А где все остальные?
О ком ты спрашиваешь?
Ну те, которые жили, как и я, а потом умерли и попали, стало быть, сюда. Где они?
В этот момент в душе Иван Ивановича шевельнулась нехорошая мыслишка: а что, если и тут есть свои разряды и градации: для одних условия поплоше, а для других, стало быть, получше. Обидно это. Не должно бы здесь такого быть. Робкий Иван Иванович готов был протестовать. Впервые в жизни он решился возвысить голос!вот как меняет человека среда. Вот что значитвозродившееся достоинство человеческой души.
Но протестовать ему пока что не пришлось. Ангел угадал его мысли, а правильнее сказать, ангел видел Ивана Ивановича насквозь. И ничего уже не спрашивая, он взял его к себе на крыло и быстрее ветра полетел прямо в зенит, к сияющему солнцу. Иван Иванович снова испугался, а потом вспомнил, что он теперь, в некотором роде, бессмертный, болезням не подвластный. И травмы для него исключены. Можно смело сверзиться с высотыничегошеньки не будетни плохого, ни хорошего. А впрочем, лучше всего тихо сидеть на крыле и не роптать. Нечего тут свой характер показывать. Посадилисиди. Спросютотвечай. Тут все продумано до мелочей. И нечего зазря баловать.
Пока он так думал, ангел летел быстрее молнии. Ветер свистал в ушах, картины менялись с калейдоскопической быстротой, и вот они уже снижаются, почти падают на землю. Не успел Иван Иванович ничего сообразить, глядь, он уже стоит на земле, а перед нимчто за диво!раскинулся белокаменный дворец! Из резных дверей выходят люди в белых одеждах, и все такие славные и тихие, никто громко не разговаривает и двусмысленно не улыбается. Смотрят со смирением и ласкойстарые и молодые, но больше, конечно, стариков. Иван Иванович умилился. Какие смиренные лица. И почему он все время встречал на Земле каких-то уродов? И только он так подумал, как в сердце ему кольнуло острой иглой. Он замер на секунду, не веря глазамчто за черт? Одно лицо ему показалось страшно знакомым. Внутри прошелестел неприятный холодок, сердце болезненно заныло. Человек уже удалялся от него, шел сгорбившись и припадая на правую ногутакой до боли знакомой походкой. Иван Иванович вихрем сорвался с места и догнал этого субъекта. Схватил за плечо и рванул на себя. Несколько секунд всматривался ему в лицо, не веря себе, боясь поверить. Губы его болезненно дрогнули.
Ты! Здесь?проговорил он отяжелевшим языком, чувствуя, как сердце подскочило к самому горлу.
Человек, казалось, тоже изумился. Он долго всматривался в незнакомца, потом вскинул лохматые брови и злорадно захохотал:
А-а-а, угодничек! Что, съел? Ха-ха-ха!И пошел прочь.
Иван Иванович остался стоять на месте. Это был злейший враг его в прошлой жизни, человек, выпивший много его крови, гнусный субъект, издевавшийся над Иван Ивановичем изо дня в день долгие годы. Одним словом, это был его сосед по дому!грубиян и алкоголик, умерший от цирроза печени за три месяца до Ивана Ивановича. От одного его вида Ивана Ивановича мутило. Имени его он не мог слышать без внутренней дрожи. Будь его воляон убил бы еготам, на Земле. Но он никогда не мог решиться на подобный поступок. Кроме того, он понимал, что все это временно. Когда-нибудь это безобразие закончится. И вот оно закончилось таким неслыханным образом. Иван Иванович не знал, что и думать. В душе его поднялся вихрь. Как мог попасть сюда, в это священное место такой мерзавец, когда ему самое место в Аду, в Геенне огненной? И теперь этот негодяй опять сможет его безнаказанно оскорблять?
Иван Иванович растерянно огляделся. Мимо шли нестройными рядами благообразные старушки и старики, попадались люди средних лет, веселые юноши и девушки мелькали тут и там, наконец, дети обоего пола путались под ногамивсе в белых просторных балахонах, которые теперь вдруг показались Ивану Ивановичу мешковатыми и даже уродливыми. Сам он был одет в такой же точно балахон. К чему этот маскарад?.. Он повернулся было уходить прочь от этого неестественного столпотворения, как вдруг взгляд его зацепился за новое лицо Краска медленно сошла с его румяного лица, глаза остекленели, сердце екнуло и остановилось. Сомнений больше быть не моглов Раю окопались его злейшие враги. Вот онатеща!которую он с таким ликованием и неприкрытой радостью похоронил пятнадцать лет назад. Он уверен был, что эта бестия до скончания веков будет жариться на огромной раскаленной сковородке. За все унижения, за оскорбления и грязные намеки, за отравленную семейную жизньв огонь ее, в кипяток, в кипящую смолу! Мысль эта грела его долгие годы. Он наслаждался ею, словно сладостной мечтой. И вдруг, на тебеона живет в Раю и в ус не дует. Вон как вихляет бедрами, даром, что старуха! Иван Иванович упер взгляд в землю и медленно побрел прочь. Он боялся поднять голову, чтобы не увидеть очередного врага. Ведь почти все, с кем он сталкивался на Земле, так или иначе обидели его. И если даже каждый третий окажется здесь Нет, он не хотел об этом думать. Снова, как и в прошлой своей жизни, Иван Иванович испытывал беспричинный страхстрах перед действительностью. На этот разперед потусторонней действительностью, такой действительностью, которая всем действительностям действительность!
Он подальше отошел от дворца и без сил опустился на траву. На душе было смутно. Зачем он здесь? И к чему все это? Где обещанное счастье? Он повернул голову и посмотрел на бесцельно гуляющих людей. И чем дольше на них глядел, тем хуже ему становилось. "А хорошо бы снова умереть!вдруг подумал он.Умереть не так, как в первый раз, а по-настоящему, навсегда, чтоб никаких перерождений, а р-р-раз, и нет ничего, и вечная тьма и полный покой!" И он не на шутку испугался, что никогда этого не будет, никакой покой ему не светит, а вместо этоговечное перемещение с места на места без всякой разумной цели и без остановки, вечный страх неизвестности, сплошная цепь унижений и неудач. Он вскочил на ноги и широким быстрым шагом пошел в пустые пространства этой странной местности. Он все шел и шел, стараясь заглушить растущее беспокойство, желая вернуть утраченное спокойствие. Но спокойствие не возвращалось, напротив, росло внутри негодование на вопиющую несправедливость. Внутри его расширился до безобразных размеров один единственный вопрос: зачем же он страдал всю свою жизнь? Если его сосед-алкоголик, этот подлец, так изощренно издевавшийся над Иван Ивановичем, сам при этом ни капли не страдавший, ну разве только по утрамдо первой опохмелкиесли этот тип точно также дышит стерильным воздухом, наслаждается тем, чем наслаждаются все остальные добропорядочные люди!.. Иван Иванович вдруг остановился, будто ткнулся в стену. Грозная мысль сверкнула у него в мозгу: а почем он знает, что все эти люди в белых балахонах лучше его соседа? Быть может, многие из них тоже пили и безобразничали, а потом как-нибудь покаялись, и в результате очутились здесь. Так где же справедливость? Да и есть ли она?.. Он поднял голову к небу, сильно зажмурился и стоял, раскачиваясь и мотая головой от невыносимой боли. Снова он страдал. Опять душа его болела. Будто не было ничегони его смерти, ни захватывающего полета через межзвездные пространства, ни разговора с ужасным существом, назвавшимся Архангелом Гавриилом.
Не хочу! Отпустите меня!вдруг закричал он от невыносимой душевной боли.
Что ты, что ты!раздалось сразу несколько голосов. Иван Иванович открыл глаза и увидел ангелов в сияющем пространстве над собой, они часто махали крылами и смотрели на него удивленно и озабоченно.
"А-а-а, летаете!подумал он со злостью.Все вам нипочем. А мне-то каково? Мне! Каково?"
Чего ропщешь, человече?сказали ангелы, опустившись на траву и сложив крылья.
Домой хочу, обратно!крикнул Иван Иванович.
Как это, обратно?не поняли ангелы.
Ну обратно, на Землю.
На Землю?..изумились ангелы.Но ведь ты умер!
Ну и что с того? Ведь сейчас-то я живой? Вот и отправьте меня туда, откуда взяли.
Ангелы что-то залопотали меж собой, зачирикали на странном птичьем языке. Иван Иванович подозрительно на них смотрел.
Ну что же вы, отпускаете?не выдержал он.
Нет,ответили те хором.На Землю тебе нельзя. Тебя давно похоронили.
Эка невидаль!присвистнул Иван Иванович.Подумаешь-ка. Мало ли кого хоронят. Что же мне, воскреснуть нельзя?
Тело твое износилось. В могиле гниет. Черви его едят.
Иван Иванович передернул плечами и нахмурился. Не понравилось ему замечание про червей. Но он тут же нашелся.
А что мне тело? Я могу и с этим телом пожить!Он взял себя за балахон и потер его пальцами, словно проверяя добротность материи.Оно ведь теперь мое?
Твое-то оно твое,закачали ангелы головами.Но ты же знаешь, все мы под Богом ходим.Ангелы вдруг упали на колени и, закатив глаза, начали раскачиваться и завывать на разные голоса:Господи, всемилостивейший, помилуй нас, тварей, обереги от сглаза и от соблазна, даруй нам свою благодать на вечные времена.
Иван Иванович, выпучив глаза, наблюдал за ними.
Эй, эй!крикнул он.Перестаньте, не время теперь.
Для молитвы всегда есть время,со вздохом отвечали ангелы, поднимаясь на ноги и отряхивая колени от налипшей травы. Просветленные лица их лучились особенно ярким светом.
А Иван Иванович все больше хмурился. Не нравились ему ангелы. Странные какие-то. Верно кто-то сказал про них: не от мира сего. Никогда не угадаешь, что у них на уме. И он решил переменить тактику.
А где у вас этот, большой такой, на которого смотреть нельзя?
Ктоэтот?спросил с неудовольствием один ангел, в то время как остальные испуганно замерли, раскрыв от неожиданности рты.
Ну этот, как его, Гавриил!с чего-то вдруг давясь и запинаясь, проговорил Иван Иванович.
Ангелы после этих слов вовсе растерялись. Прикрылись крыльями, смотрят круглыми глазами на Ивана Ивановича.
Так что, скажете?спросил он, окончательно осмелев.
О чем ты просишь, несчастный?
Я хочу с архангелом поговорить. Отпроситься мне надобно.
Отсюда нельзя отпроситься! Ты теперь в Раю. Навечно!
Не нравится мне у вас. Не хочу здесь жить. Натерпелся, хватит!вдруг рубанул он воздух ладонью. Ангелы так и попятились от него. Заморгали испуганно, переглядываются, не знают, что сказать.
Неразумное чадозатянул было один, но распоясавшийся Иван Иванович решительно его остановил,ну, будет тебе. Давайте, зовите сюда Гаврилу. С ним буду говорить!
Помялись-помялись ангелы, пошептались меж собой. Видят, дело плохо. Нужно высшие силы на помощь призывать. Такого они еще не видали, чтобы из Рая обратно на Землю просились. Это было выше их ангельского разумения. В общем, слетал один из них в известное место, доложил, стало быть, по инстанции. Расположились они на лужайке полукругом возле неразумного Ивана Ивановича. Ждут. А Гавриил, верно, занят был каким-то неотложным делом. Откликнулся не сразу. Пришлось Иван Ивановичу помучиться некоторое время в неизвестности. Впрочем, он уже начал привыкать к этой загробной манереникуда не торопиться и мерить время особой безразмерной мерой.
Но ждать ему особо долго не пришлось. Архангел Гавриил, узнав о таком неслыханном событии, быстренько доделал свое неотложное дело и, отбросив все второстепенные дела вроде приема в Эдем новых душ и проверки исполнения божественных канонов на удаленных планетах Солнечной системы, быстрее света полетел взглянуть на такое чудо. Он явился в виде ярчайшего сияния, затмившего полнеба и ослепившего всех присутствующих, не исключая ко всему привыкших ангелов, но затем верно оценил обстановку и быстро уменьшился до нормальных человеческих размеров, сошел с неба на траву и обратил свой огненный взгляд на Ивана Ивановича.
Ты звал меня?спросил он таким голосом, от которого у Ивана Ивановича мурашки побежали по телу.
Да. Я вас хотел видеть, то есть я хотел просить вас,начал тот заикаясь и краснея. Краем глаза он видел ангелов, в беспорядке распростершихся на траве аккуратным полукругом, то есть павших ниц прямо там, где они стояли.
Говори, не бойся,задрожал воздух.
Иван Иванович вдруг упал на колени.
Ваше превосходительство, уважаемый, дорогой отпустите меня домой. Не хочу я тут жить. Не любо мне здесь!
Не любо?повторил архангел.Отчего так?
Не привык я к такому. Людей здесь много. Скучно. И вообще.
Архангел все смотрел на него пронизывающим взглядом, Иван Иванович ежился под этим взглядом и готов был провалиться сквозь траву. Силы ощутимо покидали его, еще секунда, и он также упал бы лицом вниз и ни о чем бы уже не просил. Но Архангел пришел ему на помощь.
Ты хочешь покинуть нас?спросил он не грозно и не ласково.
Иван Иванович лишь кивнул.
Но отсюда есть только один путь. В чистилище. Ты можешь отправиться туда прямо сейчас. Но знай, что сюда уже не вернешься. Решай.
Иван Иванович замер на секунду. Он понял, что сейчас определяется его судьба, и другого такого случая ему не представится.
А что,спросил он осторожно,там больно мучают? Я ведь сильно не грешил. За что же меня варить в котле?
Архангел не шелохнулся.
Это не мне решать. Что содеял, то получишь.
Но ведь меня не будут без причины мучить, просто так, за здорово живешь?
Закон везде один. Каждому воздается по заслугам. Если не грешил, ничего тебе не будет у них. А согрешилответишь.
Вот-вот,обрадовался Иван Иванович.Везде должен быть индивидуальный подход. А так, чтобы согнать в одну кучу, чтобы всем без разбору воздавалось одинаково
Но Архангел бросил на него такой взгляд, что Иван Иванович поперхнулся.
Я жду,снова загремело.
Хорошо, я согласен,ответил Иван Иванович, склоняя голову.
Архангел все смотрел на него. Все ждал чего-то.
Я согласен,повторил с нажимом Иван Иванович.Попробую пожить там,добавил совсем тихо.Живут ведь люди. Ну, конечно, мучаются некоторые, не без этого. Зато не так скучно. Хоть какое-то разнообразие.
Ты сделал выбор,произнес архангел. Да будет так!Отделился от земли и стал подниматься ввысь. Одновременно он увеличивался в размерах и наполнялся радужным сиянием. Поднявшись на головокружительную высоту и приняв привычные исполинские размеры, замер на миг, потом махнул крыломраздался оглушительный треск, молния расколола небо на две половины, снова обдало присутствующих нестерпимым жаром, и разом все исчезло. Иван Иванович обнаружил себя висящим в космическом пространстве перед золотыми воротами, и не было рядом ни ангелов и никого другого. Он висел к воротам спиной, а от ног его тянулась и падала куда-то в черную бездну та самая алмазная дорожка, по которой он пришел сюда. И снова, словно подхваченный волной, мощно увлекаясь вниз, Иван Иванович полетел с нарастающей скоростью над этой искрящейся дорожкой прочь от золотых ворот, чувствуя в одно время восторг и ужас, содрогаясь и ликуя. Скорость сделалась бешеной, дорожка превратилась в кусок расплавленного металла, полыхающего белым пламенем, звезды все до одной неслись ему навстречу, а он все падал и падал в эту бездну, навстречу своей новой жизни, к окончательному разрешению всех вопросов. Душа его пела от восторга, и он безумно хохотал жутким заливистым смехом, на лету превращаясь из безобидного забитого жизнью существа во что-то новое, иное, такое, чему еще не знал названия. Впервые он проявил собственную волю, сам выбрал свою судьбу, и вот теперь должен был проверить результат этого выбора. Вкусить плоды и пожать лавры.
И он все летел и летел, падал и падал, вниз, во тьму, навстречу сияющим вершинам, навстречу новой жизни, неведомым приключениям и ни на миг не прекращающейся борьбе.
Сергей Фарватер: Бумеранг для "бомбилы"
Маленькая милая девочка с яркими, синими бантами. Он даже не заметил, косы у нее были или хвосты. В памяти остался только синий цвет, который молнией резанул по глазам. А затем лицо. Детское, искаженное от неизбежности и ужаса, лицо. Оно приближалось к лобовому стеклу автомобиля неимоверно быстро. Застывшие доли секунды. Ему они показались вечностью. Затем сильный удар. Кровь и мозги. Зрелище не для слабонервных. Это напоминало разбившегося о лобовуху огромного шмеля. С той лишь разницей, что вместо насекомого был маленький человек, и в этом желеобразном сгустке, оставшемся на потрескавшемся стекле, преобладал в основном белый цвет с подтеками серо-розового вещества.
Мгновенно, у него в голове, возник образ семьи: жена, маленькая дочь, оголтелый подросток сын. И тюрьма. Ему ясно представились мрачные казематы, забитые до отказа злобными уголовниками. Он даже не оглянулся, не говоря уж о том, что бы остановиться. Девочке уже не помочь, а садиться он не хотел. Разумеется, срок ему теперь обеспечен. И немалый!