтому все присутствующие прекратили суету застолья и внимательно, но с нотками грусти в глазах смотрели на Сайкина. Грусть гостей была вполне объяснима. Тост Сайкина застал их в момент набивания рта салатами и закусками. А жевать, когда объясняются в любви губернатору, большинство сочло поступком неэтичным. Гости сидели в напряжении от поднятых кверху бокалов и ждали завершения тоста. Но всякий раз, когда казалось, что речь подходит к концу, лицо Сайкина приобретало черты задумчивости, мысль его делала неожиданный поворот и начиналась сначала. Первым не выдержал сам Кулагин. Окончательно запутавшись в лабиринте речей оратора, он махнул рукой и выпил. Тост Сайкина оборвался в то же мгновение.
Грибочками угощайтесь, грибочками, засуетился он, забыв о собственной рюмке.
Словно после стоп-кадра, гости зашевелились и весело заработали челюстями. Чтобы влить в себя незаконченный тост Сайкина, им было необходимо освободить рты. Затем слово было предоставлено Греку. Грек не мелочился. Он поднялся, устремил глаза в потолок и стал благодарить небо за то, что судьба забросила его в Мухоморы. Он благодарил небо за мудрость, ниспосланную губернатору, за энергию, дарованную мэру. И особо благодарил Грек небо за предоставленную ему, простому труженику, возможность жить и работать рядом с такими людьми. За остальных присутствующих Грек небо не беспокоил. Возможно, поэтому интерес к нему пропал сразу же, как только он сел на место.
Затем Сайкин пытался предоставить слово жене, но, уловив краем глаза отрицательное покачивание головой Кулагина, быстро сориентировался и переадресовал его Кокошину.
Не надо, прозвучал голос Кулагина.
Он махнул рукой в сторону пытающегося подняться главврача, возвращая его на место.
Хватит на сегодня речей. Тем более что норму свою я на сегодня выбрал. Сердце, постучал он по груди. Давай что-нибудь повеселее.