Так и оставшись в полотенце поверх трусов, я шагнул к кровати. Матрас был упакован в белый пластиковый чехол. Довольно мудрое решение, если тебя регулярно посещает парень вроде Эллиота. Чехол выглядел довольно-таки чистым. Хотя, кое-где кровь сегодня все же просочилась сквозь простыню. Пройтись бы по пятнам щеткойследа б не осталось.
Я уже было хотел сам их счистить, но, возможно, у Кэт есть свой устоявшийся ритуал ведения хозяйства. Как у многих женщин. Влезешь со своим монастырем в готовый укладполучишь втык.
Потому я просто присел на краешек матраса и стал ждать ее.
Эллиот так и не обратился в прах.
Возможно, и не собирался.
Я старался не смотреть на него, но замкнутое пространство тому не способствовало.
Он умер с гримасой на лицегубы растянуты, зубы наружу. Что сразу напомнило мне о сбитых кошках. Пару раз встречал на дороге. Кошкам смерть почти все время оставляет какую-нибудь уродливую гримасу.
Вот только кошек со стальными клыками встречать не доводилось.
Кстати, и о вампирах со стальными клыками лично я ни разу не слыхал. Эллиот, скорее всего, был просто сумасбродом-садистом, пристрастившимся к крови (а считать себя вампиром и быть имвсе же две большие разницы, согласитесь), возможно, еще и дантистом. Эти клыки были явно сработаны под заказ. Может быть, он сделал их сам чтобы лучше кусать тебя, внученька.
Мой взгляд переместился к его члену.
Чтобы лучше трахать тебя, внученька!
Мне вдруг захотелось накрыть его чем-нибудь. Я поднялся, поправил сползшее полотенце и пошел к его плащутот так и лежал на ковре посреди комнаты.
Похоже, он был сделан из черного атласа, как простыня. Бирок не было. Когда я поднял его, воздух в комнате заставил ткань развеваться. Тем не менее, эта одежка была чем-то более материальным, чем ночная рубашка Кэт. Свет просматривался сквозь плащ, но едва-едва.
Я понес плащ к его обладателю.
Примерь его,сказала Кэт у меня за спиной. Она стояла в дверном проеме, с улыбкой склонив голову набок.
Не любитель плащей,сказал я в ответ.
На ней все еще были одни лишь туфли. Никаких попыток прикрыть себя.
Кровь Кэт смыла, но раны перевязывать не стала. Я приметил две ранки на ее лобке. От верхних зубов, судя по всему. Другая пара была, видимо, ниже, вне досягаемости взгляда.
Что-то под моим полотенцем определенно ожило. Даже плащ бы меня не спасон свисал с моей руки вдоль бока. Чтобы с позором не выпасть из амплуа хладнокровного война, я развернулся к Кэт спиной и сказал:
Накрыть его надо. Тряпкав самый раз.
Надо ли?
Ну, он голый.
Зачем портить хороший плащ? К следующему Хэллоуину вполне сгодится. А труп мы завернем в чехол из-под матраса.
Вот как. Ладно.
Мы его хорошенько замотаемчтоб кровь не подтекала.
Мудро,ответил я.
Я отбросил плащ в сторону. Мы с Кэт обступили кровать с двух сторон и принялись стягивать с матраса чехол.
И я продолжал поминутно бросать на нее взгляды. Не только из-за ее наготыво многом еще потому, что мы стояли теперь близко к свету, что открывал все больше и больше следов от застарелых укусов. На плечах, на руках, на груди. Как и те, что были на ее спине, эти были лишь бледными призраками тех ран, что когда-то былипризраками, готовыми вот-вот исчезнуть.
Меня пугало их количество.
Слишком много.
Особеннона груди.
Я был чертовски рад, что мы прикончили этого парня. Надо было сделать это еще год назад.
Пока мы высвобождали матрас, с меня свалилось полотенце. Ну и черт с нимподнимать и повязывать его заново я не стал; все равно б не удержалось. Все равно на мне на хотя бы трусыкачественно больше, чем на Кэт.
Мы расстелили чехол позади головы Эллиота.
Яза ноги,сказала Кэт.
Кивком я одобрил ее выбор. Заступив на пластик чехла, я склонился над Эллиотовой головой. Кэт на другой стороне поддела труп за лодыжки и задрала его ноги вверх.
Готова?спросил я.
Готова.
Я продел руки под мышки трупа и поднял свой конец.
Для такого худощавого парня Эллиот что-то многовато весил.
Мы не пытались поднять его в воздух целиком. Гусиными шажками мы с Кэт начали отступать назадЭллиот болтался посередке, почесывая голой задницей ковер. Это нам никак не мешалоно лишь до поры, пока его поясница не прошлась по границе пластикового чехла, задирая ее.
Пришлось-таки потягать тяжести.
Я рванул труп на себяКэт пришлось податься ко мне; Эллиот весь затрясся. Пенис болтался колокольным языком туда-сюда. Кэт издала какое-то жалобное хныканьевыглядела она сейчас, как человек, пытающийся катить амбарное колесо по плохой дороге. Взмокла. Поникла. С каждым ее рывком ее груди подпрыгивали.
Я заметил, что по ее лобку потекли капельки крови из вновь открывшихся прокусов.
Мы опустили Эллиота в центр пластиковой подстилки.
Встав прямо, Кэт все же заметила свою проблему. Поникнув, она смахнула кровь рукойвпрочем, лишь размазав.
Утечка,пояснила она мне с кривой улыбкой.
Я покраснел.Хочешь, я найду что-нибудь для перевязки?
Я и сама справлюсь. И с этим, и с ногойа то скоро из моих тапок польется. А нам лишний беспорядок ни к чему.
Она сошла с пластика. Вместо ванны она направилась туда, где остались изолента, ножницы и веревка. Оставив последнюю на полу, она подняля ленту и ножницы.
Моток полетел ко мне. Поймал-таки.
Пожалуйста, не бросай в меня ножницы,взмолился я.
Ну ты и цыпа.Идя обратно ко мне, она спросила:Не возражаешь, если мы ему лодыжки смотаем? И запястья? Думаю, так его проще тащить будет. Не будет мотаться туда-сюда.
Не возражаю,кивнув, ответил я.Здравая идея.
Она вложила в мою протянутую руку ножницы.
Я пойду налеплю пару пластырей, потом мы его замотаем и
Если хочешь привести себя в порядок сейчас,сказал я,беги в душ и ни о чем не думай. С Эллиотом я управлюсь и сам.
С ее лица вроде как сбежала тень.
Увяжешь его?
Да запросто. Не вопрос.
Уф, это будет здорово. Спасибо.
Всегда пожалуйста.
Я постараюсь управиться со всем быстро.
Торопиться ни к чему. Но к твоему выходу я всяко о нем позабочусь.
Превосходно. Только смотри, чтобы кол остался там, где он сейчас.
Я улыбнулся.Это еще зачем?
Сам знаешь.
Он может воскреснуть?выдвинул я предположение.
Может, протянула она как-то странно.
Я протестую,выдал я этаким адвокатским голосом.
Она изогнула бровь.
Если тебя тянет вытащить из него кол, просто предупреди меня сейчас, чтоб я успела одеться и эвакуировать весь район.
Ни к чему,сказал я, склоняясь.Кол из него никуда не денется, уж поверь. Сейчас я его к нему прикручу.
7
Кэт закрыла дверь ваннойне полностью, оставив пару-тройку сантиметров. Наверное, для отхода горячего, пропаренного воздуха. Может, по еще каким-то причинам.
Впрочем, долго гадать я не сталу меня в перспективе объявилась работенка.
Корпея над Эллиотом, я вслушивался в звуки из ванной: шум воды, скрежет колец задергиваемой занавески, шепот струек из крана. Разум попытался нарисовать картинукак Кэт выглядит сейчас.
Стоя под теплыми потоками воды.
Не только Эллиот сейчас застыл бесчувственным столбом.
Водя мылом по блестящей коже.
Не я, а кто-то другой обматывал лодыжки Эллиота изолентой. Не я, а кто-то другой связывал его руки вместе, склонившись над его брюхом.
Опуская пенную мочалку между ног.
Не я, а кто-то другой хоронил пенис Эллиота под широкими полосами ленты.
Втирая шампунь в короткие золотистые волосы.
Не я, а кто-то другой закрыл раззявленный рот Эллиота и его закатившиеся глаза.
Душ все еще не смолкал, когда я пинками кое-как перевел Эллиота в позицию «сидя», оставив со склонившейся к коленям головой. Теперь оставалось покончить с его торсом и руками. Спереди полосы ленты проткнул острый конец коласзади же в итоге образовалась туго стянутая выпуклость, этакий уродливый горб. Вскоре кол уже был надежно закреплен. Теперь ему точно было некуда деться из тела самостоятельнотребовалось порядочно усилий со стороны.
Вскоре после того, как затих шум воды в ванной, я опустил Эллиота на пластик, свернул концы и принялся склеивать их.
Вот и все. Труп был запечатан в кокон из белого пластика и серебристо-серой изоляционной ленты.
Держа перед собой выпачканные кровью руки, я присел на краешек кровати дождаться Кэт. Тихие звуки доносились из ваннойпохоже, она возилась с пластырями. Я слышал, как она насвистывает какой-то мотивчик из Музыкальной Академиивроде бы ту самую песенку о «дорогих моему сердцу вещах».
Наконец она вышла.
Полотенца на ней не было. Она выглядела чистенькой и новенькой. Ее короткие волосы были причесаны и уложены.
Ногив тапочках, но пластырные нашлепки хорошо видны. Окрашены они были под цвет кожи, как и те, что красовались на моей руке, ноне полоски, а круглые, сантиметра два в диаметре, будто специально сделанные для работы с ранками пунктурного характера. Такие же, наверное, были и непосредственно на пятке, но видеть их я, понятное дело, не мог.
Как минимум двавнизу живота. Наверное, другая параопять же, вне доступности взгляда.
Два старых прокуса на ее шее не были прикрыты. Они, казалось, приобрели более темный красный оттенок, чем прежде. И другие ее былые раны просматривались отчетливеетакое всегда бывает после душа. Возможно, из-за температурного перепада.
Ее тело было картой Эллиотовых укусов.
Он побывал почти везде.
Даже на плоском животеэто же как надо было изловчиться!остались следы его клыков.
По-моему, тебе больше нужно в душ,улыбаясь, сказала Кэт.
Я только руки помою.
Прошлепав в тапках к кровати, она, застыв, уставилась отрешенно на Эллиота. Чуть качнула головой.
Чертовски хорошо вышло,сказала она.
Спасибо.
Тебе спасибо. О Боже, у нас тут, похоже, труп.
Так точно, это и есть труп.
Лучше бы никому с ним на глаза не попадаться.
У тебя есть план?спросил я.
Жаль, что он не обратился в прах. Я могла бы просто раз-другой пройтись пылесосом.
Жаль,согласился я.
Ну, теперь у нас тут улика. Мы ведь его как бы убили.
Угу.
Слово улика Кэт сказала таким забавным голосом, что я с трудом сдержал улыбку. От нее это не укрылосьнасупив брови, она развернулась всем телом ко мне.
Может, идею подбросишь, как с ним быть?последовал вопрос.
Солнечный свет,изрек я.
Какой еще солнечный свет?
Придется подождать до утра,объяснил я.А таммы распутаем его и положим на твою лужайку.
Ох, классно.
Это работает в фильмах. Прямой солнечный свет падает на вампира, и от него остается только пуф-ф-ф и облачко дыма.
Видала,кивнула Кэт.Остается только горстка пепла, которую ветер разносит на все четыре стороны.
Вот только сдается мне, в реальной жизни это не сработает.
Тоже так думаю,сказала она.Так что, выходит, нам остается только избавиться от тела. Похоронить где-нибудь.Ее взгляд посуровел.Только не в моем саду. Не хочу, чтобы он, пусть даже убитый, лежал где-нибудь неподалеку. Это будет для меня слишком страшно.
Да и опасно, чего уж тамдобавил я.Если его случайно найдут, к тебе будет много вопросов. Надо бы его куда-нибудь подальше деть.
Чем дальше, тем лучше,подтвердила Кэт.
Поэтому придется запихнуть его в твой багажник.
Вот так веселье,произнесла она на редкость грустным голосом.
После наших непродолжительных обсуждений я возвратился в ванную. Большая часть крови осталась на моих ладошках и лодыжках, хотя, каким-то образом немного попало и на локти, и даже на грудь. Не желая тратить время на мытье сызнова, я просто встал под струю воды и стер мочалкой красные потёки.
Испорченное мочало я захватил с собой в спальню.
Там я застал Кэт, пританцовывающую на одной ноге в попытках натянуть на другую белый носок.
Почисти-ка нашу мумию,окликнула она меня.
Сейчас. Пару секунд.
Держась подальше от лужи крови на ковре, я склонился над завернутым телом Эллиота и принялся счищать со свертка присохший пурпур. Каких-то непомерно больших пятен и мазков не наблюдалось, но и то, что имелось, могло навлечь на нас неприятности. Если уж транспортировать кокон до багажника машины, что само по себе подозрительно, лучше бы емупросто для очистки совестине быть вымазанном в чем-то красном.
Пока я возился с чисткой, Кэт справилась со вторым носком и теперь надевала черные трусики. После того, как я столько времени наблюдал ее вообще без всего, этот скромный элемент вносил какие-то поистине разительные изменения в восприятие.
Достав из комода белые «моряцкие» шорты, она, прежде чем влезть в них, оглянулась посмотреть, как я справляюсь со своей работой.
Как думаешь, он не будет протекать?спросила она.
Думаю, нет. Если лента выдюжитточно нет.
Просто, ни к чему оставлять следы по всему дому. Уже то плохо, что он ковер заляпал,продолжила она, запуская ногу в штанину шорт. Почти уже надев их, она внезапно остановилась.
Белые одеждыне самый лучший выбор, м-да,протянула она, спуская шорты.
Пожалуй что,согласился я.
Закинув белые обратно, она извлекла шорты цвета пожарной машины.
Лучше?
Если ты хочешь, чтобы пятна крови не были заметны, постарайся найти что-нибудь черное.
Она хмыкнула.
Черное? Ты вообще знаешь, сколько завтра обещали градусов? Не собираюсь зажарить ноги на солнце. У меня и нет, по-моему, ничего такого цвета.
Трусы твои черные,пробурчал я.
Ну, сравнил. Они же надеваются под что-то. Отсюда и названиенижнее белье. А в черных брюках я запекусь заживо.
Что ж, решай сама,с ухмылкой напутствовал я.Просто глупо надевать ярко-красные шорты, думая, что на них не будет заметна кровь.
Да знаю я. Я женщина, в конце-то концов. А если учесть еще, что весь последний год ко мне наведывался Эллиотда я чертов мировой эксперт по кровавым пятнам.
Согласен, согласен,поднял я ладони.
О! Кажется, я знаю,повернувшись спиной ко мне, она извлекла из нижнего отделения комода, после небольшого промедления, пару выцветших и подрезанных голубых джинсов. Назвать их штанины штанинами было довольно опрометчивоодни дырки, сквозь которые проглядывали мешочки карманов, да свисающая бахрома.Вот этив самый раз,сказала она, надевая эти некогда-джинсы.Никто и не заметит, если на них выступить немного крови.
В этом она явно была правапо нескольким причинам.
В основном, из-за того, как она выглядела в этих рвано-заплатанных обноскахособенно с неприкрытым верхом. Как этакая обворожительная деревенская леди.
Но еще и потому, что эти останки джинсов были запятнаны широчайшим спектром цветов: бежевым, фиолетовым, ярко-желтым, ржаво-коричневым.
Я берегу их для малярных работ,заявила она и постучала пальцем по одному из ржаво-коричневых пятен.Вот это видишь? Оттенок «красное дерево». Несколько лет назад я красила забор.
Впечатляет,заявил я.
Мочало в руке перестало выполнять чистящую функцию, что было, в общем-то, немудрено, потому я поспешил в ванную и выжал его в раковину. Большая часть выжатого была алой. Я прополоскал еще раз и выжал посильнее. Оттенок сменился на розовый. Пришлось полоскать-отжимать до тех пор, пока выходящая вода по крайней мере смотрелась прозрачной. Только потом я вернулся в спальню.
Кэт успела нарядиться в рубашку. Та выглядела только что купленнойткань грубоватая, не потрепанная ноской, смесь цветовкрасного, желтого и синегобьет по глазам яркостью. Короткие рукава. Незаправленная, рубаха низко свисала, закрывая перед некогда-джинсов.
Здоровская рубашка,отметил я.
Спасибо.Она принялась заправляться.Это цветовое безумиедополнительная маскировка на случай чего.
Не думаю, что мы сильно замараемся в процессе.Присев у Эллиотова кокона, я принялся вносить последние штрихи в чистку.
Кэт управилась с рубахой, придав себе теперь довольно-таки опрятный и собранный вид. Правда, одна длинная пола проделась в одну из обширных дыр в штанине, торча теперь, как ухо покрашенного опиоманом кролика. Кэт либо не заметила, либо ее это никак не волновало.