Выхин помнил, как задал вопрос: а есть ли в этой пещере те самые первые камни?
Голоса ответили ему
Сейчас же Выхин смотрел на свои руки, кожа на которых набухла и сморщилась от влагиему снова хотелось рисовать. В кармане брюк лежал каменьодин из многих. От него исходило давно забытое тепло. Его хотелось забросить в рот и обсасывать, как карамель.
Выхин для этого и вернулся в город, верно? Чтобы найти пещеру, взять камни, насладиться их энергией, прикоснуться к забытым ощущениям. Пообщаться. Забыть об одиночестве, которое почти двадцать лет преследовало его.
Но так ли он хотел общения с тем, что сидело в пещере?
Была и обратная сторона. Выхин знал, что именно камни заставляли его рисовать. Подчинили своей воле. Питались его злостью. Они были паразитами, которые присосались к сознанию подростка и высасывали из него чувства и эмоции до тех пор, пока Выхин не нашел в себе силы сбежать. Ему пришлось заплатить о, да
Но все же проклятые камни хотели завладеть им снова. Выхин сам хотел. Или обманывал себя, чтобы не думать о последствиях.
Он едва не повернулся обратно в лес, но его отвлек свет фар на трассе. Мимо тяжело прогрохотала фура, обдала спёртым жарким поток воздуха, и скрылась за поворотом. Выхин остановился на обочине, размышляя.
Вернуться или убежать?
Мысли подсказывалибежать! Тело хотело вернуться.
Он побрел вдоль дороги в сторону мягкой полоски рассвета, что поднималась на горизонте. Были видны силуэты высоток новенького микрорайона. Подступала жара, давшая людям небольшую передышку на ночь. Выхин знал, что скоро вспотеет и проклянет нынешний август, но пока ещё было прохладно. Можно успеть добраться до дома.
А что, если в квартире его уже ждут? Может, сразу рвануть на автовокзал, иличто проще!поймать попутку до соседнего городка, каких безмерно разбросано вдоль побережья, а затем бежать, путая следы, вглубь страны? Подальше от города и Капустина, от воспоминаний, пещер и кенотафа?
То есть, всё же бежать?
Он оглянулся на лес, в темноте которого скрывалось злобное демоническое нечто. Оно не пропало, не умерло, а всего лишь затаилось, ожидая возвращение Выхина. Хотело, чтобы он снова взял тетрадь и продолжил рисовать
Выхин ускорил шаг, ощущая нахлынувшее давление. Будто за ним наблюдали со всех сторон. Будто собирались водить по кругу бесконечно долго, пока не сдаться и не сделает, что нужно.
Но лес всё же скоро закончился, слева потянулось кладбище. Выхин старательно выискивал в полумраке силуэт Ленки или кого-то из прихвостней Капустина, но, конечно же, никого не обнаружил. Он дошел до автобусной остановки, где был прошлым утром, рухнул на скамейку и только сейчас, в подступающем рассвете, понял, что сильно вымотался.
Сознание раздваивалось. Так случается у заядлых курильщиков, которые пытаются расстаться с привычкой. Сигарета превращается в объект непреодолимого желания и ненависти одновременно. Чувства обостряются настолько, что непонятно, какой выбор лучше. Хочется втянуть запах сигаретного дыма и стошнить от вкуса табака на языке. Определенно, худшее состояние в жизни.
Растянувшись на скамейке, Выхин смотрел на светлеющее небо, в котором постепенно растворялись звезды. Он подумал, что давно не засыпал где-то кроме крепости из одеял и стульев. Открытые пространства пугали его. Хотя, сейчас-то чего бояться? Он уже увидел кошмар из прошлого, и был уверен, что это кошмарреален.
А Лёва выйдет?пробормотал Выхин слабым голосом, подражая кривлянию Капустина. Этот голос он слышал последние двадцать лет в тревожных снах.Мы в мячик поиграем, шарики побросаем друг в друга. Выбьем зубы, сломаем челюсти, заставим голым плавать в ледяной воде, а потом наденем на голову пакет с дерьмом и завяжем, оставив крохотную дырочку для носа, чтоб не задохнулся. И еще, и еще в классную игру сыграем! Называется «Прихлопни тапком таракана»! Это когда мы будем каждый раз, когда видим Лёвочку, подбегать к нему и бить его по щекам ладонями. Смешно же? Смешно?
Он бормотал писклявым голосом, пока не задремал, сам того не понимая, а проснулся уже засветло, от шума двигателя и запаха бензиновых паров. У остановки тарахтел старых автобус. Из распахнутых дверей выходили старушки. Водитель косился сквозь стекло на двухметрового мужика в мокрой рваной рубашке и штанах, который лежал на лавке, свесив ноги.
Выхин чертыхнулся, рванул к дверям и втиснулся в узкий салон.
До города добросишь, брат?пробормотал он, роясь в карманах.
Влажные купюры липли одна к другой.
На заднее сиденье ступай,ответил водитель.И только чтоб без этих эксцессов.
Тут Выхин был согласен. Эксцессов больше не хотелось.
2.
Электронные часы на здании банка на площади, показывали половину восьмого утра.
Выхин умылся водой из фонтана, разглядывая сверкающие на дне монетки. Прохожих вокруг пока было немного, но какой-то пацан все равно захихикал и стал показывать на Выхина пальцем.
Бомж великан! Бомж великан!
Ещё одна прилипшая, как влажная паутина мха, дразнилка.
Выхин устало отмахнулся, побрёл через площадь к жилым домам. В голове пульсировала боль. За те полчаса, что он ехал от кладбища, мысли яснее не стали. Даже наоборот, метались в черепной коробке, будто перепуганные птицы. Не было идей, что делать и куда двигаться.
Самый простой вариантснова сбежать. Подальше от этого города, куда-нибудь в глубинку, на Урал, где нет сотовой связи, интернета, а за нормальный физический труд расплачиваются натуральными продуктами. Снять домик в такой глуши, чтобы никакой Капустин не нашел, и остаться там навсегда.
Другой вариантподчиниться желанию. Взять бумагу, ручки, вернуться в пещеру и никогда больше оттуда не выбираться. Сколько дней он сможет непрерывно рисовать, прежде чем умрет от голода или жажды? Неделю? Слишком долго. Хотелось, чтобы раз!и свалился в пустой саркофаг головой. Стать еще один лицом в бесчисленном множестве лиц пещеры. Может быть твари божии пощадят его, лишат разума и не дадут запомнить эти последние дни жизни. Чем не выход?
И был ещё третий вариант, за который в своих размышлениях Выхин ухватился неожиданно цепко.
Он углубился в узкие улицы с коттеджными домиками, характерными для этого края. Отовсюду тянулись пока еще робкие запахи вареной кукурузы и жарящегося на углях мяса. Первые туристы бодро вышагивали к морю по узким извилистым тротуарам. Жара поднималась над холмами, делая голубое небо зыбким и дрожащим. Выхин ускорил шаг, почему-то испугавшись, что горячее лето застанет его на улице. К панельным многоэтажкам он уже бежал, задыхаясь от усталости. Остановился только у подъезда, приметив на лавочках подростков. С утра пораньше они галдели наперебой, слушали музыку, залипали в телефоны. Молодые и беспечные.
Выхин набрал код домофона, нырнул в подъезд и там остановился у почтовых ящиков, тяжело дыша от напряжения и бега. В горле пересохло, очень хотелось пить.
Он поднялся по ступенькам на первый этаж и замер у квартиры Аллы, бездумно разглядывая мутный глазок и поддавшиеся ржавчине цифры, вмятые в черный дерматин.
Сейчас или никогда. Пафосная фраза, конечно, но иначе и не получается.
Он вдавил кнопку звонка, прислушался. Никого. Вдавил еще раз, потом несколько раз стукнул по двери кулаком. Дверь скрипнула, приоткрылась. Выхин потянул её на себя за ручку. Дверь заскрипела еще сильнее, тяжело распахнулась. Дыхнуло влагой, спертым воздухом и как будто гнилью. В голове вихрем взметнулись воспоминания о лесе и пещере, о рваных ноздрях Элки, шапке из гвоздей Капустина
В коридоре было темно. Справа стоял шкаф, слевадвери в туалет и ванную комнату. Планировка такая же, как и в квартире отчима.
Алла? Ленка?спросил Выхин, топчась на пороге.Есть кто?
Его голос будто завяз в тяжелом воздухе. Выхин разглядел дверь в кухню. У неё было наполовину выбито стекло, и сквозь косую дыру проникал с улицы серый свет. Вдруг стали видны детали, которые Выхин не заметил сначала: на полу в беспорядке валялась обувь разных размеров, вдоль стены за шкафом лежали стопки газет или журналов, плотно перетянутые веревками. Из туалета вывалились картонные коробкистарые и сгнившие, сморщенные и местами разодранные.
Выхин осмотрелся, затылком ощущая, как проваливается в морозное прошлое, но вокруг был всё тот же лестничный пролет. Реальность и не думала разрушаться. Из-за уличной двери доносилась модная молодежная музыка. Загоготали подростки.
Есть кто?повторил Выхин неуверенно.
Показалось, что из полумрака на него пялятся со всех сторон невидимые люди. Или какие-то еще твари.
Я здесь,голос Аллы доносился из кухни.
Выхин направился туда, едва не вступил в растекшуюся по полу лужу, перешагнул через ворох одежды, напоминающий труп, зацепил плечом вешалку, на которой болталась армейская полевая форма. Справа была комната, в дверном проеме которой развевалась наполовину оборванная занавеска. За занавеской Выхин увидел серость, хлам и мусор. Комната была забита мусором от пола до потолка. Судя по всему, кто-то старательно нес и складывал туда все, что плохо лежит: от старых стульев и кресел, до замызганных игрушек, пакетов, макулатуры и бутылок.
Не задерживайся, Выхин. Нечего тебе тут пялиться по сторонам,голос у Аллы был с хрипотцой, дрожащий. Будто она недавно плакала.
Выхин вспомнил, что оставил Ленку на кладбище вчера. Вдруг не вернулась? Он постарался быстро подобрать какие-то нужные слова, чтобы что? Утешить? Оправдаться?
Вошел на кухню и застыл, не соображая, что происходит.
Кухни как таковой и не было. Просто еще одно захламленное и нежилое помещение. Вдоль стены грудой свалили стулья, табуреты, стопки разной посуды, перемотанные кипы бумаг, рулоны обоев. Ни раковины, ни плиты Выхин не увидел. Краска на стенах облупилась или вздулась пузырями. Кто-то сбил подоконник, оставив торчащие кривые гвозди и высохшие пятна желтого клея. А ещё здесь было холодно, будто работал кондиционер. Но он ведь не работал, так ведь?
Алла сидела у окна на табуретке, широко расставив огромные ноги. Одета была в затасканный армейский камуфляж, короткие волосы закрыла кепкой с изломанным ровно посередине козырьком. Выхин сразу заметил, что глаза у нее раскрасневшиеся, заплаканные. Начал было бормотать:
Я это мы с ней вчера расстались почти сразу же
Но Алла перебила, тяжело мотнув головой. Сказала:
Выхин, хватит блеять, как баба. Расскажи уже. Я всё знаю, но мне нужно услышать от тебя. Давай как взрослые люди, хорошо?
Он растерялся.
Что именно рассказать?
Про брата моего. Что случилось. Между ним и тобой. Думаешь, я дура? Ты же тогда не просто так сбежал.
Я не сбегал. Меня отвезли обратно, к бабушке,продолжал бормотать Выхин, покашливая от волнения.Давление, забыла? От этой жары проклятой. Я чуть не умер летом. Не моё это
Кому-то другому сказки рассказывай, Выхин.ответила Алла, не сводя с него тяжелого злющего взгляда.Не оправдывайся, будь мужиком. Расскажи всё, что знаешь. Ты ведь не просто так бегаешь по миру. Что-то преследует тебя.
Выхин затравленно огляделся. Под ногами хрустнул осколок стекла. Он и так собирался рассказать, именно для этого и пришёл, но напористость Аллы, её злость, а ещё обстановка вокруг вернули Выхина в состояние четырнадцатилетнего пацана, когда он не мог выдавить ни слова от волнения, блеял что-то (верно подмечено!) и юлил.
Где Ленка?спросил он внезапно.Как вы вообще здесь живете в таком бардаке?
Алла несколько раз моргнула, рывком стащила кепочку за козырек и вытерла ладонью вспотевший лоб. Спросила взволнованно:
Откуда ты знаешь Лену?
Она вроде бы не прячется. Мы с ней вчера виделись. Она ездила со мной на кладбище, показывала могилу твоего брата, помогла маму найти и отчима
Кто ездил? Лена?Алла заморгала теперь уже часто, одновременно мотая головой из стороны в сторону.Погоди, Выхин, что ты несешь? Откуда тебе вообще знать?..
Дочка твоя!выпалил Выхин, не понимая, что происходит.Четырнадцать лет, мелкая такая, бойкая, болтает постоянно о разном. На тебя похожа очень. Я ее встретил, когда приехал. За ключами пришел, а тут она. Познакомились.
Алла прервала его тяжелым взмахом руки. Снова вытерла пот с лица. Голова её при этом продолжала тяжело мотаться туда-сюда, будто где-то в области шеи заклинил механизм.
Они оба несколько секунд молчали. С улицы сквозь плотно закрытое окно доносился подростковый смех. Выхин снова потоптался на месте и с хрустом додавил кухонное стекло.
Я вернулся в город, потому что больше не могу убегать,сказал он негромко.Мне нужно остановиться, а я не знаю как. Единственный выходпокаяться. Мне так кажется. Я надеялся рассказать всё отчиму, но он умер. Но ещё ведь есть ты. Просишь меня рассказать, я и хочу, чтобы ты выслушала.
Лена пропала.Сказала Алла.
Выхин почувствовал, как что-то внутри него болезненно ухнуло в область живота.
Что? Когда?
Полтора года назад. Пошла гулять с собакой и не вернулась. Следы вели в лес, а затем пропадали у реки. Ни пса, ни Ленку до сих пор не нашлиАлла моргала так часто, что на ресницах появились капли слез.Я не понимаю, откуда ты знаешь про Ленку и почему несешь всякую чушь про то, что встретил её здесь. В этой квартире никто не живет. Я съехала на два этажа выше с того момента, как стало понятно, что Ленку не находят. А здесь давно лежит разный хлам, скапливается. Она не могла открыть тебе дверь и отдать ключи. Не могла болтать или ездить с тобой куда-то. Потому что Ленки нет.
Но я как-то попал в квартиру,Выхин вытащил ключи, показал.Откуда им взяться?
Алла нервно пожала плечами:
Я не знаю.
Может, это как-то связано с твоим братом тоже?
Если сначала Алла выглядела разозлившейся невесть на что фурией, то сейчас превратилась в испуганную и ничего не понимающую женщину. Выхин присел рядом с ней на корточки, заглянул в слезящиеся глаза.
Алла, Элка, блин, ты у меня самый родной человечек на земле остался. Никого нет больше. Я не думал об этом никогда. Ты для меня та самая мелкая влюбленная девочка из прошлого, с которой бегали в кинотеатр, ели мороженое с которой чуть было не поцеловались, понимаешь? Я думал, что забуду тебя навсегда, да вообще обо всем забуду, но не получилось. Как оказалось, такое не забывается. Оно остается в глубине сознания и гложет, гложет как голодный червь. И не остановится, пока не изгложет всего.
Давай уже, Выхин,попросила Алла растерянно.Я ничего не понимаю, ни про Ленку, ни про брата. Расскажи.
Он взял её ладонь в свои руки и крепко сжал. Кожа Аллы была ледяной, жесткой. Вокруг вообще было слишком холодно.
Я убил твоего брата,сказал Выхин.Тогда, в двухтысячном. А сейчас, похоже, он вернулся, чтобы убить меня.
3.
Капустина Выхин нарисовал первым. Вспомнил дразнилку, которая звучала так: «Андрей-бармалей, сделал шляпу из гвоздей», и тут же понял, как должен выглядеть карикатурный враг-подросток.
Он старательно выводил ручкой каждый гвоздь на цилиндре. Специально лишил Капустина одного глаза, пририсовав торчащее острие гвоздя из пустой глазницы. Жаль, синяя паста не могла отразить кровь, скопившуюся на изъеденном червями лице. Впрочем, и так получилось неплохо.
Голоса вокруг одобрительно шептали.
Смотри, как мило!
Вложил душу в этого парня!
Хотели бы мы с ним познакомиться!
Сколько злости в этой ухмылке, во взгляде!
А гвозди, гвозди!
Никто и никогда не хвалил так Выхина за рисунки. Мама относилась к ним с усталостью: развлекается парень, ну и пусть, лишь бы не дергал по пустякам. Отец называл Выхина «художником с большой дороги», и непонятно было оскорбление это или похвала. Разве что отчим несколько раз разглядывал прошлые зарисовки, понимающе хмыкал, а несколько дней назад сообщил, что в доме культуры есть кружок рисования, там его бывшая одноклассница преподает, и если нужно, он может договориться, чтобы Выхина взяли в средине учебного года. Выхин замялся и попросил подумать. Он не был уверен, что хочет рисовать настолько серьезно
А вот Твари божии были от рисунка в восторге. Их изумление и радость передались Выхину. Он захотел нарисовать ещё кого-нибудь из своих обидчиков и сразу же вспомнил про рыжую Ингу, задаваку, которая несколько дней сидела на скамейке у подъезда, щелкала семечки и наблюдала за окнами Выхина, щурясь на солнце. Тут же её и зарисовал первыми небрежными набросками: «Дурочка-снегурочка, лежала на печи, ела кирпичи». Снегурочка потому, что кожа у нее была бледная и незагоревшая.