Халилю еще не доводилось видеть султана в таком отчаянии. Мурад умел сдерживать свои чувства и старался сохранять самообладание в любых ситуациях, однако теперь сделать это было не под силу даже ему. Немного отдышавшись, падишах продолжил:
Я хочу, чтобы расследование было доведено до конца! Пусть найдут тех, кто решился на это злодеяние, и меня не волнует, какие чины стоят за всем этим!
Немного помолчав, Мурад поднял на визиря свой потухший взор.
Как я слышал, убийцу уже нашли? Кто этот человек?
Да, повелитель, поспешно ответил Халиль, облизав пересохшие от волнения губы. Сложно в это поверить, но им оказался Кара-Хизир, до этого много лет верно служивший династии Османов. Вскоре его доставят в Эдирне, и я обещаю, он расскажет нам все, что знает!
Распорядись, чтобы все происходило в строжайшей тайне, его жизнь должен забрать я, а не кто-либо другой, произнес Мурад, уставив на визиря раскрасневшиеся глаза. Я уверен, что за убийством моего сына стоят близкие ко мне люди, и, если это так, пусть он назовет мне их имена.
Султан еще раз взглянул на визиря, который явно принял намек на свой счет, и пояснил:
Я доверяю тебе, Халиль, успокоил его Мурад. Тебе и твоей семье нечего бояться, но мой сын пал жертвой чьих-то грязных интриг, и тот, кто это сделал, несомненно относится к моему ближайшему окружению. Эти люди покусились не только на жизнь моих наследников, но и на мою власть! Отныне я не буду знать покоя, пока все виновные не поплатятся за свои преступления!
Воцарилась тишина. Испытывая какие-то неведомые визирю муки совести, султан не мог найти себе места. Наконец он встал, снова подошел к раскрытому настежь окну и уже более спокойным тоном произнес:
Согласно заветам моего отца я старался укреплять могущество государства всеми возможными средствами. Я работал день и ночь, не жалея ни себя, ни своих подданных. И вот я достиг всего, чего хотел и к чему стремилсямоя страна вернула себе утраченное величие, весь мир, как в былые времена, трепещет перед армией османов, а народ живет в благоденствии.
Голос Мурада опять сделался тихим:
Какой толк теперь от всего этого, если я потерял самое дорогое, что имел, моих любимых детей? Зачем мне эта безграничная власть, если я не смог защитить даже их? Все, что я создал, это лишь пыль и прах. С точки зрения вечности я и сам всего лишь песчинка, увлекаемая течением времени.
Султан поглядел на перстень с большим кроваво-красным рубином, который он снял с руки своего покойного сына.
Роль, которая выпала мне волею судьбы, вряд ли была предусмотрена для меня, проговорил он. Я никогда не жаждал власти и хотел лишь одногопокоя. Если бы только я мог удалиться от дел и зажить тихой, безмятежной жизнью
Султан горько покачал головой и замолчал, углубившись в свои размышления.
Халиль не смог выдержать такой тяжелой паузы и произнес:
Повелитель! Вы не должны укорять себя за то, что случилось. Выотец нашего народа и столько сделали для процветания империи! Вам выпало нелегкое бремя, но ведь Аллах посылает испытание каждому, дабы укрепить его дух и веру. Вспомните хотя бы, что у вас есть еще один сын
Султан резко обернулся:
Мехмед? Ты говоришь о нем?
Халиль заколебался. Младшему сыну Мурада Мехмеду было 12 лет, и сейчас он жил в Манисе, куда его в возрасте шести лет отправил сам султан. Официально было заявлено, что Мехмед отправляется туда с целью получения необходимых знаний и опыта государственного управления, но все понимали, что это путешествие равносильно ссылкесултан всегда полагал, что трон после него займет один из его старших сыновей, и не желал создавать им конкурента в лице Мехмеда.
Халиль никогда не понимал такого неприязненного отношения султана к своему сыну. Сам визирь плохо знал Мехмеда, однако был наслышан о его своевольном и непослушном характере. Говорили, что юный принц крайне вспыльчив и высокомерен, но при этом легко осваивает все новое и обладает замечательной памятью. Халиль подозревал, что вздорный характер принца объясняется старой обидой на своего отца, который всегда относился к нему холодно и несправедливо.
Да, повелитель, проговорил визирь. Мехмед уже не ребенок, и пришло время обучить его искусству государственного управления. Полагаю, что нужно призвать наследника ко двору.
Мурад тяжело вздохнул.
Ты все верно говоришь, Халиль, обычаи и порядки требуют этого, однако
Султан погладил свою густую бороду, как он часто делал в период тяжелых раздумий.
Видишь ли, я всегда старался быть справедливым по отношению к своим подданным. В моем государстве каждый должен получать то, что заслуживает. Любая несправедливость должна караться независимо от того, кто ее совершает. Но что делать, если я сам допустил несправедливость? Кто в таком случае должен покарать меня? Ответь.
Только Аллах, тихо промолвил Халиль.
Только он, согласился султан. От взора Всевышнего ничто не может ускользнуть. Я могу врать себе, но Его обмануть не в силах. И вот мое наказаниеон забрал двух любимых сыновей, а оставил Мехмеда Ты полагаешь, что я говорю ужасные вещи? Пусть так. Я убит горем и могу нести разную чепуху, однако мой сынсултан покачал головой, он чужд мне.
Халиля тревожило состояние султана, однако он не смел прервать его речь.
Мехмед рожден от женщины, которую я никогда не любил, продолжал султан. Все свое детство он провел вдали от столицы, каждый день ожидая смерти. Его душа пропитана ядом ненависти и недоверия. В этом повинен я.
Мурад горько усмехнулся.
Знаешь, Халиль. За долгие годы я научился читать души людей, подобно книге. Я погружался в самые темные глубины человеческого сознания, где обитают зависть, гордыня, коварство и страх. Подобно ядовитым скорпионам, они терзают душу человека и однажды вырываются наружу. Такой человек теряет контроль над разумом и может быть опасен. Но знаешь, что может быть еще страшнее?
Что, государь? кротко поинтересовался визирь.
Когда такой человек получает власть.
Султан прохаживался по комнате и продолжал говорить:
Безграничная власть, Халиль, очень опасная вещь, она может обернуться как великим благом, так и великим злом. Это не дар свыше, а испытание, которое не каждый сможет выдержать.
Мне кажется, что не стоит вам торопиться с выводами, осмелился прервать султана Халиль. Мехмед еще очень юн, и правильное воспитание, возможно, пойдет ему на пользу. В конце концов, молодости тоже присущи свои недостатки. Да, он вздорен и своенравен, но вспомните себя в его годы.
Султан коснулся бороды, как он делал всегда, принимая серьезное решение.
Безграничная власть всегда открывает истинное лицо человека, задумчиво проговорил он.
Сказано это было так тихо, что Халилю пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова повелителя.
Повернувшись к визирю, Мурад произнес уже громче и тверже:
Что же, я принял решение. Мы призовем Мехмеда ко двору, и пусть он проявит себя.
Мудрое решение, повелитель, согласился Халиль.
Увидим, прошептал Мурад.
* * *
Поздней ночью во дворцовую тюрьму в Эдирне тайно доставили закованного в цепи человека. Лишь немногие знали, кто он и с какой целью его привезли. У дверей темницы, куда поместили пленника, постоянно дежурила стража, набранная из личной гвардии султана. Ни один человек не мог войти сюда без личного дозволения государя или великого визиря. Еда, передаваемая заключенному, также проходила тщательную проверку. Тюремщики шептались, выдвигая различные гипотезы относительно узника. Наиболее распространенным был слух, что это кто-то из родственников султана, иначе зачем к заключенному приставили охрану?
Еще до рассвета к пленнику пожаловал первый посетитель.
Халиль-паша переступил порог каменного мешка и внимательно посмотрел на изможденного человека, который с трудом приподнялся на ноги. Было видно, что пленник подвергался многочисленным побоям и пыткамлицо его превратилось в кровавое месиво, на руках и спине были видны полосы от ожогов и глубокие запекшиеся раны, а одежда несчастного оказалась изорвана и покрыта бурыми пятнами крови.
Визирь долго всматривался в узника и, казалось, не узнавал в нем человека, с которым когда-то был дружентак сильно он был изуродован за последние несколько дней ужасных истязаний.
Не думал, что нам суждено будет встретиться при таких обстоятельствах и в таком месте. Халиль обвел взглядом темницу. Неужели ты надеялся избежать расплаты за преступление?
Узник не отвечал и лишь угрюмо глядел на визиря, прислонившись к стене от усталости. Он едва держится на ногах, но все еще сохранял присутствие духа.
Халиль подошел вплотную к заключенному и, аккуратно взяв того за плечи, произнес:
Мне нужна твоя помощь, Хизир. Ты знаешь, что я был тебе добрым другом все эти годы. Поэтому послушай, что я скажу. Ты совершаешь большую ошибку, защищая тех, кто толкнул тебя на это злодеяние. Ведь ты для нихникто, просто разменная монета, которой они легко готовы пожертвовать. Ты знаешь, что воздух Эдирне отравлен предательством и интригами, а нити заговора так или иначе ведут к окружению султана. Сколько еще честных и порядочных людей должно погибнуть, прежде чем во дворце наступят наконец покой и порядок? Ты можешь помочь мне, я ведь знаю, что ты предан нашему государству и не желаешь смуты.
Пленник продолжал смотреть на визиря пустыми глазами, словно размышляя о чем-то своем.
Султан хочет знать правду, что на самом деле случилось в Амасии и кто стоял за убийством его сына, продолжил Халиль. Если ты мне все расскажешь, я обещаю тебе легкую смерть и безопасность твоей семье.
Не надо пустых обещаний, визирь, прохрипел узник. Я знаю, что за участь меня ожидает, но какие бы пытки ко мне ни применяли, вы услышите лишь одно: я действовал в одиночку, по собственной инициативе, и это убийство целиком на моей совести.
Халиль отступил на шаг.
Ни один здравомыслящий человек не поверит в это, резко проговорил он. Убийство наследника престола и его детей Чтобы совершить подобное, нужна длительная подготовка, в одиночку тут не справиться. Да и зачем тебе это было нужно?
Я заботился о благе империи, ответил Хизир. Несмотря на боль, его губы исказила усмешка.
Сколько можно повторять одно и то же, вздохнул Халиль. Как же, позволь узнать, убитые тобой дети угрожали благу империи? Кому они мешали?
Я уже все сказал, и добавить мне нечего.
Халиль начинал терять терпение. Достав из просторного рукава скрепленный печатью свиток, он показал его Кара-Хизиру.
Ты знаешь, что это такое? спросил визирь и, не дожидаясь ответа, произнес: Это смертный приговор твоей семье.
В глазах узника, кажется, впервые промелькнул страх, хотя он и постарался тщательно его скрыть.
Султан жаждет крови, и он не удовлетворится лишь одной жизнью, пояснил Халиль. Твои родственники и близкие находятся под угрозой, их всех ждет смерть. Если тебя не волнует собственная судьба, подумай хотя бы о них!
Кара-Хизир склонил голову набок, размышляя над словами визиря, а затем ответил:
Пусть сначала сюда приведут мою семью. Тогда я смог бы убедиться, что с ними все в порядке.
Халиль почувствовал, что узник опять выскальзывает из его сетейникто так и не смог найти близких родственников этого человека, хотя их начали разыскивать сразу же, как только стало известно об убийстве. Хизиру удалось спрятать свою семью от гнева султана еще до того, как он совершил преступление, и сейчас, вероятно, он хочет быть уверен в том, что нашел им подходящее укрытие.
Их приведут к тебе, пообещал Халиль. Но я хочу знать, правда ли, что в заговор с целью убить наследника входили особо приближенные к султану люди?
Хизир слабо улыбнулся.
Брось эти игры, Халиль, усмехнулся он. Ты хочешь услышать всю правду об этом деле? Тогда приведи ко мне моих жену и детей. А до тех пор я не произнесу ни слова.
Подметив замешательство визиря, Хизир добавил с усмешкой в голосе:
Только, боюсь, вам так и не удалось добраться до них.
Халиль был взбешен. Стало очевидно, что разговорить пленника просто так не получитсяэтот человек не боялся ни смерти, ни пыток. Такая самоотверженность поражала визиря, и он не мог взять в толк, ради чего этот безумец готов терпеть ужасные страдания, если можно разом положить конец всему.
Не торопись, Хизир, сквозь зубы проговорил сановник. У нас впереди еще много времени. Куда бы ни скрылись твои родныесултан найдет их, и тогда ты пожалеешь, что не рассказал нам все добровольно.
Кара-Хизир нахмурил брови, но так ничего и не ответил.
Что ж, подумай над тем, что я тебе сказал. Халиль повернулся к выходу, но, обернувшись, добавил:
Забыл сказать, скоро к тебе пожалует сам повелитель. Надеюсь, к этому времени у тебя будет что ему рассказать.
Дверь камеры захлопнулась за спиной визиря, послышался звон ключей и скрип плохо смазанного замка.
Халиль чувствовал себя скверно. Он понимал, что единственный способ узнать имена заговорщиковэто найти семью Хизира. Но где их искать? Уже больше месяца поиски идут безрезультатно. Возможно, они уже давно покинули пределы Османского государства, и тогда найти их не представляется возможным.
Сейчас репутация великого визиря висела на волоскеесли он не справится с этим заданием, былого доверия между ним и повелителем добиться будет сложно, особенно теперь, когда обвиняемый в убийстве был ставленником самого Халиля.
Старый визирь догадывался, что кто-то желает ослабить его позиции при дворе и, возможно, убийство наследника каким-то образом связано с этим. Однако отступать было не в правилах Халиля, иначе он не дожил бы до своих седин. Его враги сделали свой ход, теперь пришла его очередь.
Визирь начал действовать
Глава 3
Крестоносец
Октябрь 1443 года
Начало дневниковых записей
2 октября 1443 года
Сегодня знаменательный день для всей нашей армиимы выступаем в Крестовый поход! С божьей помощью мы очистим земли Сербии и Болгарии от турецких полчищ, и после стольких лет я наконец-то смогу вернуться к себе на родину.
Дом Что ждет меня там? Что скажут отец и мать, когда я появлюсь на пороге?
Прошло почти восемь лет с тех пор, как я выбрал свою судьбу. Пришлось отказаться от всего, что я имел, порвать с прошлым, с родными и близкими. Но мог ли я поступить иначе? Ведь только мое добровольное изгнание уберегло семью от ужасной участи, на которую их обрекли наши заклятые враги. По крайней мере, мне хотелось бы в это верить
Мои родители до сих пор являются ко мне во снах, но их силуэты бледны и размыты, словно в густом тумане. Я не знаю, что могло статься с ними за годы нашей разлуки. О судьбе своих братьев и сестры я также ничего не ведаю.
Сестра была единственной из всей семьи, кто поддерживал со мной связь после моего бегства. Ее письма я храню как самое дорогое сокровище и часто перечитываю эти аккуратно выведенные строки. Сколько себя помню, она всегда была рядом и защищала меня. В детстве я часто дразнил ее из-за непослушных прядей волос, которые постоянно выбивались из ленты и нелепо торчали в разные стороны. Она злилась, надувала губы и щеки, а потом мы вместе смеялись. Это были самые теплые воспоминания из детства. Помню я и ее печальные, полные слез глаза, которые смотрели мне вслед, когда конь уносил меня прочь от родного дома.
Вот уже четыре года я не получал от нее никакой весточки, и нехорошее предчувствие закралось в сердце. Турки хозяйничают в землях моего отца, и ходят слухи, что их жестокость не знает предела. С христианами они не церемонятся, и только отступившись от Бога, можно спасти свою жизнь в мусульманском плену. Я хорошо знаю своего отца, его гордость никогда не позволит преклонить колени перед завоевателями и тем более изменить своей вере. Он скорее предпочтет умереть, чем жить с вечным ярмом на шее. Все остальные члены семьи последуют его примеру, чего я боюсь больше всего на свете. И все-таки нельзя терять надежду: мой род один из древнейших и уважаемых на Балканахтурки не причинят зла тем, за кого можно получить хороший выкуп. В конце концов, надеждаэто все, что у меня теперь осталось.
Однако сейчас не время думать о прошлом. Мой командир ожидает меня в своем шатре для доклада.
Вот уже три года я сражаюсь под началом Яноша Хуньяди. Этот человек воплощает в себе выдающийся гений полководца и холодный расчет дипломата. Именно благодаря его стараниям этот поход получил такую широкую поддержку в Европе.