Подхватить рукой тело княжича и резко оттолкнуться обеими ногами от речного дна, чтобы через мгновение выскочить над поверхностью водбыло делом малым. Куда сложнее было доплыть с телом до отмели. Но Ратша справился и с этим. Вытащив на пологий берег безжизненное тельце, перебросил его через свое колено ликом вниз и, не вдаваясь в объяснения, стал резко трясти.
Русы молча, но с явным одобрением, кивали головами, соглашаясь с действия Ратши. Гуннские же вои были настороженны: им еще не доводилось зрить, чтобы утопленника вот таким способом можно было вернуть из мира мертвых в мир живых. Их шаманы если и возвращали кого-то из объятий духов смерти, то только долгими воскурениями пахучих трав да изнурительными танцами под глухой рокот бубна Но это было редким чудом. И не с утопленниками, а только с хворыми да недужными. А тут лишь за то, что тело княжича было отобрано у духов вод, уже надо было благодарить смельчака. А уж если он с помощью волшебства оживит сына Харатона, то заслуживает быть самым уважаемым человеком во всей гуннской земле.
Проводя манипуляции с тельцем Ругила, Ратша тихонько шептал просьбы к светлым богам русов, чтобы помогли ему в деле добром, в деле нужном. И боги не только прислушались к мольбам Ратши, но и вняли им. Изо рта Ругила вдруг хлынула вода, сам он, порозовев кожицей, вдруг вздрогнул всем телом. Потом натужно закашлялся, выплевывая остатки воды. Затем открыл глаза и что-то проговорил на своем гнусавом наречии.
«Чудо! Чудо! обрадовавшись, разом загалдели гунны. Ругил жив! Слава духу небаТэнгри! Слава великому шаману русов».
Вот так Ратша стал не только другом гуннов из рода Харатона и княжича Ругила, но и «великим шаманом».
Севец, хоть и был вождем рода, но с Ратшей общался как с равным. Не заносился, не кичился. Прознав про новую удаль Ратши, про спасение им сына гуннского вождя, радости не выказал. Рек кратко: «Пес волку не товарищ. Смотри, чтобы не задрали. И от веси нашей держись подальше, не приваживай волков сюда. Иначе быть беде». Только Ратша тогда не очень-то прислушался к словам Севца. А зря
Гунны за спасение ханского сына отблагодарили Ратшу конем. Но не тем, который подвел княжича, а иным, вороной масти. А того, гнедого, выбравшегося без седока из вод на берег, казнили, отсекши главу: «Не бросай хозяина в беде».
Ратше было жаль гнедого, но против гуннских обычаев поделать ничего не мог. Ханскому же подаркувороному, облаченному в полную конскую справу, богато украшенную золотыми бляшкамиоткровенно радовался. Такого коня, такой конской сбруи не у каждого родовитого гунна увидеть можно было, не говоря уже о сородичах-русах, откровенно презиравших золото.
Ругил же, придя в себя, вознамерился стать побратимом Ратше. И не только все гунны, на глазах которых случились эти события, но и хан Харатон, узнавший о необычном происшествии от своих приближенных, полностью были согласны с княжичем.
«Брататься, надо брататься», решили единогласно.
Ритуал братания был прост и понятен без слов. Хоть у русов, хоть у гуннов. Ругил и Ратша надрезали кинжалами запястья левых рук, затем сцедили несколько капель алой крови в единую золотую чашу и, смешав, испили сей напиток братства. С этой минуты Ратша мог не только считать себя братом Ругила, но и в любое время дня и ночи безбоязненно входить в стан гуннов, не опасаясь быть изгнанным или же подвергнутым какой-либо обиде. Гунны, точнее, их вожди, хоть и искали себе союзников, хоть и блюли союзнические обязательства, но в станы свои старались их не допускать. Опасались коварства и предательства. Известно: пригревший у себя на груди змею ею же будет и ужален. А с Ратшей все стало по-иному. Каждый гуннский воин, каждый гуннский род был обязан оказывать почести Ратше такие, какие оказывались Ругилу.
«И они оказывали, потягиваясь и почесываясь под теплым покрывалом, размышлял Ратша. Оказывали. Все. Или почти все»
Да, почти все гунны признали Ратшу за своего, накрепко приставив к его имени прозвище «великий шаман» и спаситель Ругила. И только один гунн, младший сводный брат Ругила, остроликий и остроносый Мундцук, несмотря на юный возраст, зло косился на спасителя. Рожденный не от гуннкигуннских женщин после долгих переходов по безводным степям явно не хватало для всех мужей, а от буртаски княжеских кровей, Мундцук был бы рад смерти старшего брата. Смерть Ругила открывала перед ним дорогу к ханскому трону. Но этого из-за вмешательства Ратши не произошло.
Тогда что-то подсказало Ратше, что с Мондцуком надо ухо держать востро, глазаоткрытыми и спиной к нему не поворачиваться. Этот ханский отпрыск с обезображенным шрамами лицом, острой мордочкой и злыми раскосыми очами чем-то походил на хитрого хорька, подстерегающего добычу. И Ратша, когда находился вблизи Мондцука, держал ушки на макушке, а очине только спереди, но и на затылке. И не напрасно
5
С того времени, как Ратша спас сына хана Харатона, Ругила, прошло немало лет. Много вод утекло в реках, много весен сменило зимы, много больших и малых событий произошло как в жизни самого Ратши, так и в жизни его сородичей-русов. Были дальние походы и возвращения к родным огнищам-очагам. Было многое Только ссор с союзными гуннами у русов не было. Гунны не требовали больше того, что им полагалось по ряду, заключенному вождями русов, а русы, в свою очередь, не задевали гуннских воев. Ратше же даже язык союзников пришлось малость выучить. Иначе как общаться с братом названным Не на пальцах же!
Возможно, за спасение гуннского княжича, возможно, за овладение языком гуннов, но, скорее всего, за то и другое вместе, русы стали называть Ратшу не только «шаманом» и волхвом, но и Гуннославомсоздающим славу гуннам. Чего наслоилось больше в этом прозвище: скрытого презрения, недоброжелательства, зависти, пренебрежения или воздаяния должного уму, смелости, находчивости, понять трудно. По-видимому, любой человек, произносящий это слово, вкладывал свой смысл. Ведь каждый ротокмыслей и чувств поток, неисчерпаемый кладезь И на каждый роток не набросишь моток. Ибо ротокне нора суслика, а словоне суслик: на мот или силок не изловишь
«Да, славным было времечко, вспомнив эти события, пришел к выводу Ратша. Славное! почесал с удовольствием потный ребристый бок. Молодость Воля Не чета старости да дряхлости. Э-э-эх»
Не обошли перемены и гуннов.
Возмужав, женился Ругил, взяв себе в жены девицу Заряну из рода Ратши. Заряна лицом румяна, взглядом голубоглаза да приветлива, словом добра, станом стройна. Настоящая зорька алая, которую только весной да летом можно увидать, очи порадовать.
Зачастил Ругил, когда не бывал в дальних походах, с малой дружиной в весь Ратши. Не только на коне черногривом красовался, но и новых друзей находил. И все чаще и чаще русы и гунны стали величать Ругила Роусом или Русом. А тот не серчал, принимал как должное. Считал, сколько имен, столько и жизней у человека. Жить же хотел если не вечно, то долго-долго. А кто того не хочет, если жизнь в радость, а не в тягость?..
Следом за Ругилом сыскал себе суженую у алан и Мундцук. Но взял не по чести, а силой, наскочив со своими воинами на аланский курень. Родителей и братьев аланки перебил, а ее из-за красоты в наложницы определил. Только спустя пару лет наложница сия, родив Мундцуку сына, названного Аттилой, и стала, наконец, супругой. Однако не единственной. К тому времени была у Мундцука еще одна жена, родом славянка, именем Дубравка, которая родила Бледаеще одного сына. И, конечно же, наследника завистливого Мундцука. При этом Блед был всего лишь на полгода младше Аттилы.
Женился и Ратша, породнившись с родом Славца. Стройная как березка, синеглазая да золотокосая улыбчивая Светлана стала ему доброй супругой, а Ругиловой Зарянке подругой и сестрой названой.
Тут бы жить да радоваться, детишками обзаводиться, чтобы было кому род продолжать. Только счастья не случилось. Наметилось, да не случилось Так часто бывает. Сначала вроде и ведро, и солнышко на небедуше радость да благость. Но вот откуда ни возьмись вдруг набежит облако, потом второе И поблекло все, и померкло А затем вообще хмарью да невзгодой повеет так, что от былой радости и следа не останется.
Началась вражда между Ругилом и его младшим братцем Мундцуком, жаждавшим славы и власти. Родичи одного и другого тому способствовали. Родичиони во все времена ершистые да колючие: каждый о своем радеет, каждый своего возвышает, а чужеродца хает. А ещеприлипчивые, как репей. Так вцепятся в любимцане оторвать, не отбросить!..
Хан Харатон, вечно занятый походами, то ли не замечал обострившуюся вражду между его детьми, то ли замечал, да ничего не предпринимал для ее искоренения. Вернее всего, замечал, и мало того, сам осторожно поощрял ее. Возможно, рассудил, что когда собаки грызутся меж собой, то вожак стаи может быть спокоен: никто на его место не покусится, не позарится. Куда как хуже, когда грызться перестанут да и устремят свои помыслы на ханский стол. Тогда беда
Хану Харатону перевалило за пятьдесят. До такого возраста почти никто из кочевого народа не доживал. То погибали юными в бесчисленных сражениях, то уходили с дымом костров от хворей к Тэнгри в детстве, то закончив свой земной путь просто от ранней старости. Так что вражда между сыновьями старому Харатону была лишь на руку.
А вражда все разрасталась и разгоралась. Сначала подспудно, почти незаметно. Потомявственнее и явственнее. Это как лесной пожар: вначале огонь ползет понизу, неслышен и почти невидим. Но вот всползет по стволам и ветвям повыше и, подхваченный порывом ветра, загудев, заурчав от удовольствия, превратится в верховой. Тогда уж берегись! Тут уж ни зверю, ни птицы не уцелеть! Догонит и сожрет без сожаления
Вражда привела к тому, что Мундцук задумал во время предстоящей охоты на степного великана-тура напасть на Ругила и его дружину, чтобы раз и навсегда положить конец противоборству. Только не дремал и Ратша, побратим Ругила. Да и сам Ругил держался настороженно: давно уже видел в набирающем силы сводном брате соперника и завистника. Это как один молодой тур видит соперника в другом, когда однажды приходит пора весеннего гона. Поэтому, когда Ратше, «великому шаману и волшебнику», как величали его в станах гуннов, имевшему явных и тайных друзей и в окружении Мундцука, стало известно о злых замыслах последнего, он решил поделиться ими с Ругилом.
Брат, улучив минутку, когда поблизости не было посторонних ушей и глаз, обратился Ратша у Ругилу, слышал, на охоту собираешься?
Мундцук предложил. На тура Говорит, его воины целое стадо выследили
Охотаэто, конечно, прекрасно Особенно, если на тура
И что?.. оставив прежний небрежный тон, уже более заинтересованно отреагировал Ругил, настороженный откровенной недоговоренностью побратима.
Лицо его, обезображенное старыми хищническими шрамами, напряглось, наливаясь внутренней, затаенной до поры до времени, угрозой. Глаза, превратившись в узкие щели, заискрились холодными льдинками.
Да сон вещий был Конь под тобой споткнулся
Ругил вопроса не задал, но весь его облик говорил о том, что он желает слышать продолжения «сна».
Чужие стрелы тому причина. Как осы впились они в коня и всадника прозвучал негромкий, но твердый ответ Ратши.
А каким было оперение стрел? Не удалось ли рассмотреть во сне? заиграв желваками скул, мрачновато поинтересовался Ругил.
Ястребиное, выдержав тяжелый взгляд Ругила, молвил Ратша. Ястребиное
Ни Ратша, ни Ругил имени Мундцука не назвали, но оба отлично понимали, о ком идет речь. Ибо ястребиное оперение имели стрелы Мундцука и его ближайших воев. Считалось, что такие стрелы не знают промаха и бьют точно в цель, словно сам ястреб.
Однако снов бывает множество, но не каждый ведь сбывается вновь прищурившись, проявил осторожность Ругил.
Да, не каждый, не стал спорить Ратша. Сбываются только вещие.
А твой сон вещий? хищно нацелился взглядом царственный побратим.
Думаю, что вещий.
И ему стоит верить?
Стоит.
И что делать?
От охоты на этот раз отказаться сказавшись хворым, недужным.
Это не выход сразу же наотрез отказался гордый Ругил.
Да, не выход, согласился Ратша. Всего лишь отсрочка. Но важная.
Не то, наклонившись с коня, сорвал высокую травинку-былинку Ругил. Не то, нервно покусывая ее, повторил он. Совсем не то. Сорную траву в степи вырывают с корнем, а потом сжигают! сплюнул он с зеленой слюной и кусочек сорванной им былинки-травинки. Чтобы и запаха от нее не осталось.
Так то трава пожал плечами Ратша.
Да какая разница!
Кровь-то одна В том-то и разница!
Не совсем одна. Да и это не важно Важно, кто кого
Тогда надо опередить не вдаваясь больше в суть того, что важно, перешел к практическому решению наметившейся проблемы Ратша. Так расставить своих людей, чтобы чужим и развороту не было. Тут главное: знать точное место предстоящей охоты и время.
У Каменной речки. Якобы в урочищах на берегах этой речки и видели туров. Там и охоте быть через седмицу.
Значит, у Каменки произнес раздумчиво Ратша. Знаю. Бывал в тех местах Что и говоритьотменные места
Речка Каменка или Каменная речка располагалась в нескольких поприщах к полудню от Руды, на берегах которой и состоялся этот разговор. Если Руда несла свои воды в Свапу, а через неев Семь и Десну, то речка Каменка, журча по каменистому дну, спешила к Судже и Пслупесьей реке. Места вдоль берегов этой речки холмистые, испещрены мелкими и глубокими яругами, поросшими кустарником; степные просторы перемежуются с лесами и перелесками. Для устроения засадылучшего не сыскать. Но ведь и против засады можно устроить засаду! Надо только умно к делу подойти.
Раз бывал и знаешь, то возьми своих людей и моих тоже призадумался малость Ругил, по-видимому, прикидывая, кому можно довериться. Тех, которые понадежнее и в путь! Засады, как сам мыслишь, надо предупредить.
Мыслю именно так, заверил названного брата Ратша. И тут же добавил:Своих воев я знаю. А кого из твоих взять-то?.. Моих, мнится, одних на все про все не хватит, уточнил просьбу.
Я сам им скажу. Жди. Подъедут.
Посчитав разговор оконченным, Ругил тронул коня, но Ратша приостановил его:
Как с супротивниками поступать?
Я же сказал, желчно бросил через плечо Ругил, сорную траву из степи вон Разве непонятно?
Так гунны же несколько замялся Ратша.
Тем хуже для них.
Ближе к ночи, когда усталое за день солнце спешило уже за окоем на отдых, когда дневная жара уступала место вечерней прохладе, отряд Ратши, усиленный воями Ругила, без лишнего шума покинул стан русов. Покинул тихо, незаметно. А когда рогатый пастухмесяцвыгнал на бескрайний небесный луг, пересеченный Молочной рекой, стада и табуны звезд, Ратша был уже далеко от родной речки Руды.
Рысили борзо, но не торопко. Торопливость, как известно, нужна при ловле блох. Воям же она ни к чему, не нужны им лишние помехи
Держались купно, не боясь оставить заметный след. Знали, поутру Зарница, окропив землю серебряными росами, расправит примятые конскими копытами травы и скроет от посторонних глаз все следы.
Впереди предстояла переправа через Семь по Гусиному броду. А за нимдальнейший путь к Каменке, чтобы упредить злоумышленников
ГЛАВА ТРЕТЬЯПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ СЛЕДСТВИЕ
1
Следователь по особо важным делам следственного управления подполковник юстиции Делова Ольга Николаевна, сорокалетняя русоволосая, с короткой стрижкой, высоколобая красавица с карими искристыми глазами, сияющими добротой и умом, только что закончила расследование дела по обвинению двух строителей, Скоркина и Каменева. Незадачливые властители мастерка, топора, лопаты и ломика обвинялись по статье 164 УК РФхищение предметов, представляющих историческую ценность. Такое редко, но случается. И теперь намеревалась подать рапорт руководству для получения очередного отпуска. Что и говорить, следственная работане мед. К вечеру так устаешь, что ноги едва волочишь. Про голову же и говорить нечегогудит, как рассерженный самовар или закипающий электрочайник. А за год усталость в такой тяжкий груз преобразуется, что без отдыха никак К тому же и в семье его ждут не дождутся. Возможно, не меньше того, как древние евреи манны небесной
Супруг Виталик, бывший опер, а ныне рядовой сотрудник одного из ЧОПов города, давно долбил мозжечок одной и той же фразой: «Когда поедем к морю?». И не потому, что он не мог жить без моряотпуск можно было провести и в лесостепных краях Курщиныа потому, что в морском воздухе нуждались дети. Врачи советовали, как можно чаще отправлять их на Черноморское побережье.