Хорошо. Не уверен в логике рассуждений, но лучше подстраховаться. После прыжка сразу в сторону, я быстро за тобойвдруг стена закроется, и не делай шаг вперед после приземления.
Мужчины приготовились. Курт прыгнул первым и быстро отошел в сторону. Вильгельм так же прыгнул, не дожидаясь приземления напарника. Уже в воздухе он почувствовал за спиной движение камней. Проём закрылся. Мужчины повернулись и стали ожидать, когда отражающий мох озарит новый барельеф.
Это было близко, выдохнул Вильгельм.
Закрытие двери на моё приземление сработало, подтвердил Курт.
После нескольких ударов сердца начали проявляться очертания барельефа и надписи.
Суровый дядька и взгляд у него серьёзный, прошептал молодой барон, вглядываясь в изображение.
«Caesarem decet stantem mori», прочитал Вильгельм.
«Цезарю подобает умереть стоя», процитировал Курт, значит перед нами император Веспасиан.
Чует мое сердце, сейчас болт из арбалета прилетит в голову, пробормотал Вильгельм, а чего он такой грозный?
Тут еще не таким станешь. Он смог пережить и Калигулу, и Нерона, ещё те затейники были, по историческим сведениям, засмеялся Курт.
Что по ловушкам в этой комнате? Нельзя идти выпрямившись? Император на поле боя произнес данную фразу?
Воином он был славным, но сказал это в старости, предчувствуя смерть. Попросил слуг приподнять его, но они не успели. Думаю, что болты из арбалета не страшны, нет их здесь.
Почему?
Мы стоим напротив изображения императора, а болт летит со страшной силойон прошьет насквозь и повредит барельеф. Представь каждый раз его восстанавливать? Не рационально. Думаю, пила из стен на уровне пояса или колена. Возможно, сразу две.
Значит, пройти комнату нужно по-пластунски с помощью локтей. Толкаем вперед рюкзак и не поднимаем задницу, и ради всего святого, Курт, не вертите из любопытства своей головой! Вильгельм решил проинструктировать напарника.
Меня больше всего смущает одна фраза императора Веспасиана, что прошла через века, вздохнул барон и поёжился.
Что за фраза?
«pecunia non olet»"деньги не пахнут". Нажмём, и польются сверху нечистоты, собранные со всего замка. Вдруг у мастера ловушек было специфическое чувство юмора?
Берегите голову, а сейчас исследуем барельеф, произнес Вильгельм и приступил к изучению Веспасиана.
Застёжка тоги императора оказалась триггером, который открывает следующую дверь. Как и договаривались, Вильгельм полз первым, толкая перед собой рюкзаки и не поднимая головы. В какой-то момент услышал шелест и почувствовал, как воздух пришел в движение.
Замерли! прокричал барон, голову не поднимаем.
Перевели дух и снова начали движение со всеми предосторожностями, понимая, что эту комнату без приключений не проползешь. И тут раздался жуткий скрежет. Из стены начало появляться нечто. В изумрудном свете на них на уровне колена надвигалась пила. Дрожала и издавала звук, который резал слух и заставлял замирать сердце. С каждым разом пила выдвигалась всё больше и больше. Вильгельм прижался всем телом к полу и оценивал расстояние до своей головы. Курт закрыл глаза и молился всем святым о защите.
Двигаемся быстрее! Механизм заклинило и лучше просите Курт всех святых, чтобы так и было.
Периодически барон ощущал по колебаниям воздуха, что вторая пила работает исправно, а первая издавала вой заклинивших механизмов, вибрировала от нагрузок и постоянно продвигалась к своим жертвам по миллиметру. Было видно, что пила совсем проржавела и от ветхости некоторые зубья осыпаются из-за вибрации. Выщербленная пила в зеленом свете казалась зловещей и несущей неотвратимую смерть. Мужчины активно задвигались, пытаясь преодолеть последние метры за секунды. Вильгельм достиг проёма в открытую комнату, быстро встал на колени и закинул рюкзаки через проём. Шагнул в комнату, отодвигаясь влево и с ужасом осознавая, как запнулся об рюкзаки и летит вперед. Курт практически уже преодолел решающие метры и вставал для последнего шага, он хотел быстрее присоединиться к товарищу, как увидел закрывающуюся перед собой дверь. В последний момент он услышал грохот от падающих камней, приглушенные ругательства Вильгельма и наступила тишина. Курт от схлынувшего адреналина сел и вытянул ноги, прислонившись спиной к двери. В этот момент у первой пилы расклинило механизм, и она с воем понеслась по дуге к молодому барону. Он не успел зажмуриться и смерть прошла рядом с ним в полуметре. Ему показалось, что она на секунду остановилась, заглянула в глаза и исчезла в стене, и замерла в ожидании новой жертвы. Пот градом катился по лицу барона, за дверью не было слышно ничего. Курт осознал, что остался один и надо снова ползти к барельефу императора Веспасиана, в надежде на повторное открытие двери. Что стало с Вильгельмом не ясно, скорее всего сработали ловушки и барона завалило камнями. Курт обреченно вздохнул и пополз обратно к барельефу. Император Веспасиан укоризненно смотрел на извивающегося мужчину, и взгляд его осуждал любителя сокровищ, который не смог пройти комнату с первого раза.
Глава 15. Грех Гордыня
Когда Анри и Вальтер зашли в новую комнату, и дверь за ними закрылась, они по логике событий в первой комнате развернулись и стали ждать, когда светящийся мох заработает в полную силу. Было интересно наблюдать, как изумрудный свет начал постепенно отвоевывать пространство у тьмы. Барельеф с изображением проступал нечеткими линиями из небытия. Было в этом что-то притягательное и прекрасное. Изображение окончательно проступило из тьмы.
Красиво и непонятно, через пару минут пробормотал Вальтер.
Так вот ты какаяГордыня, усмехнулся Анри, напомните, друг мой суровый, что делают в аду с гордецами?
Не знаю, там не был, отозвался инспектор, И вообще, семь смертных грехов относятся не к аду, а к Чистилищу. Стыдно не знать.
И что надо сделать гордецу для прощения?
Своими глазами не видел, врать не буду, но по слухам камни тяжелые таскают.
Долго носить надо? Пока грыжу не заработаешь?
Когда прочувствуешь свой грех и познаешь смирениевеликий жизненный подвиг, тогда ангел сотрет с твоего чела первую букву в слове «грех» и откроет врата, инспектор перекрестился и зашептал, Отче наш
Я так думаю, что ловушкой могут быть камни, летящие сверху или пики, выскакивающие из стен. Будешь гордым и не пригнешься в пути, получишь копьё в голову, размышлял француз.
Предлагаете ползти по камням и таким способом познать смирение?
Не надо путать унижение со смирением. Необходимо проползти комнату на коленях, предложил Анри.
Чего так? подозрительно спросил инспектор.
Во-первых, не получим копьё в голову, во-вторых вроде как всё осознали и смирились, а в-третьих, если камни крошкой с потолка, то есть шанс отскочить. Согласитесь, из положения лежа быстро не побежишь, а так вероятность не умереть вырастает существенно.
Тогда рюкзаки кидаем к противоположной стене, там должна открыться дверь и быстро переползаем. Вы первый.
Почему я?
Если Господь не увидит в вашей позе смирения, он обрушит на вашу голову камни. Значит, способ не работает. Кто предложил, тот и первый. Чего не понятного? удивился инспектор, заодно потом и расскажите, что с гордецами происходит в Чистилище, когда до рая доберетесь. Если сможете, конечно.
Добраться или рассказать? не понял Анри.
И то и другое, рассердился Вальтер, давайте уже дверь откроем.
Анри злобно посмотрел на инспектора и не смог подобрать колкого ответа. Мужчины дружно раскачали рюкзаки и кинули в сторону предполагаемого выхода из комнаты. После падения вещей не произошло ровным счетом ничего. Друзья облегченно переглянулись, и начали обследовать барельеф. Француз забыл все обиды на Вальтера, когда около барельефа открылась небольшая ниша с золотыми монетами. Он быстро сгреб желтые кругляки в удобный карман и одну начал с восторгом рассматривать.
Баварские пять дукатов. Первый взнос в копилку фрау Кюн. Смотрите Вальтер, он протянул монету другу.
Неожиданно они услышали глухой скрежет, в ногах почувствовали вибрацию. Инстинктивно, Вальтер потянулся к пистолету, а у Анри от ужаса расширились глаза.
Святой Маврикий! Что это было? у француза в момент пересохло в горле, и он начал хрипеть.
Гнев подземелья, настороженно произнес Вальтер, или его хранителя, инспектор перешел на шёпот, какого лешего Вы лезете и хватаете что не надо? Сейчас придет хозяин золота и вам будет больно.
А почему только мне? также прошептал француз, нервно вглядываясь в стены комнаты.
Я вас не знаю и вообще здесь случайно, и золото я не брал.
В рюкзаках есть святая вода? Или чеснок? Может пули серебряные?
У меня только простыедля таких жадных, как Вы, взъярился Вальтер, срочно ищем, как открыть дверь и бегом от сюда, или ползком, да хоть на карачках. Чувствуете вибрацию, словно кто-то идет сюда и этот скрежет мерзкий, словно он зубами грызет кого-то.
Мне чего-то не хорошо, побледнел Анри.
А скоро будет смертельно не хорошо, зловеще зашипел Вальтер.
Они судорожно начали водить руками по барельефу, нажимая и дергая любые выпуклости. Говорят, если обезьянам дать возможность стучать по клавишам печатной машинки, то в какой-то момент они напечатают фразу: «Смертьэто только начало». В панике нажав на правильный выступ, они увидели, как открылась дверь. Друзья не успели вздохнуть и начать движение к двери на коленях, как с ужасом увидели падающий, потолок им на макушку. Он замедлил своё движение на уровне головы. Рухнув на колени, они быстро начали перебирать и руками, и ногами в надежде быстро достигнуть проема. Колени бились о камни, головы были вжаты в плечипотолок стремительно надвигался на них, открытый проём уменьшался на глазах. Послышался низкий чудовищный вой, словно некто понял, что упускает добычу, и друзья прибавили ходу. Первым в новую комнату, толкая попавшиеся на пути их собственные рюкзаки, влетел Анри, за ним уже вполз Вальтер. Он едва успел втянуть ноги, как плита потолка окончательно в печаталась в пол и услышали гул обвалившихся камней. Они лежали на полу и судорожно хватали воздух, сердце билось на максимальных пределах, кровь шла по венам со скоростью урагана.
Анри, в следующий раз я тебя пристрелю, просипел Вальтер, стар я для таких гонок. На грани были. Хорошо, что рюкзаки кинули к проходу заранее.
Согласен, близко было, выдохнул француз, едва не расплющило. Слышал грохот?
Может в комнате твою гордыню засыпало? заинтересовался Вальтер.
Лучше её, чем меня, выдохнул Анри.
Заодно и жадность надо было там похоронить.
Не переживай, будет комната с алчностью, там и похороним, пообещал француз, где это мы? встал и начал осматриваться будущий безгрешный, почему так темно и ничего не видно?
Глава 16. Грех Зависть и Гнев
Комната была наполнена тьмойвязкой и душной, свет отсутствовал от слова «совсем». Модельер крутился вокруг себя, пытаясь определить свое местонахождение, и в итоге совсем потерялся в пространстве комнаты.
Не вертитесь, Анри, мрачно посоветовал инспектор, слушайте мой голос, и сможете понять, где вы находитесь. Я стою там, где вход.
Француз нервно замер и пытаясь определить направление по голосу.
Лучше бы Вы стояли, где выход, ответил Анри. Откуда Вы знаете, что я верчусь? подозрительно прошептал модельер.
Шум. Словно конфету пытаетесь развернуть и съесть её втихую, как в детствеусмехнулся Вальтер. Я сейчас положу наши рюкзаки, чтобы знать точку входа, а Вы любезнейший подумайте, в какой мы комнате находимся, проворчал Вальтер, двигая сумки.
Комната с грехом «зависть».
Аргументы?
Во-первых, «и ослепли они, и темнота стала им вечностью», процитировал Анри на распев.
Отрывок из Библии? Не помню такой строки, засомневался инспектор.
Из проповеди священника. Грех «зависть» ослепляет, и души вечно идут во тьме, потому что истинный свет веры им недоступен. Выход может быть в метре от нас, но мы его не увидим, пока не обретем веру. А во-вторых, вы вспомнили детство и зависть к детям, у которых были конфеты, засмеялся француз.
Во-первых, не было у меня друзей с конфетами, обиделся Вальтер, а во-вторых, против каждой тьмы есть мощный фонарик! В средние века был только факел, а у нас современные технологии. Сейчас я включу, и будет свет! инспектор нажал на кнопку и ничего. Тьма если и отступала, то на очень не большое расстояние. Он пытался направить луч на пол, но создавалось впечатление, что свет впитывается и растворяется во тьме.
Что за фокусы такие? возмутился инспектор, это очень мощный армейский фонарь, огарок и то дал бы больше света.
Возможно, специальное покрытие поглощает свет, пожал плечами француз. Он едва увидел осветленную тьму, и понял, что находился в метре от друга, Почему у Вас не было друзей с конфетами? Вас это расстраивает? Хотите об этом поговорить? участливо спросил Анри и осторожно двинулся к инспектору.
У меня были друзья, и сейчас есть, только конфет у нас не было. Давайте, начнем говорить о Ваших грехах, в частности о зависти к детям с конфетами, сказал, как отрезал, инспектор, и прекратите так страшно дышать. У меня впечатление, что смерть подкрадывается.
И не подкрадываюсь я вовсе! Просто двигаюсь осторожно, а конфеты у меня в детстве были, прошипел француз, а веру должны обрести оба. Я, значит, один прозрею и что? Возьму Вас, за руку и стану поводырём?
Если мы в комнате с грехом «зависть», то где знак, указывающий на это? озадачился инспектор, в прошлой комнате он был за нашими спинами.
Должно быть обозначениеили статуя женщины с длинным языком, или мозаика с изображением змеи. Пока только косвенные уликиабсолютная тьма, засомневался француз.
Что Вы говорили об истинном свете?
Я думаю, что надо сделать «прыжок веры» и тогда мы достигнем выхода, сказал Анри.
Не буду заканчивать жизнь самоубийством. Не дождетесь!
О чем Вы? Понятно, протянул француз. Не знал, что Вы изучали философию абсурда. Знал я одного философа, Альбера Камю, познакомился с ним в рядах Сопротивления в Париже. Он считал, чтобы победить абсурд, надо его признать. Мой друг, с каждым разом в Вас открываются новые грани личности. В теории абсурдизма, мне нравится лозунг «всё или ничего», вздохнул Анри-философ.
Если спать, то с королевой. Если красть, то миллион?
Ха, можно и так перефразировать. Эволюция в философское течение криминального абсурдизма? Оригинально. Но я говорил о шаге в неизвестность и не важно, что происходит вокруг.
Вы считаете, что необходимо заглянуть в себя, найти там очень много решимости или веры, и в полной темноте шагать вперед к выходу? Просто верить?
Да. Забыть о разуме и логике. Вера в чистом виде. Вход мы знаем где. Выход обычно в противоположной стороне. Надо просто верить в это и шаг за шагом идти, не останавливаясь. Думаю, как только мы пойдем вперед, то обязательно наступим на скрытый механизм и начнется движение секир. Остановимсясмерть.
Вы предлагаете, поверить, что выход там, инспектор махнул рукой, и идти на смерть, наслаждаясь внутренним светом веры? Поставить всё на внутреннее белое? Хорошо. Вы впереди. Идем не останавливаясь.
Вальтер, если нас разрубит секирой, как полицейские будут обводить нас мелом? Тут же ни черта не видно! Тем более две части тела?
На ощупь. Не переживайте, я им покажу направление, где искать вашу половину.
А что будет с другой? Она останется не обведенной мелом и брошенной?
Именно. Сосредоточьтесь. Истинный свет абсолютной веры дело неплохое, но всё-таки свет от армейского фонаря в ноги не помешает. Одеваем рюкзаки, с крепкой верой в себя и фонарём в руке шагаем вперед, инспектор сочился скепсисом.
В данный момент я завидую тем, кто снаружи. Грех во мне и он есть, неожиданно произнес Анри.
Как только мы дойдем до выхода из комнаты, завидовать будут нам, возразил Вальтер.
Точно! Зависть останется здесь навсегда, выдохнул француз, пройдя все комнаты, мы выйдем из подземелья святыми!
Это вряд ли, грехов много за жизнь накопилось, вздохнул инспектор, но то, что подземелье нас изменит это факт. Вспомните, точно описание грехов, только в одном темнота и нет света в Чистилище? Это очень важно.