Он резко выдохнул.
Чёрт!
Он подошёл ближе, направил луч света прямо парню в лицо и спросил:
- Ты же ведь сынок старика Уилхота, да? Кельвин, что ли?
Парень сморщился, со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы и поднял глаза на Люка.
- Да, Эмма была моей сестрой.
Так значит это брат одной из убитых девочек. Тогда всё ясно, - Люк думал, что за те годы, что прошли после последнего суда, большинство жертв сумели справиться со своей злостью. Такова уж жизнь. Когда происходят подобные вещи, люди обычно бывают возмущены несправедливостью, но это быстро проходит, шум утихает и большинство людей продолжают жить своей жизнью, но семья... Семья - это совсем другое дело. Люк хорошо это знал. Он и сам копил в себе обиды, которым уже не один десяток лет. Семья никогда ни о чём не забывает, тем более об убийстве. Люк покачал головой:
- Ну и каков был план, Кельвин? Убить моих собак, пробраться в мой трейлер... И что потом?
Уголки рта Кельвина дрогнули, глаза с вызовом глядели на Люка.
- Перерезать тебе глотку и смотреть, как ты истекаешь кровью, свинья!
Харли зарычал громче и Люку пришлось ткнуть его носком ботинка под зад.
- Тихо-тихо...
Пёс притих и поднял на него взгляд, высунув язык.
- Кельвин, я не убивал твою сестру, я не убивал всех этих девочек.
Тот снова скривился в ухмылке.
- Да это чушь собачья!
- Это чистая правда, парень. Я не знаю, кто убил Эмму и всех остальных. Это был точно не я.
Мальчик поморщился, зажимая рану руками.
- Ты всё врёшь.
Люк подошёл ближе и сел рядом с ним. Фонарь он положил на землю, но правой рукой продолжал крепко сжимать .357.
- Дай-ка я посмотрю, задери рубашку.
- Не трогай меня!
Люк вздохнул.
- Парень, если бы я хотел тебя убить я давно бы это сделал, задери свою чёртову рубашку.
Кельвин по-прежнему смотрел на него с недоверием, но приказ выполнил. Похоже боль от ранения была сильнее, чем злость на Люка. Под хлопчатобумажной рубашкой у него оказалась белая футболка. Дрожащими, перемазанными в крови пальцами он расстегнул пуговицы на рубашке. Расстегнув рубашку, он задрал футболку и Люк склонился над ним, пытаясь разглядеть получше. Пуля пробороздила его бок вдоль грудной клетки. Люк не сомневался, что рана причиняет дикую боль, но всё-таки мальчишка легко отделался, пуля не задела ничего важного, иначе засранец был бы уже мёртв.
- Ладно, давай одевайся.
Увидев свою рану Кельвин вздрогнул.
- Твою мать!
- Спокойно-спокойно, жить будешь.
Люк взял в руки фонарик, поднялся на ноги и отошёл на пару шагов.
- Ну-ка, давай вставай.
Опираясь руками о землю, парень попытался подняться, но его лицо тотчас исказилось от сильнейшей вспышки боли, и он снова прислонился к дереву. Харли вился вокруг ног Люка, обеспокоенно глядя на него. Люку был знаком этот взгляд. Таким образом пёс пытался выяснить всё ли с ним в порядке. Это одна из тех вещей, которые поймут только собачники. Собаки отлично умеют выражать свои мысли, они знают множество способов продемонстрировать свои чувства и найти общий язык с человеком. Ну и что, что Харли животное? Для Люка они с Джаспером, словно дети, которых у него никогда не было, нежели сторожевые псы. Вскоре после оправдательного приговора, он взял двух щенков из одного помёта и сам вырастил и воспитал их. После всей этой шумихи все знакомые отдалились от него и собаки заменили ему всё, включая семью.
От этих размышлений последние капли сочувствия к Кельвину Уилхоту испарились.
- Скажи-ка мне вот что, парень, какой же это трусливый кусок дерьма способен поднять руку на животное?
Кельвин снова попытался встать, на этот раз упираясь спиной о ствол дерева. Ему удалось. Поднявшись на ноги, он ехидно посмотрел на Люка и сказал:
- И кто бы это говорил... Неужели сам "Психопат из Южного округа"?
Люк навёл на него дуло своего "Магнумa". Кельвин широко раскрыл глаза и задрожал, тяжело дыша. Вытянув перед собой трясущуюся руку, он пробормотал:
- Не-не-не-не, пожалуйста...
Люку было приятно видеть страх в глазах мальчишки. Последние несколько лет он жил в тени неизвестного маньяка-убийцы и это гадкое прозвище накрепко приклеилось к Люку.
"Психопат из Южного округа".
Он же "Бугимен из Теннесси".
Многие по-прежнему были убеждены, что никто иной, как Люк, и есть "Психопат из Южного округа", несмотря на то, что суд присяжных его оправдал. Не было ни единого вещественного доказательства, напрямую связывающего его с убийствами. Поводом обвинения послужило лишь то, что все пять трупов были похоронены в лесу неподалеку от его дома и никаких иных улик, указывающих на это, не было. Но обывателям было плевать, они были напуганы до усрачки и отчаянно хотели снова почувствовать себя в безопасности, поэтому власти стали искать "козла отпущения". Им и оказался Люк Бенсон. Адвокат, назначенный судом, сразу сказал ему, что дело сшито белыми нитками и развалится на судебном заседании. Ни один адекватный присяжный не признает его виновным на основании этих хлипких надуманных обвинений, но несмотря на это Люк не сомневался, что в итоге его ждет свидание с электрическим стулом. После всего, что ему пришлось перенести, было приятно, хоть и горько это осознавать, вернуть хотя бы толику потерянной репутации.
- Что такое, мальчик? Ты выглядишь так, словно вот-вот обмочишь штанишки.
По лицу Кельвина текли слёзы.
- Я прошу вас...
Люк опустил пистолет.
- Да успокойся, парень, я не собираюсь...
Он так и не договорил фразу, потому что Кельвин оттолкнулся от дерева и кинулся на него. Это произошло слишком быстро и Люк не успел увернуться, но инстинкт заставил его снова поднять пистолет и, как только дуло упёрлось в живот парня, палец Люка рефлекторно спустил курок. Он не хотел этого делать, но не смог остановить себя. Раздался выстрел и два сплетённых тела упали на землю. Люк закричал от боли, ударившись спиной о твёрдые корни деревьев, а мальчишка лежал на нём сверху мёртвым грузом. Чувство беспомощности и горького ужаса охватило его, как только он осознал жестокую реальность происходящего. Ещё один ребёнок Уилхота убит и обвинят в этом опять его, Люка. И на этот раз он действительно виновен в убийстве, хоть в убийстве по неосторожности. Но ведь никто ему не поверит. Общественность сочтёт Kельвина Уилхота очередной жертвой "Психопата из Южного округа". Не будет никаких рациональных объяснений и фактов, которые могли бы привести к очередному помилованию. Теперь его точно упекут за решетку. Чёрт, местные жители и без того жаждали его крови, а теперь он вряд ли доживёт до суда, его ведь наверняка убьют и подстроят всё так, что это будет выглядеть, как самоубийство, даже не наверняка, точно.
Харли сходил с ума, прыгая вокруг лежащих на земле тел и вращая башкой, он снова лаял с таким надрывом, что Джаспер, который остался рядом с трейлером, обеспокоенно завыл. Он не знал, что происходило в лесу и это сводило его с ума. Люк подумал, что цепь Джаспера сейчас натянута так туго, что он вот-вот себя задушит. И без того много шума, да ещё этот выстрел. Обычно по ночам здесь стоит мёртвая тишина. К счастью, этот шум вряд ли может переполошить кого-нибудь. Люк большую часть жизни прожил в одиночестве. Ещё до того, как рядом с его территорией начали находить трупы девочек, у него было мало друзей. Этот факт лишь убедил общественность в том, что он и есть жуткий серийный убийца.
Такие люди всегда одиночки.
Но он поселился здесь, в отдалённом уголке на самом юге округа Резерфорд, лишь потому, что общество других людей было ему не нужно. Его дом располагался в пределах округа, но за чертой ближайшего города Мерфрисборо. Его трейлер стоял так далеко, что сюда не заезжали ни мусоровоз, ни почтальон. Ему приходилось самостоятельно сжигать мусор и раз в неделю выезжать в город, чтобы забрать почту из своего ящика "до востребования". Это доставляло некоторые неудобства, но Люк наслаждался уединением, всё равно общество других людей ему никогда особо не нравилось, он находил их всех двуличными самовлюблёнными предателями, готовыми в любой момент воткнуть нож в спину. Однако в итоге стремление к единению сработало против него и под действием внешних обстоятельств из типичного одиночки, о котором едва ли кто вспоминал, он превратился в настоящего изгнанника, отвергнутого обществом. Адвокат рассказывал Люку, что серийные убийцы предпочитают закапывать тела своих жертв в отдалённых диких местах. Ему просто не повезло, что один из них выбрал землю неподалеку от трейлера Люка в качестве места для ликвидации трупов. Он понимал, что это логично, но его никак не оставляли параноидальные мысли о том, что здесь нечто больше, нежели просто совпадение.
Что, если некто выбрал его намеренно, чтобы свалить на него всю вину?
Конечно, адвокат уверял его, что это маловероятно, однако полностью исключать эту вероятность он не мог. Несмотря на то, что в ближайшее время вряд ли кто-то мог узнать, что здесь только что произошло, Люку не терпелось угомонить собак, чтобы шум прекратился. Шум мешал ему обдумывать последующие действия. Он сбросил с себя тело, сел и тяжело вздохнул. Харли тут же бросился к нему и принялся облизывать его лицо шершавым языком. Несколько секунд Люк стоически переносил обрушившиеся на него собачьи знаки внимания, радуясь, что пёс по крайней мере перестал лаять. И хотя Харли почти тут же залаял снова, он хотя бы не выл при этом. Это хорошо. Люк чесал ему шею и Харли понемногу успокаивался, видя, что всё в порядке.
Всё было НЕ В ПОРЯДКЕ.
Ну, пусть хотя бы собаки так думают. Люк с трудом поднялся на ноги и сверху вниз посмотрел на тело мальчика. На лице его тут же появилась гримаса отвращения. Парню было лет восемнадцать-девятнадцать, не больше.
Слишком молод, чтобы умирать, - подумал Люк, - и слишком туп, чтобы жить.
Он почувствовал жалость к подростку за то, что его жизнь так скоропостижно оборвалась. Почувствовал себя виновным перед его родителями, даже перед мерзким стариком. Эти чувства лишь промелькнули, испарились, уступив место такой ярости, какой он от себя даже не ожидал.
Он же был невиновен, чёрт побери!
Эти уроды присяжные подтвердили его невиновность. Он что, слишком много хотел? Он ведь хотел лишь, чтобы вся грязь оставалась в прошлом, хотел, чтобы его оставили в покое, хотел жить мирно, мать вашу! Он не мог сдерживать переполняющие его чувства, нужно было выплеснуть их наружу. Заорав что есть мочи, он принялся пинать труп мальчика снова и снова, стараясь попасть носком ботинка прямо по ране на боку. Харли не привык видеть хозяина в таком состоянии и тут же начал скулить и лишь этот тоскливый звук наконец привёл Люка в себя. Угасающий гнев сменился стыдом. Несколько минут он стоял, сгорбившись, опёршись руками на колени и тяжело дыша. Какое-то время он просто стоял и смотрел на тело. В его голове одна за другой проносились мысли, полусформированные идеи о том, как поступить дальше, но ни одна из них не задерживалась в его голове достаточно долго, чтобы оформиться во что-то стоящее. Ему нужно было сменить обстановку.
Люк развернулся и направился обратно к трейлеру, свистнул Харли, обнюхивающему труп, чтобы тот шёл за ним. Увидев, как они выходят из леса Джаспер засуетился, натягивая цепь. Несмотря на перевозбуждённое состояние, пёс явно испытывал облегчение от того, что хозяин и его приятель вернулись невредимыми. Люк подождал минуту, успокаивая его, а затем отстегнул цепь от ошейника и повёл обоих за собой в трейлер. Потребуется время, прежде чем он сможет снова спокойно оставлять их на улице на ночь. Чёрт, может быть, он заберёт их в дом насовсем. Если кто-то проберётся на территорию, собаки изнутри всё услышат. Оказавшись внутри трейлера, он включил свет и достал из холодильника банку пива "Old Milwaukee". Отхлебнув из банки, он тяжело вздохнул и опустился в складное кресло перед маленьким картонным столиком на крохотной кухнe. Собаки улеглись на затянутый линолеумом пол и смотрели на него, высунув языки. Он улыбнулся псам и при мысли о том, что он чуть было не потерял одного из них, а то и обоих, на глаза навернулись слёзы. Он продолжал пить и шум в голове постепенно утихал. Вскоре его взгляд упал на заголовок на первой странице вчерашней теннессийской газеты. Чтобы хотя бы на пару минут отвлечься от нависших над ним неприятностей, он пододвинул газету поближе и прочёл длинную статью о политическом скандале, связанном с тайной поставкой оружия в Иран. Ребята Рейгана на этот раз облажались по полной. У Люка не было возможности съездить в город за свежей газетой, но он был уверен, что в ней написано то же самое. На самом деле, ему было всё равно. Что бы там не заявляли большие шишки из разных политических партий в своих программах, на обычных людей им всегда было плевать. Это убеждение Люк унаследовал от своего козла-отца. Даже теперь спустя годы после их ссоры, Люк думал, что это всё же самый разумный взгляд на вещи.
Чтение помогло.
К тому моменту, как Люк допил пиво и отложил газету он уже почти успокоился и мог размышлять более здраво. Он видел только один выход из ситуации, которую создал для него безмозглый сынок старика Уилхота.
Ему придётся на самом деле стать тем, кем его все считают.
Как бы ни было горько, как бы ни было тяжело принять это, но другого пути нет, если конечно он хочет в дальнейшем вести хоть какое-то подобие нормальной жизни, а он хочет! Ей-Богу хочет. Бросив пустую банку из-под пива в мусорную корзину, он направился в ванную и достал с верхней полки шкафчика коробку патронов .357 калибра. Собаки следовали за ним по пятам. Он прошёл на кухню и наполнил пустой магазин патронами. Прежде чем положить коробку на место, он сунул несколько патронов в карман, так, на всякий случай. Он захватил пару зимних перчаток. Он и не думал, что придётся доставать их на несколько месяцев раньше срока, но этой ночью они ему пригодятся. После этого он смыл кровь Кельвина со своей кожи, надел чистую рубашку, взял всё необходимое и вышел на улицу, ласково почесав перед этим своих ребят за ухом.
В лесу, примерно в десяти минутах ходьбы, был небольшой ручеёк. Под мирное журчание воды, Люк тащил тело вдоль него, пока не спустился к грязной дороге, по которой обычно ездили охотники. Там он обнаружил пикап Кельвина. Пыхтя и отдуваясь от напряжения, он погрузил труп мальчика в багажник. Пролистав бумажник, он нашёл его домашний адрес. К счастью, его дом находился в хорошо знакомом Люку районе. Он запросто доберётся туда. Пошарив по карманам Кельвина, он нашёл ключи.
Чертовски удачная находка!
Если бы оказалось, что парень обронил их где-то в лесу, план Люка скончался бы, не приходя в сознание. Закрыв труп грязным куском брезента, он быстро сел за руль и вставил ключ в замок зажигания. На секунду ему показалось, что двигатель откажет, но этого не произошло. Из динамиков послышался какой-то невнятный шум. Хэви Металл. Люк не знал, кто это играет. Из рок-н-ролла ему нравились старые группы, которые были популярны ещё в шестидесятых, во времена его молодости: "The Beatles", "The Rolling Stones", "The Who", Джимми Хендрикс, ну и тому подобное. Современным завываниям под гитару, которые звучат скорее так, как будто кого-то пытают, далеко до того, что Джимми вытворял на шести струнах. Из современных Люк предпочитал разве что ребят, вроде Хэнкa Уильямсa или Мерлa Хаггардa.
Он выключил радио и отправился в город.
Ближайшие пару миль дорога была извилистой и грязной, усыпанной камнями. Люку пришлось ехать очень медленно и с включённым дальним светом, чтобы не врезаться в дерево. Узкая дорога постепенно сменилась двухполосной с щебёночно-асфальтовым покрытием. Следующие миль восемь по пути в Мерфрисборо он преодолел без происшествий. Один напряженный момент случился примерно на полпути. На встречке попалась патрульная машина из окружного полицейского управления. Люк посмотрел в зеркало заднего вида и сглотнул, увидев, как на патрульной машине загорелись стоп-сигналы. Он был уверен, что машина развернётся и последует за ним, хоть он и не превышал скорость. В провинциальных городках мало кто разъезжает по дороге в такой поздний час, а местные полицейские, судя по разговорам, любят останавливать водителей просто так, от скуки. У него даже яйца сжались от напряжения, но через пару секунд патрульная машина мигнула стоп-сигналами и отправилась своей дорогой. Люк, который всё это время сжимал обтянутыми перчатками пальцами рукоять своего "Магнумa", почувствовал огромное облегчение, выпустив из руки пистолет. Он сидел, слушал, как колотится его сердце и представлял, что могло бы произойти, если бы полицейские остановили его. Он видел только два возможных исхода: пришлось бы либо застрелиться самому, либо застрелить полицейского.
В любом случае всё обернулось бы плохо.
Он не хотел умирать, но и вступать в перестрелку с копом он тоже не имел ни малейшего желания. Единственной альтернативой был арест, но он никогда не позволил бы этому случиться. Чёрт! Да он и затеял всё это для того, чтобы избежать ареста.