Совершенно точно - не бездомная.
Проститутка? Аллан никогда еще не встречал проституток в этом районе. И разве гулящая девица не вырядилась бы во что-нибудь более броское и короткое?
Эта женщина походила скорее на студентку, забредшую слишком далеко от кампуса, или на одну из молодых учительниц высшей школы, где преподавал он сам - Шелли Гейтс, например, или Морин ОТул. Или на одну из женщин, которыми он с удовольствием любовался во время своих еженедельных походов в супермаркет. Удобно одетых, причесанных, опрятных и чистых.
Аллан вдруг осознал, что остановился.
Как странно видеть кого-то, подобного ей, скитающегося по улицам в этот час!
Она встала на углу, отвернувшись. Казалось, она проверяет движение, собираясь перейти улицу.
Но вдруг она развернулась.
У нее не было лица. Сердце Аллана бешено заколотилось.
С ней что-то не так!
Она живенько зашагала в его сторону.
Нет лица!
Он бросил взгляд на дорогу, испытывая искушение перебежать ее и улизнуть. Но когда он взглянул на незнакомку вновь, она уже находилась ближе. Достаточно близко, чтобы разглядеть мерцающую ткань, скрывающую ее лицо. Серебренная, блестящая ткань. Она свешивалась со лба, имела прорези для глаз и рта, и трепетала под подбородком.
Маска!
Аллан услышал собственный стон. Дрожь пробежала по его спине. Его скальп закололо, словно иголками.
Он спрыгнул с тротуара и припустил на противоположную сторону улицы.
Что если она станет меня преследовать?
Он перепрыгнул через бордюр, увернулся от парковочного счетчика и оглянулся.
Она остановилась. Ее голова была повернута в его сторону.
Она смотрит на меня. О, Боже, она на меня смотрит. Но, по крайней мере, стоит на месте.
Аллан перевел взгляд на тротуар и поспешил на угол. Ему не хотелось вновь смотреть на нее, но в его воображении она пересекала улицу, преследуя его. Он был вынужден посмотреть.
Оглянувшись через плечо, он увидел ее - все так же неподвижна, все так же смотрит на него.
На углу он поспешно свернул влево. Несколько шагов и стена "Вэллс Фарго Банка" укрыла его от взгляда незнакомки. Он остановился и перевел дух.
Спасен.
- Боже, - пробормотал он.
Он ходил по ночным улицам бесчисленное количество раз, насмотрелся на полоумных бомжей, видел сотни фильмов ужасов, прочел много пугающих книг.
Но никогда ему не было так страшно, как сейчас.
Страшно? Да он просто в диком ужасе.
И все из-за клочка серебристой ткани размером с носовой платок.
По дороге домой ему стало стыдно. Сбежал, как последний трус. Женщина выглядела совершенно нормально, не считая маски. Да и в самой маске не было ничего ужасного. Просто квадратик ткани. Возможно шелк. Было бы с чего паниковать.
Нужно быть ненормальным, чтобы разгуливать по округе в таком виде.
Вполне естественно убегать от сумасшедших.
Но, что если она нормальная? Что если она носит маску только потому, что ее лицо обезображено? Она гуляет по ночам, когда вокруг - никого, и носит маску просто так, на всякий случай. На случай, если пройдет кто-то вроде меня. Чтобы ее лицо не вызвало у меня отвращения.
А я убежал от нее, как от монстра.
Какую, должно быть, ужасную жизнь она ведет. И вот появился я, и сделал ее еще хуже.
Хорошо постарался.
Аллан подумывал вернуться и поискать ее. Но ему не хватило духа.
Ему никак не удавалось выбросить эту женщину из головы. Он думал о ней постоянно: той же ночью, лежа в кровати; проверяя в воскресенье контрольные; работая над романом о вампирах; читая и смотря телевизор; всю неделю. В школе каждая стройная светловолосая ученица в его классах напоминала ему о ней. Как и обе учительницы, Шелли и Морин, хотя Морин была рыжей. Все они заставляли его вспоминать о женщине в маске и его позоре.
Чем больше он о ней думал, тем больше уверялся в том, что она не была сумасшедшей. Она была ранимой молодой женщиной, чьим проклятьем стало ужасное лицо. Она вела одинокую жизнь, отваживаясь выйти из дома только глухой ночью, и то укрыв лицо.
Он мог себе представить боль, которую она, должно быть, почувствовала, когда он шарахнулся от нее.
Если бы он только не ударил в грязь лицом. Улыбнулся, когда она приблизилась. Сказал бы: "Добрый вечер". Теперь, однако, поздно. Все, что он когда-нибудь сможет сделать - попросить прощения за то, что усугубил ее страдания.
Чтобы это сделать, ему необходимо вновь ее найти.
Но он встретил ее примерно в час пополуночи. В это время ему и стоит ее искать. Если он попробует сделать это в будний день, весь следующий день будет потрачен впустую. Он должен подождать до конца недели.
* * *
Наконец наступила пятница. Аллан проснулся, исполненный тревоги и возбуждения. Сегодня он отправится на ее поиски.
Что он скажет, если найдет ее? Как она отреагирует? Быть может, она ненавидит его за его бегство. Как ты мог так поступить, ты, ублюдок! Я человек, а не уродец!
Или она все-таки окажется абсолютно безумной.
- Тебя что-то беспокоит? - спросила за обедом Шелли.
- Меня? Нет.
- Уверен? Ты себя всю неделю как-то странно ведешь.
- Да?
Шелли взглянула на Морин.
- Ты тоже заметила, да?
Морин, никогда не отличавшаяся разговорчивостью, осмотрела свой сэндвич и покачала головой.
- Мне он кажется вполне нормальным.
- Может, тебе стоит поговорить об этом, - сказала ему Шелли. - Ты не заболел, а?
- Я себя чувствую хорошо.
- Если, это слишком личное...
- Оставь его в покое, - произнесла Морин. - Он не хочет с тобой говорить.
- Ты заметила!
Морин пожала плечами. Ее глаза встретились с глазами Аллана.
- Ты не обязан что-то говорить. Это не наше дело.
- Конечно, это наше дело. Мы ведь друзья. Правда, Аллан?
Он улыбнулся.
- Друзья. Правда. Я ценю вашу заботу, в самом деле. Спасибо. Но ничего страшного. Просто немножко нервничаю по поводу девушки, которую увижу сегодня вечером.
- Ага! - у Шелли заблестели глаза. - Девушка! Продолжай, Ромео!
- Это замечательно, - сказала Морин.
- Мы ее знаем? - спросила Шелли.
- Даже я сам ее не знаю. Не совсем. Она просто человек, которого я встретил в прошлые выходные. В кино. Она сидела напротив меня через проход. Мы даже не разговаривали. Но если она сегодня там будет...
- Тпру! - Шелли вскинула ладонь. - Придержи-ка. Секундочку. Она была на том полуночном ужастике, на которое ты ходишь по субботам? И ты не знаешь ее? И где же, ты думаешь, найдешь ее сегодня вечером?
Аллан почувствовал, как краска заливает его лицо. Вот к чему приводит ложь, - подумал он. Он покачал головой и заставил себя рассмеяться.
- Господи, я не знаю. Полагаю, я не увижу ее сегодня. Ты права.
- Мальчик, ты действительно влип. Ты даже не знаешь, какой сегодня день недели, - oна подтолкнула Морин локтем. - Похоже, тут у нас любовь с первого взгляда.
- Я ее даже не знаю, - запротестовал Аллан.
- Она должно быть очень красивая.
- Хватит приставать к нему, - сказала Морин. - Дай ему поесть.
Шелли засмеялась.
- Итак, что же в ней такого особенного, чего нет у нас?
Нет лица, - подумал Аллан.
А сам только плечами пожал. Тут к их столику подошел Джейк Хансон, и беседа, как часто случалось, переметнулась к несносным ученикам. Когда прозвенел звонок, и Аллан поднялся из-за стола, Шелли сказала:
- Эй, удачи тебе с красоткой. Не делай ничего такого, чего бы я не сделала.
Аллан направился к своему пятому классу, жалея, что не держал рот на замке.
* * *
Школьный день закончился. По дороге домой, он остановился у "Блокбастер Видео" и взял шесть кассет. Фильмы ужасов. Два из которых никогда еще не видел. Помогут скоротать время.
Он прокрутил один во время ужина, но мысли его были обращены к женщине в маске. Он едва обращал внимание на экран. Потом он пытался работать над своим романом о вампирах, но бросил через час. Усаживаясь в раскладное кресло, чтобы посмотреть следующий фильм, он подумал: За каким чертом?? С тем же успехом я мог бы таращиться в стену.
И тут в голову ему пришла светлая мысль.
Она пришла с голосом Шелли:
И где, ты думаешь, найдешь ее сегодня?
Шелли была права.
К чему сейчас заморачиваться, если я все равно вряд ли увижу ее сегодня? Мы столкнулись друг с другом субботней ночью. Почему бы не подождать до субботы?
Да!
Сегодня сижу дома, наслаждаюсь кино, отправляюсь в постель вовремя...
Облегчение было безмерным.
* * *
Наступила суббота. Медленно ползли часы. Он сказал себе, что не обязан приближаться к женщине в маске. Он мог бы пойти домой из кинотеатра другим маршрутом, избежав встречи с нею. По идее, можно и вовсе отсидеться дома.
И пропустить полуночный показ "Кабинета доктора Калигари"? Он уже видел его шесть или семь раз. Но досадно не посмотреть еще разок. Он всегда может поехать на машине.
Нет. Я пойду пешком. И пойду своим обычным маршрутом. Если увижу ее, извинюсь. И покончим с этим.
* * *
Этим вечером, после ужина, он сел в свое раскладное кресло и посмотрел "Техасскую резню бензопилой", а потом "Я плюю на ваши могилы". Все это время из его головы ни на минуту не выходила незнакомка в маске. Когда фильмы закончились, он принял душ. Побрился. Причесал волосы и плеснул немного "Чэпса" себе на щеки. Вместо того, чтобы надеть свой любимый наряд для полуночного показа - старые голубые джинсы и футболку "Мотель Бейтса" - он надел хорошую пару брюк и клетчатую спортивную рубашку.
Поглядевшись на себя в зеркало в спальне, Аллан потряс головой.
Что, черт возьми, я делаю? Можно подумать, у меня действительно свидание.
Эй, может быть она меня во всем этом и не узнает. Она не могла хорошенько рассмотреть меня в лицо.
* * *
В четверть двенадцатого, он вышел из дому. Проходя мимо своей машины, он долго смотрел на нее.
Было бы куда проще поехать.
Он не мог.
Он должен попробовать найти ее.
Дрожа от нервного напряжения, он направился к "Паласу". Обычно он покупал начос и пепси в ларьке с закусками. Но сегодня у него не было аппетита. Он занял свое место. Оглядел привычную толпу, опасаясь, что она могла прийти на фильм. Свет медленно погас. Он вытер вспотевшие ладони о брюки, и повернулся к экрану.
"Кабинет доктора Калгари" начался.
Он смотрел кино. Но перед глазами стоял образ женщины в маске. Он видел, как приближается к ней. Что, если она безумна? Что, если она опасна? Что, если она поднимет маску, открывая свое лицо, и оно окажется чудовищным? Хуже чем что-либо созданное Томом Савини или Стэном Уинстоном[6]? Хуже безобразнейших фантазий Клайва Баркера?
Он постарался успокоиться.
Может быть, она сегодня не появится.
Раньше он никогда с ней не сталкивался. Прошлой субботней ночью, возможно, произошла случайность. Она могла быть на специальном задании, или что-то в этом роде.
Может быть, я ее никогда больше не увижу.
Тем не менее он понял, что ничуть не меньше этой удивительной встречи его страшит возможность никогда больше ее не увидеть. Он осознал, что с самого начала жаждал большего, нежели просто попросить прощения.
Она пугала его, но он страстно желал выведать ее секреты.
Все тайны ночи, пугающие и дразнящие, казались банальными по сравнению с женщиной в маске. Она была величайшей ее тайной.
Безумная или в здравом уме? Что скрывает она под маской? Какая сила заставляет ее каждую ночь бродить по безлюдным улицам? Какие страдания терзают ее душу? Какие истории она может поведать - о детях, кричащих при виде нее, о бессердечных насмешках, о беспросветных годах одиночества? Каково это - быть изгоем?
Он мог узнать ответы.
Сегодня ночью.
Зажегся свет.
Аллан вышел в ночь. К тому времени, как он прошел квартал, он остался один.
Его рот пересох. Сердце колотилось. Ноги дрожали.
Он не думал об окнах вдоль улицы, едва бросал взгляд на стальные жалюзи закрытых магазинов, не обращал внимания на проезжающие машины, не заглядывал в темные подъезды, промежутки между домами и переулки с иной целью, кроме как найти ее. Спеша вперед, он заметил пару бомжей. Он посмотрел на них, не чувствуя ни страха, ни отвращения, и отвел взгляд, продолжая выискивать женщину в маске.
В конце концов, он дошел до квартала, где случайно встретил ее. Впереди простирался пустынный тротуар. Он замедлил шаг. Посмотрел на угол.
Где же ты?
Может быть, я поторопился. Нет. Во всяком случае, "Кабинет" на пять или шесть минут дольше, чем "Носферату". Может быть, я наоборот, опоздал.
Но если она бы пошла этой дорогой, то мы уже бы встретились.
Может, сегодня она осталась дома. Или выбрала другой путь.
Он резко остановился. Он видел ее вот там. Она тогда появилась справа, направилась на угол и повернулась спиной, словно собиралась перейти улицу. Вот здесь он стоял, когда она обернулась.
Он подождал.
Бока взмокли от пота.
Надо идти дальше. Если она не покажется, значит, так тому и быть.
Он проверил часы. Час двадцать восемь.
Дай ей пять минут.
Когда он поднял взгляд от часов, она уже миновала угол и быстро шагала к нему.
Он ахнул и отшатнулся.
Остынь! - велел он себе. - Вот. Ты хотел ее увидеть, вот и она.
Серебристая ткань, прикрывающая ее лицо, сияла и колебалась при каждом шаге. Ее волосы блестели в свете фонарей. Вместо шортов и блузки, как на прошлой неделе, она была в платье. На плечах его удерживали тоненькие бретельки. Платье облегало округлость ее груди, плавно сужалось к талии, вновь расширялось на бедрах и струилось по ногам. Оно было очень коротким. Ее ноги были длинными и гладкими. Вместо туфель и носков на ней сегодня были сандалии.
Сердце Аллана заколотилось.
Она великолепна! За исключением проклятой маски. Какой ужас она скрывает?
Она, должно быть, безумна. Ни одна нормальная женщина не станет бродить по этим улицам в такой час - и в таком платье!
Не стой просто так, вылупившись на нее.
Он пошел ей навстречу.
Ее сандалии мягко шлепали по асфальту. На краткие мгновения ее юбка обрисовывала каждое бедро. Концы пояска болтались сбоку. Шелковистая ткань прилегала к груди, трепеща на ветру.
Может быть, она все-таки шлюха.
Если так, то она может носить маску лишь для того, чтобы ее не узнали. Или чтобы выглядеть загадочной. Или ее лицо все-таки обезображенно.
И вот уже Аллана и женщину разделяет всего лишь несколько шагов...
Он ничего не видел за темными прорезями для глаз - лишь точки отраженного света. Размытые очертания губ виднелись сквозь прорезь для рта.
Я должен сказать что-нибудь. Извиниться. Хотя бы так.
Он двигался прямо на нее, поэтому взял немного правее.
Ее голова повернулась.
Аллан выдавил улыбку.
Они прошли друг мимо друга.
Он вдохнул аромат ее духов. Аромат настолько странный и восхитительный, что он преодолел себя и обернулся ей вслед.
Она остановилась, словно почувствовав его взгляд.
- Извините? - произнес он.
Черт, голос звучит как у перепуганного малыша!
Она обернулась.
- Вы меня помните? - спросил он.
- О, да.
Голос низкий, с придыханием. Несмотря на узкую прорезь у ее рта, ткань зашевелилась, как от мягкого ветерка.
- Я... думаю, я вроде как... потерял самообладание на прошлой неделе. Я действительно рад встретить вас снова. Я хотел извиниться.
- Извиниться? За то, что убежали от меня? - спросила она.
- Мне правда очень жаль.
- Как вас зовут?
Он поколебался.
- Аллан.
- Просто Аллан?
Она хочет знать мою фамилию? Боже всемилостивый, она сможет меня проверить, разыскать меня.
- Готорн, - соврал он. - Аллан Готорн.
Она шагнула к нему, маска и платье заблестели, и протянула ему руку. Аллан пожал ее. Но когда он попытался ее отпустить, ее пальцы сжались. Она держала его крепкой теплой хваткой.
- Я - Лигейя, - сказала она.
Ее имя удивило его.
- Правда? Лигейя? Есть такой рассказ у По...
- Я знаю, - ответила она своим странным приглушенным голосом.
- Я очень люблю По.
- Значит, у нас есть что-то общее. Пойдем со мной, - oна потянула его за руку.
Медленно ведя его по тротуару, она не выпускала его руки из своей.
- Э... Куда мы идем?
- Разве это важно?
- Я не знаю.
- Ты волен уйти, если тебе этого хочется.