Иногда Мерфи спускается в гостиную и подолгу разглядывает охотничье ружье. Снимает, чистит. Вешает обратно. Раньше Мерфи обожала эту странную местную забаву, охоту на койотов, и сейчас отчаянно скучает по тем дням, по той себе, по той Гвендолин.
Шакелфорд помог бы жене, но он в мэрии: просит осушить оросительный канал, в котором нашли тело. Увы, это Техас, апрель и 1977 годгородская служба водоснабжения откажет Шакелфорду, и следующие две недели он будет биться, обращаться, просить, угрожать, а параллельно расспрашивать свидетелей и подозреваемых. Не прерываясь на еду, сон, отдыхс легкой, непонятной и пугающей улыбкой. С лейтенантом побеседуют прихожане, соседи и служители церкви, где позже всего видели Гвендолин живой; учителя и администрация детской школы, кассиры из магазина письменных принадлежностей. Приедет снова Род на желтом кабриолете, приедет преподобный Паркерна небесноголубом Ford, под томные вздохи женщин у полицейского участка.
Мы не пойдем за святым отцом, потому что его окружит стайка набожных дамочек и потому что об исповеди Гвендолин преподобный попрежнему молчит. Лучше отправимся к оросительному каналу, где нашли тело, в тот жаркий майский день, когда Шакелфорд добьется своего и губернатор штата распорядится об осушении.
Видите группу рабочих с лопатами? Часть устраивает запруду выше по течению, остальные строят обводной канал. Солнце припекает, оденьте шляпу. Смотрите, смотритевода медленно уходит, будто из ванны, из которой выдернули пробку. Обнажаются илистые берега и бетонные плиты на дне, покрытые грязью и мусором. Запах еще тот, не правда ли? Белобрысый полицейский офицер надевает резиновые, по пояс, сапоги и неуклюже спускается вниз. Разгребает руками жижу на бетонных плитах, передает находки наверх. Вскоре на прошлогодних газетах у берега появляются два резных подсвечника, диапроектор с длинным шнуром и бесцветный гребешок для волос.
Пройдет полдня, и криминалист, которого прислали из округа, сообщит полиции, что в зубцах одного подсвечника остались частицы кожи, а диаметр шнура соответствует ширине синяков на шее Гвендолин. Шакелфорд выслушает новости с дикой сейчас, доброй улыбкой и отправит троих в местные антикварные салоны и магазины техники, а в округзапрос на похожие нападения.
Самому лейтенанту не дает покоя еще один вопрос: почему желтый «Бьюик» Гвендолин остался у пустыря? Шакелфорд возвращается туда ночью и ходит по округе, словно гончая, что потеряла обоняние. Стучится в ближайшие дома, расспрашивает, и везде ему открывают, кроме особняка в неоготическом стиле. Окна его черны, изнутри не слышно ни звука. Шакелфорд всматривается в неподвижную темень комнат, пока не вспоминает о похоронах дочери. Позже он осведомится в управлении о покинутом особняке и узнает, что им владеет некий Эрнест Хобб, который с 1964 в тюрьме (угрюм, туповат, убил жену за измену).
* * *
Вы тоже пришли проститься с Гвендолин? Что ж, идем: сквозь кованые ворота, под теплым весенним солнцемпо дороге, мощеной багровым кирпичом. Кладбище волнуется, словно море, потому что люди прибывают и прибываюттут не меньше пары тысяч человек. Посторонитесь, пропустите катафалк и остановитесь у этого орешника. Вы не видели Мерфи? Один лейтенант Шакелфордс неизменной легкой улыбкой, в тисках бормочущей толпы и заколоченного гроба.
Лейтенант промолчит, когда преподобный Паркер, картиннокрасивый, в черной сутане и идеально сидящих роговых очках пропоет отходную молитву. Лейтенант промолчит, когда директор Бельмор прочитает из недр черного костюма грустное и искреннее письмо «прелестному дитя». Лейтенант промолчит, когда Гвендолин опустят в яму, и тысячи людей один за другим подойдут к могиле: чтобы бросить горсть земли и несколько слов утешения. Лишь когда солнце перекрестит небосклон и кладбище затянет паутиной теней, лейтенант останется один. Улыбка сойдет с его лица, словно оползень, взгляд станет мертвым, и Шакелфорд с полустономполурыданием осядет на землю.
Вы утомились? Понимаю, но постойте еще десять минут, и увидите, как от ворот движется конус света. За ним лениво проступит силуэт полицейского+, который подойдет к Шакелфорду и тронет того за плечо. Сержант скажет, что ответили из полиции Ньюкасла, университетского городка в двадцати милях к северу, и сообщили о нападении на студентку за две недели до смерти Гвендолин. Такто. Лейтенант, конечно, оживится и затребует подробности, ну а мы мы нарушим законы физики и отправимся на месяц назад.
Это Ньюкасл, Венди драйв, и справаздание общественной бани в солнечных бликах. Девушка с гребешком в волосах, которая переходит улицу, по карточке социального страхования Марли Крейн, среди друзей «Марлидушка». Она оглянулась не на нас, а потому, что ее насторожил белоголубой «Форд» на перекрестке. Я бы сказал, «Тюдор», года так 1956 или 1957. Вы видите человека за рулем? Проклятье, и мне солнце мешает.
Марли зашла в баню, приблизимся к машине не тутто было, «Форд» уезжает. Что ж, мы подождем девушку. Она выйдет через час: направится по Венди драйв до Пайк роуд, свернет на Лула стрит и войдет в здание с чугунными рыцарями у входа. Не удивляйтесь, это местная церковь. Говорите, знакомая ситуация? А что вы скажете насчет белоголубого «Форда» со стороны ризницы? О, дождитесь сигнала. Ровно сейчас, когда стрелка на моих часах покажет 18:20. И так Они немного спешат, возмо
Пкхо Помогите!!! Помо
Вы испугались. Неудивительно, так кричат, если не верят в спасение. Куда вы? Остановитесь! Всему свое время. Сначала я расскажу, что случилось в церкви.
Когда Марли вошла, внутри сидел единственный посетитель. Она не обратила на него внимания и приблизилась к алтарю: преклонила колени, зажмурилась и прошептала первые строчки молитвы. Через пару минут сзади раздались шаги и приблизились вплотную, отчего девушке стало не по себе. Вдруг ее больно рванули за гребешок и волосы, а к лицу с силой придавили вонючую тряпку. Марли забилась, словно исступленная, стало нечем дышать, а девушку уже волокли за волосы по полу, и мраморные ступени сдирали кожу с коленок. Преступник побеждал, Марли барахталась на границе обморока, и тут нападавший потерял равновесие, когда гребешок сполз с волос. Марли ощутила прохладный воздух на своих губах, жадно вдохнула его и завизжала. Вы слышали именно этот крик.
Что дальше? Сейчас насильник еще борется с Марли и зажимает ей рот своей ладонью (тряпка выпала, когда он оступился), и девушка укусит нападавшегоукусит больно, страшно, до крови и до костей. Преступник выругается, толкнет Марли к алтарю и бросится прочь.
О, вот и он. Черные брюки, бежевая рубашка. Оглядывается по сторонам и скрывается за ризницей. Вы запомнили лицо? Вот и янет. И Марлинет. И женщина слева от нас с круглыми испуганными глазами. Никто не рассмотрел лица этого человека, все уловили силуэт и одежду: очки, черные брюки, бежевая рубашка.
Еще раз: черные брюки, бежевая рубашка. Ризница. Очки. Укус. Белоголубой «Форд». Знакомо, не правда ли? Выслушав эти показания Марли, лейтенант Шакелфорд сделает тот же вывод, что и мы, и пригласит девушку на опознание.
Отправимся в майский МакСентон: в темную комнату полицейского управления, мимо которой по ярко озаренному коридору бредут приходские священники в черных брюках и бежевых рубашках. Марли инстинктивно отпрянула и до скрипа сжимает шляпку в руках.
Он, тихо скажет Марли и посмотрит на лейтенанта. Глаза того станут отстраненными. Сэр, точно он.
То же самое скажет вторая свидетельница, после чего святой отец из церкви Ньюкасла припомнит, что наблюдал в день нападения на Марли преподобного Паркерас кровью на руке и в сломанных очках.
* * *
Прошло два месяца, лето в разгаре. Горячий воздух вибрирует мутными волнами, в которых запекаешься с корочкой за пару минут. Поднимайтесь за мнойпо мраморной лестнице, мимо статуи слепой Фемиды. Шагайте быстрее. Нам в те бронзовые двери в конце заклеенного списками коридора.
Что говорите? Да, гдето в них имя преподобного Паркера. Сегодня, надеюсь, огласят вердикт. Ох, сколько людей. Нет, не сади Вы сели. Вы что, не видите надпись «Покрашено»?
Всем встать.
А вот и судьяхромает к шикарному креслу под оливковыми ветвями герба Техаса. Вскоре раздастся звонок, присяжные займут места и председатель озвучит решение. Думаете, электрический стул? Побойтесь Бога! Репутация преподобного Паркера подпортилась, как и прическа, за время пребывания в тюрьме, но, если вы прислушаетесь к шепоту семейной пары справа, то поймете, что многие считают святого отца невиновным. Даже несмотря на выявленные факты четырех нападений на студенток в Ньюкасле, нападений, что крайне похожи на историю Марли, но не совпадают по датам со службами преподобного.
Вот и впереди зашептались о невиновности. Вам это кажется глупым, но мы в провинции, сейчас 1977 год, и церковь еще служит опорой стадам заблудших душ. Да и преподобный не сознается: а шрам на пальце и сломанные очки объясняет тем, что застрял в шестерне колокольного механизма. Предугадывая ваш вопрос, отвечаю: нет, к вечерне, по словам местного священника, в тот день не звонили.
Кстати, у лейтенанта Шакелфорда, который сидит в третьем ряду слеваувидели? несмотря на милую улыбку, тоже дурно на душе. Недели полтора назад один антиквар из Эдинберга опознал подсвечники со дна канала, как произведения восемнадцатого века, которые он черти когда оценивал для некой госпожи де Витт. На ее же имя зарегистрировали покупку диапроектора, но обвинение, увы, так и не доказало связь между госпожой де Витт и преподобным Паркером.
Мерфи? Она не посетила ни одно заседание в суде, хотя неизменно приходила к его мраморным ступеням. Всякий раз Мерфи качала головой, стискивала челюсти, будто хотела раздробить собственные зубы, и возвращалась домой. Бродила по пустым и бесполезным теперь комнатам, смотрела на ружье и размышляла, что если к такому ужасу шла вся ее, Мерфи, жизнь, то с дорогой явно было чтото не так.
О, председатель присяжных поднимается. Тихо.
По обвинению в нападении на Марли Крейн: присяжные вынесли вердиктвиновен. По обвинению в убийстве Гвендолин Шаклефорд: присяжные вынесли вердикт вердиктневиновен.
Слышите? Поднимается дикий шум, будто стая ворон срывается с насеста. Сейчас судья ударит троекратно деревянным молоточком: призовет людей к порядку и после двухдневного размышления приговорит отца Паркера к штрафу в полтысячи долларов. Гвалт вновь пронесется из одного конца мраморной залы в другой, от флага США до флага Техаса, и людименьшинство с удивлением, большинство с радостью, Паркер усталопотянутся к выходу.
Давайте и мы выйдем на улицу. Уф, до чего же душно. Видите преподобного? Вот он бредет за намипотрепанный, но уже свободный, и за ним вьется белый шлейф из набожных горожанок.
А всетаки: виновен или нет?
Выстрел! Крики, шум. Куда люди бегут? Снова выстрел! Держитесь меня. Помогите девушке подняться, что вы замерли? Кто же так визжит? Там на полу кровь много крови. Вы видите? Преподобный Паркер, что червем ползет по мраморным плиткам, и черная тень Мерфи над нимс дымящимся охотничьим ружьем.
* * *
Минула неделя. Дуайт Паркер скончался в больнице. Мерфи снятся нескончаемые кошмары в тюрьме. Шакелфорд и мыв церкви, под ее холодными сводами. Ему не дают покоя предсмертные слова преподобного, которые тот прошептал, когда лейтенант, умирая от стыда и ужаса, обезоруживал Мерфи.
«Кафедра».
Зачем Паркер это сказал? Запутать? Раскаяться? Отомстить? Лейтенант подзывает мальчикаслужку и спрашивает, что не так с церковной кафедрой.
Все так, отвечает ребенок. Улыбается и показывает надпись в основании:
Построено на пожертвования господ Джейн, Солсберри, де Витт
1891 год от Р.Х.
Посторонитесьлейтенант сейчас быстро выйдет на улицу: прошагает по Кресчерч стрит, пересечет Линкольн, а потом и Делавер авеню. Распахнет двери в городскую мэрию и запросит таблицы рождения, браков и смерти в местном архиве. Спустя три дня поисков Шакелфорд узнает, что господин де Витт, который заботился о своей душе в конце девятнадцатого века, оставил двух сыновей. Первый умер в младенчестве, второй сочетался браком с некой Энн Слеви в 1922 году. У них в 1923 родились тройняшки: Пруденс, Джеральдин, Нелл. Пруденс умерла в 1935. Джеральдин в 1937. Нелл вышла замуж за Эрнеста Хобба в 1952 и погибла от его рук в 1964. Да, вы не ослышалисьЭрнеста Хобба, который владеет домом у пустыря. Уже ночь, но давайте отправимся туда. Горячий воздух еле двигается, мимо полной луны плывут траурночерные тучи. Видите, как за окнами особняка движется пучок света? Не волнуйтесь, это лейтенантвот он выходит из дома с газовым ключом и направляется к гаражу. Шакелфорд побледнел, ибо нашел в кабинете учебные фильмы для детской школы и стойку диапроектора, а в подвалекожаный мешок в человеческий рост. Расцарапанный изнутри, с забытой в замшевой темноте бирюзовой туфелькой. Лейтенант выломает навесной замок гаража и увидит белоголубой «Форд Тюдор» 1957 года. Под стеклом его сверкнут в свете фонаря права на имя человека, чье фото на каминной полке внутри домав компании угрюмого мужчины и крайне развратного вида женщины, которое подписано: «Я, Эрни и его прелестный племянник Тод». К слову, вот и директор Бельмор. Видите? Пересекает пустырь и настороженно заходит в открытый дом. Через семь минут и двенадцать секунд за ним последует Шакелфорд: он посмотрит на нас тяжелым, отстраненным взглядом и аккуратно прикроет за собой дверь. Улыбаться лейтенант не будет.
* * *
Рассказ основан на деле Айрин Гарза, убитой в 1960 году в городке МакАллен штата Техас. Наиболее вероятным ее убийцей считается священник Джон Файт, но даже суд 2004 года не признал его виновным. В 2015 году дело было снова возобновлено.
Фото Айрин Гарза.
Извлечение тела Айрин Гарза из воды.
В оформлении обложки использована фотография David Marcu с ресурса unsplash.com.