От моего нападения не осталось и следа, он отбил все мои атаки и теперь наносил свои, гораздо более опасные, которые мне не чем было отбивать. Да, пусть он все знает, и все же, мне совершенно не хочется об этом говорить. Как-нибудь в другой раз.
Уверен, что ничего рассказывать не хочу, а вот кое-что спросить хочется, попытался я сменить тему.
Ну, раз хочетсяспрашивай, невозмутимо ответил он, отведя свой взгляд на какие-то бумажки, лежащие на столе.
У меня был хоть один шанс изменить судьбу майора, избавив его от ДТП?
Нет, задумчиво ответил наставник. Ты должен понять, что человек сам должен хотеть изменить свою судьбу. Если же его все устраивает, и он не намерен ничего менять, то мы тут бессильны. Это можно сравнить с алкоголизмом, если человек не признает себя больным и не захочет выздороветь, то врачи не смогут ему помочь. Вот поэтому вы для нас так и важны, к вам приходят люди, верящие в судьбу и готовые ее поменять.
Я понял свою главную ошибку, я сам жаждал менять судьбы людей, даже не интересовавшись, хотят ли они этого. И все же у меня был еще один вопрос:
А моя дружба с химикомэто тоже часть вашего плана?
Дружить с ним или нет, тебе решать. Это уже ни на что не повлияет, с безразличием сказал он.
Значит, взрыва дома не отменить? разочарованно спросил я.
А почему ты решил, что взрыв дома связан только с химиком? Если происходит крушение самолета, полагаешь, что это только из-за того, что кому-то из пассажиров суждено умереть? Не думай, что из-за одной души будет планироваться какая-нибудь катастрофа, продолжал говорить он, совершенно не дожидаясь ответов на свои вопросы. Для катастрофы нужно, чтоб сотни деталей пазлов сложились в одну картину, если хотя бы одна деталь будет отсутствовать ни чего не выйдет. Не забивай себе голову этим взрывом. Просто живи дальше, как живешь сейчас. Ты наконец-то стал получать удовольствие от своей жизни, так зачем все это рушить из-за того, что ты не в силах изменить?
Я молча сидел на диване, уставившись в пол. Мне больше не чего было сказать. Эту битву с наставником я проиграл. Хотя он вряд ли расценивал этот разговор как битву, скорее, для него это был очередной урок, на котором он снова поставил на место разбаловавшегося ученика.
31
Проснувшись на следующий день в своей кровати, я провел, пожалуй, самый мучительный день в моей жизни. От майора не было вестей, как не было известий и от инженера. Весь день я ходил по квартире сам не свой, пытаясь представить, что же случилось в тот вечер. Может, инженер и не в больнице. Он бы уже позвонил, если бы что-то с ним случилось, его же не должны были убить.
Но следующий день разрушил все мои надежды. Около одиннадцати мой телефон зазвонил, номер был мне не известен, и все же я сразу решил, что это инженер. Так и оказалось. Его голос был очень слаб:
Знаете, а, ведь, все случилось так, как вы и говорили. Я лежу в больнице, а мой проект сегодня отдали другому человеку. Я все больше об этом думаю, и знаете, пожалуй, было бы лучше, если бы я ничего этого не знал. Последние полгода я прожил в страхе. Я боялся каждого шороха, когда возвращался домой с работы. И все для чего? Для того, чтобы, в конце концов, все равно оказаться в больнице. Только вот в одном вы все-таки ошиблисьмоя супруга никакими новостями меня не порадовала. До свидания, желаю вам всего хорошего, и надеюсь, больше вас никогда не увижу.
Он меня так ни о чем и не спросил, даже не уточнил, я ли это. Весь его рассказ я слушал, почти не дыша. Я не знал, что ему ответить. Поэтому вздохнул с облегчением, когда, закончив говорить, он сбросил вызов. Видимо, он настолько устал жить в страхе, что сейчас попадание в больницу, для него было облегчением, так как это означало, что все позади. Его совершенно не интересовало, что я ему отвечу. Просто он обещал позвонить, и он позвонил. Этот звонок был для него, словно точка, завершающая повесть о его страхах и переживаниях. И он ее поставил. И теперь сможет жить дальше, не оглядываясь назад.
Я был рад, что он смог поставить эту точку. А вот я? Смогу ли я ее поставить? И, если смогу, то сколько времени для этого потребуется? Я своими действиями заставил жить человека в страхе шесть месяцев. Теперь я тонко прочувствовал значение поговорки «благими намерениями дорога в ад вымощена». И если б я в него верил, то был бы уверен, что меня там уже поджидают.
Два часа мне понадобилось, чтоб немного отойти от разговора с инженером, и набраться решимости. Раз майор не звонит, тогда я сам ему позвоню. Я был серьезно настроен, расставить все точки над и, как можно быстрее. Я устал ждать и гадать, к чему все же привели все мои попытки корректировки судеб. То, что майор все же попал в ДТП, мне было известно, оставалось узнать, какие это повлекло за собой последствия.
Я позвонил. Майор ответил почти сразу. По интонации было слышно, что он не рад моему звонку, и все же он ответил на все мои вопросы и многое мне рассказал. Как оказалось в тот вечер, он отпустил одного из полицейских домой, по случаю дня рождения. Когда же поступил звонок о хулиганах во дворе дома, все патрули были заняты, пришлось ему самому выезжать на вызов, прихватив с собой лишь молодого стажера, у которого и водительского удостоверения не было.
Во время моего звонка, его телефон был прикреплен к панели автомобиля. Разговаривая со мной, он не заметил яму на дороге, наехав на которую машину тряхнуло, и телефон упал вниз, сорвавшись с магнитного крепления. Когда он потянулся за телефоном, на дорогу выбежал молодой человек, и майор не успел среагировать. Пострадавший остался жив, но скорее всего майору теперь придется подать в отставку.
В конце разговора он начал рассуждать:
Не подумай, я не пытаюсь свалить на тебя свою вину, и все же меня постоянно посещают мысли. А случилось бы это, если бы мы с тобой не познакомились? Я ведь последние восемь месяцев постоянно думал о ДТП, а тут еще твой звонок не вовремя. Возможно, у судьбы действительно есть план для каждого из нас, и все же я останусь при своем мнении, лучше этот план не знать. Удачи тебе во всем. И я надеюсь, ты больше не будешь вмешиваться в мою судьбу.
И вам удачи, все, что смог сказать я ему.
Он сбросил вызов. А я так до конца дня и оставался в раздумьях, задавая себе один и тот же вопрос: «А случилось бы все это, если бы я не вмешивался?»
32
У меня вновь возникло желание бросить свою деятельность, но родители постоянно приводили детей, и я ни как не мог им отказать. Периодически я находил в интернете статьи юного автора, и они так же подпитывали меня положительной энергией. Там же в интернете я наткнулся на блог, в котором кто-то со странным псевдонимом Ни.Чехов публиковал свои рассказы. Во многих его рассказах поднимались темы, которые мне были близки, во многих героях я узнавал себя, но попадались и герои вызывающие лишь презрение. Через два месяца моя жизнь вошла в прежнее русло. Я не перестал думать о том, как бы сложилась жизнь майора и инженера, если бы они не познакомились со мной, и все же я уже не тратил на это все свое свободное время. Мы продолжали встречаться с химиком в баре.
Время шло. В моей жизни ничего не менялось, но я и не хотел ничего менять. Мне нравилось работать с детьми. Мне казалось, я действительно делаю что-то стоящее. Несколько раз я натыкался на информацию о научных конференциях, в которых участвовал уже подросший автор статей. Я даже как-то собирался посетить одну из них, мне очень хотелось с ним обсудить его творчество, выразить ему свою благодарность за то, что благодаря ему, я обрел себя. Но мне не суждено было попасть на ту конференцию, к моему удивлению, мне позвонил мой земной наставник и пригласил в гости в день конференции. Мы с ним не часто виделись, и я не смог ему отказать, согласившись на его предложение.
Так прошло три года. Пожалуй, это были самые спокойные три года моей жизни. Я ни разу не встречался с наставником, я, практически, и не вспоминал о нем, и уже начал забывать, что когда-то работал на судьбу. Мне даже начало казаться, что сюрпризы в моей жизни закончились.
Как-то раз в один из субботних вечеров мы, как обычно, встретились с химиком в баре. Но на этот раз он выглядел совершено иначе, словно, что-то серьезное произошло в его жизни, и он всеми мыслями был погружен в размышления о происшедшем. Он даже не сразу меня заметил, когда я вошел в бар.
Привет. Что-то случилось? спросил я у него, присаживаясь за столик.
Привет, как-то сухо ответил он. Сегодня, выходя из дома в бар, я встретил довольно странного человека. Он предложил мне работу в лаборатории.
Это же здорово! Почему же ты такой напряженный? с недоумевающей улыбкой на лице спросил я.
Я обещал подумать, и он оставил мне визитку, размеренно продолжил химик. Не спрашивай меня пока ни о чем. Я еще не успел все обдумать.
Хорошо, улыбаясь, сказал я. Обдумывай сколько хочешь, а я пока схожу, что-нибудь себе закажу. По такому поводу, пожалуй, можно и вина бутылочку открыть. Ты будешь?
Да, все также задумчиво ответил он, поглощённый в свои мысли.
Я сходил до барной стойки, принес бутылку красного вина и два бокала, налил ему и себе, выпил уже половину налитого. Он же все это время так и седел, словно, меня вообще не было. Так, молча мы просидели около десяти минут.
Он мне не только про лабораторию рассказывал, наконец-то химик прервал молчание.
Ну, так рассказывай. Я уже минут пятнадцать как весь изнемогаю от ожидания твоего рассказа, оживился я.
Он говорил и о тебе
Обо мне? удивлено переспросил я, полагая, что тут какая-то оговорка, и химик сейчас хотел сказать что-то другое.
Да, о тебе, вдумываясь в каждое слово, продолжил химик. Тебя никогда не бросала девушка. Это так?
Я не ожидал такого вопроса, хотя и предполагал, что такой разговор когда-то должен состояться, и все же в моих мыслях всегда я был инициатором. Я ни как не мог себе представить, что он узнает это от кого-то другого. И кто мог быть этим другим? Этот вопрос сбивал меня с мыслей. Я медлил с ответом, пытаясь найти подходящие слова.
Да, не бросала, тяжело выдохнув, ответил я.
Тогда зачем нужно было устраивать весь этот цирк? Я этого не понимаю. Я рассказывал тебе обо всех своих переживаниях, ты знаешь всю мою жизнь, мои мечты. Я тоже о тебе все знаю. Вот только есть одна существенная разница. Все что я знаю о тебеэто ложь, с грустью произнес он.
Не все, сказал я, пытаясь защититься.
Может, и не все, но как мне теперь понять, где ложь, а где нет? Кто ты на самом деле?
Не видя смысла скрывать от него что-либо, я начал свой рассказ, как я и представлял его в своих мыслях тысячи раз:
Я тебе говорил, что я предвижу будущее. Я тебя не обманывал. Это, действительно, мое призвание. И у тебя великое будущее. Ты в силах осуществить свои самые, на первый взгляд, невероятные мечты. Но сидя в своей больнице, ты ничего не добьешься. Тебе надо соглашаться, любой ценой. Чего бы тебе это не стоило, надо оставить свою прошлую жизнь и идти в будущее без оглядки. Я знал, что тебе предложат работу в лаборатории, как и знал, что ты откажешься. Все это время, я пытался убедить тебя, что надо хвататься за появившуюся возможность, но я не знал, как именно тебя убедить в этом, поэтому и придумал историю про девушку и упущенный шанс, пологая, что ты, глядя на мой пример, своего шанса не упустишь. Так что из всего, о чем мы говорили, ложьэто только история про девушку, закончил я, извиняясь, опустив глаза.
Звучит не очень убедительно, подведя итог моей истории, сказал он. Мы с тобой общались больше трех лет, и ты ни разу не нашел возможности, чтоб признаться мне в своей лжи. Обиднее всего то, что я узнал это от совершенно постороннего человека, которого видел в первый раз. Ты ведь знаешь, этот угол в баремое сакральное место. Место, в котором нет лжи и обмана. Поэтому я не хочу больше тебя тут видеть.
Я тебя понимаю, с печалью в голосе ответил я. Если ты захочешь со мной поговорить, просто позвони. Я всегда буду рад тебя слышать. Мне очень жаль, что пришлось тебе врать, надеюсь, это было не напрасно.
Я протянул ему свою визитку, допил бокал, и начал вставать из-за стола.
Знаешь, сказал он, заставив меня приостановиться. Ты действительно хороший предсказатель. Я, пожалуй, откажусь от переезда.
Я на мгновение замер, пытаясь найти какие-то слова, чтоб его переубедить. Но понимая, что чем больше я буду стараться, тем сильнее он будет противиться, я молча развернулся и пошел к выходу. Наставник был прав, моя дружба с ним ничего не решала. Все шло так, как и предписано судьбой, и я опять нехотя ей подыграл.
Я потерял единственного друга, с которым мог общаться. С которым мне не приходилось притворяться. С которым я мог поделиться всеми своими мыслями. Пусть мы виделись всего раз в две недели, но я всегда мог рассчитывать, на этот раз. Он всегда был рад меня видеть, всегда был рад меня выслушать. Теперь у меня оставалась только моя работа и дети, которых приводили мне их родители, ожидавшие услышать насколько талантливо их чадо. А так же появились новые вопросы о том, что же это был за человек, предлагавший химику работу в лаборатории и знавший меня.
Я ожидал длительную депрессию, и все же дети меня спасли. В них я видел смысл своей жизни. Им я помогал стать теми, кем им было суждено стать в будущем, а они мне помогали быть тем, кем я являлся в настоящем. Они дарили мне ощущения своей значимости, а порой и преподносили сюрпризы. Один из них случился примерно через полгода, после моей последней встречи с химиком.
33
Мне позвонила взволнованная женщина. Рассказала, что с ее сыном что-то не так, но что именно никто из врачей не понимает, из телефонного разговора не понял и я. Ее голос мне показался очень знакомым, но я так и не вспомнил, где его раньше слышал. Мы договорились, что она приведет его ко мне на следующий день.
В назначенное время никто не пришел. Я расстроился, все-таки слова о том, что никто не может разобраться, сильно повышают интерес к проблеме. Я же считал себя гуру человеческих судеб, так что не мог себе представить задачу, которая мне была бы не по силам. Как впрочем, не мог представить и того, что ожидало меня в ближайшие полчаса. Звонок в дверь раздался с опозданием в двадцать минут.
Оля, удивленно произнес я, открыв дверь, узнав в пришедшей женщине свою однокурсницу.
Она была не одна, с ней был ребенок лет девятидесяти.
Здравствуй, рада тебя видеть, ответила она, проходя в квартиру, и затягивая за руку своего ребенка. Это наш первенец, именно из-за него я тебе и звонила.
Какой он взрослый! улыбнувшись, сказал я. Сколько ж мы не виделись? Лет десять, пожалуй. А кажется, словно еще вчера я разглядывал твою руку. Что же вы стоите? Проходите сразу в кабинет. Не вижу смысла откладывать дела. Сразу со всем разберемся, а потом уже и чаю попьем.
Это тебе кажется, а по мне, так прошла целая вечность, ответила она, снимая верхнюю одежду в прихожей.
Следуйте за мной, продолжая глупо улыбаться, сказал я, направляясь в свой кабинет.
С виду нормальный ребенок, сказал я, когда уже сидел за своим креслом, разглядывая ребенка сидящего напротив, вот только скромный очень, но ведь это не проблема.
Да, в физическом развитии у него нет отклонений, и все же он ни к чему не тянется, словно, ему все безразлично. Даже компьютером его не привлечь, мультики не смотрит, во дворе с ребятами не играет. Он, словно, робот, у которого нет эмоции. Его любимое занятиесидеть у окна и смотреть на горизонт. Хотя я толком не могу сказать, куда именно он там смотрит. Просто сидит дома и смотрит в окно, сказала Оля, и я заметил, как заблестели ее глаза, наполняясь слезами.
Ну, что ж, я пока не вижу в этом ничего страшного, просто, он еще не знает к чему у него предрасположенность. Сейчас мы ее выявим, и он с радостью будет развиваться в этом направлении, теряя интерес к ребенку, сказал я.
Я, действительно, потерял интерес. Судя по телефонному разговору, это должна была быть задача со звездочкой, которая не всякому по плечу. Ее мог решить и обычный психолог, проведя тест на склонность к творчеству.
Покажи мне свою руку, сухо проговорил я, протягивая ему свою.
Он безропотно протянул мне свою руку, я нехотя начал ее рассматривать. Похоже, я давно не повышал свою квалификацию. Его на вид совершенно обычная рука таила в себе что-то непонятное для меня. Я впервые видел, чтоб линии не указывали на какие-либо наклонности. Никаких талантов, никаких предрасположенностей. Его линии казались такими же безразличными, как и его лицо.