Все трое одновременно выстрелили в голову чекиста. Окровавленные мозги забрызгали Яшкины сапоги.
Вот как этот эпизод описан в секретном отчете НКВД:
«Обзор деятельности ББударной группы по борьбе с бандитизмом.
Зверское убийство с целью мести сотрудника Уголовного отдела МЧК Ведёрникова. Кошельков не умел прощать измены. Узнав, что Ведёрников содействует органам власти в его поимке, Кошельков совместно с несколькими товарищами из своей банды (Емельянов и Мартазин) явились на квартиру Ведёрникова в Малом Ивановском переулке, в присутствии родных последнего устроили над ним суд и, объявив ему смертный приговор, расстреляли здесь же в квартире. Детей и сожительницу не тронули».
ЛЮБОВЬ ДОВЕДЁТ ДО ГРОБА
Беда придёт, когда её совсем не ждёшь.
По какому-то случаю повязали приятелей Кошелькова: Лёшку Картавого и Гришку Кобылью Голову. Прежде чем к стенке поставить, стали их допрашивать, да так, что в камеру идти уже не могли: весь организм отбили, мочились кровью, зубов передних не оставили, сволочи!
Вопрос был один:
Как найти Кошелькова?
Ну, Лёха не выдержал, скорей помереть хотелось, прошамкал кровавым ртом:
Невеста его Ольга Фёдорова, в нумерах на Солянке живёт Может, знает?
Полетели чекисты на Солянку в большой доходный дом, тот самый, в обширных подвалах которого разместились соляные склады. Ворвались в квартиру Фёдоровой. Та на пианино прелюды Листа играет. Редкой красоты девица, с презрением смотрит на чекистов.
Что, пожар? Почему без стука врываетесь?
Те орут, оружием размахивают:
Говори, где Яшка! разбежались по квартире, ищут.
Фёдорову на испуг не возьмёшь, в ответ строгим тоном:
Ах, вам Яков Иванович нужен? Вот и ищите. Тут его, к счастью, нет!
Ты, гражданка Фёдорова, с Яшкой в полюбовной связи состоишь. Ты должна сказать, где он прячется, иначе мы тебя как пособницу
Цыц, гегемоны! Я его сто лет не видела и очень скучаю. Начала зубы заговаривать. В отличие от вашей серости, Яков Иванович очень любит фортепьянную музыку. Недели две назад мы вместе ходили в Большой зал консерватории. Играл профессор Александр Борисович Гольденвейзер. Вот это мастер! Не зря его любил Лев Николаевич Чего рты раззявили, пичужки? А потом мы проводили Гольденвейзера. Он живёт в доме двадцать два, квартира тридцать в Скатертном переулке. Большой доходный дом, вход в глубине двора. Кошельков и Гольденвейзер дружат, вдохновенно сочиняла Ольга.
Один из чекистов, видимо старший, записал адрес пианиста.
Что, там Яшка может прятаться?
Он хитрый, он может!
Спасибо, сходим, проверим!
Кто сапогами наследил? Безобразие! Убирайтесь вон, товарищу Ленину буду жаловаться
Чекисты было двинулись к выходу, как старший спохватился:
Надо всё же обыск провести, протоколы заполнить
Стали шмонать, а в комоде красивым почерком записка от Яшки: «Олечка! Смотался в Вязьму. Свадьба у Сеньки Дырявого. Скучаю. Умираю от бурной страсти. Целую сто тысяч раз!»
Ольгу арестовывать не стали, а установили за её квартирой круглосуточное наблюдение. Интересовались её бандитскими связями.
Ольга Фёдорова Яшка втюрился в неё по уши. Ольгаединственная, неповторимая! На других женщин больше не обращал внимания, хотя многие из них глядели на щедрого красавца с вожделением. Яшка любил повторять полюбившийся афоризм: «Самая бескорыстная любовьэто за деньги!»
С громадными голубыми глазами и сочными губами, Ольга в конце концов станет роковой в жизни отчаянного разбойника Яшки Кошелька.
* * *
В ту же ночь с Лубянки полетела срочная телеграмма коллегам в Вязьму: «Арестовать Кошелькова-Кузнецова тчк Гуляет свадьбе Сеньки кличка Дырявый тчк Очень опасен тчк Склонен к побегу тчк Доставить Москву Лубянку».
В Вязьме гуляли хорошо. Сенька играл на баяне, Яшка душевно пел, остальные подпевали:
Приморили, гады, приморили!
Загубили молодость мою.
Золотые кудри поседели.
Я у края пропасти стою
Песню испортили чекисты, повязали нетрезвого Яшеньку, скрутили ручки белые в блатных наколочках.
Теперь знаменитого разбойника конвоировали в Москву.
Жениха, невесту и остальных гостей трогать не сталине было приказа. Это стало ошибкой чекистов. Они забыли: настоящие воры друзей в беде не бросают!
Яшка хладнокровно рассуждал: «Хорошо, что спящего не замочили! Впереди короткое следствие, быстрый суд и расстрел. Жаль, что Ольгу больше не увижу!»
НЕ ЗАБУДУ ЭНГЕЛЬСА ДО ГРОБА
На Лубянке получили срочную телеграмму: «Кошельков арестован завтра доставим Булавин.»
Восторгу не было предела. Товарищ Дзержинский о замечательной виктории тут же сообщил Владимиру Ильичу. На радостях Мартынов с П̀етерсом выпили крепко.
Ранним утром задержанного Яшку с завязанными на спине руками втолкнули в купе. Сопровождали его три человекачекист из Москвы Булавин и два широкоплечих солдата местного гарнизона.
У Булавина наградной пистолет с вожделенной накладной пластиной«За беспощадную борьбу с контрреволюцией. Дзержинский». Помахал перед носом Яшки:
Не шалить! Стреляю без предупреждения!
А солдатыребята простые, незамысловатые, глядели на Яшку с сочувствием.
Яшка не дурак, вёл себя как херувим, крыльев с перьями только не хватало. Невероятно, даже по матушке не выражался, хоть без этого речь ему тяжело давалась. Хвалил Ленина, Троцкого, любимую партию большевиков, чекистов и Советскую власть.
Я ведь за неё, родную, за Советскую власть всю каторгу прошёл, страдал за народ. Боролся с этими, как их, с узурпаторами. Большевик я с пятнадцати годов, сам товарищ Троцкий в партию принимал, руку мне жал. Книгу свою подарилне помню как называется, надписал: дескать, верному товарищу по борьбе Якову Кошелькову Выпили с ним по такому случаю.
Солдаты слушали, раззявив рты. Булавин недоверчиво спросил:
С самим Львом Давидовичем? В пятнадцать лет?
С ним, сердечным! И товарищ Ленин подошёл, видать тоже выпить захотел. Мы ему нацедили. Ильич выдул полстакана, крякнул и огурцом закусил. Простой он человек, Ильич. У него о народе сердце болит. Мы пили за мировую революцию и Третий Интернационал.
Подкованный в политике Булавин удивился:
Так его, Третьего, тогда ещё не было! Назначен съезд на нынешний март девятнадцатого года.
А товарищ Ленин далеко вперёд глядит, предвидит. У него на левой груди наколкапортрет Карла Маркса, а справа Надя Крупская. На спине наколка: «Не забуду Энгельса до гроба!» Он мне показал, после того как выпил. А что я в партии с пятнадцати годов Как сказать? Жизнь меня рано в оборот взяла, сиротой бездомным до всего доходил. Я в шесть лет курить начал, а в десять выпивать. С горя! Очень царские сатрапы меня удручали. Да-с! И батьку моего отправили на каторгу в Сибирь как сподвижника Дзержинского. Они вместе сражались против деспотии. Погиб отец в Питере, когда Смольный брал. Его Керенский застрелил. Стрельнул батьке прямо в глаз. Я обиды терпел от фабрикантов и мирового капитала. И вот теперь, безвинного, на пролетарский суд влекут Руки мои затекли, горьких слёз утереть нечем.
Булавин расчувствовался, приказал солдатам:
Руки развяжите, он жертва царского режима Отец, значит, сподвижник
А нам, Яков Иванович, говорили, что вы грабитель! робко сказал один из солдат.
Яшка решительно взмахнул отёкшей рукой:
Так это буржуазия клевещет! Да, порой отберу что-нибудь у кровососов и тут же бедным людям раздам. Всё до копейки, себе и полушки не оставлю, так-то, братцы мои!
ХЛЕБ НАСУЩНЫЙ
Поезд остановился в Александрове. Издали раздался знакомый зычный голос:
Самый свежий, из чистой муки! Кому хлеба? Ещё почти горячий! Вам, господа военные, хлебца надоть? Васька Заяц держал на груди лоток. Вокруг распространялся вкусный запах.
Яшка подумал: «Ну, молодец! Как успел?» Состроил жалостливую морду:
Позвольте, господа-товарищи, хлебушка купить, и на вашу долю, служивые, буханочку возьму! Вы, поди, совсем не емши
Разрешили. С интересом смотрели: откуда у арестанта деньги? При шмоне всё до копейки, кажется, забрали.
Яшка снял шапку, поковырялся в козырьке и вытянул из-под ватной подкладки золотую пятирублевку с профилем Николая Второго. Солдаты смотрели с восхищением: «Вот ловкач!»
Яшка протянул монету Зайцу, получил сдачу и две буханки. Одну конвоирам отдал, а которую потяжелее себе оставил, но есть не торопился:
В тюрьме пригодится, пока ещё там накормятжди-пожди!
И то! Кушай, сердечный, солдаты от своей буханки несчастному оковалок отломили, тот и умял хлебушек.
МЧИТЕ, КОНИ БЫСТРЫЕ!
Был февраль. Огромная людная Москва встретила гостей блеском солнечной оттепели, тающих сосулек, свисающих с крыш, звоном трамваев, гомоном привокзальной толпы с мешками и сундуками.
Булавин подошёл к ближайшим саням.
Свободен?
Старик-возчик, высохший как мумия, с тёмным лицом древнего подвижника, спросил:
Куда, барин, прикажете?
На Лубянку, в ВЧК!
Старик чуть не заплакал:
Чека? Это опять бесплатно? Эх, салабоны беспросветные!
На том свете в рай попадёшь! Вези! и все четверо разместились в санях. Впереди, на облучке рядом со старикомБулавин, по краям солдаты, в серёдке Яшка, буханку к груди прижимает.
Лошадка была небольшая, но прыткая, весело потянула с площади, мимо заправки автомобилей, под железнодорожный мост на Каланчёвку. Затем по Домниковке прямиком на Мясницкую, занесённую снегами, сиявшую многочисленными зеркальными вывесками и богатыми витринами.
У Яшки в радостном предчувствии заколотилось сердце: он заметил сани, запряжённые ретивым конем. На облучке с вожжамиверный друг Серёга Барин. Серёга всё время держался сзади и не обгонялждал удобный случай.
До Лубянки было уже рукой податьсаженей двести, слеваКривоколенный переулок. Яшка достал из-за пазухи буханку, выдернул спрятанный туда заряженный браунинг, в упор выстрелил в конвоира, а чекисту Булавину целился в голову, но тот дёрнулся, и пуля попала в плечо, другим выстрелом вырвал кусок уха.
Серёга успел поравняться с арестантской повозкой, пустил пулю в затылок другому конвоиру.
Яшка в момент перескочил в сани Серёги. Тот с гиканьем, разламывая надвое толпу, хлеща вожжами сытого коня, понёсся по Кривоколенному переулку, свернул направо в Армянский и на бешеной скорости, едва не перевернув сани, полетел к Покровке.
Там следы разбойников затерялись.
БАНДИТСКИЕ ДОСТИЖЕНИЯ
Ну а теперь краткие отрывки из секретного отчёта НКВД.
«Обзор деятельности ББударной группы по борьбе с бандитизмом.
ПРЕСТУПЛЕНИЯ БАНДЫ КОШЕЛЬКОВА С
14 МАРТА ПО 10 ИЮНЯ 1919 ГОДА.
* Зверское убийство комиссаров МЧК т.т. Караваева и Зустер 14 марта 1919 года на Плющихе. Оба сотрудника наблюдали за квартирой преступников, были замечены Кошельковым, обезоружены и здесь же, на улице, лишены жизни.
* 19 марта 1919 года сотрудниками ЧК был установлен притон Кошелькова в доме Черкасова по Конюшковскому переулку. Окружив квартиру со всех сторон, приступили к операции. На стук дверь была немедленно открыта, но сотрудников встретил град пуль, завязалась перестрелка, во время которой со стороны налётчиков трёх человек убили (Илюшку Седова, Костю «Маленького» и Егора Чибисова), а Кошельков и Мартазин, выбив оконную раму, отстреливаясь, скрылись, ранив сотрудника Дворецкого.
* Массовые уличные ограбления прохожих 1 мая 1919 года на Воздвиженке и убийство трёх милиционеров, высланных из отделения для задержания бандитов.
* 10 мая 1919 года у Пречистенских ворот в кофейной сотрудниками Уголовного отдела МЧК были врасплох застигнуты Кошельков, Мартазин, Хохлов и Иванов. Завязалась перестрелка, во время которой Кошельков бросил бомбу, к счастью, не разорвавшуюся, и вместе с Мартазиным скрылся на лихаче. Хохлов был убит, а Иванов задержан.
* Обстрел сотрудников Уголовного отдела Московского ЧК на Крымской набережной 20 мая 1919 года.
* 10 июня 1919 года под руководством Кошелькова и Емельянова было совершено вооружённое ограбление конторы Афинерного завода на Донской улице, где бандитами похищены слиток золота 3 фунта и 4 фунта платинового золота».
ПРОТЕЖЕ ЖЕЛЕЗНОГО ФЕЛИКСА
Ленин чувствовал себя оскорблённым. Вспоминая историю в Сокольниках, он испытывал стыд за себя, за свою недальновидность и очевидную трусость. Поэтому бушевал, срывал гнев на подчинённых. Он отчитывал Дзержинского, Петерса, Ксенофонтова, Евсеева, Розенталя и других руководителей ВЧК:
Долго ловили Кошелькова. Поймали, наконец! И что дальше, спрашиваю? Чуть не под стенами ВЧК он перестрелял всю охрану и смылся! Где этот негодяй добыл оружие? Чего стоят наши органы? Жалкую кучку бандитов не может раздавить армия чекистов и милиционеров! Это вопрос принципиальный!
Ленин осушил стакан нарзана и снова нервно замолотил пальцами по столу:
Если у себя под носом мы проявляем преступную слабость и неразворотливость, так, скажите, как справимся с врагами внешними, с хорошо организованной белой сволочью?
Дзержинский, нервно покусывавший ногти, начал оправдываться, явно завышая количество бандитов:
Нет, Владимир Ильич, бандитов вовсе не «жалкая кучка». Судя по имеющимся сведениям, только в банде Кошелькова более ста разбойников, готовых убивать и грабить. В банде Сабана почти триста головорезов. Но кроме Москвы, есть Петроград, там положение дел ещё тревожней. Есть ещё громадная страна. И везде убийцы, везде грабители. Причина наших промахов в том, что приходится одновременно решать много важнейших задач. Но возможности наши пока весьма ограничены
И что из этого следует? ярился Ленин. Ручки подымем: «Сдаёмся на милость победителей?»
В воздухе повисла тяжёлая тишина.
Петерс уловил паузу, пожевал губами, согласно закивал головой:
Вы правы, Владимир Ильич! Надо увеличить натиск. Так сказать, штурм унд дранг! Но в Московском ЧК всего сорок сотрудников, включая уборщиц и курьеров. И всё время несём невосполняемые потери.
Ленин задохнулся от гнева:
Что я слышу? Скривил рот:«Невосполняемые»? У нас миллионы сочувствующих. Кто вам мешает восполнять потери? Приказываю: в самое короткое время необходимо усилить ряды ЧК! Отдышался и вновь перешёл на нервный крик:Идёт война не на жизньна смерть! Если мы не уничтожим врагов, враги уничтожат нас. Вербуйте, ежедневно вербуйте на внутренний фронт самых решительных, твёрдых, жестоких бойцов. Да не задрожит рука карающего пролетария! Убивать без всякой пощады саботажников, бандитов, вшивых интеллигентов! А вот сотрудникам ЧК создавайте хорошие бытовые условия, высокое жалование, награждайте отличившихся С этой целью используйте добро, конфискованное у буржуев и их прихлебаев.
Именно так! подхватил Петерс. Владимир Ильич, вы правы! Есть предложение: создать «ББ»группу по борьбе с бандитизмом, конкретнопока в Москве. Феликс Эдмундович нас поддерживает
Ленин глубоко задумался, потом вскинул рыжую аккуратно подстриженную бородку:
Правильная мысль, товарищи! Именно «ББ»! И название хорошее, выразительное. Кого рекомендуете в руководители?
Товарища Мартынова Фёдора Яковлевича, сказал Петерс. Бывший рабочий славной своей историей «Трёхгорной мануфактуры», проверенный товарищ, недавно приняли в партию. Сейчасразведчик боевого отряда ВЧК. Неустрашимый, матёрый сыщик! Готов рисковать жизнью ради Советской власти и лично ради вас, Владимир Ильич. Рекомендую!
Пост важный! Обязан лично познакомиться с вашим товарищем.
Владимир Ильич, должен предупредить: товарищ Мартынов, ну, как сказать, академий не кончал
И это очень хорошо, товарищи! В этих сраных академиях готовили контрреволюционеров! Что нынче главное? Преданность идеям революции! Всё остальноетьфу! Сплюнул и растёр лакированным штиблетом.
* * *
Вскоре пред очи вождя явился Мартынов. Он был прямодушен, глядел не мигая и не отрываясь на переносицу вождя, кипел жгучей ненавистью к белой сволочи, гнусным бандитам и буржуям. Он клялся в преданности идеям мировой революции и лично великому вождю мирового пролетариата товарищу Ленину. И очень понравился товарищу Ленину.
Прощаясь, Ильич долго тряс руку Мартынова и закончил беседу словами: