Что он считал? Голос Пейна был спокоен и сдержан; его пальцы сомкнулись, и монета исчезла в кулаке.
Он сказал
Мэтью медлил, лихорадочно придумывая ответ. Он не мог разглядеть выражения лица Пейна, который был виден лишь как силуэт на фоне тусклого квадрата окна.
Он считал, что индейцы могли наткнуться на пиратский клад, выдал он наконец.
Пиратский клад? Дженнингс учуял нечто посолиднее остатков рома. Где?! В наших краях?
Не спеши ликовать, Малькольм, предупредил Пейн. Одна монетаеще не клад. У нас пока что не было стычек с пиратами, и они нам совсем не нужны.
Пейн склонил голову набок, и Мэтью понял, что он активно обдумывает эту версию.
Шоукомб ошибался, чуть погодя заявил Пейн. Никто из чернофлажного братства в здравом уме не станет прятать добычу на землях краснокожих. Обычно пираты зарывают свое золото там, куда можно потом без проблем вернуться. Они не настолько глупы, чтобы соваться в те места, где плодами их успеха могут воспользоваться какие-нибудь дикари.
Пожалуй, вы правы, быстро согласился Мэтью, не желая углубляться в дебри собственного вранья.
И все же каким еще путем могло это попасть в руки индейца? Разве что где-то поблизости случилось кораблекрушение и часть груза вынесло прибоем на берег. Занятный случай. А вы что думаете, господин судья?
Есть вероятность, сказал Вудворд, что индеец получил монету от какого-то испанца во Флориде.
Исключено, здешние индейцы в такую даль не суются. Флоридские племена только и ждут, чтобы избавить их черепа от скальпов.
Лично меня еще больше удивляет тот факт, подал голос Мэтью, стремясь увести разговор от этой темы, что Шоукомб оставил золотую монету в кружке.
Может, просто позабыл о ней в жуткой спешке, предположил Дженнингс.
Но при этом он не забыл прихватить наш багаж, а также свиней и кур? Нет, это вряд ли.
Мэтью обвел взглядом комнату. Здесь все было в порядке: мебель не опрокинута, нет следов крови и других признаков борьбы. Очаг еще не остыл, котелки висели над углями. Никакого намека на то, что случилось с Шоукомбом и остальными обитателями дома. Мэтью поймал себя на мысли о той девчонке: какой могла быть ее судьба?
Не знаю, продолжил он размышлять уже вслух. Но в чем я уверен, так это в том, что Шоукомб ни за что не оставил бы здесь эту монету. При обычных обстоятельствах, я хочу сказать.
Пейн негромко хмыкнул, еще несколько секунд повертел монету в пальцах, а затем отдал ее Мэтью.
Полагаю, теперь она принадлежит вам. Возможно, это единственная компенсация, которую вам удастся получить с Шоукомба.
Нашей целью является не компенсация, сэр, резко возразил Вудворд, а правосудие. И я вынужден признать, что сегодня правосудие осталось в дураках.
Вряд ли Шоукомб намерен сюда вернуться. Пейн наклонился и подобрал с пола свечной огарок. На такой случай я мог бы предложить ночную засаду, но тут есть опасность быть заживо съеденным крысами. Он нервно оглядел темные углы комнаты, из которых по-прежнему доносился злобный писк. Такое место сгодится разве что для Линча.
Для кого? спросил судья.
Гвинетт Линчэто крысолов у нас в Фаунт-Ройале. Но в этой мерзкой дыре даже он может проснуться с отгрызенными ногами. Пейн запустил огарком в один из темных углов, где всполошенно заметалось нечто, судя по поднятому шуму, весьма крупное. В сарае я видел хомуты и прочую упряжь. Дункан, мы с тобой можем запрячь наших лошадей в фургон судьи и доставить его в поселок. Вас это устроит, судья?
Абсолютно.
Вот и ладно. Пора попрощаться с этим местом.
Пейн и Тайлер вышли наружу, чтобы разрядить пистолеты в воздух, поскольку взведенные пружины колесцовых замков были опасны не менее, чем свернувшиеся кольцами гадюки. У Тайлера пистолет выстрелил сразу, а вот у Пейна он сначала только сыпал искрами и разрядился после шипящей задержки.
В течение получаса лошади были запряжены во вновь обретенный фургон, Вудворд взял в руки вожжи и двинулся вслед за первым фургоном по раскисшей дороге на Фаунт-Ройал. Мэтью сидел на занозистых козлах рядом с судьей, тогда как Пейн и Тайлер составляли компанию Дженнингсу. Перед тем как трактир Шоукомба исчез из виду, Мэтью оглянулся и представил себе, во что он превратится через несколько днейили, страшно подумать, недельбезраздельного господства грызунов. Вновь его посетил образ девчонки, которая вряд ли непосредственно участвовала в преступлениях своего хозяина, и Мэтью невольно подивился тому, что Господь может быть так жесток к своим чадам. Но она не могла противиться судьбекак не мог и никто из них, а посему тут ничего нельзя было поделать. С этой мыслью он отворотил взор от прошлого за спиной и устремил его в будущее.
Мэтью и Вудворд остались наедине впервые с момента их прибытия в Фаунт-Ройал, ибо даже на пути от особняка до конюшни этим утром их по распоряжению миссис Неттлз провожал чернокожий мальчишка-слуга. Таким образом, Мэтью впервые представилась возможность высказать свои соображения насчет их вчерашних сотрапезников без риска быть услышанным посторонними.
Однако судья успел воспользоваться этой возможностью прежде него.
Что ты думаешь о Пейне, Мэтью? поинтересовался он.
Кажется, он свое дело знает.
Это верно. Он также кажется сведущим в делах как это он выразился «чернофлажного братства» Интересно.
Что именно?
Несколько лет назадв девяносто третьем или около тогомне довелось разрешать в суде дело человека, обвиненного в пиратстве. Дело запомнилось мне особо, потому что он был образованным человеком, в прошлом лесоторговцем, которого разорили кредиторы. Его жена и двое детей умерли во время эпидемии чумы. Словом, он казался человеком совсем не такого склада, чтобы вдруг заняться пиратским ремеслом. И вот, помнится, он называл своих э-э сотоварищей «чернофлажным братством». Прежде я никогда не слышал этого термина.
Вудворд посмотрел на небо, прикидывая, как скоро плотные серые тучи прольются очередным дождем.
И я ни разу не слышал его с тех самых пор вплоть до момента, когда его употребил Пейн. Он вновь обратил взор на дорогу перед ними. Сам термин явно подразумевает уважительное отношение, а в немалой степени и гордость. Как будто один из членов этого сообщества отзывается о других.
Вы предполагаете, что Пейн
Я ничего не предполагаю, прервал его Вудворд. Я лишь сказал, что нахожу это интересным, только и всего. Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть свою позицию по данному вопросу, а затем добавил уже небрежным тоном: Но я буду не прочь узнать побольше о прошлом мистера Пейна. Просто ради интереса, разумеется.
А что случилось с тем лесоторговцем?
Бывшим лесоторговцем, поправил судья. Он не просто занимался пиратством, но и совершал убийства в открытом море. И он был несомненно виновен, какие бы обстоятельства ни сопутствовали его моральному падению. Мне было жаль его заблудшую душу, но у меня не было другого выбора, кроме как приговорить его к повешению. И его повесили.
Я как раз собирался спросить ваше мнение о гостях за вчерашним ужином, сказал Мэтью. Возьмем школьного учителя Джонстона. Что вы скажете о его напудренном лице?
В последнее время это стало модой в Европе, но и в колониях я уже изредка такое видел. Впрочем, у меня есть и другое объяснение его внешнему виду.
Какое же?
Он учился в Оксфорде, верно? В колледже Всех Душ. Так вот, этот колледж пользовался репутацией места, где собираются молодые щеголи и игроки, более склонные ко всяким сомнительного рода забавам, нежели к духовному просветлению. А средоточием этих забавников в колледже Всех Душ было общество под названием «Клуб адского пламени». Это очень древнее и закрытое общество было доступно лишь для тех немногих, кто происходил из богатых семейств и отличался дурными наклонностями. У членов этого клуба был обычай посыпать лица белым пеплом наутро после их непристойных пирушек.
Он быстро взглянул на Мэтью, а затем вновь сосредоточил внимание на дороге.
По всей видимости, они придавали этому какое-то странное псевдорелигиозное значение. Словно стирали следы греха со своих лиц или вроде того. К сожалению, они не могли обсыпать пеплом и свои сердца. Но, возможно, Джонстон просто следит за европейской модой и пытается ей подражать, хотя мне невдомек, зачем кому-либо нужно заниматься такими вещами в этой Богом забытой глуши.
Мэтью ничего не ответил, но в эту минуту он вспоминал, как в том же захудалом трактире судья настаивал, чтобы они вышли к ужину при полном параде.
И все же это очень странно, продолжил рассуждать Вудворд. Если Джонстон был членом «Клуба адского пламени» я отнюдь не утверждаю, что он им был, хотя определенные указания на этот счет есть, зачем ему придерживаться клубных обычаев спустя годы после того, как он покинул Оксфорд? К примеру, в бытность студентом я частенько носил малиновый сюртук с зелеными кисточками на рукавах, но мне и в голову бы не пришло надеть нечто подобное в наши дни. Он покачал головой. Нет, скорее всего, этот Джонстон просто гонится за европейской модой. Я очень сомневаюсь, что он ходит напудренным среди бела дня, а для вечерних застолий это еще куда ни шло.
Похоже, он не обделен умом, сказал Мэтью. Хотелось бы знать, почему преподаватель с оксфордским образованием согласился приехать в поселение вроде Фаунт-Ройала. Казалось бы, ему должна быть по душе жизнь в более цивилизованных условиях.
Верно. С другой стороны, почему каждый из них согласился жить в Фаунт-Ройале? Беря шире, почему вообще кто-либо, будучи в здравом уме, соглашается поселяться в далеких дремучих краях вроде этого? Однако они приезжают и поселяются, в противном случае сейчас не было бы ни Нью-Йорка, ни Бостона, ни Филадельфии, ни Чарльз-Тауна. Возьмем, к примеру, доктора Шилдса. Что побудило его отказаться от, вероятно, обширной и благополучной практики в городе ради мучений и тягот фронтира? Может, Бидвелл платит ему кучу денег? Или он сделал это из чувства профессионального долга? Или здесь нечто совсем другое?
Вудворд вновь поднял взгляд к небу и задержал его на ястребе, который описывал неторопливые, плавные круги под самым пологом туч, видимо высматривая на земле жертвукролика или белку.
Доктор Шилдс показался мне глубоко несчастным человеком, продолжил судья, прочистив горло, которое слегка побаливало с самого утра (посему он решил по возвращении прополоскать его солевым раствором). И он пытается утопить свои печали в роме и вине. А тут еще высокая смертность в Фаунт-Ройале, которая усугубляет его меланхолию. В общем остается только надеяться, что доктор не слишком закладывает за воротник при исполнении своих профессиональных обязанностей.
Он снова поглядел на ястреба в вышине, который как раз в эту минуту прервал свой плавный полет и резко спикировал на добычу, и судья подумал о смерти, всегда готовой настигнуть любого из нас в этом мире смятений и катаклизмов.
За этой мыслью последовала другая, также связанная со смертью: перед его мысленным взором возникли маленькие пальцы, вцепившиеся в железное изголовье кровати. Костяшки пальцевтаких изящных, таких хрупкихпобелели от этой судорожной хватки.
Вудворд крепко зажмурил глаза и вновь почти как наяву расслышал те звуки. Почти. Слышать их было невыносимо, даже на таком удалении во времени и пространстве. Из густых зарослей слева донесся пронзительный, торжествующий клекот ястреба и короткий визг какой-то мелкой зверушки.
Сэр?
Вудворд открыл глаза. На него с беспокойством смотрел Мэтью.
Вы в порядке, сэр?
Да, сказал Вудворд. Должно быть, слегка устал, но это пройдет.
Я могу взять вожжи, если хотите.
В этом нет нужды. Вудворд подхлестнул лошадей, дабы показать, что все под его контролем. Ехать пассажиром для меня не менее утомительно. Одно хорошо: на сей раз мы хотя бы знаем, что Фаунт-Ройал уже недалеко.
Да, сэр, ответил Мэтью.
Чуть погодя он выудил из кармана бриджей золотую монету и начал ее разглядывать, положив на ладонь.
Я сказал неправду мистеру Пейну, признался он. Насчет этой монеты. По словам Шоукомба, он нашел ее на трупе индейца но при этом он считал, что где-то поблизости рыщет испанский шпион, который подстрекает индейцев к мятежу, одаривая их золотом.
Что? Выходит, он ничего не говорил о пиратском кладе?
Нет, сэр. Я это выдумал, потому что вчера за ужином обратил внимание на то, как курит Пейн. Вместо трубки он использует скрученные табачные листья, которые именуют «сигарами». Это
Это испанский обычай, да, кивнул Вудворд, сужая глаза, по каковому признаку Мэтью догадался, что он заинтригован полученной информацией. Хм Да, теперь я понимаю причину твоей выдумки. Среди знакомых мне англичан лишь очень немногие курят таким способом. Я тоже это отметил прошлым вечером, но не счел нужным задавать вопросы. И все же не мешало бы выяснить, где и когда Пейн усвоил эту привычку.
Именно так, сэр. Помимо того, Шоукомб предположил, что шпион может быть англичанином. По крайней мере, с виду. Но тогда шпионом может оказаться любой из жителей Фаунт-Ройала.
Очень любопытно. Но какую цель может преследовать подобный шпион? Ах да, конечно же! продолжил он, отвечая на собственный вопрос. Докладывать испанцам о положении дел в Фаунт-Ройале. Который в будущем, увы, рискует быть переименованным в Блажь Бидвелла. Но какая роль во всем этом отведена индейцам, подкупаемым испанским золотом?
Мэтью ранее уже задавался этим вопросом, и ему кое-что пришло в голову. И сейчас он, как всегда в таких случаях, не замедлил высказать свое мнение.
По задумке Бидвелла, Фаунт-Ройал среди прочего должен стать укрепленным форпостом для наблюдения за испанской Флоридой. Хотя не исключено, что испанцы сейчас намного ближе к нам, чем собственно Флорида.
Ты хочешь сказать, что они могут быть расквартированы в индейских селениях?
Мэтью кивнул:
Возможно, лишь небольшой экспедиционный отряд. А если и не в самих селениях, то достаточно близко, чтобы подарками переманивать индейцев на свою сторону.
Эта мысль так потрясла Вудворда, что он машинально натянул вожжи, и лошади почти остановились.
Боже мой! простонал он. Если это правда, если в этом есть хоть малая толика правды, нам следует поскорее предупредить Бидвелла! Если испанцы сумеют натравить на Фаунт-Ройал краснокожих, они легко сотрут с лица земли все поселение!
Все верно, сэр, однако, мне кажется, нам пока не стоит тревожить мистера Бидвелла по этому поводу.
Почему? Разве ему не следует это знать?
Несомненно, следует, спокойно согласился Мэтью. Но сейчас мы с вами лишь строим догадки. И пусть они до поры таковыми останутся, пока мы не найдем хоть какие-то доказательства.
Ты не считаешь монету достаточным доказательством?
Нет, не считаю. Как сказал мистер Пейн, одна монетаеще не клад. И она не доказывает то, что в этих лесах стоят лагерем испанские солдаты. Но если намек на это случайно сорвется с уст мистера Бидвелла и достигнет ушей местных жителейФаунт-Ройалу, считайте, конец.
Значит, ты предлагаешь бездействовать? спросил Вудворд с заметным раздражением.
Я предлагаю наблюдать и прислушиваться, сказал Мэтью. Осторожно наводить справки инасколько удастсяотслеживать действия мистера Пейна. Если в поселке действительно есть шпион, ему нет смысла что-то предпринимать, пока не будет завершен этот ведьмовской процесс. В конце концов, раз уж сам Сатана разгуливает по их полям, Фаунт-Ройал вполне может зачахнуть и сгинуть без посторонней помощи.
Но это уже ни в какие ворота! возмущенно фыркнул судья. Ты высказываешь такие тревожные догадки, но сам ничего не желаешь предпринимать!
Сейчас еще не настало время для действий. Кроме того, сэр, мне кажется, более срочным для нас обоих сейчас является дело Рейчел Ховарт.
Вудворд начал было что-то отвечать, но так и не договорил. Колеса фургона продолжали месить грязь, лошади продвигались вперед медленным, но ровным шагом. Поразмыслив, Вудворд еще раз прочистил горло.
Да, Рейчел Ховарт, произнес он. Не могу сказать, что с радостью предвкушаю наше завтрашнее знакомство. Что ты думаешь об истории Гаррика?
Она очень странная.
Это слишком мягко сказано, на мой взгляд. Не припоминаю, чтобы когда-либо слышал что-то подобное. Хотя чего там припоминатьнаверняка не слышал. Но насколько мы можем ему доверять?
Сам он в это верит, если только он не искуснейший из всех известных мне притворщиков.
Стало быть, он действительно видел кого-то или что-то за тем амбаром? Но этот описанный им акт Как, во имя всего святого, может женщина поступать таким образом?!