Не знаю, спроси у монаха.
Генри не мешкая отправился к монаху, который уселся на потемневшие бревна, что давно лежали в ожидании доставки в крепость.
Куда тело отвезете, святой отец? спросил он задремавшего было монаха.
В часовню у Спиталфилдского монастыря, сын мой. Там, за оградой кладбища, и будут хоронить. Завтра приходи, если хочешь проститься, конечно.
Генри машинально кивнул, но мыслями его завладели слова монаха о том, что деда будут хоронить «за оградой».
Этот человекубийца, категорично заявил старик-монах, выслушав вопросы Генри. Но больший грех он совершил, убив себя, мучимый пред Господом раскаянием и угрызениями совести.
Он никого не убивал! вспылил Генри.
Все факты говорят об обратном, к тому же доподлинно известно, что он виновен в собственной смерти, холодно парировал монах. Участь его лежать в неосвященной земле за забором кладбища, там, где лежат все самоубийцы и еретики.
Послушайте, святой отец! Мой дед никого не убивал и уж сам добровольно бы ни за что не расстался с жизнью! Дайте мне время, и я докажу вам это!
Но монах был неприступен, как бы Генри его ни уговаривал, пока тот не достал деньги. Глаза святого отца при виде горсти монет оживились. Это была половина того, что собрали артисты. Второй шиллинг Генри предусмотрительно не показал.
Что ж, сын мой, если ты пожертвуешь на храм, то я, пожалуй, пойду тебе навстречу. Покойный может полежать в нашем подвале, там достаточно прохладно, чтобы он сохранился дня три. Если же через три дня ты не предоставишь мне доказательства, что он отошел в мир иной не своей волей, то будет так, как я сказал.
Раздраженный спором с монахом, Генри вернулся к лодочнику.
Святой отец толком мне ничего не сказал, при каких обстоятельствах умер мой друг.
Лодочник ткнул пальцем в сторону Тауэра.
Вон, видишь, лодка идет? В ней сидит такой нарядный господин? Это лейтенант дворцовой стражи, Фелтон. Спроси у него, он точно должен знать. Он тебе или ответит, или проткнет шпагой, тут уж как повезет, ухмыльнулся лодочник. Так что ты поосторожней.
Забыв про оставленный сверток с одеждой для деда, Генри бросил хмурый взгляд на лодку и побрел с пристани. Он решил затаиться где-нибудь рядом, посмотреть на офицера и уже придумать, как к нему подойти.
Когда тот оказался на берегу, Генри узнал в нем того человека, что приходил с солдатами в театр и увел Роберта Рэя.
* * *
Тяжелая дверь, что выходила на пристань у Тауэра, заскрипела, и к ожидающим пассажиров лодкам вышел, слегка прищурившись на свет, лейтенант Фелтон.
Эй, бездельник, поди сюда, подозвал он владельца лодки, которая использовалась для перевозки знатных пассажиров. Доставь-ка меня на тот берег!
Лодочник шляпой поймал брошенную монету и принялся скрипеть уключинами.
Фелтон сел на пассажирское сиденье и принялся любоваться видами Лондона.
Настроение у него было прекрасное. Только что прибывший в Тауэр секретарь лорда-казначея выдал ему жалованье. Кошель был чуть более тяжелым, чем обычнов сундучке, который забрал Фелтон у покойного актера, были не только бумаги, но и несколько десятков золотых в двойном дне.
Несмотря на досадный провал с этим актеришкой Саттоном, другая рыбка оказалась поистине золотой. Драматург Томас Кид под пытками признался, что найденные при обыске в его квартире бумаги, возводящие хулу на Спасителя и Отца Небесного, принадлежат Марлоу(5).
Секретарь лорда-казначея ознакомился с этими бумагами и приказал Фелтону немедленно отправляться с ними в Хемптон-Корт, а значит, его ждали несколько не лишенных приятности дней в королевском дворце и одна из фрейлин с серьезными намерениями на его счет.
Деревянная пристань южного берега приблизилась, и, не дожидаясь, пока лодочник привяжет лодку, Фелтон ловко запрыгнул на скрипнувшие доски. По обыкновению он сразу зашагал быстрым и широким шагом, хотя торопиться было некуда. Но зато он сразу заприметил, что вслед за ним кто-то быстро двинулся следом.
На такой службе, какой был предан Фелтон, можно было ожидать чего угодно, и поэтому его левая рука незаметно поправила ножны кинжала, переместив их поближе для удобного хвата.
Его преследователь не отставал, но лейтенант осторожно убедился, что тот был один. Фелтон решил, что пора с этим хвостом заканчивать, и специально свернул в тихий и пустой проулок, такой кривой, что не просматривался насквозь. Хорошее место для засады или для драки.
Как и следовало ожидать, преследователь юркнул вслед за ним. Пройдя достаточное количество шагов, лейтенант резко развернулся и демонстративно положил правую руку на эфес шпаги.
Полагаю, у вас есть добрый повод к преследованию, холодно сказал он, оглядывая остановившегося перед ним юношу внимательным, цепким взглядом серых, оттенка толедской стали, глаз.
Пред ним стоял молодой человек, одетый как сын или ученик какого-нибудь книжника или зажиточного ремесленника, однако было заметно, что одежда его все же не досталась ему из рук портного.
Опытным глазом лейтенант определил, что у преследователя нет заметного оружияни кинжала, ни ножа, а тем болеешпаги. Руки юноша держал на виду, однако рукава его рубашки были достаточно просторны, чтобы скрыть в них что-то вроде стилета.
Сэр стушевался преследователь, я должен вас кое о чем расспросить.
Брови Фелтона слегка приподнялисьможно даже сказать, что его позабавила некая комичность ситуации. Егорасспросить? Лицо парня показалось ему знакомым Фелтон чуть не сморщился с досадынеужели память стала подводить? Нет, вспомнил. Это лицо он видел в театре, вчера. Оно принадлежит одному из актеров, что играли спектакль о какой-то Джузи Джуди Джульетте! Да, точно. И лицо тогда было все замазано белилами и разрисовано тушью.
Губы лейтенанта поджались, взгляд стал жестким.
С каких это пор я должен давать объяснения наглым фиглярам?
На самом деле он не гневался, хороший настрой еще не улетучился, просто не следовало давать повод черни вести себя дерзко.
Простите, сэр юноша снял шляпу и не без изящества поклонился. Вы забрали вчера из театра Рэя Роберта, он был в одежде священника.
А тебе что за дело? нахмурился Фелтон. Косвенно он чувствовал вину за смерть старика, хотя тот и был презренным актеришкой, но умер невинно.
Роберт Рэй был моим дедом.
Сочувствую, буркнул Фелтон. Чего ты от меня хочешь?
Сэр! голос юноши вдруг стал звонок и тверд. Мой отец погиб во время боя с испанцами, он был моряком, мать умерла от моровой язвы(6). Дед Роберт заменил мне и отца и мать Я имею право знать, за что вы его казнили!
Лейтенант уже был готов заткнуть дерзкого, зарвавшегося актеришку, но остановился. Парень, сам того не зная, попал в больное местородители Фелтона тоже погибли, корабль, на котором они плыли, разбился во время шторма, но ходили слухи, что он был захвачен пиратами; мальчика воспитал дед, Ричард Фелтон.
Я сочувствую тебе, юноша, сдержав раздражение, повторил он. Послушай, даю тебе слово офицерани я, ни кто другой из моих людей не виноваты в смерти твоего деда. Он выпил из той склянки, что была с ним на сцене, мы захватили ее с собой. Старик хотел доказать, что в ней нет яда и выпил, а ночью он умер. Так что убийца где-то среди вас.
Парень побледнел. Фелтон безошибочно прочел в его глазах, что тот поверил; когда было надо, лейтенант умел быть убедительным.
Сэр Вы не будете искать убийцу? тихим голосом спросил юноша.
Конечно, нет, не сдержал улыбки лейтенант. Если твой дед даже имел бы титул, то вряд ли я стал бы заниматься этим делом. Потерпевшие или их родственники сами должны притащить виновного в суд. Мы такими делами не занимается(7).
Значит, убийца легко может остаться безнаказанным?!
Мир жесток и несправедлив, даже странно, что я говорю это тебе, пожал плечами Фелтон.
А если Если я найду того, кто добавил яд? юноша открыто взглянул лейтенанту в глаза. Сэр, если я найду доказательства?
Тогда можешь на меня рассчитывать, хмыкнул Фелтон. Не считай меня зверем, юноша. Кстати, как твое имя?
Генри, сэр.
Генри, если ты что-то раскопаешь, то разыщи меня. Меня зовут Сэмюэль Фелтон, я лейтенант дворцовой стражи.
Как мне вас найти, сэр?
У главного входа в Тауэр скажешь любому стражнику, что ищешь меня по делу.
Я сделаю все, чтобы найти убийцу, сэр! глаза Генри выдавали его решимость. Лейтенант на мгновение даже залюбовалсяему был по нраву эта целеустремленность. Таких бы помощников с десяток, он бы горы свернул Жаль, что парнишка из артистов.
Что ж, успеха, сказал он, поправил шляпу и двинулся в сторону улицы. Не надо идти следом, бросил он через плечо. У меня много врагов, и тебе может дорого обойтись, если они примут тебя за моего человека.
По следам мертвеца
Генри достался характер спокойный и ровный, этим он был похож на деда. Конфликтовать молодой Рэй не любил, проявляя в таких вопросах осторожность, свойственную более зрелому возрасту, нежели юности. Вероятно, поэтому среди труппы у него не было откровенных недоброжелателей, однако друзьями он мог назвать только двоихГая Роджерса, своего учителя фехтования, и Эрика Симса, чревовещателя и гримера.
Ну, что там, рассказывай, потребовал Роджерс, набивая табаком короткую трубочку, привычку курить которую он приобрел во время своих военных приключений в Голландии. Привычка была крайне расточительной и стоила ему почти половины жалованья, но расстаться он с ней не мог.
Генри, стараясь не упустить ни одной детали, поведал все, что разузнал за эти часы.
Я разговаривал с лекарем, когда вся суматоха улеглась, задумчиво проговорил Роджерс. Тот утверждает, что не существует яда, способного свести в могилу в то же мгновение, в которое его принимают. По крайней мере, в тех количествах, чтобы вкус его был незаметен. Из этого следует, что
Джозеф был отравлен раньше, чем прибыл в театр! ахнул Генри.
Вот именно. Но тогда кому потребовалось отравлять вино в фиале? задав вопрос, Роджерс выпустил клуб сероватого дыма.
Есть человек, которого стоило бы опасаться покойному Саттону, ворчливо встрял Эрик. Уж кого-кого, а его стоило опасаться после той дурацкой выходки, когда он изменил ночной вазе с бутылкой для полоскания.
Ты имеешь ввиду Паркера? хмыкнул Роджерс. Это исключено. Все время до спектакля он торчал у входа и продавал билеты. Да и решиться на такой шаг наш билетер не мог, он только во хмелю буйный, а такчисто овца.
Тогда, выходит, яд могли добавить в вино или дед, или мастер? Голос Генри от удивления даже сорвался на фальцет.
Я видел, как они наливали в склянку вино, еще подумал, что неплохо было бы сделать глоточек, покачал головой Симс. Они и сами его пили, и мастер, и бедный Роберт
Где-то в недрах театра раздался вопль недовольного чем-то Уильяма.
Видишь, прокомментировал его Симс. С мастером ничего не случилось, значит, и вино отравлено тогда не было Да и какой смысл, скажи на милость, травить лучшего актера театра?
Ты намекаешь, что отраву мог добавить лишь мой дед? с обидой в голосе спросил Генри.
Все указывает на него пожал плечами Роджерс. Но разрази меня гром, если я понимаю, зачем бы ему это делать! И главное, чего бы он добился, отравив Саттона? Роли Джульетты для тебя?
Знаете, что я думаю, добавил Эрик, тот, кто уже отравил Джозефа ранее, видимо, не был уверен в результате, и попытался отравить его еще и в театре. Вот как было, думается мне.
Согласен, Роджерс отрешенно пожевал губами и выдал: Если бы найти первого отравителя, то можно было бы проследить всю цепочку: кто покушался на жизнь Саттона. Твой дед, Генри, скорее всего стал просто пешкой в этой игре, случайной жертвой.
Но для этого мне надо будет узнать, куда ездил Джозеф ночью! отчаянно вскричал Генри.
Эй, тихо ты! Гай осуждающе сверкнул на него глазами и приложил к губам палец. Как мы видим, в театре, возможно, есть кто-то, кто отравил вино, и ни к чему его оповещать о наших делах.
После этих слов друзья придвинулись плотнее и снизили голоса до шепота, чем стали похожи на настоящих заговорщиков.
Кто первым видел Саттона, когда он вернулся из ночной гулянки? Эрик оглядел всех внимательным взглядом.
Так это же Генри просветлел лицом и победно глянул на друзей, Паркер! Он мне еще жаловался, что пришлось «открывать этому уроду» дверь.
Отлично, надо его расспросить как следует.
А если он заартачится? спросил Генри.
Заартачится, скажем, что думаемотравление Саттона его рук дело, ведь только он обещал что-то налить в склянку! отрубил Роджерс. Пошли к Паркеру!
И друзья, объединенные теперь еще и общим делом, отправились на поиски билетера.
* * *
Лавка букиниста Джейкоба Флетчера размещалась в самом бойком торговом месте Лондона, на единственном каменном мосту через Темзу(8). Домик, сплющенный соседними лавками, нависал над каменной мостовой уступами трех этажей.
Дверь в лавку была гостеприимно открыта. Генри Рэй и Роберт Парк вошли в полумрак, пахнущий пергаментом, чернилами и мышиным пометом. Узкое длинное помещение с окном в торце, выходящем на Темзу, было сплошь заставлено книгами разных размеров, в разных переплетах и на разных языках.
Основатель магазина был преподавателем католического колледжа, закрытого при короле Генрихе, отце нынешней королевы. Когда тот порвал отношения с католической церковью, то не преминул воспользоваться оказией и наложил лапу на все церковное имущество папского престола(9). Были закрыты многие церкви, монастыри и школы. Флетчер утаил от комиссаров короля библиотеку своего колледжа и позже, от крайней нужды, стал ею приторговывать. Торговля переросла в комиссионную торговлю. Потом подвернулся случай жениться и получить в качестве приданого жены лавочку на Лондонском мосту. Теперь за прилавком стоял сын Джейкоба, а он сам доживал свои дни на мансарде, куда и проследовали актеры.
Мансарда была также захламлена бумагами, как и первый этаж. У единственного окна, пропускающего солнечный свет в эту комнату, стояли стол и кресло, в котором, сгорбившись, сидел старик и монотонными движениями заострял булавки. Напротив него сидели двое внуков и выполняли другие не менее рутинные и монотонные операции по резке проволоки и формированию головки.
Мистер Флетчер! крикнул Генри, памятуя о его глухоте. Старик разогнулся и, подслеповато щурясь, взглянул на вошедших.
А Малыш Генри, беззубо прошамкал старик, здравствуй, мальчик, здравствуй. А это кто с тобой? Букинист достал слуховой рожок и приставил его к уху.
Знакомьтесь, это Роберт Паркер, мой приятель!
Здравствуйте, Роберт.
Шдраштвуйте, шэр. Школько же у ваш книг!
Да уж, изрядно. И заметьте, каких! самодовольно улыбнулся старик. Что же привело вас ко мне?
Мистер Флетчер, заговорил Генри, мне нужна ваша помощь. Вы же знаете все о гербах и их владельцах, а нам с другом как раз надо узнать, кому принадлежал герб на карете, которая подвозила нашего общего знакомого к театру.
Генри решил не вдаваться в подробности и даже не стал сообщать о смерти своего деда, чтобы не спровоцировать у Флетчера тяжелый приступ любопытства. Ибо, удовлетворяя его, можно было потратить много часов, а терять на это время было жалко. Мысленно дав себе обещание зайти к букинисту как-нибудь в другой раз, Генри поспешил направить разговор в деловое русло.
Мой друг видел эту карету, но весь герб не запомнил. Может, вы по элементам сможете отгадать, чей он?
Паркер закивал, подтверждая слова Генри.
Хм Отгадать? Это удел цыганокгадать Ну что ж. Давайте попробуем разобраться, кивнул старик и обратился к пацанам, отвлекшимся от работы: Идите отдохните пока и поешьте, если мать уже сготовила.
После того, как ребятня ускакала вниз по лестнице, старик снова обратил свое внимание на посетителей.
Вспоминай, корона на гербе была?
Билетер кивнул.
Графская или баронская?
Не знаю, пожал плечами тот. Старик недовольно поморщился.
Девиз вспомнить можешь?
Там вроде не по-английски было, удрученно пожал плечами билетер, потом просиял. Но одно слово я там точно прочитал: ПЕНС.
Что? Какой пенс?! удивился старик. В Англии нет ни одного герба, в девизе которого было бы упоминание