Отпустив ключ, Дэн подвинулся к центру сиденья и обнял ее за плечи. Когда она обернулась к нему, чтобы протестовать, он поцеловал ее.
Марти оттолкнула его.
- Прекрати это.
- Да что, черт подери, с тобой такое?
- Что со мной? Ты только что избил человека до бесчувствия.
- Ну и...?
- И наслаждался этим.
- Да?
- Да!
- Я вовсе не наслаждался. Скорее, это дало мне замечательное чувство удовлетворения. Понимаешь? Все равно как гол забил.
- Это тебе не футбол.
- Правильно. Может быть, мне лучше вернуться и прикончить его.
- Здорово. Чудесно. Почему бы тебе так и не поступить?
- Он никогда больше не напугает тебя до чертиков в кино.
- Отличный повод, чтобы убить парня.
- Что он сделал тебе?
Она ничего не сказала.
- Как он заставил тебя так его бояться?
- Это тебя не касается.
- Я только, что выбил дерьмо из парня ради тебя. Разве я не заслужил хотя бы знать, почему?
- Я тебя об этом не просила. Ты это сделал потому, что тебе так хотелось.
- Чушь. Чушь это всё. И не пытайся читать мои мысли. Этот тип что-то сделал с тобой. Я не знаю что, но ты моя девушка, и я не собираюсь позволять какому-нибудь говнюку крутиться вокруг и запугивать тебя. Ясно?
- Да, - сказала она тихо, потирая лицо. - Это ясно. Но Дэн, неужели ты не понимаешь, что это неправильно? Нельзя ходить и калечить людей.
- Ты можешь попробовать.
Она отвернулась от него.
- Отвези меня домой. Пожалуйста.
7
- Эта штука действительно шибает в голову, - сказала Тина.
- На то и предназначена, - Брэд заново наполнил оба стакана шампанским.
Он поставил бутылку на палубу, зажав ее между босыми ногами, чтобы она не каталась по всей палубе, и свободной рукой обнял Тину.
- Ты определенно умеешь устраивать вечеринки, - сказала она.
- Лучше, чем твои предки?
- Лучше чем та, которую они устроили для меня, это точно. Которая и не была вечеринкой вовсе, если хочешь знать правду.
- Мне очень жаль.
- Всё в порядке. У меня не было вечеринок с восьми лет. До этого момента.
- Готова к подарку? - спросил Брэд.
- Конечно.
Он взял сверток с сиденья и протянул девушке.
- С днем рожденья, Тина.
Она поставила свой стакан и принялась возиться с лентой. Сняв ее, она отклеила липкую ленту с каждой стороны свертка и убрала бумагу, не разорвав.
- Собираешься сохранить упаковку?
- Конечно.
- Чтобы еще когда-нибудь использовать?
- Нет! Я ее не буду использовать. Я ее сохраню на память.
- О, - сказал Брэд, почувствовав, как сжалось горло.
Тина взяла плоскую прямоугольную коробку за крышку и трясла до тех пор, пока нижняя часть не упала ей на колени. После этого она развернула оберточную бумагу внутри.
- Брэд! О, оно прекрасно!
- Продавщица назвала это "пейсли". Полагаю, это такой узор. Очень красочный и всё такое, но ты не особенно разглядишь при таком свете.
Платье развернулось, когда Тина подняла его из коробки. Она вытянула руки вверх, держа его под лунным светом.
- Оно великолепно! Посмотри, как сияет! О, спасибо. Оно замечательное!
Тина обняла его крепко, неловко, сжав ему шею. Но объятие длилось всего лишь мгновенье. Потом Тина положила коробку и упаковку Брэду на колени.
- Я мигом, - сказала девушка и поспешила через палубу, платье плясало в ее руках, как призрачный партнер по танцу.
Один раз она оступилась и чуть не упала. Брэд вскочил, чтобы помочь, но она удержалась на ногах и скрылась внизу.
Он сел на корму и стал ждать.
Наконец, дверца кабины распахнулась, затем захлопнулась. Брэд смотрел, как темная фигура Тины поднялась и вышла на лунный свет.
- Что думаешь? - спросила она.
- Очень красиво.
- Оно прекрасно на свету. Всё золотое и красное, и синее. Хотя, думаю, ты и сам знаешь.
- Оно тебе хорошо подошло?
- Подошло? - oна приняла эффектную позу.
- По мне, выглядит здорово. Оно должно так облегать?
- Конечно.
Она двинулась к нему, для равновесия держась за планшир.
Ткань, блестящая в лунном свете, облегала все округлости и изгибы ее тела и заканчивалась на середине бедра.
- Оно заставляет меня чувствовать себя обнаженной, - сказала Тина. - Обнаженной и в чем-то вроде детского масла, будто я вся скользкая и блестящая.
Она провела рукой по ребрам.
- Попробуй, - сказала она и шагнула в объятья Брэда.
Ее спина была изгибающейся гладкостью под скользкостью одежды.
Она застонала.
- Это такое прекрасное ощущение, - oна обняла его еще крепче, замычав от усилия. - Это самый чудесный подарок, который мне когда-либо дарили.
- Понравился, а?
- Я люблю его. Вот, почувствуй.
Она стянула его футболку, обняла и легонько потерлась о его тело. Ткань была теплой от Тининой кожи, скользкая пленка между ее телом и его.
В это время Брэд заметил, что ткань собирается над его руками. Он провел руками по ее бокам, поднимая платье выше, и скользнул рукой вниз, пока шелковистая ткань не закончилась, и он не почувствовал обнаженную кожу ее ягодиц.
- Подними руки, - прошептал он.
Она подняла руки, и он снял платье через ее голову. Перекинув его через кормовое сиденье, Брэд взял ее за руки и посмотрел на нее.
Он сглотнул, чтобы избавиться от комка в горле.
- Ты так прекрасна, - сказал он.
- Как же я тебя люблю, - сказала Тина. - Я люблю тебя больше всего на свете.
- Я тоже люблю тебя, - ответил он.
Она прижалась к нему и расстегнула его джинсы.
8
Когда Марти проснулась утром, шторы над ее кроватью пронизывал яркий солнечный свет. Шнур висел далеко, не дотянешься, поэтому она тихо встала и открыла шторы, позволяя солнцу залить лучами ее кровать.
Она легла, прикрыв глаза от яркого света, и наслаждалась чувством тепла, прислушиваясь к дому. Отец с матерью еще крепко спали. Она села и сняла ночную сорочку. Когда она стягивала ее через голову, солнечный свет прикоснулся к коже спины, согревая и успокаивая, отнимая всякое желание двигаться. Локти покоились на коленях скрещенных ног, она склонила голову и позволила себе впитывать солнце.
Всегда бы так, - подумала она.
И тут желудок словно завязался узлом; она почти ожидала услышать звонок в дверь - совсем как в то утро, солнечное утро, так похожее на это - когда ей было пятнадцать лет.
Теплый летний ветерок играл в комнате тем утром, трепля шторы над ее кроватью, заставляя легонько трепетать страницы "Джейн Эйр". Ветерок пах цветами и свежескошенной травой, предсказывая жаркий день.
Когда дверной звонок затрезвонил, ей не хотелось отвечать.
Но если она не подойдет к двери - никто не подойдет; а вдруг это что-нибудь очень важное?
Неохотно скатившись с кровати, она положила раскрытую книжку страницами вниз, чтобы сохранить место, где читала, поспешила по ковру к ванной и стянула с крючка свой халат. Когда она просунула руки в халат, рукава пижамы подтянулись почти до локтей.
В дверь позвонили снова.
Она застегнула верхнюю пуговицу пижамной рубашки, подцепила сползающие штаны и завязала халат.
Звонок прозвенел еще раз, когда она спускалась по лестнице.
Она открыла дверь. Увидеть совершенно незнакомого человека было для нее сюрпризом, но не было ничего угрожающего в его тощем теле, или его стрижке ежик, или в его черных бровях, сросшихся на переносице. Его большие уши делали его смешным.
- Доброе утро, - поприветствовал он ее, склонив свою узкую, с высоким лбом, голову. - Могу я поговорить с хозяином?
- Его сейчас нет дома, - сказала Марти.
- А когда вы его ожидаете?
- А что такое?
- Я делаю кое-какую работу по дому.
- Ну, я не знаю, будет ли он...
- Могу я поговорить с твоей мамой об этом?
- Ее нет...
Марти внезапно поняла, что ей не следует говорить таких вещей незнакомцу.
- Ее нет дома - сказал он. Это был не вопрос. - Я знаю, - eго тонкие губы искривились в ухмылке. - Не следовало им оставлять тебя одну.
Дверь врезалась в нее. Она отлетела назад, когда незнакомец ворвался в дом.
Подняв глаза, она увидела в его руке нож.
- Вставай, - сказал он, размахивая им.
- Что вам нужно?
- Мне нужно, чтобы ты встала.
Было тяжело подниматься с пола - собственные кости казались ей мягкими и дрожащими. Но она сделала, как он велел.
- Твоя спальня наверху, правильно?
Она кивнула.
- Я знаю. Я знаю всё про тебя, Марти. Я уже давно за тобой следил. С того самого момента, когда я увидел, как ты моешь машину со своей старушкой. На тебе были белые шорты и красная блузка. Я хотел содрать их с тебя и трахнуть тебя прямо там. Но я не дурак. Я дожидался подходящего момента. И знаешь что? Он настал. Пошли наверх.
- Я не хочу.
- Давай пошла, - oн помахал ножом под ее подбородком.
Она начала плакать.
Он шел за Марти, кончик ножа жалил сквозь халат и пижаму, колол в спину. Вверх по лестнице. Через холл. В ее солнечную спаленку.
Когда он начал ее раздевать, она сказала:
- Не надо. Пожалуйста.
Он не утруждал себя убрать "Джейн Эйр", прежде чем толкнуть ее на кровать. К тому времени, как он закончил, глянцевая суперобложка книги была разорвана. Обложка изломана. Корешок расщеплен, и свободные страницы рассыпались по простыне, вымазанной в крови и семени.
Марти опять легла и накрылась простыней, свернулась клубочком на боку, и смотрела, как ее указательный палец чертит линию по краю матраса.
Зачем ему надо было возвращаться? Чего он хочет?
Меня.
Он хочет меня.
Опять.
9
Стоянка для машин перед комнатой Вилли в мотеле была пуста. Он вырулил на нее.
Придерживая рукой пакет из магазина, он открыл дверь в свою комнату. Работал кондиционер. Хорошо и прохладно.
Он вытряхнул сумку на кровать. Оттуда выпали пузырек аспирина, его грязная скомканная футболка и моток бельевой веревки.
Он сбросил ботинки и джинсы, и поковылял в ванную.
Там в зеркале, он увидел, что с ним сделали. Покрытая корочкой рана у основания носа. Синяки.
Я убью эту задницу. Вот членосос.
Вилли принял четыре таблетки аспирина, запил их пригоршней воды. Затем проделал обратный путь к кровати. Он откинул покрывало и голый заполз между простынями.
И застонал.
Медленно, но боль проходила.
Всё проходит.
В полусне, он видел Марти, распростертую на кровати, ее руки и ноги привязаны к углам, солнце золотит обнаженную кожу.
Она выглядела пятнадцатилетней.
Но потом он представил, как она меняется, растет, хорошеет, пока не превращается в ту Марти, которую он видел этим вечером.
Прежде чем погрузиться в глубокий сон, он заставил ее кричать.
10
Молодая женщина по имени Пэгги выбралась из своей машины. Она вытерла влажные ладони о шорты и глубоко вздохнула. После чего направилась к стеклянной двери "Магазина наживок Мики", поднимая белыми кроссовками пыль.
Когда она открыла дверь, задребезжал колокольчик.
- Сейчас подойду, - крикнул кто-то из задней комнаты.
Это был не тот голос, что она ожидала услышать.
Не Мики.
Но, по крайней мере, он принадлежал мужчине.
Она закрыла дверь и навесила крючок. Одним движением правой руки перевернула табличку с "ОТКРЫТО" на "ЗАКРЫТО".
Магазин был затемнен. Он пах влажной землей, рыбой, и чем-то еще. Машинным маслом? Он пах хорошо - свежестью и мужчинами.
Ботинки протопали по деревянному полу. Наверняка ковбойские. Казалось, половина парней в Висконсине одеваются как ковбои.
- Эй, я здесь, - сказал парень, заняв свое место за прилавком.
Симпатичный юноша, никак не старше двадцати лет. Его вылинявшая голубая рубашка была расстегнута у горла. Судя по выражению его лица, ему нравилось, как выглядит Пэгги.
Она сняла свои солнцезащитные очки.
- Могу я вам помочь? - спросил он.
- Я ищу Мики.
- Папу? Он повел группу на озеро Игл Лэйк, - cын сверился со своими наручными часами. - Хотя он должен быть с минуты на минуту. Вы можете посмотреть в мотеле.
- Меня зовут Пэгги.
- Привет. Я Брэд.
- Приятно познакомиться, Брэд.
- А я чем-нибудь могу вам помочь?
- Мне нужна кое-какая наживка, - oна огляделась через плечо и заметила несколько ящиков для снастей. - И как насчет одного из тех ящиков для снастей? Мой старый уже весь проржавел. Вы мне их не покажете?
- Буду счастлив.
Брэд обошел вокруг края прилавка. На нем были ковбойские ботинки, точно. И старые выцветшие джинсы. Взглянув ему в лицо, она поймала его на том, что он инспектирует перед ее футболки.
- Как жизнь в Кэмп Ватуки? - спросил он.
- Немного одиноко.
- Вы там консультант?
- Да.
- Хорошо, какой ящик для снастей вы имели в виду?
- Кто сказал, что я имела в виду ящик для снастей?
- Вы? - спросил он и усмехнулся.
- Я? - глядя в его голубые глаза, она потянулась вперед и осторожно сжала его промежность.
Его глаза чуть не вылезли из орбит.
- Боже, - сказал он.
- Пойдем за прилавок.
Брэд взглянул в сторону стеклянной двери.
- Об этом уже позаботилась, - сказала Пэгги.
Она провела его вокруг прилавка, опустилась на колени в узком пространстве за ним, и сняла свою футболку с эмблемой Кэмп Ватуки. Брэд не отводил глаз. Она помогла ему снять его футболку, после чего обняла его. Когда она впилась в его губы, он, наконец, начал шевелиться.
Брэд погладил ее грудь.
Она легла на прохладный пол. Он был шершавый и твердый под ее лопатками. Брэд расстегнул ее шорты. Расставив колени, она приподняла ягодицы. Брэд потянул шорты вверх к коленям, затем вниз по лодыжкам. Она отбросила их ногами в сторону. Брэд расстегнул джинсы и медленно опустился между ее ног.
Он был большим. Даже больше, чем Мики. Такой большой, что было больно. Растягивал ее, наполнял ее. Она впилась ногтями в его спину, вжала свои губы в его и встречала каждый тяжелый удар своим собственным. Снова и снова. Царапаясь, стеная, и колотясь друг о друга - выше, глубже.
Над прилавком появилось лицо. Лицо девушки. Она выглядела лет на шестнадцать или около того. Прекрасное лицо. Шокированное лицо.
Она смотрела.
Каким-то образом, это наблюдение возбудило Пэгги еще больше.
Ей было всё равно, как девушка смогла войти. Может быть через задний вход. Это не имело никакого значения.
Ничего не имело значения, кроме Брэда внутри нее.
- Боже, дорогой! - она задохнулась, сжимая его ягодицы.
Ничего, кроме Брэда.
Его зубы сомкнулись на ее плече, когда он вновь вошел в нее.
Ничего.
У девушки, смотрящей вниз, на глазах были слезы. Она подняла руку, чтобы вытереть их. Ее короткий рукав был как сияющий водоворот цвета.
Не важно. Ничто не важно.
Ничего, ничего, ничего!
Только ЭТО!
У Пэгги перехватило дыхание. Она изогнулась дугой под Брэдом, вибрируя внутри, чувствуя его резкие толчки.
- Боже! - закричала она. - О, Боже! Да!
Она смотрела девушке в лицо, когда кончала.
Лицо внезапно дернулось назад и пропало.
Некоторое время спустя Пэгги сказала:
- Это была фантастика, Брэд.
- Да.
- Проблема?
- Нет. Было здорово. Правда.
- Ты сегодня вечером занят? - спросила Пегги.
- Ну... да, я...
Она провела рукой по его волосам.
- Другая девушка?
Он выглядел мрачно.
- Да. Моя... на самом деле, моя невеста. Мы... мы обручились. Только прошлой ночью. Я не знаю... Я не должен был... Я не знаю, какого черта я здесь делаю с тобой.
- Трахаешься.
Она сжала его ягодицы обеими руками. Сжав мускулы внутри, она сдавила его пенис.
Он всё еще был большим.
Он начал увеличиваться.
- Всего один раз, дорогой.
- Нет, я не...
- Ты хочешь. Я знаю это.
- Это... неправильно.
- Она никогда не узнает.
11
В четырех сотнях миль к югу от "Магазина наживок Мики", Вилли ехал мимо фасада дома Марти. Белый "Понтиак" стоял на подъездной дорожке. Дверь гаража была открыта. Он увидел внутри "Фольксваген".
Было бы удобней, если бы "Понтиак" уже уехал. Но это даже хорошо. Он на это и надеялся. Он надеялся, что ему придется подождать.
Это даст ему время для еще одного дельца.
Он повернул направо, опять направо, и выехал на обратную сторону квартала. Четвертый дом от угла находился как раз за домом Марти. Только изгородь и дренажная канава разделяли их задние дворы. В обоих дворах хватало деревьев, чтобы прятаться. Вилли вышел, оставив веревку под передним сиденьем. Он прошагал до конца квартала и свернул за угол.