Что еще? Тим насторожился.
Хочешь или нет? Возможно, тебя это как раз и вдохновит на взрывную статью! Даже почти наверняка вдохновит! Ну? Так как?
Только давай уже без таких вот «пафнутиев»! Ладно?
Да что он тебе дался?! Покусал он тебя что ли? Впрочем, обещаю: никаких «пафнутиев» не будет! Только мы вдвоем, ну и тайна, которую я тебе открою, Жоржик добродушно улыбался. Идея, пришедшая в голову только что, ему явно нравилась.
Ну, допустим И куда мы поедем? осведомился Тим.
Куда надо. Я тебя жду у себя завтра, скажем к шести вечера или даже лучшек семи! Идет?
Тим только хмыкнул и пошел, не оглядываясь, к своему дому.
Зайдя в квартиру, он разделся и, первым делом, залез в ванную . Он простоял под душем минут десять. Сегодняшний день, кадр за кадром пробегал перед глазами, пока снова не всплыл образ этого странного Пафнутия.
Ну, Жоржикподумал Тим и, сплюнув, тихо выругался. Он выключил воду и, не торопясь вылез из ванной. Вытирался он, не спеша, и стоило хоть на минуту пустить мысли на самотек, как перед глазами все возникал то дом Пафнутия, то заплаканная Бранка, а толохматый пес по имени Марк. Затем, прямо в банном халате он медленно продефилировал на кухню и открыл холодильник. Оглядев скудные, с неделю не пополняемые запасы, он достал из морозилки последнюю пиццу, забросил ее в духовку и установил таймер.
Налив себе бокал вина, Тим вдруг отметил одну странность: пить что-либо алкогольное ему совсем не хотелось.
Интересно, ухмыльнулся он и все-таки, скорее, по привычке, сделал глоток.
Минут через пятнадцать запищал таймер духовки. Тим вытащив уже готовую пиццу, разрезал ее и уложил на круглое фаянсовое блюдо, с рисунком красного петуха посредине. Затем он поставил блюдо к телевизору и уселся на диван у низкого столика. Минут через десять должны были начаться последние новости дня.
****
Так мы договорились? строго спросил Тим, никаких больше «пафнутиев»!
Да ладно! Я же сказал уже! ответил Жоржик. И, потом, что он тебе плохого сделал?
Тим только поднял брови, и уже собрался разразиться гневной речью, но Жоржик его опередил:
Хорошо-хорошо! Я же сказал: там вообще нет людей, успокойся!
А куда мы едем вообще? довольно шумно осведомился Тим.
Спокойно! Ты же обещал мне верить? Вот и сиди тихо! Будет интересно, обещаю. Жоржик завел машину.
Куда мы едем? Последний раз спрашиваю, довольно гневно осведомился Тим.
На гору Девяти. Слыхал когда-нибудь об этом месте?
Это же черт знает где! возмутился Тим.
Ну, чего не сделаешь для лучшего другаухмыльнулся Жоржик.
Они тронулись. Проехав часа три, Жоржик предложил остановиться, с тем, чтобы перекусить и заправить машину, а после еще столько же времени они гнали уже без остановок.
К горе они подъехали, когда было почти два часа ночи, но луна была довольно яркая, и видно было все вокруг вполне сносно. Тим поежился от ночного холода.
Я куртку прихватил, сообщил Жоржик, открывая заднюю дверь багажника. На вот, он протянул куртку.
И фонарик тоже на голову одень, вслед за курткой он протянул и головной фонарик.
Так, задумчиво, будто припоминая, ничего ли он не забыл, сказал Жоржик и захлопнул дверь багажника. Ну, пошли, что ли
Что? Вот так вот? Посреди ночи? В лес? Взорвался Тим.
Ну да, а что такого? удивился Жоржик. Или ты боишься?
Как это что? Тим был очень зол.
Да не бойся ты, заявил Жоржик тоном, не подразумевающим пререканий, Я дорогу знаю, не заблудимся.
А что, днем нельзя было сюда приехать? буркнул Тим.
Нельзя. Отрезал Жоржик. Во-первых, днем то, что я хочу тебе показать, не работает. Не знаю, почему. А во-вторых, тут народу днем полно, а нам это ни к чему.
Вот же жТим злобно махнул рукой.
Так идем или как?
Тим молча пошел вперед.
Обожди, нам не туда! Жоржик указал на другую тропу, гораздо менее хоженую, которая уходила вправо в заросли какого-то кустарника.
Нельзя сказать было ворчал Тим, я бы хоть ботинки нормальные одел
Тим остановился, пропуская Жоржика вперед. Тропа была едва видимая, ходили по ней от силы несколько человек в неделю. Иногда она и вовсе пропадала, но Жоржик шел вполне уверенно. Вскоре они совсем сошли с тропы и затем двигались еще с полчаса по высокой траве, через довольно обширный луг, на котором уже начал стелиться туман. Перейдя через луг, они затем вошли в лес, похоже буковый. Деревья были очень массивные, со светлой корой и отстояли друг от друга довольно далеко. В свете луны они казались светло серыми и почти блестели, словно бы матовое стекло. Проходя через небольшой ручей, Тим поскользнулся и ступил в воду, промочив правую ногу. Остановились. Он присел на корягу, вылил из туфля темную жижу, стянул и отжал носок. Где-то заухала сова, и затем совсем рядом раздался жуткий крик или визг. Тим похолодел, и, так замерев с носком в руке, посмотрел на Жоржика. Тот был невозмутим.
Этобелая куропатка, успокойся. Мы ее разбудили, видимо, сказал Жоржик шепотом.
Прошли еще минут двадцать лесом, и затем вышли на поляну. Здесь, видимо, лет тридцать назад пытались заготавливать лес, или же что-то еще. На краю поляны стоял старый насквозь проржавевший трактор. Рядом с ним валялся разный промышленный мусор: прогнившие катушки из-под кабелей, связки мелких труб, чуть поодаль возвышались поросшие дикой травой холмы щебенки.
Пришли, сказал Жоржик, уже не шепотом, а как обычно.
И чего мы тут не видели? осведомился Тим.
Сейчас узнаешь. Он достал из рюкзака два секундомера и какую-то рамку. Это устройство я сам придумал, сообщил он, Оно помогает запустить два секундомера одновременно, понимаешь?
С этими словами он на что-то нажал, а затем вытащил один из приборов из рамки и протянул его Тиму.
Видишьвремя одинаковое, до сотых секунды, сказал он, тыча пальцем в циферблаты.
Ну инедоумевал Тим. Он все время чувствовал, будто его разыгрывают, и что шутка, похоже, сильно затянулась.
Теперь пошли вон туда! Жоржик указал куда-то на середину поляны.
Они подошли к довольно длинной, изрядно поржавевшей трубе среднего диаметра, которая валялась тут с незапамятных времен, как и весь прочий хлам.
Ты пойдешь по одной стороне, а я по другой, идем синхронно, насколько можно, а затем обратно, и так раз пять. Это понятно?
Зачем это? снова запротестовал Тим.
Ну, делай, что говорят. Не зря же мы сюда, в конце концов, пять с лишним часов добирались!
Тим только вздохнул, и они не спеша двинулись вдоль трубы. Затем Жоржик скомандовал развернуться, и они пошли обратно. Так они прошлю туда-сюда несколько раз. В конце концов, Жоржик сообщил, что уже достаточно, и они снова вернулись к мертвому трактору. Тим снова достал свою рамку и остановил синхронно оба секундомера.
А теперь, таинственно сказал Жоржик, сравни показания наших приборов! Он протянул Тиму оба секундомера. Разница во времени составляла почти три секунды.
Ну, они у тебя просто не работают, видимо, правильно! презрительно фыркнул Тим.
Ну что ж, может быть! Сделаем контрольный эксперимент! Жоржик снова втиснул оба секундомера в рамку и, обнулив прежние показания, запустил их снова. Показания одинаковы сейчас?
Одинаковые вроде, неуверенно отозвался Тим.
Ну, тогда, пойдем, погуляем, минут пять, и ты сам скажешь, когда будет достаточно. Хорошо?
Они обошли поляну, зашли в лес, затем вышли и снова вернулись к трактору. Тим протянул свой секундомер Жоржику. Тот втиснул оба прибора в рамку, остановил, и затем протянул Тиму оба. На обоих приборах показания были одинаковы, вплоть до сотых секунды.
Это, что ли фокус такой? возмутился Тим.
Стал бы я сюда тащится, чтобы показать тебе фокусы! Ты вообще думай, что говоришь, хоть изредка! парировал Жоржик.
Давай еще раз! потребовал Тим.
Жоржик снова синхронизировал секундомеры, и они двинулись к трубе. Тим был поражен. Они сделали, пять или шесть серий экспериментов и всякий раз результат был тот же: показания приборов отличались на секунды! Тим присел на тракторную гусеницу.
А днем, говоришь, это не работает?
Не-аотозвался Жоржик, Много раз проверяли. Только после полуночи, да и то, к слову не всегда.
А когда начинает работать?
Говорю жегде-то за полночь, и примерно за час до восходапрекращает.
И что это такое? спросил Тим.
Не знаю, равнодушно ответил Жоржик. С этой горой вообще все не так. Почему она имеет такое название, ты знаешь, например?
Что-то слышал, ответил Тим. Тут вроде лет двести тому прошла эпидемия моровой язвы, и какая-то семья сбежала сюда, на гору, чтобы спастись. Больше их никто не видел. Даже костей не нашли. Так или нет?
Ну, в общем, да. Но, кроме того, тут всегда что-то происходит. Вот трактор этот, например. Около тридцати лет назад тут что-то добывать пытались, не знаю что именно. Пригнали вот технику, поляну расчистили, а спустя еще пару дней трактор встал. Пытались чинитьвсе в порядке, а заводитьсяни в какую не желает. Бензин и солярка тут быстро густеют, говорят А вот железо ржавеет медленнее, чем везде, хотя, это, по-моемувранье.
Ну, а трактор они завели все-таки?
Нет, так и не смогли. Говорят, привезли другой, а прежний забрали, но и тот встал. А после и рабочие разбежались. Слухи ходили, что болеть они чем-то начали, хотя, я думаю, что и это вранье. Скорее всего, им просто платить перестали, поскольку добывать-то так и не начали. Есть тут еще одно место интересное, я тоже хотел тебе показать. Пойдем?
Тим встал. Жоржик направился в лес в том же направлении, откуда они пришли, а затем у того самого ручья, взял влево, после чего они еще шли через сосновый подлесок минут пятнадцать.
А как звери? Живут они тут?
Да, конечно, ответил Жоржик. А что?
Ничегозамялся Тим, просто, если люди тут болеют, то и животные тоже должны, разве нет?
Не знаю, я не болею, скорее даже наоборот. Я как отсюда возвращаюсь, так у меня словно какие-то новые силы открываются. Посмотрим, как с тобой будет. Уверен, ты тоже что-то такое почувствуешь, чего раньше не было.
Что, например? насторожился Тим.
Не знаю, посмотрим. У всех по-разному бывает, ответил Жоржик, кряхтя. Идти стало намного труднее, поскольку тропа стала забирать резко вверх.
А у тебя что открылось? поинтересовался Тим.
Да, ничего особенного, пожалуй, просто я научился быть счастливым, ответил Жоржик, подавая Тиму руку. Тропа уперлась в низкий обрыв, и наверх пришлось карабкаться.
Всегда? спросил Тим скептически, переваливаясь на кромку обрыва.
Всегда, пожал плечами Жоржик.
И как это? спросил Тим с любопытством.
Ну, я тебя научить не смогу. Счастье-тоу всех разное. Но, кроме того, это ведь и не каждому данобыть счастливым, ответил Жоржик.
Вот как? удивился Тим.
Ну да! Мы ведь все разные. Кто-то, например, чувствует себя комфортно, когда себя же жалеет. Не встречал таких?
Встречал, признался Тим.
То-то! А, вот мы и пришли, сообщил Жоржик, снова выходя на поляну.
Впрочем, это была даже и не поляна, а скорее, большая, хорошо утоптанная проплешина. И была она идеально круглой, что сильно настораживало, поскольку такого рода симметрий природа обычно не допускает, а уж если допустила, тот уж точно тут что-то не так.
Это место называется «Чертовы танцы». Не знаю почему. Но, пойдем, я тебе покажу кое- что.
Они вышли на край, где заканчивался мох, и начиналась голая глина.
Сначала обойдем ее вокруг, это как бы приветствие.
Они обошли поляну, а затем Жоржик затянул нечто вроде песни на каком-то странном языке. Закончив и слегка откашлявшись, он велел:
Закрой глаза!
Тим уже не спорил, и покорно сделал то, что велел Жоржик.
Тот положил ему руку на плечо, и они снова двинулись по кругу.
Стой! вдруг вскрикнул Тим, и они остановились.
Что такое? спросил Жоржик.
Показалось, что мы в землю спускаемся, словно по лестнице винтовой
Точно! Тем это место и знаменито. Только больше глаза не открывай, а то ведь можно и не выйти отсюда.
Ты что серьезно? Тим даже слегка вздрогнул.
Все будет хорошо. Доверься мне, успокоил его Жоржик, и они снова пошли.
Дрожь а теле Тима усилилась, и сделав полный круг, Жоржик развернулся, и они пошли в обратном направлении. Когда прошли круг полностью, Жоржик вывел Типа за пределы поляны, и они уселись на мягкий мох.
Что это было? спросил Тим.
Ну, как я могу тебе сказать? Необычное место, спокойно ответил Жоржик.
И как ты сам об этом узнал?
Так, как и ты показал один человек. Тебе какая разница?
Просто интересно А ты знаешь, когда назад пошли, то ощущение было таким, словно по лестнице мы поднимались.
Знаю, невозмутимо ответил Жоржик, жуя травинку, я как-то пытался до дна дойти Не вышло.
Почему? удивился Тим.
Не знаю, похоже, там нет дна, ответил Жоржик.
И эта штука тоже по ночам только работает?
Нет. Она работает двое лунных суток: пятнадцатые и шестнадцатые. Я не знаю почему, сразу говорю.
Лунных суток? переспросил Тим.
Ну, да, а что не так? удивился в свою очередь Жоржик.
А что это такое?
Как что? Промежуток времени между двумя последовательными восходами луны. Первые сутки обычно считают от новолуния до восхода, они могут длиться всего несколько минут. Тоже и последние сутки, считают от последнего восхода и до новолуния. Но этов магии. В астрономии вроде как-то иначе.
В магии? снова опешил Тим.
Ну да, а что тебя все время так удивляет, я не понимаю? Мы с тобой уже не первый день знакомы, и я тебе уже много чего рассказывал и показывал, разве нет?
Это все было как-то мимоходом. А когда мимоходом, без того, чтобы заставить человека вникнуть, то все увиденное становится просто фокусом, ответил Тим.
Где-то снова заухала сова и Тим поежился.
Курить тут можно? спросил он.
Кури на здоровье! ответил Жоржик равнодушно.
Тим сунул сигарету в рот и достал зажигалку. Язычок пламени осветил его лицо. Затягиваясь, он бросил мимоходом взгляд на Жоржика, который тоже был немного освещен оранжевым пламенем. Внезапно, Тим, отбросил сигарету, и, вскрикнув, отскочил назад. Споткнувшись о пень, он упал на спину, и, приподнявшись на локтях, стал отползать куда-то в кусты, отталкиваясь от земли пятками, пыхтя и ругаясь.
Ты чего? насторожился Жоржик.
Уйди! почти заорал Тим и закрылся рукой.
Да это же я! Жоржик подошел, и немного встряхнув приятеля, помог ему встать на ноги. Что случилось?
Тим схватил его за плечи, затем потрогал волосы:
Извини померещилось что-то такое жуткое немного
А, да, это тут бывает! Не со всеми, правда, но один, говорят, даже с ума как-то сошел! хохотнул Жоржик ободряюще.
А с тобой? спросил Тим, затягиваясь вновь закуренной сигаретой, тоже бывает?
Со мнойнет. Ни разу не было. Наверное, потому, что я во всякую чертовщину не верю.
Вот как? А как же тогда магия эта твоя?
А какая связь? «Чертовщина» это придумки людей, не способных разобраться в явлении, ну, и склонных к страху, конечно. В этом, кстати, ничего зазорного нет. Человек, склонный к страху, вовсе не то же самое, что «трус»!
Вот как? съязвил Тим.
Именно, ответил Жоржик, делая вид, что не замечет сарказма. Но мы можем поговорить об этом по дороге обратно, если желаешь.
Точно! ответил Тим, пошли отсюда!
Обратный путь к машине занял существенно меньше времени. «Вероятно, Жоржик ходил кругами, чтобы напустить побольше «туману», подумал Тим.
Небо уже подернулось серой дымкой, а стало быть, рассвет уже был на подходе. На удивление, спать совсем не хотелось. Утренний холод пробирал насквозь, и тем больше хотелось побыстрее добраться к машине.
***
Значит, «склонность к страху» и «трусость» это разные вещи? Спросил Тим, закуривая, сразу после того, как Жоржик вырулил на шоссе.
Ты мог бы не курить в машине? Спасибо! Да, это разные вещи. Страх свойственен всем, даже самому отважному герою. Ну, разумеется, в разной степени. А вот трусостьэто нежелание со страхом бороться. Потакание себе, в каком-то смысле. Понимаешь?