Неожиданные отъезды директора Департамента полиции на самом деле давно в этом доме неожиданностью быть перестали. Решил отлучитьсязначит, неотложное что-то появилось. Вернетсянаверняка расскажет что-то интересное
Архипов на правах внимательного и хлебосольного хозяина дома переходил от одной группы гостей к другой. Его традиционные «четверги» практически ничем не отличались от прочих приемов и «суаре», коими был заполнен досуг петербургского высшего общества. Гости, как правило, съезжались к 8 часам вечера, с женами и взрослыми дочерьми на выданье.
Гости полковника представляли собой весьма сложный конгломерат, состоявший из руководства военного министерства, министерства иностранных дел, в чьих руках были сосредоточены основы сведений политического, экономического и военного характера, поступавшие из-за рубежа. Сбором сведений государственного значения занималось и Министерство финансов, у тех была собственная агентурафинансовые агенты и представители банков. Сведения, собираемые духовными миссиями Русской православной церкви, добавлял в «общий котел» даже Святейший синод.
Отсутствие централизацииспециального контрразведывательного ведомствабыло одной из особенностей России. На политической карте мира она оставалась абсолютной монархией с самодержавной формой правления. В России не было законодательных органов, а наличествовал лишь законосовещательный Госсовет. Исполнительную власть осуществляли 11 министерств, причем каждый руководитель ведомства ревниво сохранял самостоятельность и докладывал о своих успехах и неудачах самому царю. При этом для «всеохватности» руководители министерств вынуждены были постоянно увеличивать свой административный аппарат. Считается, что на рубеже XIXXX веков Россия имела самую большую в мире бюрократическую аппаратную прослойку во всем миреоколо полумиллиона чиновников.
Не все сильные мира российского, собиравшиеся у полковника Архипова по четвергам, осознавали необходимость создания единого контршпионского ведомства. Каждый видел борьбу по-своему. Иногда это понимание было близким к общему, но чаще высшие иерархи Санкт-Петербурга рассматривали борьбу с врагом всяк со своего «насеста». Полагая при этом, что бороться должен кто-то другой, но никак не аппарат его ведомства.
Разновеликостъ и пестрота составляющих предтечу единого противошпионского ведомства, о создании которого мечтал Архипов, вынуждали его быть предельно внимательным при обсуждении планов на будущее. Общество, собиравшееся в его особняке, хоть и обсуждало текущие проблемы России, практически никогда не представляло собой хотя бы отдаленное подобие «общих пленарных» заседаний. Это было бы безумием; ну как прикажете ратовать за создание единого центра в присутствии главных его противников, людей великого реформатора и сторонника строжайшей экономии финансов Витте? Но знать о том, что опасность ухода за рубежи отечества сведений военного и экономического характера все еще беспокоит «неразумных растратчиков» это Сергею Юльевичу было полезно!
Архипов не сомневался, что после каждого такого «четверга» его гостя из Минфина неизменно вызывают на «ковер» к Витте и подробно расспрашивают о замыслах и задумках «заговорщиков».
Так что «костяк» будущей контрразведки собирался на короткие обсуждения по тем же четвергам «посекционно», и каждый из «заговорщиков» знал только то, что ему было положено знать. Что же касается скептиков и умеренно сочувствующих идее, то к их услугам были карточные и бильярдные столы, великолепные вина и творения поваров из ближайших модных ресторанов.
А чтобы дамская «составляющая» не скучала, для них приглашались модные в Северной столице оркестры, а в гвардейские полки и батальоны заботами военного министра Ванновского рассылались «пригласительные билеты» для молодых офицеров.
В самом доме приглашенное общество, как уже было сказано, разделялось. Внимательный наблюдатель мог бы без труда заметить некоторые странности, присущие этим четвергам. Дамы и офицеры «оккупировали» два больших зала особнякатам гремела музыка, ловкие официанты разносили шампанское, столы с белоснежными скатертями ломились от обилия яств, выставляемых хлебосольным хозяином дома.
«Изюминкой» было открытие дважды в месяц знаменитого на весь Петербург музея механических диковинчаще отставной полковник, как его ни просили дамы, посетителей, за редчайшими исключениями, не пускал.
Посмеиваясь, Архипов всякий раз напоминал просительницам, что постоянно повторяющееся чудо перестает быть таковым, ссылался на бесконечные поломки сложной старинной техники и на необходимость частого ремонта и реставрации оной.
Впрочем, у него в доме был и еще один, весьма завлекательный для посетителей разного возраста залтак называемый охотничий. В юности Архипов принимал участие во многих военно-географических и исследовательских экспедициях и привез с собой из азиатских и африканских походов не только великое множество чучел диких зверей, диковинное оружие, маски, но и весьма экзотического «хранителя» своего музеяневысокого горбатого и смуглого туземца неопределенного возраста, покрытого с ног до головы татуировками и шрамами. То ли для вящей демонстрации явных следов когтей и зубов, то ли для того, чтобы шокировать дам, туземец появлялся перед ними исключительно в короткой набедренной повязке из куска шкуры. Живописную картинку дополняли амулеты, висевшие у туземца на шее, а также воткнутые в его ушные раковины и даже в нос.
По-русски туземец то ли вовсе не говорил, то ли не желал разговаривать (кое-кто из дам даже утверждал, что полковник спас его от гнева какого-то свирепого вождя в тот момент, когда палачи уже отрезали несчастному язык).
Пока сильные мира сего, их жены и дочери развлекались, в библиотеке полковника собирались как раз те немногие чины петербургского общества, ради которых эти четверги и устраивались. Те, которых не на словах, а на деле беспокоило засилье иностранной военной агентуры и ее активность в России. Те, кто понимал, что для противодействия ей нужна единая, мощная и без ограничений финансируемая контршпионская организация с самыми широкими полномочиями. Иначе говоря, контрразведка. Однако, несмотря на вполне очевидный вред шпионства, в анналах начала XIX века борьбы с ним в России зафиксировано практически не было Во всяком случае, на государственном уровне.
Кинув хозяйский взгляд на столы, обеденные и подготовленные для карточной игры, Архипов сделал несколько деловых замечаний нанятому на вечер метрдотелю, глянул на часы и направился в Малую библиотеку, отделенную от основной замаскированной под стеллажи перегородкой. Это было любимое место для размышлений Андрея Андреевича, и только самые близкие его друзья знали секретный рычаг, сдвигающий фальшивый стеллаж.
Расположившись в глубоком уютном кресле, Архипов в который уж раз с грустью подумал о том, что созданию в России столь нужной ей контрразведки мешают самые разные обстоятельства. Как говорится, от великого до смешного
Основополагающую роль в противодействии созданию контршпионской организации сыграла, как ни странно, затеянная еще предыдущим государем, Александром II, военная реформа. Ее необходимость, продиктованная поражением России в Крымской войне, была очевидна: главными целями реформирования было сокращение русской армии в мирное время, способность быстрого ее разворачивания в военное, смена дедовских систем вооружений современными.
Про смешное тоже сказано недаром: обновление армии началось с формы! Первое, за что принялся сентиментальный Александр II, была смена военных мундиров! Трудно поверить, но начало царствования нового государя было ознаменовано изданием более 60 приказов, меняющих цвет мундиров, погоны, кантики, кокарды, пуговицы Дорожившие судьбами отечества умные люди с горечью и изумлением спрашивали друг друга: неужели подобными «реформациями» новый государь всерьез намерен выиграть следующую войну?
Нашлись близкие к самодержцу люди, которые не только поддерживали решения императора относительно военных реформ. Желание любой ценой выслужиться, обратить на себя монаршее внимание порождало порой самые дикие, не поддающиеся никакому разумному анализу идеи, каковые предлагалось считать «подсказками». В основном эти «подсказки» касались экономики.
На армии старались экономить во всем и по всем статьям! При этом изменение самого характера войн на рубеже веков не учитывалось. А ведь они становились глобальными, все больше зависели от военно-экономического состояния страны. Информация о слабых и сильных сторонах предполагаемого противника, его мобилизационных возможностях и научно-технических разработках, новинках в области тактики и стратегии приобретала особую ценность.
«Именно в этот исторический период русской разведке и начать бы превращаться в самостоятельный вид государственной деятельности», досадливо думал Архипов. Огромные финансовые средства, нынче раздробленные, стали бы аккумулироваться и планомерно, по мере степени нужности, уходить на добывание государственных секретов и тайн, на проведение тайных операций влияния и подрыва, на защиту наших военных и экономических интересов!
Отечественные аналитики поражались иной раз суммам, затрачиваемым европейскими соседями на разведывательную деятельность. Поражались и признавали: никто не выкидывает деньги даром. Раз тратятзначит, готовятся. Торят тропинки Россия, естественно, отставала и здесь
Полковник протянул руку и взял с подлокотника кресла заранее приготовленный Кузьмой, досконально знающим привычки своего хозяина, бокал с коньяком. Сделал глоток, поставил бокал на место и снова перенесся мыслями к недавно обсуждавшимся в его «кружке» проблемам.
Он искренне не понимал, почему иные его соратники видят главного врага и соперника России в Бисмарке. Безусловно, другом России его назвать было никак нельзя! Именно в России канцлер усматривал главное препятствие для германского превосходства в Европе. Именно России Бисмарк стремился вредить всегда и везде, втягивая ее в конфликты с Англией и Турцией. Он был слишком умен, чтобы «пакостить» своими руками, понимал, какая сила таится в русском народе.
Нельзя было сбрасывать со счетов и опасность, которую принесли бы обеим странам в случае войны внутренние врагиреволюционеры всех мастей. Вот уж кто непременно попытался бы половить «рыбку в мутной воде»!
Иное дело, что Германия стала истинным военным учителем других народов. Той же Японии, к примеру. Германия строила для нее военные корабли, консультировала производство оружия, налаживала разведку. Германия и Австро-Венгрия не только учили, как именно следует добывать чужие секреты, но и щедро делились с Японией добытыми в России секретами военного и экономического свойств!
Полковник был уверен: мудрый и хитрый Бисмарк сделает все возможное, чтобы удержать Германию от прямой конфронтации с Россией. А вот столкнуть ее с другой державой, попытаться ослабить ненавистную Россию «на перспективу» вот это было вполне в духе немецкого канцлера.
Не нужно было быть великим стратегом, чтобы «вычислить» ближайшего военного противника России, вздохнул Архипов. Он был готов заключить пари на что угодно: этим противником станет именно Япония! Ведь на разведку в России и сопредельных государствах Страна восходящего солнца тратила баснословные по сравнению с нашими средствапо 2 миллиона рублей ежегодно!
Возможно, его, полковника Главного штаба Архипова, назовут паникером и сумасшедшим, но прежде пусть доказательно объяснят, с какой целью всю Сибирь, Центральную Россию и саму Северную столицу заполонили тысячи и десятки тысяч японских цирюльников, прачек, докторов, содержателей гостиниц и борделей?
Не все, разумеется, разделяли тревогу полковника относительно готового к прыжку «хищника с Востока». Уж на что болезненно подозрителен директор Департамента полиции Зволянский, но и тот расхохотался, когда Архипов впервые поделился с ним своими опасениями.
Андрей Андреевич, помните, что утверждают наши агенты в Японии, в том числе и сын нынешнего военного министра Ванновский-младший? По его мнению, пройдет не один десяток лет, прежде чем японская армия будет хотя бы сопоставима с любой европейской! Там больше бравады, нежели реального умения воевать!
Пусть так! не уступал Архипов. Но вы же не можете не знать и другого! И Ванновский-младший, и его предшественник, просто-напросто сбежавший со своего поста, признают, что японцы, пользуясь незнанием нашими агентами их языка, показывают русским военным атташе лишь то, что хотят показать! Как можно произвести разведку в стране, не зная ее языка? И почему так много японцев стало в Петербурге?
Бросьте, господин полковник! отмахивался Зволянский. Вы пользуетесь сомнительными источниками информации, которые просто-напросто путают японцев с китайцами! Не могу спорить: азиатов в Северной столице за последние годы стало больше. Но это же китайцы, дружище! У меня есть отчеты на основе материалов подведомственных мне жандармских органов. Так вот, скажу вам по секрету: японских шпионов в Петербурге не более полутысячи! Разве это много? И потом: что эти макаки могут передать на свою родину? Количество сорочек, в том числе и твоих, стираемых ежедневно? Ха-ха!
А сколько у вас, ваше превосходительство, жандармов и сыщиков, знающих японский язык?
Ну, тут с вами не поспоришь: знаете, куда бить, полковник! чуть сдвинул брови Зволянский. Знаете ведь: ни одного!
Предлагаю парисвоего рода эксперимент! Ставлю ящик вашего любимого арманьяка против ведра шустовского, что японцев в Северной столице гораздо больше, нежели показывают в отчетах ваши жандармы.
Вот как? Арманьяк? Это очень интересно, Андрей Андреич! И как же мы с вами узнаем истину?
Очень просто! пожал плечами полковник. Вы организуете тотальную проверку всех этих псевдокитайских прачечных, борделей, гостиниц и частнопрактикующих докторов. А я договариваюсь с профессором Поповым из университета, который поучаствует в данной проверке. Надеюсь, вы помните, ваше превосходительство, что профессор прекрасно знает не только японский язык, но и несколько китайских диалектов? И что фальшивыми косами его не проведешь!
А почему бы и нет? Как я подозреваю, Андрей Андреич, с профессором вы уже сговорились? Интересно, а что вы посулили ему в качестве компенсации за потраченное время?
Зволянский принял пари, организовал тотальную проверку проживающих в Петербурге «китайцев». Нечего и говорить, что четыре пятых зарегистрированных в Северной столице «китайцев», как выяснил в ходе их опроса дотошный профессор Попов, действительно не знали ни одного китайского диалекта. И оказались, таким образом, японцами, а в небольшом количествекорейцами, из числа тех же японских агентов.
Зволянский признал свое поражение. Затруднился он с ответами и на многие «японские» вопросы.
Почему, например, как доносят русские резиденты из Токио, нынче всем японцам, достигшим призывного возраста, предлагают любыми путями добывать российскую прописку? А те призывники, которые смогли ее получить, получают освобождение от воинской службы и «растворяются» на необъятных русских просторах? Почему японские школьники разучивают на занятиях песни откровенно антирусского содержания?
И таких вопросов была масса!
Покинув гостей под предлогом отдачи неких распоряжений, полковник схитрил. Ему было необходимо обдумать неожиданно пришедшую в голову мысль. Поминутно извиняясь и прижимая правую ладонь к груди, он укрылся за высоченными книжными стеллажами и уже оттуда перебрался в Малую библиотеку, где в глубоком уютном кресле принялся обдумывать сложившуюся ситуацию.
Как ни покажется странным, но одним из главных оппонентов создания в стране единого и действенного контрразведывательного органа был сам Александр III, коего в Европе недаром называли царем-миротворцем: за все время его царствования Россия ни разу не ощетинивалась штыками и даже не принимала участия в более-менее серьезных военных конфликтах.
На престол Александр III вступил в непростое время, когда в мире начались первые революционные волнения. Император-миротворец, опасаясь подобного внутри страны, тянул, сколько мог, даже с обрядом собственной коронации. В своей политике он придерживался взглядов, что власть должна быть только самодержавной. Именно поэтому им был отвергнут в числе прочего и рассматривавшийся погибшим отцом проект конституции. Всех несогласных с самодержавной политикой Александр III без долгих размышлений отправлял в отставку.