Как Ванятка рыбу ловил
В одной деревеньке жила вдовая Анисья со своим сыном Ваняткой. Отца-то у них германцы убили на второй год войны, лежит похоронка в сером конверте в буфете за чайничком. Глаза от неё отводит Ванятка.
Бедно живут, едят надоевшие постные щи, да картошку варёную. Ванятка жерлицы на Волге ставит, попадется карась или ёршушицей побалуются.
Встал утром раненько Ванятка, набросил старый батькин пиджак, и на Волгу побежал жерлицы проверять, которые вечером поставил. Подтянул леску из конского волоса, а там сом попался! Обрадовался Ванятка, рыбину рассматривает. Большой сом, глаза умные, человеческие.
Ванятка, а Ванятка!
Оглядывается Ваня, понять не может кто его зовёт.
Экий ты глупый, сюда смотри!
Девка из воды выглядывает. Голову высунула, рукой машет. Красивая девка, глаза зелёные, не видел её раньше Ванятка.
А ты кто? Я тебя не видел никогда.
Отдай мне сома, Ваня.
Хитрая! Мамка пожарит или уху сварит, я у неё один кормилец остался.
А если я тебе за него сахару дам?
Даже рот открыл Ванятка. Сахар пропал из лавки уже давно, да и купить его не на что, если вдруг бы сахар и появился у лавочника Ульяна Петровича.
Нет у тебя сахара.
Девка засмеялась заливисто:
Это верно! Отдай мне сома просто так, это мой любимый сом! а сама смеётся, зубы белые скалит.
Почесал маковку Ваня и сказал мрачно:
Забирай.
Девка свистнула, сом подпрыгнул на Ваниных руках и сиганул в воду. Подплыл к красавице, ластится, как кошка.
А ты чего из воды не выходишь?
А вот ты уйдешь, тогда и выйду, опять смеётся девка.
Засобирался парнишка домой, рукой махнул и пошёл в деревню.
Погоди, Ванятка! В сенях мешок гороховой муки у вас лежит, забыла про него мамка-то. Иди, дома тебя заждались!
Ваня бежал домой и думал, что наврала девка про муку, откуда ей там быть? А было бы здорово поесть горохового киселя!
Дома Анисья удивленно смотрела на большой куль с гороховой мукой, найденный в сенцах, и мешочек твердого, как камень, сахару.
Откель взялось такое богатство? Не лавочник ли удружил, дай ему бог здоровья?
Пили чай с сахаром вприкуску, наевшись киселя. Мамка радостная и раскрасневшаяся благодарила Ульяна Петровича, а Ванятка про девку помалкивал. А то придумает мамка невесть что, на речку не пустит. А девка эта племянница дяди Прохора из Питера, Яшка дружок сам видел, как она на тройке приехала с сундуком всякого добра, лопни глаза, если вру!
С тех пор жерлицы у Ванятки пустыми не бывали. У другихкогда как, а Ванятка всегда с уловом.
Неразменный рубль
Если бы Ваньку и Яшку спросили где находится рай, то они ответили бы, что в лавке Ульяна Петровича. Какие сказочные богатства там хранились! На полу стояли мешки с сахаром, крупой, мукой, бочки с селёдкой. На полках ящики с пряниками, орехами, банки с леденцами, целые связки кренделей, свежий пеклеванный хлеб с изюмомлюбимое лакомство Вани.
Раз Яшка Сапог и Ванятка заметили, что соседская курица яйцо снесла под чужим амбаром, вытащили яйцо и обменяли у Ульяна Петровича на стакан семечек.
Устроились удобно на траве, щёлкали семечки и болтали.
Я слышал, как Санька Нытик рассказывал, что Ульян Петрович у чёрта неразменный рубль выторговал, потому он такой богатый, сказал Яшка, плюясь шелухой.
А что за рубль?
Ну, это такой рубль, который завсегда у тебя остаётся. Хочешь купить кренделей, отдаёшь неразменный рубль, а он опять целенький в кармане!
Вот бы нам с тобой такой рубль заиметь! размечтался Ванятка.
Да Я бы сапоги с подковами купил.
А я бы я бы ружье. Здорово было бы!
Не так просто его заиметь. Слушай, что Санька говорил
***
Открыл Ульян Петрович лавку в селе. Товару закупил много, а торговал плохо. Кто-то подсказал ему как разбогатеть можно, получив неразменный рубль. В ночь на Рождество надо встать на перекрёстке и продавать чёрную кошку. Придёт нечистый и будет торговаться, просить нужно только рубль, он и будет неразменным.
Изловил лавочник чёрную без пятен кошку, и в Рождественскую ночь пошёл на перекрёсток, одна дорога которого на кладбище вела. Встал на перекрёстке, кошку придавил, чтобы она замяукала, глаза зажмурил и ждёт, сам от страха трясётся.
Вдруг слышит, как рядом нечистый копытами цокает. Сердце у Ульяна в пятки ушло, сбежать бы рад, да словно к земле прирос.
Продаёшь кошку? захихикала нечистая сила.
Продаю, мямлит Ульян.
Сколько просишь?
Рубль.
Всего-то? Я даю тебе сто. Отдай кошкуи по рукам.
Нет, мне рубль нужен, упорствует Ульян.
И так и эдак склоняет его нечистый продать кошку не за рубль, уже мешок денег предлагаетНо Ульян-то знает, что больше рубля нельзя брать, и на своём стоит. Нечистый, слышь, вьётся вокруг, хвостом задевает, в ухо хрюкает. Где-то в лесу волки завыли, совы заухали. Ульян чуть штаны не обмочил.
Вдоволь помучив лавочника, нечистый согласился обменять рубль на кошку. Получил Ульян Петрович монету и поспешил домой, а то вдруг передумает нечистый.
На вид рубль оказался обычным, как и все серебряные рубли. Лавочник решил проверить силу монеты, позвал жену в лавку:
Обслужи-ка ты меня, Ефросинья, будто перед тобой сам генерал! И рубль достаёт.
Ты спятил что ли, Ульян? Сам у себя товар покупать будешь?
Делай что говорю. Взвесь мне фунт кренделей, два фунта пряников и ландрину фунт.
Расплатился неразменным рублём, сунул трясучую руку в карман, а рублик снова там. На радостях вышел на улицу и стал раздавать пряники и конфеты мужикам и бабам, возвращавшимся со всенощной службы.
Зажил хорошо, двухэтажный дом с лавкой построил в хорошем месте. Стал солидным, раздался вширь, завёл работника, чтобы за скотиной ходил.
Как думаешь, Яша, а у Ульян Петровича ещё есть этот рубль? спросил Ваня.
Санька Нытик говорил, что потерял его лавочник. Весной решил путь срезать и провалился под лёд, хорошо, что бакенщик увидел, спас его. А рубль утонул. Ульян его за пазухой в кошеле носил, хватьа нет кошеля.
Давай поныряем, вдруг найдём?
Да где там Нам с тобой хотя бы самый обычный рублик получить на Казанскую.
У меня двадцать копеек есть, мамка ещё обещала на праздник. И тебе отец даст, он добрый, заверил Яшку приятель. Айда на речку купаться!
Вдоволь наплававшись они отдыхают на горячем песке. Скоро Казанская, светлый праздник!
Кикимора
Мам, расскажи, как дядьке Ульяну дом строили, пристала к матери Полинка.
Мать сидела за кроснами, ткала полотно. Руки у неё так и мелькали, нитки, казалось, сами собой в красивую ровную ткань сплетались.
Сто раз уже рассказывала, дочка.
Ну и что, нам всё равно интересно, поддержал Лёша.
Яшка промолчал, он слишком большой для разных баек, но уши навострил. Матьудивительная рассказчица, речь у неё течёт, как говорливый ручеёк.
Ну, слушайте, коли охота есть, соглашается она.
Был тогда Ульян молодым да чернявым. Лавку открыл, да не там, где сейчас, а в проулке. Торговлишка там не шибко шла Но скопил кое-как деньжат, позвал плотников и построили они ему дом двухэтажный с лавкой в людном месте, железной крышей крытый.
Ульян и тогда уже был жадноват. Заканчивают плотники работу, тот всё ходит да вздыхает, то к одному придерётся, то к другому. То стены кривые, говорит, то угол просел. Я и кормил-поил вас на дармовщину: и щи с мясом, и каша с маслом, и кисель клюквенный с сахаром! Да ещё и патефон вам включал, музыкой развлекал.
Плотники смекнули куда ветер дует Ну закончили работуУльян придрался ещё к чему-то и всех денег не заплатил.
Ой ругались да без толку всё. Плюнули работники, собрали свой струмент и ушли.
Ульян посмеивался: вот как ловко я работников провёл, а дом-то загляденье. Добротный, просторный, тёплый
Мать замолчала, поправила что-то в работе.
А потом что было, мам? не выдержал Лёшенька.
Что потом? Да недолго он радовался-то
Стала жаловаться жена его, Ефросинья, что балует кто-то в дому. Новёхонькую рубаху постирала, сушить повесилаа рубаха вся в клочья изорвана. Чугунок щей кто-то прямо в печи опрокинул. Встала утром однажды, а все волосы всклокочены, запутаны, как мочало
Она Ульяну жаловаться, а тот на всё отговорки находит.
Ты сама, Фроська, рубаху порвала или кошка-зараза когтищами исполосовала. Чугунок криво поставила
А волосы?!
Заплетать на ночь надо-тка, чтобы не лохматились.
Ещё много чего Ефросинья рассказывала: деньги пропадали, посуда билась. Сядет ткать за кросна, полотнозагляденье, а за ночь кто-то всё испортит, испоганит, нитки порвёт
А однажды обедать сели, достаёт Ульян вилки и ложки из шкафчика, а они узлом все завязаны
Как это, мам? расширила глаза Полина.
Ну как как на верёвке узлы, так же и ложки завязаны.
Тут уж и Ульян понял, что не кошка это сделала.
Это, говорит, домовой шалит. Надо его задобрить, уважить: молочка в миску поставить, хлебца положить.
Ефросинья всё так и сделала, да только не помогло. Кофту её праздничную снова кто-то изорвал. А однажды не спалось ей ночью, всё ворочалась И услышала, как бегает кто-то по дому и хихикает. Испугалась страсть Толкает в бок мужа, а тот знай себе похрапывает.
И что же она сделала? подал голос Яшка.
К ведьмаку пошла
Его деревенские обходили десятой дорогойбоялись, ну а Ефросинье деваться некуда, пошла
Тот выслушал, поколдовал что-то и сказал, что кикимора у них в дому завелась.
Ах, батюшки, испугалась Фроська, да откуда же она взялась?
Обидели, может, кого? хмыкнул ведьмак.
Ефросинья задумалась. Был её Ульян жаден да завистлив. Мягко стелил, да жёстко спать. В лавке обвешивал и обсчитывал всех подряд. Хоть копейку урвёт, а всё на душе приятственно.
Так что из обиженных очередь можно было от деревни до самого Питера выстроить Как же из них того найти, кто кикимору натравил?
Что же делать теперь? спрашивает Фроська.
Тот обиженный подложил что-то в доме ищи, пожал плечами ведьмак.
Ефросинья весь дом с лавкой перевернула, потратив на это неделю. Каждый аршин прошла, все вещи пересмотрела, но ничего чужого не нашла. А Ульян всё отмахивается: сама виновата. Есть такие мужики, у которых завсегда бабы повинны.
Она опять к ведьмаку. Ничего не нашла, говорит.
Не там ищешь, усмехается тот, в полу смотри, в стенах, в крыше.
Как в полу? испугалась Фроська. Что же мне, полы ломать? Муж не позволит.
Ну как хочешь, засмеялся ведьмак.
Вернулась Ефросинья домой. А тут рази всё прекратилось: никто нитки не путает, посуду не бьёт, одежду не портит. Обрадовалась она. Думает: "Вот хорошо, что не послушала ведьмака. Невесть что говорит Только два рубля жалко, что ему отдала".
Ходит довольная А у неё ребёночек махонький уже был Кирька-то.
И вот просыпается однажды, подходит к зыбке, а у сыночка половина головы без волос. Выстриг кто-то.
Вот тут она завопила, заголосила Ругмя ругала Ульяна, тот к ведьмаку побежал, привёл в дом.
Ходил ведьмак с пруточками, искал какую-то вещь. И в одном месте, в аккурат в углу, прутки-то как зашевелятся! Фрося сама видела
Ульян работника позвал, велел пол убирать. Доски подняли, а там куколка самодельная из тряпок лежит, соломой набитая.
Ульян тут и вспомнил про плотников, которым не заплатил всех денег.
А это они куколку подложили, да? встрял Яшка.
Эге. Обиделись за то, что Ульян их обманул.
А что потом было?
Да ничего. Куколку ведьмак забрал, и всякие безобразия прекратились, ответила мать.
Подвела его жадность
Только ничему Ульяна на научила кикимора. В лавке так и обманывает, всем завидует Вот и нашей лошадке позавидовал.
Яшка рассмеялся:
А что, Лёшка, может, напомнить Ульяну Петровичу про кикимору, а?
Омут
Недалеко от Василёвки был омут с чёрной стоячей и очень холодной водой. Мамки им ребят стращали:
Вот будешь купаться без креставодяной утащит.
Полезешь в воду, когда не следрусалки защекочут.
Брехняговорили ребята, но как-то неуверенно.
Поди-ка, брехня! А Ваську Потапова кто утопил?
Да он сам упал.
Хоть пугай, хоть не пугай, но коли жара такая стоит, то кто плохое про омут вспоминать станет? Ребята и девчонки любили там плавать. Кто рыбкой, кто собачкой, кто топориком. Яшка и Ванька наплавались и отдыхали на берегу, закапываясь в песок.
Олькина старшая сестра Оксана, белокожая и рыжеволосая, купалась в рубахе, стесняясь других. Тринадцатый годок ей пошёл, почти девка. Нырять она не умела, плавала осторожно, по-собачьи.
Вдруг Оксана замолотила руками, захлебнулась криком и ушла под воду, только пузыри пошли. Яшка, Ваня и Олька в тот же миг сорвались с места и бултыхнулись с обрыва. Наощупь пытались найти Оксану, потому что сколько ни таращи глаза в чёрной воде, не видно даже собственных пальцев. Остальные ребята бестолково носились по берегу и кричали. Колька Мелкий понял, что плохо дело и в деревню за взрослыми побежал.
Мокрые и дрожащие Яшка с Ванькой сидели на берегу, Олька плакала рядом с воющей матерью.
А слышали, как гончаровскую молодуху водяной утащил? Без креста купалась, вертихвостка, вспомнил лавочников сын Кирька.
Кто-то из ребят отвесил ему подзатыльник.
Дурак! Будешь болтать, так и тебя утащит!
Мужики в лодке шарили в мутной воде баграми и забрасывали невод в указанном месте. Ребят погнали по домам, они неохотно побрели в деревню, только Оля осталась стоять с матерью.
Мне жалко Оксю, сказал Ванятка, вытирая глаза.
И мне жалко, отозвался Яшка. Её водяной утащил, Окся теперь русалкой будет.
Знамо дело. Все утопленницы русалками становятся. Ночами хороводы водят и волосы расчёсывают. А как надоест, так людей заманивают в воду и топят. Ваську Потапова утопили, помнишь?
Васька напился вина на станции и сам в воду упал, резонно заметил Яшка.
Ага, сам! Тетка Дарья сказала, что утопили.
Окся не будет заманивать, она добрая.
Да, добрая, почти как Олька, проговорил Ванятка.
В ту ночь в доме пастуха спал только меньшой Лёнька в зыбке. Пастух Влас зажёг лампадку перед образами и тяжело опустился на лавку. Его жена Васёна лежала на кровати без сил, уставившись немигающим взглядом в одну точку. Было так тихо, что слышно, как шуршали тараканы за печкой.
Вдруг послышалось какое-то царапанье в дверь. Никто не повернул головы и не поспешил открывать. Оля тихонько спустилась с печки, откинула дверной крючок.
На пороге стояла Оксана с белым бескровным лицом, с мокрых волос и рубахи капала вода. Олька взвизгнула и бросилась к отцу, ища защиты.
Безмолвная Оксана стояла в дверях без движения. Мать осторожно приблизилась к ней, коснулась лица, провела рукой по телу.
Живая, живаяЦарица небесная, заступница! Она живая! зарыдала Васёна, падая на колени перед дочерью и обнимая её.
С печки торопливо спрыгнули дети, подбежал отец, зацепив ногой лавку. А Оксана стояла неподвижная и безучастная к восторгам родни
Оксю доктор признал помешанной, а бабы говорили, что в девку вселилась нечисть. Она не разговаривала, сидела, где посадят, ела после указания, воду не пилабоялась. После её чудесного спасения обнаружилось, что пропал крестик на простой верёвочке, видимо смыло водой. Мать хотела надеть на Оксю новый, но едва поднесла крестик к голове, как Оксана зарычала и шарахнулась от матери, забилась в угол и так сидела до ночи, как зверь.
Было решено повести Оксю в церковь. Не успели дойти до церковной ограды, как помешанная повернула обратно.
Ну что же ты, Окся, пойдём, не бойся, потянула за руку мать.
Оксана мычала и выдёргивала руку, злобно смотрела из-под спутанных рыжих волос. Васёна тогда пошла и бросилась в ноги соседу Михаилу, выпросила лошадь с тарантасом, чтобы Оксю в монастырь везти. Михаил лошадь дал, да ещё и конюха своего.
У Ольки появилась новая заботапасти коров, пока отца нет. Ванятка прибегал к ней на выгон, делился краюшкой хлеба или редкостного пирога с капустой и яйцами.
Не вернулись ещё, говорила она, должно быть завтра
Уплетая горячие лепёшки со сметаной и поглядывая в окно, Ванятка увидел, что сам пастух повёл стадо на выгон.
Никак, приехали, сказала мать. Слава тебе, Матерь Божья, заступница
Ванятка наскоро допил чай, сунул потихоньку кусок сахару в карман и выскочил из дома. Ноги сами принесли его к знакомому ветхому дому. Приладив пальцы, он посвистел. На покосившееся крыльцо выбежала Олька.