Я готов вас выслушать, фрау Марта.
Лайдеюсер специально подставил вам группу Лаврова. Для этой цели он и включил в состав группы Шигаренко.
Это тот, кто попался в ловушку полицейских?
Он самый. На Шигаренко неоднократно писали жалобы. Комендант Абвершколы Брайтенфурт Глазенап много раз советовал отчислить Шигаренко и отправить его обратно в лагерь как ненадежного. А радист группы? Ольга Дроздова! Девка из офицерского борделя! И сам Лавров в прошлом офицер красной контрразведки.
Значит это простая обманка?
Лайдеюсер, и те, кто стоит за ним, желали обратить ваше внимание на эту группу. Агент Лайдеюсера сдал группу местной полиции. А немецкая радиостанция гарантия того, что группа попадет в гестапо.
Возможно, так оно и есть, фрау Марта. А это значит, что в городе появилась или скоро появится настоящая группа? Так?
И возможно, во главе будет сам Лайдеюсер. И потому нужно чтобы Лавров и его люди оказались на свободе!
Это устроить просто. Но нужно немного времени.
Сколько?
Неделя. Дабы привести в порядок Шигаренко. Он сильно пострадал.
Вы говорили с Лавровым? Что он вам сказал?
Цель его заданияархив, который ищет здесь барон фон Рунсдорф. А Рунсдорф работает по заданию Гиммлера. И у Лаврова здесь есть группа прикрытия.
Вот как? удивилась Вдова.
Но это ничего такого, фрау Марта. Музыканты Савика Нечипоренко. Они здесь с гастролями. Их задача прикрыть деятельность Лаврова.
Просто прикрыть? А если они и есть настоящая группа? Вы не думали, Фридрих?
Нет. Вы же сами говорили о том, что Лайдеюсер умен. Не стал бы он вот так подставлять основную группу. Савик Нечипоренко музыкант, а не агент. На Абвер согласился работать, ибо ему нужны сильные покровители.
Вы правы. Слишком просто. И этот Савик уже знает про арест Лаврова?
Нет. На контакт они пока не пошли.
Как это?
У Лаврова был пароль к Савику Нечипоренко. Он отправил свою помощницу Анну Герасименко.
И что? торопила Вильке Вдова.
Дроздова обратилась к помощнице Нечипоренко к певице Аде Лепинской.
И что она?
Ада Лепинская не пошла на контакт. Сделала вид или действительно ничего не знает.
А вот это еще одна большая странность, Фридрих. А с самим Нечипоренко она не связывалась?
Дроздова-Герасименко? Нет. Но это можно легко проверить. Я вызову или Аду Лепинскую или самого Савика на разговор в гестапо.
Ни в коем случае, Фридрих! Этого делать нельзя! Категорически!
Как скажете, фрау Марта.
Здесь информация не всплывет. Но как отпустить Лаврова без шума?
Вильке успокоил Вдову:
Сейчас арестовывают многих для проверки. Приказ коменданта города полковника Лайденбаха.
Продумайте это хорошенько, Фридрих. Это важно. Нам нужно понять чего желает Лайдеюсер и стоящие за ним люди Абвера.
А вы?
Я буду держать с вами связь.
Как? Сюда приходить опасно для вас. Ночь и комендантский час!
До утра я останусь здесь. А затем вы обеспечите мне отход.
Но как мы будем связываться дальше?
Я буду приходить сюда.
Сюда?
В этой квартире нет прослушки. Значит она подходит
***
Харьков.
Улица Короленко.
Группа Лаврова.
30 мая, 1942 год.
Гауптштурмфюрер Вильке спросил оберштурмфюрера Генке:
Вы сказали мне недавно, что капитан Витал из фельдгестапо не внёс в сводки арест группы, которая теперь у нас в камерах?
Герасименко? Муж и жена? Нет.
На этот раз нам повезло, Генке. Это отлично. И я готов взять обратно все плохие слова про капитана Витала!
Но что случилось, гауптштурмфюрер?
Мы отпускаем Герасименко и его людей на свободу!
Но
Ничего пока не спрашивайте, Генке. Вы должны доставить их тайно на ту самую квартиру, которую они занимали.
Нет ничего проще, гауптштурмфюрер.
И никто не должен болтать.
Никто и не будет. Я сам проведу беседы с нужными людьми. Герасименко никто беспокоить не станет
***
Вильке вошел в камеру, где содержался Лавров.
Герр Вильке? тот поднялся с нар.
Сидите, Лавров.
Что-то случилось?
Да. Завтра вас и ваших людей выпустят на свободу. Я всё улажу с полицией. За Борзенко можете не переживать. Ни один полицейский не подойдет к вам на пушечный выстрел.
Уже завтра? Вы приняли решение?
Да. И вы были правы, Лавров.
В чем, герр Вильке?
В том, что вашей вины в провале группы нет. Майор Абвера Лайдеюсер хотел, чтобы ваша группа провались. И я даже могу предположить, что он предвидел ваше обращение ко мне.
Вот как?
Вы считаете, что я не прав?
Почему же? Все это весьма похоже на правду, герр Вильке. Но тогда мы просто отвлекающий маневр. И где-то рядом работает настоящая группа.
Именно так. И я хочу заставить их думать, что первоначальный план не сработал, и вы на свободе и продолжаете работу.
Вы думаете, что Лайдеюсер не знает о нашем провале?
Думаюнет. Служба функ-абвера не зафиксировала ни одного контакта за последнюю неделю. Очевидно, что вашу радиостанцию полицейские взять были не должны!
У меня был приказ спрятать рацию по данному мне адресу.
Вы доверили это Шигаренко?
Да.
А какую задачу поставил перед вами Лайдеюсер по поводу рации?
Как только прибудем в городрацию спрятать. И сделать это должен был я сам.
И что заставило вас, ослушаться приказа?
Я работал в Харькове при большевиках, герр Вильке. И идти по городу с чемоданом, в котором спрятана радиостанция, для меня не совсем приемлемо. Иное дело Шигаренко, которого здесь не знает никто.
Но ваша внешность солидно изменена. Я могу только позавидовать тому, кто так с вами поработал, Лавров.
Но если бы нашелся тот, кто все-таки увидел бы во мне лейтенанта НКГБ? Меня могли арестовать и я доказал бы, что это ошибка. А если у меня в руках рация?
Я вас понял Лавров. Но теперь вы снова будет на свободе и продолжите выполнять задание Лайдеюсера.
Мне придется держать связь с вами?
Нет.
Нет? удивился Лавров.
Наши с вами контакты, могут отследить. Нет! Лайдеюсер не должен видеть нашей связи, Лавров.
Значит, я выполняю его задание?
Именно так, герр Лавров
***
Ольга Дроздова снова хлопотала на кухне в квартире по улице Короленко. Лавров и Шигаренко сидели рядом с ней и ждали своего ужина.
Я все же хочу знать, что произошло? спросил Шигаренко.
Вы провалили группу, Шигаренко. Какого черта вас понесло действовать самому? Могли бы хоть посоветоваться.
Я разве могу вам доверять? спросил он.
Это почему же? Ольга повернулась к Шигаренко.
А вы не понимаете?
Просветите нас, Шигаренко, попросил Лавров.
Тот ответил откровенно:
Вы предатели.
Мы? удивился Лавров.
А кем вы сами себя считаете? Вот вы, инструктор Лавров? В Брайтенфурт говорили, что вы бывший сотрудник НКВД.
НКГБ, поправил Шигаренко Лавров.
Тем более! И вы сейчас работаете на врага! А вы Дроздова?
Я не работала в НКГБ, Шигаренко.
Я не о том. Как вам удалось уйти?
Сбежать из полицейского участка? Это совсем просто. Нас этому учили.
В абвершколе?
Нет. В борделе в Варшаве, ответила Дроздова.
В борделе? спросил Шигаренко.
А вы не знали об этой моей работе, Шигаренко? Так вот, навыки мне пригодились. А полицай попался довольно хлипкий. А остальное дело техники. Но позвольте мне сейчас не посвящать вас в детали моего побега.
Это еще одно доказательство! сказал Шигаренко.
Доказательство чего? спросила Дроздова.
Шигаренко ответил откровенно:
Вы и есть предатели!
Почему же только мы с Ольгой. Вы разве не добровольно пошли в разведшколу Абвера? спокойно спросил Лавров.
Я при первом же случае хотел уйти к нашим.
Дроздова съязвила:
И вы «блестяще» это сделали, Шигаренко! Вы попались в ловушку для школьника.
Да, согласился Шигаренко. Я признаюсь вам. Прокололся! Я уже простился с жизнь. Меня должны были расстрелять! Но я сижу с вами за столом! Потому и задал вопрос, что произошло?
Лавров ответил спокойно:
Это беспокоит и меня самого. И скажу честно, я ничего не понимаю. Нас всех перевели в тюрьму СД.
Нас забрали в гестапо, и мы вышли оттуда! А разве из гестапо можно выйти живым? вскричал Шигаренко.
Если вы сидите за столом и ждете ужина, а не висите в петле на площади, сказала Ольга, то, очевидно, что можно.
Шутите, госпожа Герасименко? А я хотел бы знать, как это получилось?
Это моя заслуга. Простите, что не дал вам умереть героем, Шигаренко. Но у вас еще будет такая возможность.
Но как вы это сделали?
Назвал фамилию Вильке господину Борзенко. Я наделся, что нас переведут в гестапо.
Дроздова спросила:
А почему не в Абвер? Местный начальник Абвера капитан Гофман не оказал бы нам помощи?
Майор Лайдеюсер из Брайтенфурт предостерег меня от провала. Но по вине господина Шигаренко, мы провалились. И что было бы, если бы я назвал имя Гофмана? Не удивлюсь, если у Гофмана есть приказ о нашей ликвидации в случае провала. И что оставалось? Гестапо. Лайдеюсер работает против СД. В этой операции Абвер противостоит СД.
И что Вильке? спросила Дроздова.
Выслушал меня с большим вниманием. Гауптштурмфюрер Вильке работал со мной. Но затем вдруг прекратил и после короткой инструкции отпустил всех нас!
А что за инструкция? спросила Дроздова?
Выполнять поставленную нам задачу.
Тогда все ясно, сказал Шигаренко.
Вам ясно? Лавров посмотрел на него.
Они нас взяли и думали, что мы с той стороны! Полицаи захватили диверсантов! Красных диверсантов! Так они думали! Оказалось, что мы агенты Абвера. И они нас отпустили. А может, получили такой приказ сверху.
Лавров только развел руками на это замечание.
Дроздова сказала:
Нет. Вы не правы!
Почему же?
Оно ваше присутствие в отряде, Шигаренко, говорит о том, что здесь все не так однозначно.
И что же, по-вашему? спросил Шигаренко.
Вас многократно пытались убрать из разведшколы. Вы никого там не смогли обмануть. Капитан Глазенап так и сказал, что вы сразу перебежите на сторону советов! Но Лайдеюсер все равно включает вас в состав группы. А обмануть Лайдеюсера не столь просто.
Она, права, сказал Лавров. Мы попались потому, что должны были попасться. Именно для этой цели майор включил в нашу группу вас, Шигаренко. Но это не снимает вопроса, отчего Вильке решил нас отпустить?
Теперь нас, как я поняла, полиция беспокоить не станет? спросила Ольга.
Вильке сказал что нет.
Значит, они затеяли большую игру.
И что делать нам? спросил Шигаренко.
Пока станем играть по их правилам.
Служить немцам?
Шигаренко, вы даже не знаете о цели нашего задания! И вы, Ольга, не знаете. Только мне Лайдеюсер сообщил это. Хотя теперь я не уверен, что мне дали настоящее задание.
А что за цель перед вами поставил Лайдеюсер? спросила Ольга.
В городе работает барон фон Рунсдорф. Полковник. И нам приказано, вернее мне приказано, наблюдать за ним. Он ищет важные бумагиархив одного профессора.
И что?
Наблюдать и сообщать о результатах нашего наблюдения.
Шигаренко успокоился. Ничего враждебного против Красной Армии он в задании не усмотрел.
С этим можно и поработать. Наблюдать за немцем. Чего проще?
Лайдеюсер нас подставил под удар. А Вильке нас из-под удара вывел. И сделал это не из человеколюбия, как вы понимаете. Он станет нас использовать!
Между двух огней? спросила Дроздова. А это шанс для нас, командир.
Какой шанс? спросил Шигаренко.
Шанс выжить. Но чтобы мы смогли это сделать, нам нужно научиться друг другу доверять.
Доверять? спросил Шигаренко.
А разве нет? Лавров внимательно посмотрел на здоровяка. Разве у вас нет оснований для этого? Я же мог оставить вас, Шигаренко, тюрьме гестапо. И вас уже до конца недели повесили бы в назидание другим как партизана! Поэтому прекратите истерить и соберитесь! Итак, завтра, начинаем работу.
Мне снова пробовать связаться с Нечипоренко? спросила Дроздова.
Нет. Нечипоренко может иметь и свою связь с Лайдеюсером. Мы уже пробовали наладить контакт. И ничего не получилось не по нашей вине.
Но что нам делать? уже спокойно спросил Шигаренко.
Наблюдать.
Наблюдать?
Именно. Но перед тем нужно войти в образы, которые приготовил для нас Лайдеюсер. Вы, Ольга, завтра, отправитесь в магазин одежды на Сумской. А вы, Шигаренко, в городскую управу.
Но разве могу я претендовать на должность в управе после моего ареста?
Вильке обещал, что все позабудут про арест. Идите смело. Мы не можем жить здесь просто так. Мы пристроимся, а затем незаметно сменим место жительства
***
Харьков.
Квартира барона фон Рунсдорфа.
30 мая, 1941 год.
Лейтенант Ганс Рикслер.
Адъютант полковника Рунсдорфа лейтенант Ганс Рикслер сидел в большой квартире один и перебирал документы. В последнее время, после того как они привлекли к делу Лимоненко, бумаг прибавилось.
Прозвучал звонок. Лейтенант отвлекся.
«Неужели барон уже вернулся? Или это господин Лимоненко?»
Рикслер встал из-за стола и пошёл к двери.
На пороге была молодая женщина в серой униформев однобортном кителе, застегивавшемся на три пуговицы, с воротником, обшитым серебряным кантом. Рикслер знал, что недавно в Харьков прибыли около 30 женщин в подразделения вспомогательных служб кригсхельферин.
Что вам угодно, фройлен?
Эльза Шекер! Здесь проживает полковник фон Рунсдорф?
Да. Но сейчас господина полковника нет. Я адъютант полковника. Лейтенант Рикслер. Прощу вас войти, фройлен Шекер.
Девушка вошла.
Что вам угодно от полковника, фройлен?
Я получила назначение к господину полковнику фон Рунсдорфу!
Назначение? Господин полковник ничего мне не говорил о назначении.
Я назначена секретарем!
Ах, вот оно что! вспомнил Риклер.
Рунсдорф обещал похлопотать, чтобы им выделили помощника. Но Рунсдорф не хотел брать местного и потому ждал человека из Германии.
Я могу подождать здесь господина полковника?
Полковник фон Рунсдорф вернется не так скоро. Он убыл по служебной необходимости. А я не могу посвятить вас в детали нашей работы без одобрения господина полковника.
Тогда я пойду, господин лейтенант.
Но я могу угостить вас кофе, фройлен.
А вы не заняты, господин лейтенант?
Занят, но перерыв мне нужен и могу немного оторваться от дел.
Принимаю ваше приглашение, господин лейтенант.
Меня зовут Ганс, фройлен. Не стоит вам именовать меня «господин лейтенант». Я признаюсь вам, что я не военный.
Но на вас мундир офицера, герр лейтенант.
Да я ношу мундир, но признаюсь, что военное дело меня совсем не увлекает, хоть я и окончил офицерские курсы. Меня ждала отправка на фронт, но господин полковник взял меня к себе.
Значит вы все же военный, Ганс.
Я историк, фройлен Эльза. Учился в Гейдельберге. Думаю, что после войны смогу защитить степень. Прошу вас.
Девушка села, а Рикслер стал готовить кофе. Она сказала:
О! Какой запах! Это арабика! Настоящий!
У господина барона хороший кофе. Не суррогат. И я научился его готовить.
Он поставил чашку на стол перед девушкой.
Спасибо. Ганс.
Вы из команды связисток?
Да. Прибыла в Харьков в подразделение тыловой службы. Но полковник Лайденбах, военный комендант города, узнал, что я владею стенографией и направил меня в распоряжение полковника Рунсдорфа.
Так вы стенографистка? Это просто отлично, фройлен Эльза.
Да?
Мы здесь буквально падаем с ног, фройлен. Слишком много работы. Много документов. Хорошо, что я совершенствую свои навыки в русском языке. Побочный полезный эффект моей деятельности, фройлен.
Вы говорите по-русски? спросила Эльза на русском языке.
Настало время для Рикслера удивляться.
Не удивляйтесь, Ганс. Я наполовину русская. Моя мать была русской хотя жила в Германии. От неё я и узнала русский язык. Он мой второй родной. Я не чистокровная арийка.
Рикслер ничего не сказал на это. Он не воспринимал расовую теорию нацистов, но свое мнение держал при себе.
Это помешает мне получить место у господина полковника?