Он был прекрасен: его черные волосы создавали резкий контраст с его белым лицом, но это очень ему шло, особенно сейчас, когда он был одет в черное пальто, подчеркивающее его прекрасную мужественную фигуру, а вокруг лежал белый-белый снег.
Я не уверена, после некоторого молчания ответила я и перевела взгляд на мертвую клумбу. Здесь прошло мое детство, и остались друзья, но сейчас они даже не вспоминают обо мне. Знаешь, когда человек уезжает учиться в другой город, его друзья сначала звонят ему, но через некоторое время забывают о его существовании. Прошло уже почти три года как мои друзья забыли обо мне.
Я подняла взгляд на Седрика и увидела, что он внимательно слушал каждое мое слово.
Но мне все равно. Да, мне было очень нелегко смириться с этим, но сейчас я не жалуюсьменя это больше не трогает. Я понимаю их: они тоже поступили в университеты, обзавелись новым кругом друзей, и старые друзья поблекли на их фоне, хотя со мной было все иначе. Я дружила только с Юлией, потому что не могла так быстро привыкнуть к другим людямв этом смысле я совсем некоммуникабельна. Но ведь у каждогосвой путь, своя жизнь, и мы невольно оставляем позади тех, кто был нам дорог и близок. Может, когда-нибудь мы встретимся с ними, но кроме «Привет» я больше ничего не смогу сказать и, тем более, рассказать о себе и о своей жизни, потому что, если они и спросят об этом, то только из вежливости. Но я так же вежливо отвечу какой-нибудь банальной фразой, и на этом мы разойдемся вновь, чтобы, может быть, никогда больше не встретиться. Но, знаешь, для счастья мне нужно лишь три человека: ты и мои родители.
Ты совершенно права: так случилось со всеми моими английскими друзьями после того, как мы переехали в Прагу. Но я обещаю тебе, что ничто не сможет разлучить нас, вдруг твердо сказал он. И я
Ты не обязан говорить мне то же самое, поверь, я и так все знаю, остановила я его.
Я говорю это не из чувства долга, и не потому, что чувствую себя обязанным сказать тебе что-то приятное после того, что сказала ты. Нет. Я чувствую что-то невыносимое. Я люблю тебя и не знаю, что со мной будет, если
Вайпер!
Ах, мама! Зачем ты прервала его? Почему не дала ему закончить то, что он хотел сказать?
Вместо завершения своей фразы Седрик поцеловал меня в висок, а я почти дрожала от мысли, что осталось несказанным. Я уже придумала себе тысячу вариантов, но самым прекрасным было: «Если я потеряю тебя». И я даже немного разозлилась на свою мать за то, что она не дала мне это услышать эти слова.
«Вот и настал этот момент!» пронеслось в моей голове, когда мама выбежала из дома и схватила меня в объятия. Седрик деликатно дал нам выразить свое чувство радости, и лишь потом, когда мама освободила меня из плена своих объятий и с улыбкой посмотрела на Седрика, я поняла, что этосамый удобный момент для того, чтобы представить его ей.
Я взяла Седрика за руку.
Мама, это мойначала я.
Позже, позже. Сейчас мы соберемся в гостиной и познакомимся. Ты уж не обижайся, но без отца ничего делать не будем, вдруг перебила меня мама.
Эта бестактность заставила меня опешить, и я с волнением взглянула на любимого: к моему облегчению, Седрик приветливо улыбнулся, словно соглашаясь с моей матерью.
Почему ты не позвонила, что вы уже здесь? Папа приехал бы за вами на автовокзал, спросила мама, когда мы зашли в дом.
Мне было трудно сосредоточиться на новых обстоятельствах, и я то и дело бросала взгляды на Седрикаон заносил в дом наши сумки. Проходя мимо меня, он шепнул мне: «Не волнуйся за меня, я в полном порядке», и у меня отлегло от сердца.
Так не хватает Ютнер! Когда я приезжала, она всегда встречала меня и даже повизгивала от счастья До сих пор не могу поверить, что ее нет! с чувством сказала я маме. На глаза вдруг навернулись слезы от этих воспоминаний.
Увы, моя дорогая Но ты можешь пойти на ее могилку: мы похоронили ее на кладбище для домашних животных, в Богнице. Мама участливо погладила меня по руке. Мы поставили ей красивый надгробный памятник, вот, сама увидишь.
Да, мы обязательно туда поедем Седрик, ты поедешь со мной?
Конечно, улыбнулся он.
Улыбка Седрика подбодрила меня, и, быстро смахнув со щеки покатившуюся по ней слезу, я тоже улыбнулась и с благодарностью посмотрела на возлюбленного. Он лишь крепче сжал мою ладонь.
Мам, а что за машина во дворе? спросила я маму.
Мы хотели сделать тебе сюрприз, но ты его немного испортила! ответила она.
Что? не поняла я. Неужели родители купили ее?
Мы приобрели ее у одного старого папиного другаон продал ее довольно дешево, а сам купил новую. А ты взяла и приехала сама!
Зато сделала вам сюрприз! улыбнулась я.
Мама взяла меня за руку и, казалось, не могла на меня насмотреться: она светилась от счастья и шепнула мне, что Седрик удивительно красив.
А я? К своему стыду я не испытывала той же радости, что наполняла сейчас мою маму. Да, несомненно, я была рада, ведь я давно не видела родителей и наконец-то приехала в родной дом, но все же, теперь моим истинным домом была Прага, а не Брно, в котором я родилась и выросла. Конечно же, из-за Седрика. Теперь Брно был для меня всего лишь временным пристанищем и городом, в котором живут мои родители. И не более. Наверно, мне должно было быть стыдно за это.
Проведи своего парнишку в комнату для гостей, сказала мне мама. Она взяла наши пальто и повесила их в гардероб. А я пока поставлю чайник, хорошо, что я еще с утра все приготовила, ведь вы, конечно, проголодались, мои бедные дети! И, улыбнувшись Седрику, она пошла на кухню.
Воспользовавшись ее уходом, я подошла к Седрику и с удовлетворением увидела, что он был весел: в его голубых глазах играл озорной огонек.
Мне нравится твоя мать. Такая веселая, энергичная женщина! Теперь я понял, в кого ты пошла своей красотой, шепнул он мне на ушко.
Этот безыскусный комплимент пришелся очень по душе моей матери, когда потом я передала ей слова Седрика.
Да, она у меня такаяне сидит на месте! Ну, а как тебе дом? Мы небогаты, и я знаю, что ты не привык к таким условиям.
Седрик взглянул на меня умильно-удивленным взглядом.
Наверно, я кажусь тебе избалованным, но это не так.
Я смутилась от своей оплошности.
Прости, если обидела тебя, тихо сказала я.
Ты не обидела и никогда не обидишь, даже если захочешь, улыбнулся он. А этот дом Для меня прекрасно все, что связано с тобой.
Его слова были прекрасней любых объяснений в любви: моя душа ликовала оттого, что Седрику было дорого все, к чему я прикасалась.
Но сейчас я покажу твою комнату: мама приготовила тебе комнату для гостей, которые бывают у нас очень редко! смеясь, сказала я.
Ты не представляешь, как это здорово. У нас гости бывают так часто, что я уже не могу их терпеть, весело отозвался на это Седрик. Давай занесем сумку в мою комнату, и ты покажешь мне свою.
Но только обещай, что не будешь смеяться над моим хобби! ответила я.
У тебя есть хобби? Надеюсь, ты не собираешь марки или кукол вуду? пошутил Седрик.
Мы стали подниматься по довольно скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, где находились жилые комнаты.
Моя комната располагалась в конце коридора, а комната Седрикапрямо напротив моей. Широкий коридор был застелен недорогим синим ковром и освещался двумя люстрами, которые я лично выбрала в магазинеэто были полумесяцы, на которых сидели девочки-эльфы и держали в руках круглую лампу, светившую ярким белым светом. Эти люстры были моей гордостью, и я указала на них Седрику. Он похвалил меня за хороший вкус.
Вот и пришли! весело сказала я, когда мы подошли к двери его комнаты.
Мы вошли, и Седрик бросил свою сумку на пол рядом с кроватью.
Если тебе что-то понадобится, говори мне, вдруг ты что-то забыл, сказала я.
Но, даже не осмотрев свою комнату, Седрик тут же потребовал показать ему мою.
Я хочу знать о тебе все: твои первые шаги, детство, юностьвсю твою жизнь до встречи со мной! потребовал Седрик.
Ну и запросы у тебя! Я уже почти ничего не помню ни с детства, ни со школы, об этом лучше расспроси мою маму! засмеялась я. И, пожалуйста, не обижайся на нее за то, что она назвала тебя
Парнишкой? хитро улыбнулся Седрик.
Именно.
Не волнуйся, «парнишка» звучит гордо! Было бы хуже, если бы она назвала меня влюбленным в тебя ослом!
***
Я зачарованно смотрел на комнату Вайпер: все в ней, даже самые мелкие детали, разбросанные тут и там, были мне дороги, и я пытался не проглядеть ни одной из них, чтобы понять удивительный внутренний мир моей возлюбленной.
Вся комната была настолько живописна, что любой художник с восторгом принялся бы возводить ее на картине, чтобы навсегда запечатлеть на ней это волшебное маленькое царство. Здесь не было ни пылинки, видимо, мать Вайпер успела провести генеральную уборку, перед приездом дочери. Комната была небольшая (в этот момент я сразу заметил контраст между моей огромной комнатой и этой маленькой, но величественной), квадратная, с большими окнами, на которых покоились не модные жалюзи, а тяжелые на вид белые матовые шторы. Комната будто освещалась мягким голубым цветом, который шел из небесно-голубых обоев. Кроватьобычная, одноместная, ютилась рядом с небольшим комодом, покрытым черным лаком. С другой стороны кровати, стоял небольшой платяной шкаф, тоже черный, но весьма внушительного старинного вида. В углу, около окна, стояли передвижной журнальный столик и два крепких стула. На столе лежали тетради, сложенные в аккуратную стопку, и ручки, поставленные в зеленую квадратную вазочку. Над кроватью располагалась длинная узкая полка, на которой стояли книги, видимоличная библиотека Вайпер.
На стене я увидел прикрепленные на ней детские рисунки, на уже пожелтевших листах. На них, в большинстве своем, были изображены собаки и коты, и много рисунков, на которых Вайпер запечатлела свою маленькую, дружную семью.
В моей груди разлилось душевное тепло, и я улыбался от свидетельства того, как родители лелеют память о детстве своего ребенка.
В углу, напротив кровати, стояло старое черное пианино, которое было превращено в подставку для статуэток из разных материаловразных фигурок сказочных и мифических существ.
Ты играешь на пианино? с приятным удивлением спросил я Вайпер.
Да, и вполне сносно! весело ответила она.
Еще одна новая тайна Вайпер, о которой я не знал.
Толстый черный ковер на полу, заглушающий шаги, лиловые часы на стене в виде улыбающегося толстого кота, статуэтки, голубые обоивсе это говорило о Вайпер. Все это нагромождение вещей были ее душой, такой же загадочной, как и ее комната.
Хорошие рисунки, сказал я, подходя к ним и анализируя каждый из них. Сколько тебе было лет, когда они впервые коснулись этой стены?
Вайпер подошла ко мне, забрала у меня свои сумки, о которых я совсем позабыл, и небрежно бросила их рядом с кроватью.
Четыре или пять. Сначала я портила мамины журналы и папины книги, а потом мне купили большую пачку бумаги, но она была не очень качественной и пожелтела со временем. Я много рисовала, изливая на бумагу мои мысли и любовь к животным. Тогда, папа стал вешать их сюда, и вот, до сих пор они здесь! Но, когда мне было около тринадцати лет, эти рисунки стали казаться мне детскими и уродливыми, и я хотела выбросить их, но родители не позволили. К счастью. Но ты просто не представляешь, какие скандалы я из-за них устраивала! Вайпер указала на рисунок, где был изображен толстый рыжий кот рядом с миской, полной молока, и корявой надписью «Владинович». Это мой первый рисунок в школе, на уроке рисования: в то время у нас жил кот Юпитер, и я рисовала его практически постоянно.
Она замолчала и с любовью посмотрела на свои рисунки.
Я так рад, что ты не выбросила их, улыбнулся я. Иначе, я не узнал бы о тебе столько нового.
Я тоже рада. Это ведь такая память!
Вайпер пробежала взглядом по стене и, рассмеявшись, указала мне на другой рисунок: на нем был изображен большой корабль с двумя человечками на носу и надписью «Титаник».
Это я нарисовала после просмотра фильма «Титаник»! Тогда мне было шесть лет, и я мечтала о своем Джеке. Впрочем, как и все девочки того времени! Мама и я смотрели этот фильм целых три раза, три вечера подряд, а папа нарочно уходил в библиотеку!
Я прекрасно помнил те годы, когда многие девушки и девочки ходили в майках с изображением парыДжек и Роуз, но сам никогда не смотрел этот фильм, однако, благодаря рассказу Маркуса, который недавно просмотрел его вместе со своей невестой, я знал, о чем в нем идет речь.
А это, как я понимаю, Джек и Роуз? спросил я, хотя уже знал ответ.
Ну да, хотя они больше похожи на спички с руками, чем на людей. Это момент, когда она хотела прыгнуть под винты, а он ее спасал! сквозь смех сказала Вайпер, и я вдруг осознал, что даже не знаю, какие фильмы она предпочитает смотреть.
Это твой любимый фильм? поинтересовался я, чтобы исправить положение.
Нет, не этот. С меня хватило и трех просмотров: я так горько плакала каждый раз, когда Джек умирал! А папа потом над нами посмеивался! С тех пор я не люблю мелодрамы, все еще смеясь, сказала Вайпер. А ты?
Я не смотрю фильмы, да и желания нет, честно признался я. Правда, иногда я просматриваю ретро, но современные фильмы мне не по душе. А что это ты на подоконнике выращиваешь? спросил я, указывая на высокое зеленое растение, растущее в красном горшке, около окна.
Это мама выращивает на моем подоконнике перец. Я не люблю цветыони быстро вянут и лучше смотрятся на клумбе, чем в букете или в горшке на окне.
Эти слова напомнили мне о том, что я ни разу не дарил Вайпер цветы. Необходимо было исправить эту оплошность несмотря на то, что, как призналась Вайпер, она не любит цветы.
Для меня открывались все новые грани характера Вайпер: она не любит цветы? Странно, мне казалось, все девушки их любят.
А статуэтки? Это и есть твое хобби? спросил я, взяв в руки хрупкую фигурку эльфа. У тебя тут много твоих родственниковэльфов.
Да, это моя страстьсобирать фигурки эльфов! Они красивые, добрые, и я люблю смотреть на них. Почему, сама не знаю! сказала Вайпер.
Поставив статуэтку на место, я обернулся к Вайпер, и мы молча смотрели друг на другаэта тишина выражала намного больше, чем любые слова.
Дети, спускайтесь в гостиную! Отец пришел! вдруг послышался голос матери Вайпер.
Ты попался: отец у меня довольно строгий! предупредила меня возлюбленная.
О, в этом я не сомневаюсь! рассмеялся я в ответ.
Пойдем! Нас уже ждут! весело сказала Вайпер.
Взявшись за руки, мы спустились в гостиную. По дороге я посмеялся в душе над словом «дети». Это слово по отношению ко мне было смешным, учитывая то, что я был старше матери Вайпер больше, чем на двести лет.
И все же, я волновался как зеленый юнец, сейчас, когда мне предстояло познакомиться с отцом моей возлюбленной.
По дороге я мысленно вел диалог сам с собой. Я твердо доказывал себе, что бояться нечего, что мне, вампиру, должно быть стыдно за свою трусость и что мне не стоит волноваться, но волнение не покидало меня и словно передалось Вайперона сильно сжимала мою ладонь.
А ведь для людей это обычное делознакомство с родителями второй половинки.
На этой мысли я прервал свои размышления, так как мы уже вошли в гостиную.
Фигура отца Вайпер сразу бросилась мне в глазавысокий, статный, черноволосый, с легкой проседью мужчина. Он стоял лицом к окну, но, как только мы вошли, обернулся и подошел к нам.
Итак, имею честь познакомиться с молодым человеком моей дочери? серьезным низким голосом сказал он, протягивая мне руку для пожатия. Он вперил в мое лицо изучающий пронзительный взгляд, будто проверяя меня на выдержку, но я смотрел на него твердо, спокойно, и ни разу не отвел глаз, понимая, что такой человек посчитает это слабостью.
Да, сэр. Честь имею представиться: Седрик Морган. Я твердо пожал его ладонь.
Отец Вайпер, Ян Владинович. Ян даже слегка улыбнулся, видимо, поняв, что перед ним стоял не зеленый трусливый мальчишка.
Я прекрасно разбирался в психологии и физиологии, ведь за долгие годы моей жизни достаточно изучил эти две науки о людях, и лицо Яна рассказало мне о многом: высокий лоб говорил о большом уме, широкие, чуть нахмуренные брови, указывали на раздумья и постоянной работе разума. Прямой нос и тонкие сжатые губы говорили о том, что Ян не был особо разговорчив, а также о сильном твердом характере этого человека и о некоторой строгости и прямоте. Его живые как ртуть глазатемно-карие, как у Вайпер, словно прожигали мои внутренности.