Сети сатаны - Оливер Пётч

Оливер ПётчФауст. Сети сатаны

Историческая справка

Об этом человеке, который на рубеже XV и XVI веков скитался по немецким землям, сохранилось не так уж много сведений. Но из скудных источников и бесчисленных легенд, которыми овеяна его личность, историки пришли к заключению, что этот человек существовал в действительности. Это был величайший маг своего времени, авантюрист и знахарь, умный и начитанный, как десяток ученых, и коварный, как Борджа . Едва ли не сразу после его жуткой гибели появилась книга, которую по праву можно считать первым немецким бестселлером. Его имя увековечено в пьесах Кристофера Марло и Иоганна Вольфганга Гёте, он был неизменным персонажем уличных постановок. Его фигура по сей день служит олицетворением неутомимого и честолюбивого человека, который заключает сделку с дьяволом, получает от него признание и богатствои в конце концов платит за это собственной душой.

Его имяИоганн Георг Фауст.

И вот его подлинная история.

Пролог

Книтлинген в Крайхгау, 27 октября 1486 года от Рождества Христова

Осенью, когда стали пропадать дети, в город заявились артисты.

Маленький Иоганн стоял в нише у Верхних ворот и с разинутым ртом смотрел на шумную процессию. Словно крошечная армия, в пестрых нарядах, с песнями и плясками артисты прошли мост над болотистым рвом, пересекли открытые ворота и наполнили Книтлинген жизнью. Впереди шествовали музыканты со свирелями, волынками и тамбуринами; вокруг них кувыркались два смуглолицых акробата чужеземной наружности. За ними следовали канатоходцы в масках, горбатый карлик в шутовском наряде; фехтовальщики рассекали воздух мечами, и гигант вел на цепи настоящего косматого медведя. Иоганн не видел прежде ничего подобного! Казалось, сам кайзер прибыл в их маленький городок. Приземистые каменные дома засияли вдруг незнакомым доселе блеском, экзотический аромат защекотал ноздриаромат большого мира.

Один за другим артисты проходили мимо Иоганна. Их провожала ватага ребятишек, которые, как и он, с нетерпением ждали этого дня. Один из канатоходцев подмигнул ему, кто-то рассмеялся и пихнул его локтем, отчего Иоганн попятился назад. Он только теперь осознал, что стоит, разинув рот, посреди улицы. Повозки катили прямо перед его носом, колеса оставляли глубокие борозды в размякшей от прошедших дождей земле. С лесистых холмов на город наползал холодный туман, но Иоганн этого даже не чувствовал: он не мог отвести глаз от бесконечного потока людей, повозок, лошадей и быков, с шумом вливавшегося в Книтлинген.

«Откуда же они держат путь?  думал Иоганн.  Из Нюрнберга? Или с земель по ту сторону Альп? А может, и вовсе из-за моря? Оттуда, где обитают гигантские моллюски, львы и драконы»

Его собственный мир ограничивался ближайшими холмами вокруг Крайхгау, и за ними начинались мифы, сказки и легенды. Мама, когда у нее доставало сил, рассказывала ему историио спящем кайзере Барбароссе, о рыцарях, гномах и королевах фей, о злобном старике в лесу, рейхстагах в Аугсбурге и Нюрнберге и пышных празднествах. Иоганн сидел у нее на коленях и прислушивался к мягкому голосу.

За артистами следовали многочисленные торговцы: одни ехали на тряских повозках, другие горбились под тяжестью заплечных корзин. Каждый год в день Симона и Иуды, праздник двух апостолов, они ставили свои лотки вдоль Рыночной улицы, протянувшейся от Верхних ворот до церкви Святого Леонарда. Осенняя ярмарка была самой крупной в Книтлингене, наряду с ярмаркой, устраиваемой в четвертое воскресенье после Пасхи. Торговцы стекались из Бреттена, Пфорцхайма и даже из далекого Гейдельберга.

Несколько долгих недель Иоганн ждал этого дня. Ему было восемь лети о прошлогодней ярмарке сохранились лишь отрывочные воспоминания. Еще ранним утром он прибежал к воротам, боясь упустить первых артистов, торговцев и старьевщиков. Но только теперь, ближе к полудню, они наводнили округу. Когда последний торговец прошел через ворота, Иоганн последовал за караваном в город. Рыночные зазывалы толкались за лучшие места возле церкви. Бородатый, уже изрядно пьяный проповедник, взобравшись на бочку, возвещал о скором конце света. Музыканты играли задорные мелодии, под громкий стук возле трактира «У льва» откупорили первый бочонок вина. Кругом стоял запах пивного сусла, молодого вина, конского пота и дыма. Из многочисленных харчевен тянуло соблазнительными ароматами. В воздухе уже ощущалось дыхание зимы. Крестьяне говорили, что от праздника Симона и Иуды она и начинает стучаться в дверинегромко, но настойчиво.

К такому дню весь Книтлинген принарядился. Зажиточные крестьяне были в белых бархатных рубашках и мантиях, какие надевали в церковь. Женщины прибрали волосы и покрыли головы опрятными чепцами. Иоганн с трудом прокладывал себе дорогу сквозь шумную толпу. Время от времени навстречу попадались другие ребятарыжие близнецы Йозеф и Макс, сыновья пекаря, широкоплечий сын кузнеца, в свои двенадцать лет сильный, как бык, и тощий Ганс из «Орла», трактира у самого рва. Но, как это часто бывало, дети сторонились его или шептались, стоило ему пройти мимо. Иоганн настолько привык к этому, что перестал обращать на них внимание. Лишь временами, когда он, погруженный в мечты, бродил по лесам, что раскинулись вокруг Книтлингена, сердце у него сжималось от тоски.

Мама говорила, что ему и не стоит оглядываться на других ребят. Он, по ее словам, особенный, не такой, как все, умнее и смышленее остальных. Благородных кровей, как заявила она однажды,  хоть Иоганн и не понял, что мама хотела этим сказать.

И действительно, в школе при госпитале ему довольно быстро наскучилоа ведь он не проходил туда и года. Остальные ученики потели над счетом и чтением, с трудом заучивали куцые выдержки из катехизисаИоганну же все это давалось с удивительной легкостью. Порой он даже поправлял учителя, желчного старика, который одновременно исполнял обязанности пономаря. Постоянно задавал вопросыо других странах, о ходе небесных тел, о силе воды Но, о чем бы он ни спрашивал, у учителя не находилось ответа. А когда другие мальчишки колотили Иоганна, он стоял в сторонке и украдкой ухмылялся.

 Гляди, куда прешь, коротышка! Еще раз наступишь на ногуфизию тебе расквашу, умник!

Людвиг, сын местного фогта , пихнул его в живот. Иоганн скорчился, хватая воздух ртом, но отвечать не стал. Людвиг был на два года старше и выше почти на две головы. Иоганну вновь вспомнились слова матери. Если он, в отличие от других ребят, и вправду был благородных кровейпочему же Господь сотворил его таким щуплым? Он с удовольствием разменял бы часть своего ума на малую толику силы, единственной разменной монеты, которая имела ценность у детей.

 Проваливай с глаз долой!  прорычал Людвиг, выковыряв застрявший между зубами кусочек колбасы; с его подбородка капал жир.  Подтирайся своими книжками и не путайся у других под ногами!

Иоганн поспешил убраться, пока Людвиг снова не ударил его. Наконец-то ему удалось протолкаться к небольшой площади перед церковью. Артисты тем временем успели соорудить сценунесколько крепких досок, уложенных на четыре бочки, на которых они похвалялись своими умениями. Один музыкант стучал в барабан, другой бил в медный таз, объявляя следующий номер. В эту минуту выступали жонглеры. Они подбрасывали ввысь разноцветные шары и горящие факелы и подхватывали их в последний моментк ужасу и радости зрителей.

Иоганн хлопал от всей души. После жонглеров появился горбатый карлик. Он пропел несколько стишков о вине, женщинах и песнях, после чего великан окунул его в большую, как бочка, кружку. Горожане смеялись и галдели, так что Иоганн даже не услышал тонкого голоса, прозвучавшего рядом. Только когда его дернули за ухо, он вздрогнул. В первый миг он решил, что это Людвиг вновь решил задать ему взбучку.

 Эй, оглох? Это тебя артисты так околдовали, что ты стоишь тут столбом и таращишься?

Иоганн обернулсяи улыбнулся с облегчением. Рядом с ним стояла Маргарита, младшая сестра Людвига. На ней было серое платье, и белоснежный подол уже был забрызган грязью. Соломенного цвета волосы, как всегда, падали ей на лицо. Из всей ребятни в Книтлингене Маргарита едва ли не единственная водилась с Иоганном. Она уже дважды выгораживала его перед мальчишками, грозилась пожаловаться отцу, и даже Людвиг ее слушался. Хотя впоследствии Иоганн получал еще больше тумаков, ему было уже не так обидно. Он просто закрывал глаза и думал о Маргарите, о ее волосах, светлых, как солома под летним солнцем. Правда, была одна сложность: всякий раз, когда Маргарита заговаривала с ним, Иоганн словно терял дар речи. Прямо напасть какая-то! Вот и теперь он не сумел вымолвить ни слова.

 Тебе нравятся артисты, верно?  спросила Маргарита и надкусила большое румяное яблоко.

Иоганн молча кивнул. Тем временем она продолжала с набитым ртом:

 А ты знаешь, что шутов и артистов считают отродьями сатаны?  Тут ее передернуло.  Это в церкви так говорят. Кто пляшет под их музыку, того они спровадят прямиком в ад  Она невольно понизила голос и перекрестилась.  Может, это они и прибрали к рукам тех детей С них станется.

 Не говори глупостей!  возмутился Иоганн.  Их загрызли волки, охотники так и говорят. А уж им-то куда видней!

Несмотря на царящее вокруг веселье, он поежился, словно стоял один посреди дремучего леса. За последние несколько недель пропали уже четверо детей: семилетний Фритц из Книтлингена, его пятилетний брат и еще две девочки из соседнего Бреттена. Обе бреттенские девочки играли в лесу; Фритц и маленький Петер, сыновья мясника с рыночной улицы, водили свинью в расположенную неподалеку дубраву, и свинья вернулась одна. Люди в большинстве своем решили, что детей сожрали дикие звери. Другие рассказывали об изголодавшихся, на все готовых преступниках, которые оленине предпочитали нежное детское мясо. Кое-кто видел столб дыма с окраины лесистого холма и даже уловил в воздухе запах жженого мяса

Иоганн стиснул зубы и молча следил за выступлениями. Со стороны жаровен на них потянуло дымом, и ему вдруг стало дурно.

Жженое мясо

Его раздумья прервал благоговейный ропот. Маргарита схватила Иоганна за руку, и его пробрала дрожь. Он и сам не сообразил бы, что послужило тому причинойприкосновение подруги или же мысли о пропавших детях.

Или картина, представшая перед его глазами.

 Видишь, что я тебе говорила?  прошипела Маргарита.  Ты только посмотри на него! Он будто прямиком из ада сюда явился.

Человек, который стоял теперь на сцене, действительно походил на демона преисподней. Он был высокого роста и тощий; лицо казалось до того бледным, словно в нем не осталось ни капли крови, а резко очерченный нос придавал ему сходство с ястребом. Черно-красный плащ колыхался за его спиной подобно крыльям летучей мыши, а голову венчала черная широкополая шляпа с красным пером, как у странствующего схоласта.

Но ужас наводили его глаза, черные, как вода в бездонной топи. Это были глаза древнего старца, усаженные в молодое лицо. Он обвел взором шумную толпу, и зрители внезапно притихли. В какой-то момент Иоганн почувствовал на себе его взглядкак прикосновение цепких пальцев. Затем незнакомец медленно и торжественно поднял голову и посмотрел на затянутое облаками небо. Стал накрапывать дождик.

 Звезды  начал он, и голос его прозвучал тихо и в то же время столь внушительно, что слышно было даже с дальнего края площади.

Он произносил слова мягко, сглаживая звуки,  так говорили порой путники, приходившие с Запада.

 Звезды не лгут! Сейчас, днем, их не видно, но они там. Светят над нами, указывают путьпуть, предопределенный для каждого из нас  Он выдержал театральную паузу и снова обвел взглядом толпу.  Ah, oui cest vrai!  Я могу разглядеть предначертанное вам, ибо ямагистр семи искусств и хранитель семи печатей! Доктор запретных наук Краковского университета!

 Колдун,  прошептала Маргарита.  Так я и думала!

Иоганн не ответил. Он прислушивался к каждому слову жуткого незнакомца, который, словно проповедник, раскинул руки и продолжил.

 Кто-нибудь из вас желает узнать свое будущее?  спросил он громко.  Любой вопрос за крейцер,  он тонко улыбнулся.  Кому я предскажу скорую смерть, тот свободен от платы.

Некоторые из зрителей рассмеялись, но прозвучало это глухо и неуверенно. Над площадью нависла гнетущая тишина. Наконец вперед вышел молодой коренастый крестьянин, и прорицатель пригласил его на сцену.

 О чем ты хочешь знать?  спросил он изрядно оробевшего парня, и грязная монета между тем сменила хозяина.

 Я, ну  начал, запинаясь, крестьянин.  Я и Элизабет мы уже второй год как поженились. Но Господь до сих пор не одарил нас детьми. Я хочу знать, улыбнется ли нам судьба.

Незнакомец взял его рукумозолистую, отмеченную тяжелой работой лапуи склонился над ладонью. Выглядело это так, как будто он обнюхивал кожу, даже облизнул ее, как зверь лижет соляной камень. Некоторое время прорицатель водил пальцем по ладони и при этом что-то бормотал себе под нос. Наконец он выпрямился.

 Твоя жена понесет еще до следующей весны. У вас будет мальчик! И он будет здоровым и крепким, потому как родится под знаком Рыб. Так говорят звезды!

Он вскинул руку, и, словно из ниоткуда, в небо взмыл черный ворон. Люди вскрикнули в изумлении; старая служанка в отдалении упала в обморок.

Крестьянин с низким поклоном удалился, и на сцену поднялся еще один страждущий. Иоганн словно завороженный наблюдал, как зловещий прорицатель посулил хороший урожай и удачную постройку дома, посоветовал правильный день для посева и пообещал еще троих здоровых детей. Еще две вороны вспорхнули с его пустой, казалось бы, руки, на пол сыпались карты со странными кроваво-красными символами, а из своей шляпы он вытянул живого черного кота. Иоганн так увлекся, что перестал дышать. Ничего подобного он прежде не видел. Этот человек, должно быть, и впрямь колдун! Он их всех околдовал, и теперь они под его чарами

Когда все пророчества были сказаны, незнакомец поклонился и гордо сошел с помоста. На сцене появились акробаты и стали показывать свои трюки. Но что бы они ни выделывали, как ни старалисьИоганну все казалось пошлым и неинтересным. Он стал свидетелем подлинного волшебства, увидел изнанку земного мира! И что же, теперь все закончилось? Иоганн вздохнул от разочарования. Даже присутствие Маргариты не подняло ему настроения. Она по-прежнему стояла рядом, держа его за руку. Веселые арлекины и жонглеры явно нравились ей больше, чем зловещий прорицатель.

 Как он это проделал?  повторял то и дело Иоганн, скорее самому себе.  Как он проделал это? Как он запустил в небо ворона и воро́н? Откуда он наколдовал кошку? В чем его секрет?

 Вороны и черные кошки! Говорю же, он в сговоре с дьяволом,  проворчала Маргарита, не отводя взгляда от артистов.  А теперь помолчи, а то мне, чего доброго, приснится этот тип Брр! Надеюсь, он сегодня же уберется из города.

От такой мысли Иоганна передернуло. Если колдун и вправду уедет сегодня, Иоганну никогда не узнать, в чем секрет его фокусов! Он украдкой огляделся. Куда вообще подевался этот малый? У сцены, где ждали своей очереди другие артисты, развлекая окружающих шутками, его не было. Может, он уже уехал?

Иоганн высвободил руку и осторожно приблизился к помосту. Маргариту так увлекло выступление акробатов, что она даже не заметила его исчезновения. Иоганн повернул влево и обошел церковь. Там, в стороне от Рыночной улицы, было куда спокойнее. Слепой нищий стучал своей тростью по забрызганной грязью брусчатке, в темном углу блевал какой-то пьянчуга, и больше никого не было. Серый туман стлался по переулкам. Казалось даже, что здесь он был более густым, чем на оживленной соседней улице, даже каким-то вязким.

В этот миг Иоганн заметил повозку.

Она стояла чуть поодаль, как раз рядом с покинутой ратушей. Навес из парусины был расписан диковинными знаками и рунами, которые Иоганн не смог прочесть. Старый, уставший мерин погрузил морду в ведро с овсом, привязанное к его шее. Снаружи, прямо над козлами, висела большая ржавая клетка с вороном и двумя воро́нами. Она покачивалась на ветру и тихо скрипела.