Как ни спешил Василий Иванович Шемячич на прием к королю Казимиру Ягелловичу, который, слава Богу, действительно оказался в Киеве, но пройти мимо Десятинной церкви, Софийского собора и Печерского монастыря не мог. Везде побывал, везде свечки за здравие родителя поставил, везде горячую молитву о даровании помощи в его начинаниях сотворил.
Не прошло и трех дней, как был он принят Казимиром. Король, которому шел пятьдесят пятый год, но который был свеж и крепок, помнил о просьбе князя Ивана Дмитриевича Шемякина не оставить своей милостью сына, ежели случится беда. Поэтому без лишних хлопот и проволочек оставил за ним весь удел: и Новгород Северский с присудом, и Рыльск с окрестными волостями. Узнав о том, как юный рыльский князь лишился двух коней на постоялом дворе, Казимир от души посмеялся: «Не зевай!» Но потом распорядился дать Василию Ивановичу трех коней с полной сбруей в качестве подарка: «Только верно служи». А вот на злотые для выкупа родителя не расщедрился. То ли прижимист был без меры, то ли в казне королевской одни мыши и шуршали
Домой князь рыльский и северский Василий Иванович Шемячич возвращался в приподнятом настроении. «Если с уделом удалось, то и с выкупом удастся. Господь не оставит своей милостью», мыслил, покачиваясь в седле в такт неспешной рыси.
Стояло ясное летнее утро. Солнышко, легонько оттолкнувшись от курчавых верхушек деревьев темневшего вдали леса, веселым, улыбчивым колобком катилось по лазоревому своду небес. Иногда, словно играя в прятки, забегало за невесомые перышки облаков, но, побыв там краткое время, подмигивая лучиками, вновь спешило приветствовать все живое на земле.
Степь, по которой неспешно рысил отряд рыльского князя, играла разноцветным травостоем, брызгала из-под копыт изумрудно-жемчужной росой. Радуясь ясному дню, щебетали птахи, натужно жужжали шмели, с едва уловимым дзиньканьем проносились трудолюбивые пчелки, с нудным писком зависали оводы и комары. Яркими огоньками мелькали бесчисленные бабочки. Неумолчно стрекотали кузнечики. Казалось, вся степьне только бескрайний простор, но и бесконечный звон, где даже воздух вибрирует и звенит. Жизнь бурлила.
Кони, почти не понукаемые седоками, шли ходко, спеша покрыть как можно больше расстояния по утренней свежести. Иногда коротко всхрапывали. Но не от устали, а от озорства и собственной мощи. Чутко прядали ушаминет ли какой опасности впереди Опасность могли представлять волки и люди. Но волки были сыты и держались подальше от людей по лесам и буеракам. А люди?.. Из людей были опасны крымцы и ордынцы. Но крымчаки после прошлогоднего похода дуванили награбленное и о новых набегах на русские окраины Литвы и Польши не помышляли. Ордынцы же были заняты междоусобной борьбой за ханский трон после смерти хана Ахмата, и им было не до походов в земли русов. Не было опасности и со стороны Московского государства. Иоанн Васильевич, избавившись от орд Ахмата, о собственных походах на Литву еще не помышлял.
Словом, жизнь в утренней степи была прекрасна. Но стоит золотому обручу солнца докатиться до зенита, стоит дохнуть полуденному зною, как и степь померкнет да поблекнет, и жизнь в ней замрет до самого вечера. Все живое: и птицы, и жучки-паучки, и пчелки-хлопотуньипостарается спрятаться в тень поникшей травы. Только беззаботные бабочки да шумливые стрекозы и будут порхать с травинки на травинку. И, конечно же, слепни да оводы проклятые. Этим кровососам любая жара нипочем. Не пропадет и звон. Но это будет другой звонзвон зноя. Удушливый и нестерпимый.
Обратный путь для рыльской дружины был куда короче: день-другой неспешной езды от Киева до Чернигова, день-другой от Чернигова до Путивля. Ну, и день от Путивля до Рыльска. Куда спешить, когда вокруг своя русская земля
На радостях от успешно разрешенного дела юный князь Василий Иванович одарил деньгами служивых: боярзолотыми, дворовых служивыхсеребряными. Простил долг нерадивым дворовым людям Фомше и Прошке.
Впредь не блудите и верно служите.
Те божились и крестились, призывая в свидетели всех святых и саму Богородицу, что больше князя не подведут, хмельных напитков даже не пригубят, а от баб, как черт от ладана, подальше держаться будут.
Тогда вам не в дружину, а в монастырь, смеялись над их клятвами служивые, как и князь, не очень-то верившие в искренность сказанного. Только на монахов вы что-то мало похожи: рожи-то разбойные Да и длани привычны не к кресту, а к рукояти сабли.
Был прощен князем да одарен золотым ефимком и толмач Януш Кислинский, в котором и впредь имелась нужда:
Считай, что квиты.
Благодарствую, принимая золотой, поклонился толмач. Рад и впредь служить вашей светлости.
Рад слышать такое, улыбнулся открыто и искренне князь. Думаю, что послужить еще придется. Предстоят переговоры о выкупе родителя Кому, как не тебе их вести.
Добравшись до Рыльска, князь Василий Иванович Шемячич тут же известил матушку, а также князя Андрея Ивановича Стародубского, что поездка к королю увенчалась успехом. И в посланной им грамотке попросил оказать помощь в сборе выкупа. Еще раньше, когда был в Чернигове, о том же имел беседу и с князем Семеном Ивановичем. Тот обещал, но как-то без видимой радости. Скорее, чтобы избавиться от просителя. Оставалась надежда на мать-княгиню и ее отцакнязя Андрея Стародубского. Одному, как понимал Василий Иванович, выкуп было не потянуть. За плененного князя крымцы заломят такую цену, что хоть частым гребнем прочеши удел, злата не собрать.
Как ни торопился рыльский князь начать переговоры с крымским ханом Менгли-Гиреем о выкупе родителя, но раньше осени хода делу не было. Никакой оказии не подворачивалось, да и людей, способных к переговорам, не находилось. Одного толмача Януша, как бы предан и хорош он ни был, в Крым не пошлешь. Кислинский, если и доберется живым до ханского дворца, то вряд ли хан захочет видеть его пред своими очами. А уж вести переговоры тут даже и мыслить не стоит. А вот с купцами, как известно, и встречается, и беседы ведет. К тому же купцам и передвигаться проще: каждый государь, если он не глуп, конечно, заботится о безопасности их передвижения.
По осени, как только первые купеческие струги, наполненные до краев золотом рыльских полейжитом, двинулись вниз по Сейму, с одним из известных купцов отбыл и Януш. Возвращение его ожидалось не ранее весны следующего года. И то при условии, что все будет благополучно.
Глава пятая
Курск. Февраль 2013 года
1
Февраль в Курске начался с того, что вновь небо, как и в январе, куксилось, хмурилось, разрождалось мокрым снегом, а чаще дождями. Впрочем, по ночам случались и заморозки. И тогда огромные сосульки свисали с крыш домов, настораживая обитателей. Треснут по головеи уже не искрами из глаз попахивает, маршем Шопена. Но тот, кого треснут, марша не услышит.
Начиная с лета, синоптики предупреждали о необычайно холодной и снежной зиме. Однако бог миловал, ни рождественских, ни крещенских морозов и холодов на Курщине не задалось. На Крещение в водную купель забирались под небесную капель.
Выпавший в середине декабря снег, пушистый и хрусткий, радовавший детвору и взрослых своей чистотой и искристостью, давно потерял пышность и привлекательность. И если не раздражал, то и добрых эмоций не вызывал. Гололед покрыл тротуары. Да не ровным слоем, а колдобинами и ухабинами. И люди, даже спеша на работу, не шагали размашисто, а семенили мелкими шажками, опустив взгляд под ноги, чтобы, не дай Бог, не оскользнуться и не покалечиться. И если на дворе с вечера шел снежок, а с утра погода вновь куксилась, как избалованный ребенок, то на тротуарах к прежним рытвинам и неровностям с звучным чавканьем перенасыщенного водой снега под ногами неминуемо добавлялись новые. А стоило только морозцу чуть-чуть схватить это желе, изрядно сдобренное песком, как на вершине слоеного пирога гололеда появлялись новые ямы и ямочки, рытвины и рытвиночкисловом, ухабины.
И вот уже сведения из травмпунктов больниц, передаваемые по радио и местному телевидению, как сводки с полей военных действий, говорят о сотнях раненых и госпитализированных человеческих особях. Как ни береглись люди, но избежать травм удавалось не всем. Таковы были особенности этой зимы в Курске. Кто-то бранил синоптиков за ошибки в прогнозе, кто-топравительство, а кто-то и того выше. Однако были и те, кто говорил «спасибо» небесной канцелярии, что не уподобила курян некоторым городам Сибири, в которых при сорокаи пятидесятиградусных морозах из-за холодов вышли из строя теплоцентрали и котельные. Вранье и головотяпство властей и подведомственных им коммунальных служб выплыло налицо, но разве «вымороженным» жителям этих городов от этого стало лучше?.. Нисколько!
Не в лучшем состоянии были и курские дороги. В центре, перед городскими и областными властными структурами, коммунальные службы еще что-то делали, чтобы гололед не бросался в глаза. На периферии жедаже и не думали. Потому информцентр ГИБДД УМВД по Курской области каждый вечер «радовал» курян десятками, а в иные дни и сотнями ДТПдорожно-транспортными происшествиями. Нередко они заканчивались смертельными результатами. А уж сколько искореженных автомашин оставалось на обочинах дорог, такого, возможно, и в годы войны было не увидеть. Впрочем, ДТП стали бичом не только Курска и Курской области, но и всей страныРоссии. Об этом сам Президент с возмущением и болью вещал из ящиков телевизоров, призывая региональные власти навести порядок. «Двадцать восемь тысячпогибших, сто пятьдесятраненых возмущался он, подводя итог «урожая» ДТП за прошедший год. Да это же сравнимо со сводками боевых действий! Так нельзя! Необходимо навести порядок!»
Но так как эти речи изливались с экранов телевизоров, то, естественно, услышать ответ чиновников регионов, губернаторов и прочих, не удавалось. Возможно, они и слышали, и видели это, но «оставляли без последствий». Или, в лучшем случае, разводили руками: «Зима, господин Президент. Зима Тут ничего не поделаешь. Слаб человек перед природой Слаб».
Трудно гадать, чтобы говорили чиновники, обратись к ним Президент не через телевидение, а напрямую, вызвав к себе в кабинет на президентский ковер. Судя по всему, это был бы диалог Повара и Кота Васьки из басни Крылова: один говорит, другой слушает, да сметану кушает. Сколько раз уже было такое. Правда, по другим поводам. Например, последний, в феврале текущего года, когда он инспектировал стройку олимпийских объектов в Сочи.
Стоит в окружении государственных мужей из ближнего окружения у трамплинов. Все такие важные, солидные. Глянул Президент на этот олимпийский комплекс, а там и конь не валялся. Хотя по графику они, трамплины эти, должны были функционировать более года. «Кто, спрашивает вельмож да сановников, за объект отвечает?» Те переглядываются смущенно, друг за друга прячутся. Наконец Мутко, министр, отвечающий за состояние отечественного спорта, мутно так, едва шевеля губами, мямлит: «Белалов». «А он кто?»морщит недовольно нос, чем-то смахивающий на утиный, Президент. Опять все мнутся, опять с ноги на ногу переступают, друг на друга, не стесняясь телекамер, поглядывают. «Ну?! понукает Президент. Я жду». И начинает обводить чекистским взглядом одного за другим свою «верную дружину». Но и в «дружине» бывших чекистов немало. Да что чекистов, там даже бывший генеральный прокурор топчется. Потому молчат, как комсомолка Зоя Космодемьянская на допросе у фашистов. Наконец, кто-то слабым голоском нарушает затянувшуюся паузу: «Заместитель председателя олимпийского оргкомитета!». «Да, да!»прорвало чиновников-сановников. «Да, да!»тут уж вспомнил и сам председатель, стоявший рядом с Президентом. И ладонью себя по лбу: «Вот, мол, балда, голова садовая да дырявая, и как я это забыл» Впрочем, возможно, он этим жестом убирал выступивший пот. То ли от стыда, во что верится с трудом, то ли от испуга быть отлученным от свиты, во что тоже почти не верится Меж тем Президент добившись некоторых подвижек в расследовании «мутного» дела, продолжает: «А кто он такой по жизни?» И опять чекистским, с легким прищуром, взглядом по рядам свиты. «Да дагестанец Ахмед Белалов». «А ещепредприниматель какую-то строительную фирмочку имеет»вставляет кто-то тихонько, словно наушничая, из свиты. «И?..»следует очередной лишенный слов, из одних эмоций вопрос Президента. «Да форменный негодяй, поясняет окончательно излечившийся от временной амнезии председатель олимпийского оргкомитета. Смету в семь раз превысил»«Как так?»«А вот так: по проекту трамплины должны были обойтись казне в один миллиард двести миллионов рублей, а уже в них вложено восемь миллиардов. Вот такой прыжок без лыж, но с кульбитами!»«Да неужто?!»ахнул Президент. И телеоператор меняет кадр.
Дорогой читатель, если тебе когда-либо предстоит увидеть эти строки, то знай, что тут не вымысел. Тут горькая правда капиталистической действительности России двадцать первого века. Правда России, обнищавшей духовно, обворованной, обобранной олигархамипорождением Ельцина, его команды и западных спецслужб. Правда России, оставшейся без собственной промышленности и военной мощи, без идеалов и идеологии, без национальной гордости, великой истории и культуры; правда России, раздираемой чудовищной коррупцией и бесконечной гражданской войной на Кавказе. Правда России, постоянно находящейся в больших и малых реформах и модернизациях, но в большей степенив пустой болтовне правителей и полной прострации большинства народа.
Я не представляю, как среагируешь ты, читатель на описанную выше телевизионную мизансцену, но мне было стыдно за Президента и гадко смотреть на его свиту, охамевшую от вседозволенности и безнаказанности. Первый, в соответствии с Конституцией, обладает неограниченной, считай, самодержавной властью. Но раз за разом терпит и сносит оскорбительные «подставы» зажравшихся и завравшихся друзей-чиновников, бесстыдно эксплуатирующих свою дружбу и прочие тесные связи с ним. Вторые шкодят по-взрослому, рвя и меча все, что плохо лежит, и даже то, что хорошо. Но, поймавшись на воровстве или мошенничестве, ведут себя, как школьники, прячась друг за дружку: «Я не я и хата не моя». Это от них, видимо, и пословица об офицерской чести стала в воинских кругах гулять: «Пять минут стыдаи снова офицер». Подумаешь, помялись немного перед телевизионными камерами, но съемки закончились, и все при своих интересах и кормушках остались. А Президент? А что Президент?.. Ну, похмурился малость ну, погрозил взглядом ну, поморщился носом, словно от дурно пахнущего И ничего. Простил всех. Да и как не проститьведь не чужие Если не родственники, то сподвижникилюди из одной команды! Виновного-то нашли. Вот виновный пусть и отдувается, хотя бы своей репутацией. Денег-то уже не воротить. Вбуханы они в трамплины, а эти гиганты сверху донизу снегом запорошеныпойди поищи! Год будешь искать, не найдешь И строительную фирму не отберешьчастная собственность. А частная собственностьдело святое. Не из-за нее ли в девяностых годах старый социалистический строй на слом пустили?.. То-то же
И вообще Президент на то и Президент, чтобы умные речи время от времени с экрана телевизора произносить. Вот, к примеру, дошли до него слухи, что учителя мало зарабатывают, едва концы с концами сводят. Он сразу раз и поставил задачу перед губернаторами: «Обеспечить к 2013 году среднюю заработную плату учителей не ниже рыночной по экономике». Те под козырек: «Есть!» И давай на словах обеспечивать. Да и экономика в регионах, где газа и нефти нет, тоже не ахти. На бумаге вроде бы и есть, а как до рублей дело доходит, особенно по зарплате, то и нет. Все те же десять-двенадцать тысяч.
Потом были слухи о медиках. И опять: «Исправить». А в ответ «Есть, исправить». А далее хоть петух не кукарекай. Утро как-нибудь да наступит
За медиками пожаловались и ученые. «Извините, но мы в задней части общества потому, что ни на науку, ни на зарплату научным деятелям денег выделяется мало, сущие гроши». «А сколько вас в РАНРоссийской Академии Наук, господа? нахмурился от такой социальной несправедливости Президент. О! удивился он, услышав ответ. Ну, на полторы тысячи денег в госбюджете найдем». «А остальным?»заикнулись академики да члены-корреспонденты. «Остальным прикажу довести до средней по экономике региона, а к 2018 году увеличить в два раза, по сравнению со средней по экономике. Довольны?»«Еще бы! обрадовались академики. Весьма рады за младших коллег».
Президент распорядился. И зарплата рядовых ученых в периферийных вузах увеличилась аж на пятьсот рублей. Была у курских, к примеру, одиннадцать тысяч, стала одиннадцать пятьсот. Хотя до этого губернатор что-то вещал про восемнадцать тысяч. Но речь-то шла о средних показателях А средниеони и в Африке средние
Тут вроде и Президент России ни в чем не виноват, и курский губернатор как бы ни при чем, и ректора вузов своих многих нулей после цифири в зарплате не лишились, даже кое-что прибавили. Но это так, по мелочам. Правда, ученые при своих интересах остались. К тому же их новый министр как-то заявил, что работать в современных рыночных условиях они не умеют, раз такие низкие зарплаты. «Перестраиваться надо! На двух-трех ставках пахать».