В первую очередь жду поимки Кошелька! Товарищ Мартынов, все силы бросьте на ликвидацию этой отвратительной фигуры.
ДОНОС
Мартынов уже три недели сидел в большом кабинете на Лубянке. Чертыхаясь, пытался разобраться в бумагах с грифом «Совершенно секретно». Образование и впрямь у него было не шибко высоким, самоучкой лишь выучился читать и писать.
Как и все хорошие практики, люто ненавидел бумажные дела. Однако секретные материалы не имел права поручить никому из своих сотрудников, ибо на конвертах теперь писали: «Секретно. Лично тов. Мартынову Ф.Я.»
Задребезжал телефон. В трубке он услышал таинственный полушёпот:
Фёдор Яковлевич, это вы? Таракан вам звонит. Докладаю: Конёк, Лягушка и Чёрный в трактире армяшки гуляют.
Кто такие?
Это пацаны Яшки Кошелька.
Адрес?
А, как его? Ну, Большая Пресня, дом четырнадцать, в подвале. Трактир Гришки Асматьянца. Только что пришли, ещё небось посидят.
Приметы?
В дальнем углу сидят, справа. У Лягушки фингал под глазом и голова тряпкой замотанавчера в драке получил. Меж своих поцапались. Херувим его уделал, а Херувиму голову Цыган проломил. Фёдор Яковлевич, у меня на служебные расходы деньги кончились. Когда получить можно?
Таракан был завербован недавно, Мартынов ему не шибко доверял. Три судимости, свой человек в воровской среде. Чекисты приедут брать бандитов, а там засада ждёт, жертвы будут большие. Так уже случалось, и не раз.
Крепко чекист задумался. Надо сказать, Мартынов действительно отличался исключительной храбростью. И вдруг пришла шальная мысль: «Если рисковать, так одному!»
Мартынов обычно ходил в сапогах со скрипом, фуражке со сломанным козырьком и обтёрханном пальтишке, чтоб не выделяться. Его не раз патрули задерживали: по одежде ничем от бандита не отличался. На недоумённые вопросы сослуживцев отвечал:
Так безопасней, чем в форменной одежде светиться! Да и удобней У меня не только соседи, даже домашние не знают, где я служу. Сказал: «разнорабочим в Гинекологическом институте на Большой Царицынской». Пусть проверяют! Ге-ге!
И вот теперь важнейшее сообщение. Счастливый шанс упускать было нельзя! Мартынову было двадцать шесть лет. Он был из тех, кто свято верил в идеалы партии и служил им беззаветно.
В декабре 1937 года его приговорят как врага народа к десяти годам концлагеря. Через пять лет он помрёт за колючей проволокой, ужаснувшись тому, во что превратились бредовые идеалы «светлого будущего».
А пока что у этого бесстрашного человека созрел боевой план. Он в соседнем кабинете сам себе оформил справку об освобождении, из сейфа вынул три казённых николаевских золотых червонца, поймал на Кузнецком Мосту извозчика и понёсся на Большую Пресню.
НИКОЛАЕВСКИЕ ЧЕРВОНЦЫ
Трактир Асматьянца встретил гостя громкими разговорами гостей, стуком приборов, прокуренным кислым воздухом, лакеями в белых передниках, летавшими с подносами. В дальнем углу закусывала троица, у одного из них голова была замотана грязной тряпкой.
Мартынов, слегка пошатываясь, изображая пьяного, направился к троице, притворно низко поклонился:
Господа хорошие, рюмашку позвольте для меня налить. Ик!
С какой радости? удивился Чёрный.
Из Бутырки нынче выпустили. Я уж думалприслонят жидовские сволочи к стенке, а они мне под задницу ногой: «Пошёл вон и не попадайся!» И на выходе даже не шмонали!
За что тебя повязали? Конёк подозрительно прищурил глаз.
Да ни за что! Шёл по Никольской, сам, конечно, выпивши. Тут два легавых, тормозят: «Документы!» Дал легавым правильную ксиву. Стали мою ксиву ломать, вопросы задают, придираются к приметам, что в паспорте означены. Обозлили меня, обозвал их «мусорами и бездельниками»! Они меня повалили, ногами по ребрам побуцкали, деньги все выгребли и хотели отпустить. А тут как на грех «чёрный ворон» мимо фыркает. Они его тормознули и меня в него запаковали! Две недели держали, на допросы ни разу не выводили, а сегодняпраздник: «Пошёл вон!» И опять ногой, значит! Ну, нальёте, что ль?
Чёрный откинулся на спинку стула, поковырялся в зубах:
А покажи-ка, друг сердечный, справку об освобождении! Или, скажешь, тебе её не дали?
А как же без справки? Мартынов изобразил удивление. Нацарапали и печать приложили. На, смотри! сунул бумагу Коньку.
Конёк прочитал вслух, вернул справку Мартынову и затем налил полстакана водки. Протянул гостю:
Пей! Да падай на хвост, присаживайся, страдалецв жопе палец, подвиньтесь, мужики.
Замечу, в воровской среде тогда и теперь не говорят «садись»это считается неприличным: «Могут накаркать!» По бандитскому этикету следует сказать «присаживайся».
Мартынов с явным наслаждением выпил, закусил солёным огурцом и сказал:
Нужен мне Лягушка! Знаете такого? Где найти?
Бандюганы переглянулись. Лягушка с любопытством воззрился на говорившего:
А зачем он тебе?
Ему Лошадь должок прислал. Сказал, что здесь у армяшки Лягушка бывает.
Лошадькличка Иванова, который был недавно арестован во время перестрелки с легавыми. Лошадь в камере рассказывал, что у него изъяли пять николаевских червонцев, которые он нёс Лягушке, чтоб вернуть должок. Один из арестованных за пачку папирос доложил об этом следователю. Мартынов допрашивал Иванова, и тот не отрицал, что хотел вернуть долг.
Ну, я Лягушка!
Чем докажешь?
Бандит задрал рукав. Там синела старая воровская наколкалягушка в короне.
Чего принёс?
Держи! Мартынов положил на стол три николаевских золотых червонца. Сказал, что ещё два червонца позже отдаст. Если чекисты не прислонят к стене.
Молодец! Аккуратная ты личность! загалдели бандиты. Не пропить ли это рыжьё?
Мартынов тоже сделал взнос:
Эй, халдей! Волоки рисовую водку. Две бутылки китайской, да шустрей!
Бандюганы одобрили:
Ты хоть и фраер, а молодец! Освобождение обмыть надо. Дёшево отделался. Эти гады любят стрелять безвинных!
Выпили, закусили шашлыками. Бандюганы расспрашивали о Бутырке:
Бухало достать можно? Есть ли дурь? Как шамовка? Торчат ли воры в законе или их сразу мочат?
Мартынов владел обстановкой и разговор поддерживал складно:
Набили кичу всякой шоблой, бакланы недорезанные. Раньше были воры в законе, а теперь красножопые опустили их в загоне. Слово вякнул, тут же мусора оформят гуляш по почкам и отбивные по рёбрам. Зато шамовка в норме. При желании дурь можно заварганить. С бухалом легко. Хрусты есть, попка-надзиратель сбегает.
Посетовали: при новой власти в крытке бьют хлеще, чем при проклятом царизме. Так сказать, со всего пролетарского размаха. Наловчились бить в дых: сердце останавливается, а зенки на лоб лезут.
Мартынов поморщился:
Будет душу травить! Что ж, теперь усраться и не жить?
Чекист вполне вошёл в доверие. Лягушка протяжно зевнул:
Айда, братва, в баньку! Попаримся, поспим, а то голова трещит. Потом к марухам двинем. В Сандуны, может?
Конёк удивился:
Ты, Лягушка, с ума сбрендил? Там нас каждая сволочь знает.
Чёрный предложил:
В Проточный! На отшибе, там тихо. Пар хороший. В кабинке отдохнем.
На этом и сошлись.
Мартынов весело произнёс:
Маруха ждёт меня, буфераво! и вдруг лихо запел:
Однажды я пошла купаться,
за мной следил бандит!
Я стала раздеваться, а он и говорит:
Какие у вас ляжки! Какие буфера!
Позвольте вам засунуть на метра полтора!
Бандиты весело загоготали:
Га-га! Ай да молодец!
Мартынов многозначительно произнёс:
Бог даст, свидимся!
И впрямь, свиделись очень скоро.
БЕЗ ЛЁГКОГО ПАРА
Мартынов размышлял: «Взять голыми в банеох, как удачно! Особенно если уйдут все трое париться, одежду обшмонать, забрать оружие. Но это вряд ли. Оставят одного охранять, сейчас воришки в банях крепко работают. Но одного схватим. А остальные? Куда они голые сунутся? На улицу не побегут А если в раздевальном зале найдутся их дружки? Ведь отбивать начнут, не дадут арестовать! Как быть? Махнул рукой:Положусь на волю божью, в случае чего перестреляю их. И ухмыльнулся:Или они меня!»
Выскочил из трактира, побежал в соседнее отделение милиции. Сразу к начальнику, сунул под нос удостоверение.
Дай с десяток ребят, троих опасных бандитов задержать!
Начальнику отделения ой как не хочется давать не только десять, но даже одного. Он переложил бумаги на столе, поёрзал на стуле, подкрутил длинные усы и отрывисто сказал:
Где ж, товарищ, я тебе армию такую найду?
А сколько найдёшь?
Возьми в дежурке Мишку Шура. Он здоровый, как медведь, отчаянныйжуть! Извиняй, больше помочь некем!
Спасибо, товарищ! Мартынов указательный палец направил в лицо милиционера, выдавливая каждое слово, медленно произнёс:«Замечательно» ты борешься с контрреволюцией, ничего не скажешь! Тогда сам пошёл со мной, ну! Не пойдёшь, я тебя как саботажника в Лефортовский изолятор определю. Прямо сегодня! И под пролетарский неподкупный суд!
Ты, Мартынов, меня не пужай! Я уже пуганный.
Дело важнейшее! У Мартынова от гнева задрожали ноздри. Сам Владимир Ильич на контроле держит. Ленина уважаешь?
Вздохнул милицейский начальник, уж очень ему не хотелось вязать бандитов, тем более опасныхдело рисковое, подстрелить могут. Делать нечего, с Чека не поспоришь! Начал одеваться, два револьвера за пояс засунул:
Где брать будем? В моечной? В раздевалке?
Хрен их знает, где окажутся!
В моечной хорошо бы, у голых оружия не будет, да и не убегут далеко, мечтательно произнес милиционер. Но как голых распознать?
Кто к окнам бросится, в того стреляй! усмехнулся Мартынов.
* * *
Но жизнь оказалась мудрей всех планов.
Позже Мартынов вспоминал, что едва они с двумя помощниками подъехали к бане, как в то же время туда на лихаче подкатили трое знакомых бандитов. В отчёте для Дзержинского, который он надиктовал секретарше, картина задержания выглядит невероятной: «Я вынул два револьвера, другой сотрудник тоже, а третий (здоровяк Шур) ухитрился под уздцы остановить лошадь. Ни один из бандитов не успел сделать ни одного движения, чтобы выхватить револьвер. Мы обезоружили их и повели»
Сложно представить, что отчаянные бандюганы терпеливо ждали, пока чекисты на скаку лошадь остановят, достанут оружие и пленят их. Реальное задержание и отчёт об этом, как известно, по сей день часто не совпадают.
Задержанных отвезли во внутреннюю тюрьму на Лубянке. Сам Железный Феликс присутствовал на допросах. Как допрашивали несчастных, легко догадаться. Именно Феликс первым сказал железную фразу: «На следствии чекисту лаковые перчатки не нужны!» То есть нет таких истязаний, которые не мог бы применять чекист. Всё разрешено, любые зверства, любые издевательства! Подчинённым это предложение пришлось по душе, истязали заключённых так, что инквизиции не мечталось. Не так давно были обнародованы жуткие откровения: некоторые следователи мочились на головы истязаемых.
(Замечу, что первым восстал против пыток на предварительном следствии Лаврентий Берия. Однако сумел остановить это лишь после смерти Сталина. Внутренний приказ датирован 21 марта 1953 года.)
Вопрос был один:
Где скрывается Кошельков, где его «малина»?
Хоть и бандиты, а понятие чести было: хранили молчание.
Эклерами не кормили, но в камеру таскали окровавленных, без зубов и сознания.
Любому мужеству есть предел. Если яйца зажмут дверями, то допрашиваемый ответит на любые вопросы, даже если не знает ответа. Чекисты этим секретом владели вполне. Владимир Ильич мстил за свой позор и унижение.
Кто-то из бандюганов не выдержал, назвал: «Дом Черкасова по Конюшковскому переулку».
Наградой за это была желанная смертьпуля в затылок.
ЗАПОЗДАЛОЕ СОЖАЛЕНИЕ
Бросились по названному адресу. Бандитов на месте не оказалось. Два дня пятнадцать доблестных чекистов сидели в засаде.
Ленин в Кремле бушевал. Требовал: «Пора, давно пора Яшку к стенке поставить!»
Люди не любят свидетелей их позора. Вожди особенно.
И вот, казалось, явилось чекистское счастьев начищенных до блеска прохарях со скрипом, в красной рубашоночке с кожаным пояском, в новой фуражке с лакированным козырьком по переулку шёл красавецЛеха Кириллов по кликухе Сапожник.
Чекисты не дураки, но не смекнули, что это всего лишь приманка. Когда Сапожника схватили, чтоб транспортировать на Лубянку для допроса с пристрастием, раздался гром выстрелов. Доблестный жиган Сапожник бежал, а брусчатку окропила молодая кровь чекистов.
Взбешённый Ленин, не избегая простонародных выражений, грассируя сильней обычного, отчитывал Феликса. Феликс, напоминая произношением о своём польском происхождении, жёстко выговаривал Петерсу. Петерс с отчаянным латышским акцентом орал на рядовых, ни в чём не виноватых бойцов.
Зато в народе с упоением рассказывали легенды о неуловимом бандите-красавце Яшке Кошельке, о его щедрости, о том, что он помогает сиротам, грабит только богачей. По сравнению с этими легендами меркли подвиги заграничного Робин Гуда. Это был тот случай, когда простые люди сочувствовали разбойнику.
А что Яшка? Он устал от бандитской жизни, устал прятаться, устал вздрагивать при каждом стуке в дверь. Читатель удивится, но Яшка вёл дневник (хранится в архиве ФСБ). Красивым почерком, весьма грамотно Яшка писал: «Неужели всё кончено? О, кажется, я не в состоянии выдержать Боже, как я себя плохо чувствуюи физически, и нравственно! За мной охотятся, как за зверем: никого не щадят. Что же они хотят от меня, ведь я дал жизнь Ленину». И далее: «Как жаль, что я не убил Ленина».
Под последней фразой подписались бы многие русские люди.
Тем временем судьба вынесла свой приговор.
ДЕЛО ВРАЧЕЙ
В июне 1919 года ЧК завел дело 1851 по обвинению сотрудников управления здравоохранения в различных преступлениях: торговле кокаином, подделке документов и пр. Задержали одиннадцать человек. Среди них, арестованная для количества, последняя и страстная любовь ЯшкиОльга Фёдорова.
Ольга с некоторых пор стала изысканно одеваться, украшала себя драгоценностями и питалась из Елисеевского магазина, в котором были самые изысканные продукты, но по большим ценам.
Посидев в душной, набитой несчастными женщинами камере, побывав на жёстких унизительных допросах, Ольга решила: «Яшкалучший из людей, каких я встречала, я его крепко люблю. Но он всё равно не жилец. Не сегодня так завтра его пристрелят, а я могу спасти свою молодую несчастную жизнь! Господи, прости меня, прости мой грех! Я молода, я хочу жить».
И Ольга сдала Яшку:
С потрохами!
Ольга сказала ошарашенному следователю:
Я знаю, как поймать Яшку Кошелькова.
То есть? у следователя от удивления едва глаза не выскочили из орбит.
С Кошельковым я познакомилась ранней весной. Случилось знакомство у нас на даче, что недалеко от железнодорожной станции Владычинов девяти верстах от Москвы.
Кто вас познакомил? у следователя, писавшего протокол допроса, от радостного волнения аж руки тряслись.
Мой брат Сергей, студент университета, изучает юриспруденцию. Он понятия не имел, чем Кошельков занимается, у Яши прекрасные манеры, хорошая речь. Он представился комиссаром Караваевым и даже показал удостоверение ЧК. Он строен, красив и очень обходителен, в обращении мягок. Он блестяще образован, владеет несколькими языкамилатынью, французским, немецким и татарским. Изучает английский. Мечтает уехать в Америку. Я поняла: ему очень нравлюсь. Яша завоевал мою симпатию. Ночевали мы вместе. Он объяснился в чувствах и честно сказал: «Я тот Яшка Кошельков, который отнял у Ленина авто и которого разыскивает ЧК!»
Ваше отношение к нему после такого признания изменилось?
Нет, он сумел меня очаровать. Был ласков и щедр. Мы продолжали встречаться Он надеялся вместе со мной уехать в Америку. Уверена, Яшенька сейчас очень обо мне тоскует. Если вы меня освободите, то он тут же прибежит ко мне.
Ольгу отправили в камеру, а следователь немедля доложил руководству о потрясающем предложении Ольги Фёдоровой.
Фёдор Мартынов, чей кабинет был в главном здании во втором подъезде, не поверил своим ушам: «Невероятная удача!» Он поднялся на пятый этажтам внутренняя тюрьма. Вызвал на допрос Ольгу.