Возможно, он пытался, но сами знаете, что нашей рации больше нет. Мы не вышли на связь. Может Импресарио шлет нам новый контакт?
С паролем, которого мы не знаем?
Могла произойти накладка. Савик был в госпитале дольше, чем мы ожидали.
Ада поступила правильно, сказал Савик. Если это от Импресарио, то они свяжутся с нами снова. Если все старые контакты и явки провалены, то мы просто будем присматриваться и ждать.
А задание?
Мы приступим к выполнению, как и было предусмотрено.
Без связи?
Мы пока еще ничего не сделали, Ада. Но знать о нас не должен никто. Никаких контактов, пока не будет полной уверенности. Мы и смотреть не должны в сторону барона Рунсдорфа. Ведь мы артисты и ничего знать о полковнике не можем.
Ада спросила:
А если Рунсдорф будет в зале офицерского казино уже на следующем выступлении? Мне что делать? У меня приказ понравиться барону! А если все получится?
С первого раза? спросил Жора.
А почему нет? Ведь я с вами именно для этого, чтобы завлечь барона в «медовую ловушку». И как мне действовать, если он в неё попадет сразу?
В этом случае тебе придется принять его ухаживания, Ада. Отступать от первоначального плана мы не станем. Но это только в том случае, если сам барон проявит к тебе интерес!
А вы двое в этом, как я вижу, сомневаетесь?
Барон для нас пока полная загадка. И никакой личной инициативы ты проявлять не должна, Ада.
Все верно, наша задача закрепиться в городе, поддержал Савика Жора. Станем работать как артисты. Тем более что начало положено.
Но что делать Савику, если кузина выйдет на него? спросила Ада.
Я скажу, что нет у меня никакой кузины. Если это человек из гестапо, то она быстро отвяжется.
А если эта женщина не из гестапо? спросила Ада.
Импресарио не предупреждал нас ни о какой кузине, решительно отрезал Савик. Будь она настоящей кузиной, разве так напомнила бы о себе?
Но если предположить что она настоящая?
Савик жил слишком далеко отсюда до войны. Откуда она здесь? А вот на провокацию гестапо это весьма похоже.
А если тебя узнали? предположил Жора.
Кто? спросил Савик.
Те, кто видел тебя в Харькове раньше.
Не могли меня узнать.
Но если?
Жора, я сам себя в зеркале не узнаю. Меня моя родная мать в таком виде бы не узнала. Румыны приняли меня за Савика. Те самые которые слышали его в Кишиневе лет пять назад.
Савик прав, сказал Жора. Это проверка гестапо. Они ныне всех проверяют, кто в город приехал. А мы все-таки у партизан были. Может быть, Вильке ждет, что ты подашь ему донос на эту кузину?
Пока ко мне она лично не обращалась. Стану это просто игнорировать.
Но если она обратится к тебе завтра?
Завтра и станем решать, что делать.
***
Харьков.
Улица Короленко.
Группа Лаврова.
23 мая, 1942 год.
Лавров был удивлен докладом Дроздовой.
Она ничего не ответила?
Нет.
Ты ничего не напутала? Может слова местами поменяла?
Нет. Я сказала пароль точно и повторила его два раза. «Я двоюродная сестра Савика Нечипоренко Полина. Мне бы увидеть его». Я могу с уверенностью сказать, что эта певичка никогда не слышала этого пароля.
А сам Савик Нечипоренко?
Я не стала рисковать и подходить к нему. Решила доложить.
Странно! Лайдеюсер сказал, что Савик и его помощница знают обо всем и сразу пойдут на контакт. Ты была на его концерте?
В самом начале. Потом ушла после антракта.
И что Савик?
Пел и его слушали. У него неплохой голос. Но мне показалось, что он не привык выступать на сцене?
Почему?
Есть что-то в его поведении, что позволяет сделать такой вывод. Привыкший выступать на публике так себя не ведет. А если это не они? высказала Дроздова свое предположение.
Как не они? Ты о чем?
Я слышала историю, что Савика похищали партизаны.
Лавров еще больше удивился.
Какие еще партизаны?
Я не знаю какие. Но его похитили по пути в Харьков.
Зачем партизанам Савик?
Я слышала только слухи. Об этом болтали зрители на концерте во время антракта.
И что говорили?
Мол ошибка произошла и напали на его машину случайно. Подержали несколько дней и заставляли петь. Затем отпустили. А если произошла не ошибка, а замена? Если это красная контрразведка?
Тогда нужно понаблюдать за ним.
В этот момент раздался громкий стук в двери. Так могли стучать только немцы или полицейские.
Кто это? спросила Дроздова.
Не знаю. Но стучат властно. Ты никого не привела на хвосте?
Нет. Я проверяла. Хвоста не было. Может это Шигаренко? Хотя не стал бы он так случать.
Проверим.
Лавров открыл двери.
На пороге стоял высокий мужчина в форме с нашивками Hilfswachmannschaften (вспомогательной полиции). За его спиной были еще трое мужчин в такой же форме с винтовками.
Полиция! Чего так долго не отпирал? Или прятал чего? Тебе есть, что прятать?
Я никак не
Ты Антон Герасименко? грубо перебил его полицай.
Я самый и есть.
А баба твоя где?
Анна Герасименко также здесь. Но что случилось? Я ведь уже предъявил мои документы и зарегистрировался в полиции.
Собирайся! И вы, женщина, собирайтесь! приказал полицай.
Куда собираться? спросила Дроздова.
Здесь недалеко. Улица Короленко, 4. Первый полицейский участок!
Но ведь я вчера был там и прошел регистрацию, сказал Лавров-Герасименко.
Полицай приказал тем, кто пришел с ним.
Обыскать все!
Как обыскать? ничего не понимал Лавров. Ведь у него были самые надежные документы.
Ты не болтай языком, а собирайся. Ты и баба твоя арестованы.
Но за что?
В участке тебе все разъяснят. А пока закрой рот и одевайся!
Лавров кивнул Дроздовой, чтобы не оказывала никакого сопротивления
***
Вскоре Лавров уже сидел на допросе в кабинете местного начальника участка.
Ты есть Антон Герасименко?
Там написано. Что-то не так с моими документами?
У тебя не документы, парень, засмеялся полицейский.
А что? спросил Лавров-Герасименко.
С такими бумагами тебя хоть сразу нашим начальником ставить можно. И все печати на месте! И подписи и фамилии тех кто должности занимает! Все правильно!
Так что не так?
Слишком идеально всё, Герасименко. Так не бывает.
Скажите, за что нас арестовали?
Сейчас по твою душу прибудет сам начальник полиции Харькова Борзенко.
По мою душу? Но я ничего не сделал? И я сразу по прибытии в Харьков пришел в полицию. Показал мои документы и честно рассказал о цели моего приезда в город.
Вот сейчас приедет начальник, и расскажешь ему все.
Не понимаю.
Ты парень с ним не шути. Борзенко все жилы вымотает, но ему ты расскажешь все. Так что не доводи до греха. Покайся сразу.
Да не в чем мне каяться!
Не в чем? усмехнулся полицейский. Ты ведь не знаешь, что взяли тебя по приказу самого Борзенко! Думай, парень. Крепко думай!
Лавров вспомнил слова майора Лайдеюсера. Ему нельзя было попадать в руки СД. А если им заинтересовалась местная полиция, то еще потеряно не всё. Нужно думать. Что могло произойти? Может это из-за того что Дроздова пыталась связаться с певичкой Савика Нечипоренко? Может Савик на крючочке у полиции?
Где Анна? спросил Лавров.
Баба твоя? Дак здесь недалеко. Да ты ежели скажешь всё, то ничего с бабой твоей не случится.
***
Прибыл начальник полиции города Харьков господин Борзенко. Он ворвался в кабинет и спросил:
Это он?
Тот самый господин начальник.
Где его документы?
Вот на столе.
Борзенко внимательно почитал бумаги Лаврова.
Стало быть, ты Антон Герасименко? спросил он, бросив листки на стол.
Он самый и есть, ответил Лавров. Я Антон Герасименко.
А вместе с тобой баба твоя?
Точно так, Анна Герасименко.
А я начальник вспомогательной полиции Харькова Борзенко. И вот прибыл сюда ради тебя.
Ради меня? Большая честь, господин Борзенко. Но я не понимаю
Скоро ты все поймешь.
Но у вас мои документы. Разве с ними что-то не в порядке?
Хорошие у тебя документы, Герасименко. Вот я никогда бы не догадался, что ты вовсе не Герасименко, если бы не случай.
Как не Герасименко? А кто?
Вот на этот вопрос ты мне и ответишь. Кто ты такой?
Антон Герасименко. И документы мои настоящие!
Я бы поверил тебе, если бы не случай.
Какой случай? Вы можете мне все объяснить? Я ничего не понимаю!
Борзенко ответил:
Ты и баба твоя подозрений бы не вызвали. И все поверили бы, что вы муж и жена Герасименко.
Лавров понял, что причина ареста не Дроздова и не Савик Нечипоренко. Про Савика эти люди по всей видимости ничего не знают. Значит, провалился третийШигаренко! Ведь говорил же он Лайдеюсеру что вдвоем им будет много легче.
Борзенко сказал:
Третий ваш товарищ оказался не тем, за кого себя выдавал по документам.
Я не понимаю вас, господин Борзенко.
А я тебе зараз все поясню, хлопче. Придумал мой здешний помощник, одну штукенцию. Как красных диверсантов вылавливать. И всё вроде просто, но однако попадаются диверсанты-то. Семёнов!
Вошел полицай.
Здесь Семёнов!
Расскажи ему, как взяли их третьего дружка.
Дак как вы приказали. Проверку для него учинили. Он сразу и попался. Поверил значит, что я красный диверсант. И сказал, что ищет пути-дорожки к большевичкам. Я ему значит и говорю, коли ты желаешь, то могу тебя с нашими людьми свести. Он обрадовался и пошел за мной. Мы его и спеленали. Теперь в подвале сидит как пес на цепи. Но пришел он не один, а вроде как с родичами. Мужик и баба по фамилии Герасименко. Торговать сюда приехали. Ну мы вас и упредили, господин начальник.
Борзенко посмотрел на Лаврова-Герасименко.
Плохо вас учат у красных-то! Сразу попались голуби.
Я не понимаю
Ты, хлопец, шутки шутить не моги со мной, прервал его Борзенко. Я же по-доброму хочу. А ты нарываешься на неприятности. Вот баба твоя у нас. Мы с неё и начнем. Семёнов!
Да, господин начальник?
Ты бабу давно не пробовал?
Да с неделю назад было.
С неделю? А с комиссаршей сладишь ли, коли она брыкаться станет?
Слажу, не сумлевайтесь. Ежели мне её на час отдадите, то потом она вам все и расскажет.
Лавров понял, что Дроздову они пустят в обработку. И играть с полицаями нужно по-другому. Все отрицать и держаться легенды не получится. «А если использовать Вильке? Лайдеюсер предостерегал от этого, но сейчас стоит действовать нестандартно!»
Я буду говорить, сказал Лавров.
Уже хорошо! Молодец. Кто ты такой? С этого вопроса начну.
Я должен увидеть гауптштурмфюрера Вильке.
Чего? не понял Борзенко.
Я сказал, что должен видеть гауптштурмфюрера Вильке из местной службы СД.
Вот оно как? А со мной значит балакать не хочешь? Но у меня балакают! Семенов! Пускай его бабу в обработку!
Как прикажете, господин начальник. Може она посговорчивее будет.
Семёнов вышел. Послышался женский вскрик. Дроздову потащили в подвал.
Лавров понял что это было специально для него. Давят на психику. Пока трогать Дроздову они не станут.
Мне нужно видеть гауптштурмфюрера по срочному делу! Вы можете пожалеть о принятом сейчас решении, господин Борзенко
***
Харьков.
Ул. Сумская, дом100.
Управление службы СД генерального округа «Харьков».
26 мая 1942 года.
Гауптштурмфюрер Вильке.
Оберштурмфюрер Генке выполнял приказ Вильке и собирал сведения о полицейских рейдах. Он просматривал сводки у своего приятеля капитана Витала из Гехайме фельдполицайсекретной военной полиции Третьего рейха.
Теперь управление Гехайме фельдполицай и СД работали в связке. Ибо с января 1942 года Гехайме фельдполицай была подчинена 4-му управлению РСХА. Ныне эту организацию так и именовали Фельдгестапо.
Капитан Витал сказал что не все события отразил в своих записях.
А что еще? спросил Генке. Не отрываясь от списка.
Вспомогательная полиция снова отличилась, Клаус.
Это как же? Взяли еще одну радиостанцию?
Лучше! Федор Борзенко лично захватил группу диверсантов.
Что? не поверил Генке. Борзенко взял группу диверсантов? Снова самогонщица вроде Сопельтниковой?
Кого? не понял капитан Витал.
Недавняя находка господина Борзенко. Но ты не слышал о ней, Витал.
Я, конечно, не знаю всех подробностей, ибо в дело не вникал, но таки поймал Борзенко в свою примитивную ловушку для школьников какого-то человека. Он утверждает, что раскрыл вражескую агентурную сеть. Каково? Витал захохотал.
Ты сейчас шутишь?
Конечно, шучу, Клаус! Неужели можно верить в такие слухи. Потому я и не включил это в сводку. Позавчера полицаи взяли подростка с листовками и пытались подать это как преступление века.
Подростка?
Конечно мальчишка виноват. Клеил листовки по улицам Харькова. Но масштабы, которые приписал ему Борзенко, никак не согласуются с его личностью.
Где этот подросток сейчас?
Повешен.
Как повешен? Уже?
Борзенко с ними не церемонится. Но я думаю, что так и следует. И нам рук пачкать не нужно.
А нынешняя его группа диверсантов еще не повешена, я надеюсь?
Нет, насколько я знаю. Кричит, что полицейские раскрыли красную диверсионную сеть.
Странно, что он моему шефу ничего не доложили. Борзенко должен был позвонить.
Да потому, что у него ничего нет. Желает быстро повесить схваченных им якобы агентов и выдать все это за большую работу. А разве способно это отребье, что у него служит, на что-то стоящее? Нет! Эти люди могут только пить самогон и хватать детей.
Но Борзенко никогда еще не говорил о красной диверсионной сети. Говорил, конечно, что поймал партизана или агитатора, или большевика. Но на сеть диверсантов он не замахивался.
Значит, теперь замахнулся
***
Оберштурмфюрер быстро связался со своим шефом из кабинета капитана Витала.
Герр Вильке? Генке у аппарата.
Вы в фельдгестапо, Генке?
Так точно герр гауптштурмфюрер.
Что-то нашли?
В сводках нет, но есть кое-что, чего в сводках нет.
И что это?
Начальник вспомогательной полиции Борзенко захватил диверсионную группу красных.
Что?
Но это по словам самого Борзенко.
Эти сведения вам передал капитан Витал, Генке?
Так точно.
И вы думаете, что здесь есть что проверять?
Капитан Витал считает, что нет, но я бы проверил после того как люди Борзенко взяли русскую радиостанцию.
Хорошо, Генке. Я проверю
***
Вильке положил трубку на рычаг.
А господин Федор Борзенко преподносит нам все новые и новые сюрпризы. Этак скоро гестапо оставит без работы.
Гауптштурмфюрер приказал связать его с начальником полиции.
Борзенко? Гауптштурмфюрер Вильке у аппарата. Что там за диверсанты, которых вы взяли?
Вы уже в курсе, герр гауптштурмфюрер?
Что за люди, Борзенко? Вильке проигнорировал реплику начальника полиции.
Борзенко ответил:
Три человека, герр Вильке. Все трое у нас.
И с чего вы взяли, что это диверсанты?
Дак один из них знает вас. А откуда простому поселянину с Волынского хутора знать начальника гестапо Харькова?
Что?! удивился Вильке. Он назвал мое имя.
Точно так, герр Вильке. Так и сказал, что желает говорить с гауптштурмфюрером Вильке.
Когда он назвал мое имя?!
Вчера!
И почему мне не доложили?!
Мои люди ведут следствие!
Следствие! Вы что совсем идиот, Борзенко?! Что с этими людьми?
Да к у нас они сидят.
Вы их еще не трогали?
Одного пустили в обработку.
Пока прекратить! Ничего не предпринимать, пока я не приеду. Вы меня слышали, Борзенко?
Так точно, герр гауптштурмфюрер!
Вильке бросил трубку
***
Гауптштурмфюрер решил отправиться в полицию немного позже. Пока Борзенко придержит своих людей и если у него настоящие диверсанты, то никуда они не денутся.
Если Борзенко взял диверсантов, то значит, они нашли новую группу, для которых и была «законсервирована» радиостанция. Но тогда красная группа провалилась! Для заброски новой понадобится время.