Сейчас Питер снимал научно-популярный фильм для одного известного телеканала о бабочках Morpho hecuba (Морфо Гекуба) одних из красивейших и крупных представителей семейства Нимфалид в перуанских джунглях. Размах крыльев этих удивительных созданий может достигать двадцати сантиметров, а особое строение чешуек позволяет им переливаться на солнце. Каждый день они вместе с оператором Луисом, жилистым суеверным мексиканцем, отправлялись в место крупного поселения бабочек Гекуба и снимали их жизнедеятельность в естественной среде. Работа шла медленно, ведь ежедневная активность насекомых не превышала двух часов. В остальное время они просто спокойно сидели на ветвях деревьев, абсолютно наплевав на неудобства, причиняемые людям.
Съемка в джунгляхэто вам не прогулка по Центральному парку, нельзя терять бдительность ни на минуту. Иначе вы рискуете заблудиться и, быть может, навсегда. Вот и Питер, увлеченный своим монологом о тяжкой доле энтомологов, вынужденных заниматься поденщиной, не заметил, как отклонился от еле заметной тропинки к лагерю и забрел в незнакомое, похожее на декорации к фильму ужасов, место.
Деревья, причудливо переплетенные не только корнями, под которыми белело множество костей животных, но и верхушками, создавали зловещий полумрак. Лишь в нескольких местах, где они не смогли до конца сомкнуть свои ряды, с трудом пробивались лучи солнца. Здесь, в глубине джунглей, стояла непривычная тишина, от которой у Питера забегали мурашки по спине и прошиб холодный пот. Его глаза метались от дерева к дереву в тщетной попытке понять, где он находится. Он пытался закричать, но ужас, сковавший горло, позволял издавать только хрип смертельно раненого животного. Голос Луиса, неожиданно раздавшийся откуда-то сбоку, вывел его из ступора, и он заорал:
Луис, я здесь!
Мистер Джонс!
Лу-у-у-и-и-с!
Внезапно внимание энтомолога привлекло нечто, пятном чернеющее на белом фоне мелких косточек. Присутствие неподалеку (как он полагал) оператора придало ему храбрости, и он наклонился к корням гигантского дерева, увитого лианами. К своему удивлению, он увидел бабочку неизвестного вида. Найденная особь, к его великому сожалению, была мертва, но прекрасно сохранилась. Страх как рукой сняло, и в нем проснулся ученый. Этот удивительный образчик, по предположению Питера, относился к семейству Морфо, но отличался бо́льшими размерами и абсолютно черным окрасом. Размах крыльев найденного насекомого был по меньшей мере сантиметров двадцать пять, хоботок и усики также удлинены, а на брюшке было единственное пятнышко ядовито-желтого цвета.
Сердце Питера бешено заколотилось: вот он, его звездный час, он открыл новый вид бабочек.
Через пару минут энтомолог совсем рядом услышал сдавленный возглас Луиса и его испуганный голос:
Мистер Джонс, вы здесь? Вы меня слышите? Идите скорей сюда!
Сквозь ветви деревьев Питер увидел фигуру оператора.
В чем дело, Луис? спросил он так, как будто еще буквально полчаса назад не умирал от страха.
Идите скорее, вы не представляете, что я нашел.
Энтомолог поспешил на зов.
Что, что такое ты обнаружил?
Посмотрите туда, мистер Джонс, это явно порождение el Diablo. Я такого еще никогда не видел.
Посмотрев в ту сторону, в которую указывал дрожащий палец оператора, Питер обомлел: вцепившись лапками в переплетение лиан, вниз головой, словно летучая мышь, висела воистину гигантская бабочка.
Что это за тварь, мистер Джонс? Она живая?
Питер поднял с земли сухую веточку и осторожно ткнул ей в бабочку несколько раз. Она даже не пошевелилась.
Она мертва, Луис, не бойся, это всего лишь насекомое. Дай мне самые большие пакеты из твоего рюкзака, надо забрать парочку с собой.
В ожидании, пока оператор выполнит его распоряжение, энтомолог попытался аккуратно снять бабочку с лианы. Это было нелегко сделать. На ножках насекомого были шиповидные шпоры, которые позволяли ему, по всей видимости, удерживать себя в таком странном положении. Подняв голову, Питер обнаружил вокруг десятки таких же экземпляров на деревьях.
Темнело. Нужно было убираться из джунглей, весьма недружелюбных ночью. Джонс решил вернуться сюда как можно скорее, желательно через день-два, чтобы произвести съемку своей поразительной находки. И, если повезет, отыскать живую особь. Хоть до сезона дождей и оставалось около месяца, время от времени мог пройти ливень, а это затруднило бы поиски и сбор образцов. Новый вид он назвал Morpho Nigrum Daemonium (Морфо Черный дьявол). По дороге в лагерь Питер радостно предвкушал, как заткнет рот всем злопыхателям, когда в American Entomologist выйдет его большая авторская статья.
Добравшись до своей палатки, он загрузил отснятый материал для фильма в облако и подтвердил, согласно инструкции, по спутниковой связи коллегам в Перу, что они с Луисом в добром здравии. Образцы надо было срочно исследовать, пока оператор не разболтал историю с обнаружением бабочек. Конечно, энтомолог не сказал впечатлительному Луису, что это новый вид, но кто-нибудь мог догадаться. Сэм! Вот кто может мне помочь!решил Питер и незамедлительно написал электронное письмо другу с рассказом о своей находке и просьбой провести необходимые исследования. Нажав кнопку Отправить, он пошел спать, ведь завтра ему еще предстояло договориться с местными контрабандистами о посылке в Штаты: правительство Перу запрещало вывозить какие-либо виды насекомых за границу.
30 октября 2019 года, Аптон, штат Нью-Йорк
Самуэль Бингль устало зашел в свою холостяцкую неуютную квартиру. Есть совершенно не хотелось. Он пошарил в полупустом холодильнике, взял бутылку пива и сел в любимое продавленное кресло, найденное когда-то на барахолке. По пути домой он забрал посылку Питера у консьержа и теперь смотрел на нее в упор, не решаясь открыть. Как же ее пронести в лабораторию? думал он. Ведь обязательно проверят, что у меня в коробке. Незаметно для себя он погрузился в воспоминания о том, как оказался здесь, на Лонг-Айленде
Три года назад Сэм преподавал в Университете Рочестера и был вполне доволен своей жизнью. Он смирился с тем, что у него не будет своей семьи после смерти Мариединственной женщины, которую любил, и которая, к его немалому удивлению, тоже любила его. Нелепая авария оборвала ее жизнь. После этой утраты он ушел с головой в работу, и студенты заменили ему семью.
Его размеренное существование изменило предложение о работе. С точки зрения заработка оно не было привлекательнымчуть больше, чем он получал в университетеоколо $70 000 в год. Цель исследований была засекречена и могла быть озвучена только в случае его согласия. Решающий пункт был написан мелким шрифтом и не сразу обращал на себя внимание: в случае успеха эксперимента вознаграждение составит $1 000 000. Подумав, что, в сущности, ему нечего терять, Самуэль подписал контракт.
В назначенный день черный кадиллак с тонированными стеклами отвез его на окраину Нью-Йорка. Молчаливые люди в черном проводили его в комнату, похожую на помещение для допросов, где уже находились двое.
Первого Сэм узнал сразу. Катнер Лиамериканец во втором поколении китайского происхождениябыл известным в научных кругах биоинженером. Его последнее изобретениенанороботы для проведения сложных внутренних операций на сердце и мозге человекасовершили переворот в нанохирургии.
Вторым его будущим коллегой был улыбчивый веснушчатый парень лет двадцати. Его лицо было смутно знакомо Сэму. И только когда юноша протянул ему руку и сказал на английском с характерным акцентом: Привет, я Денис Серницкий. Рад познакомиться, профессора озарило. Восемь лет назад. Скандал, которого не было. Двенадцатилетний русский эмигрант взломал секретный сервер Пентагона. Дело быстро замяли, но в газеты все-таки кое-что просочилось. Сэм тогда еще подумал, что парнишку либо запрут пожизненно в тюрьме, либо еще чего похуже. Ан нет, по всей видимости, завербовали.
Он представился, и они стали ждать. Наконец, дверь открылась. Вошел коротышка с абсолютно неприметной внешностью. С таким даже если столкнешься на улице нос к носу, потом ни за что не вспомнишь, как он выглядел. Сотрудник Пентагона (тут Сэм угадал, именно эта организация стала его работодателем) отрекомендовал себя как Адам Смит. Конечно, как же еще, хмыкнул про себя Самуэль, но вида не подал. Разложив бумаги на столе, Смит обрисовал стоящую перед ними задачу.
При известной национальной лаборатории, находящейся в ведомстве Министерства энергетики США, было решено открыть секретное подразделение для разработки новейшего биооружия. Для этого эксперимента собрали лучших специалистов в трех направлениях: биоинженерии, вирусологии и программировании.
Но почему выбор пал на Брукхейвен? поинтересовался Самуэль.
А вам не кажется, что проводить эксперимент чрезвычайной важности стоит в том месте, где никто бы не заподозрил такую деятельность? парировал Смит. К тому же там собрано мощнейшее оборудование.
Ну да, ну да, пробормотал Денис.
Вас что-то беспокоит, Дэнис? по-американски, с ударением на первый слог спросил Смит.
Нет, что вы. Все ОК.
Еще вопросы?
Нет, за всех ответил Ли, продолжайте, пожалуйста. Мы внимательно слушаем.
Вашим заданием будет совместная работа над созданием нового, не имеющего аналогов в мире биологического оружия.
Разве мы с кем-то воюем? не сдержался Денис.
Пока нет. Но всегда нужно помнить об угрозе Третьей мировой войны. И наша страна должна иметь неоспоримые преимущества на такой случай.
И что же мы можем предпринять? спокойным голосом спросил биоинженер.
Ваша задача, Катнер, как одного из лучших специалистов в нанороботике, создать нанороботов, размером не превышающих атом. Ваша, Дэнис, создать программное обеспечение, позволяющее управлять ими. А ваша, Самуэль, самая ответственная, Смит повернулся к Бинглю и посмотрел прямо в глаза немигающим взглядом, создать новый штамм вируса, который сможет поражать ДНК исключительно человека.
Все трое специалистов остолбенели от услышанной информации. Сэм почувствовал, как капли пота медленно стекают по его спине.
А если мы, то есть я откажусь, еле слышным голосом спросил вирусолог, что тогда?
К сожалению, вас всех придется ликвидировать, как людей, узнавших государственную тайну.
Как?! Мы же граждане свободной страны! И, в конце концов, наше исчезновение заметят!
Вы, наверное, не обратили внимания, но вы, мистер Бингль, и мистер Лилюди одинокие. А Дэнис и вовсе давно считается мертвым. Смею вас заверить, никто вас не хватится.
Опустив голову, Самуэль понял, что выбора у них нет.
Вирусолог мотнул головой, стряхивая с себя воспоминания, и отхлебнул из бутылки пива. Недавно он выполнил свою часть сделки: вывел два штамма совершенно новых вирусов, которые могут распространяться любым путем и поражать слабые органы организма. Один предназначен для заражения млекопитающих, второйлюдей. Даже перевыполнил, с горечью подумал он.
И вдруг его озарила идея, как пронести бабочек в лабораторию. Загадочно улыбнувшись, Сэм оделся и отправился в ближайший круглосуточный супермаркет.
31 октября 2019 года, джунгли Амазонки на границе с Перу
Быстро вернуться на кладбище дьявольской бабочки (так Питер нежно называл свое открытие) не удалось.
На следующее утро прибыл представитель телекомпанииотвратительный тип, по мнению Джонса, офисный планктон, который смотрелся более чем нелепо в своем костюме от Brioni в джунглях. Питер называл его холуй, наотрез отказываясь запоминать его имя. Это словечко он услышал от русского коллеги на одном из симпозиумов. Дословно оно обозначало что-то вроде прислужник, слуга. Энтомолог пришел в детский восторг и незамедлительно попросил коллегу научить его произносить это замечательное слово. И теперь он так называл всех, кто ему не нравился, наслаждаясь тем, что никто не догадывается, что он имеет в виду. Правда, ему было невдомек, что из-за чудовищного акцента, его не поняли бы и сами русские.
Сотрудник телеканала (на самом деле его звали Джордж) приехал узнать, как продвигается работа над фильмом, и напомнить, что именно его работодатель финансирует этот проект, который мистер Джонс обещал закончить к концу октября.
Делать нечего, мировая славаэто далекое будущее, а кушать хочется все время. Скрепя сердце, энтомолог продолжил работу над хрониками жизни бабочек Гекуба. Десять дней ушло на досъемку материала. Каждый день звонил Джордж, контролируя процесс. Потом пришлось вернуться в город для монтажа в студии. И вот спустя четыре недели фильм был готов. Питер мучительно пытался придумать предлог, чтобы вернуться в джунгли и заснять тех насекомых, которые его в действительности интересовали.
И тут его осенило. Изображая взволнованность, он вбежал в кабинет надзирающего от телекомпании и сказал: Нам нужно срочно вернуться в джунгли буквально на один день, так как сегодня у бабочек начинается сезон брачных игр. Это потрясающее зрелище, поверьте мне. Без него фильм не будет полным! На лице Джорджа отразилось сомнение, но тем не менее он позвонил своему боссу и получил разрешение.
У вас всего один день, мистер Джонс, строго произнес он.
Конечно, конечно. Съемка займет не больше двух часов плюс дорога туда и обратно. Я возьму только Луиса и одну камеру. Мы отправимся завтра с утра, а к вечеру уже будем здесь.
Тщательно скрывая свое ликование, Питер отправился к верному оператору, чтобы ввести его в курс дела.
Луис, возьми самую лучшую камеру и чистую карту памяти. Завтра часа в четыре утра мы с тобой быстро съездим к месту, где обнаружили мертвых бабочек. Ты снимешь их кладбище, а я соберу еще несколько образцов.
Завтра будет ливень, мистер Джонс.
Значит, возьмем с собой дождевики, не растаем, не сахарные, раздраженно сказал энтомолог.
Как скажете, мистер Джонс. Пойду подготовлю аппаратуру и джип.
Вот и займись. А я, пожалуй, возьму еще электросачок. Вдруг нам посчастливится найти живую особь.
Утром затемно они погрузились в машину и поехали в джунгли. Питер аж подпрыгивал от предвкушения мировой славы и постоянно подгонял Луиса, чтобы он ехал быстрее. Когда они подъехали к своему бывшему лагерю, начался сильный дождь. Оператор еще раз предложил вернуться, но ничто не могло удержать энтомолога от желания увидеть свое открытие. Взяв необходимое снаряжение, они медленно начали пробираться через мокрые джунгли к месту назначения.
Когда по расчетам Луиса оставалось пройти совсем немного, они наткнулись на несколько полуразложившихся тел животных, покрытых чем-то ярко-желтым. Переглянувшись, мужчины нерешительно подошли к одному из них и тут же отпрянули. В трупе, бывшим когда-то, судя по ошметкам шерсти, гордым ягуаром, копошились ядовито-желтые гусеницы, жадно поглощая плоть. Зрелище было на редкость омерзительным, а воняло еще хуже. Оператора, не привыкшего к подобному, тут же вырвало.
Мистер Джонс, давайте вернемся. Все это странно. У меня плохое предчувствие.
Не трусь, Луис. Подумаешь, пара трупов. Сейчас быстро снимем моих красавиц и поедем обратно.
Пройдя буквально сотню метров, они услышали странный звук: как будто трещала гигантская цикада. Осторожно выглянув из-за дерева, Питер увидел ошеломляющую картину. Там, где месяц назад было кладбище, сейчас летали десятки чернокрылых бабочек. В дождь! Энтомолог не верил своим глазам: бабочки не летают в дождь, это немыслимо! Треск, который они услышали, был шумом их крыльев. Питер обратил внимание, что они летали именно в том месте, где деревья размыкали свои макушки, и дождь лил беспрепятственно. Бабочки кружили, как бы подставляя свои крылья под живительную влагу. Живая спираль, радужно сверкая иссиня-черным огнем, поднималась ввысь. Люди застыли на месте, завороженные этим удивительным танцем.
Питер очнулся первым.
Луис, быстрее, давай снимай!
Мистер Джонс, мне как-то не по себе. Они и мертвыми нагоняли на меня жуть, а живые и вовсе внушают ужас. Они что, воскресли?
Да, Луис, как Лазарь. Ты же взрослый человек. Ты что, боишься бабочек? Это же просто насекомые, мы таких с тобой сотнями снимали.
Но эти просто огромные!
Ну и что, они от этого не стали хищниками. Давай, подберись к ним поближе и смотри не спугни. А я сейчас распакую сачок и постараюсь поймать одну из них. Невероятная удача!
Включив камеру, Луис стал осторожно подбираться к воронке из бабочек. Чем ближе он подходил, тем сильнее становился его страх. Руки начали дрожать. Сердце зашлось в тахикардии от неконтролируемого ужаса. Казалось на всем теле волосы встали дыбом. И вот, когда до идеальной точки съемки ему оставалась буквально пара метров, насекомые, словно услышав стук его сердца, замерли в воздухе. Через мгновение они спикировали на оператора. Вид приближающейся черной тучи парализовал Луиса. И тут он почувствовал десятки укусов, как будто его жалил рой гигантских пчел. Он закричал от невыносимой боли и упал, пытаясь отогнать от себя атакующих бабочек. С каждым новым укусом тело слушалось его все хуже и хуже, а крики становились все тише и тише, пока не превратились в еле слышный предсмертный хрип. Камера, выпавшая из его рук, покатилась по мокрой земле.