Он шагнул к закусочной, но Лемми схватил его за руку.
Нет. Здесь.
Винс посмотрел на чужие пальцы на своем локтеоднако Лемми не отпустил; Лемми был единственным, кто совсем его не боялся, затем перевел взгляд на «паренька», который уже много лет как пареньком не был. Рейс копался в кофре над задним колесом.
О чем говорить? Кларка больше нет. И бабок тоже. После сегодняшнего утра ничего уже не сделать.
А Рейс считает так же? Тебе бы лучше убедиться, что вы думаете одинаково, а то в последнее время он только и делает, что с тобой собачится. Я тебе еще кое-что скажу, босс. Вся идея была Рейса, да; но потом он разбудоражил парней, обещая бешеные бабки после уговора с Кларком. И сейчас не его одного колотит от мысли, как быть дальше.
Лемми выразительно посмотрел на остальных. Винс только сейчас обнаружил, что они не сдвинулись с места: так и стоят около своих байков, переводя взгляд с него на Рейса и обратно. И ждут.
Затевать грызню Винс не желал. От мысли о предстоящем все-таки разговоре во рту стало сухо. Любая беседа с Рейсом напоминала перетягивание канаталишь усталость и никакой пользы. Не посреди же дороги?
Тем не менее Когда дело касается блага Команды, Лемми почти всегда прав. Он постоянно прикрывал Винсу спинус тех самых пор, как они встретились в Дельте Меконга, и весь остальной мир был «за периметром». Они вместе высматривали растяжки, а потом разряжали мины. За почти сорок прошедших с того времени лет ничего по большому счету и не изменилось.
Винс сдвинулся наконец с места и пошел к Рейсу, который стоял между своим «харлеем» и припаркованным нефтевозом. Рейс как раз нашел то, что разыскивал в кофре: фляжкув ней плескалось нечто похожее на чай и чаем, конечно, не было. Он и прежде пил такое, что Винс не одобрял. Рейс хлебнул, вытер рот и протянул фляжку Винсу. Тот покачал головой.
Велел Рейсу:
Говори.
Если мы двинем по Шестой трассе, то часа через три окажемся в Шоу Лоу. Если ваши японочки потянут.
А что там в Шоу Лоу?
Сестра Кларка.
А зачем она нам сдалась?
Деньги. Если ты не заметил, нас нагрели на шестьдесят грандов.
Ты думаешь, они у сестры?
Ну надо же с чего-то начинать.
Давай поговорим об этом в Вегасе. Обсудим варианты.
А почему не сейчас? Ты же видел: когда мы вошли, Кларк сбросил звонок. Я через дверь слышал обрывок разговора. Мне кажется, он пытался дозвониться до сестры, а когда не смог, передал через кого-то сообщение. Через кого-то, кто ее знает. А иначе на хрена бы он взялся названивать этой кошелке, едва увидел, что мы подъезжаем?
Просто хотел проститься с сестрой. Это была теория Винса, но он не стал говорить Рейсу.
Она вроде бы не при делах? Кто она вообще такая? Такая же психопатка?
Нет. Просто шлюха.
Иисус милосердный. Ну и семейка.
Рейс фыркнул:
Кто бы говорил.
О чем ты?
Винса больше зацепило не столько это скрытое оскорбление, сколько собственное отражение в зеркальных стеклах Рейсовых солнечных очковобгоревшее на солнце, седобородое, морщинистое, старое.
Рейс снова перевел взгляд на бликующий от жары асфальт. Проигнорировал вопрос; заговорил о другом:
Шестьдесят грандов. Шестьдесят грандов как в воздухе растаяли, а ты просто пожимаешь плечами.
Ничем я не пожимаю. Именно. Растаяли в воздухе.
Рейс и Дин Кларк познакомились в Ираке: в Аль-Фаллудже или, может, в Тикрите. Кларк, медик, специализировался в купировании болевого синдрома; большей частью лечение состояло из косяка и щедрой дозы хип-хопа. А задача Рейса была в том, чтобы перегонять военные грузовики и стараться не схлопотать пулю. Они поддерживали связь и после возвращения в большой мир, а полгода назад Кларк приехал к Рейсус идеей забацать на озере Смит лабораторию по производству мета. Он посчитал необходимый стартовый капиталшестьдесят тысяч. И утверждал, что вклад по-любому за месяц окупится.
Настоящий винт. Никакой сраной травы, только настоящий винт. Кларк разводил руки, демонстрируя, какого размера пачка наличных их ждет. До неба, ага?
Ага. Сейчас Винс думал, что ему следовало выйти из игры сразу, едва Кларк произнес эту фразу. В ту же самую секунду.
Однако не вышел. Он даже помог Рейсу двадцаткой собственных денегхотя сомнения грызли. Кларк производил впечатление лентяя и бездельника, внешне похожего на Курта Кобейна: длинные блондинистые волосы, рубахи в несколько слоев. Он произносил ага; он ко всем обращался мэн; он рассуждал о том, как наркотики одолевают угнетающую волю надразума. Что бы это ни значило. Он удивил и очаровал Рейса тем, какие приносил интеллектуальные подарочки: пьесы Сартра, записи классической поэзии, исполняемой под барабан.
Заносы Кларка злости у Винса не вызвали. Кларк, он какой есть: умник, повернутый на духовных проработках. Где и слова такие подхватил: то ли у педиков, то ли у черных. Его расстроило, что к моменту встречи у Кларка уже была вонючая пасть метамфетаминового наркомана: зубы выпали, а десны все в пятнах. Винс не возражал делать деньги на подобной дряни, но испытывал рефлекторное недоверие к любому придурку, тупому настолько, чтобы употреблять.
Он все же дал деньги: хотелось сделать что-то для Рейса, особенно после той истории с вылетом из армии. И пока Рейс и Кларк обсуждали детали, Винс почти убедил себя, что деньги не вылетят в трубу. Рейс был так уверен в успехе, так заносчив; в предвкушении больших доходов он даже купил своей девчонке автомобиль, подержанный «Мустанг».
Только вот лаборатория загорелась, ага? И за десять минут все сгорело к такой-то материв первый же день. Работавшие внутри мексы повыскакивали из окон да так и стояли, обожженные и покрытые копотью, пока не прибыл пожарный наряд. Сейчас большинство сидят за решеткой в окружной тюрьме.
Рейс узнал о пожаре не от Кларка, а от Бобби Стоуна, еще одного друга со времен Ирака, тот приехал на озеро Смит прикупить на десять грандов партию того самого «настоящего винта», однако повернул назад, завидев дым и маячки пожарной команды. Рейс все пытался дозвониться до Кларка по телефону, но так и не смогни тем днем, ни вечером.
К одиннадцати «Команда Команчей» выехала на трассу и направилась на восток.
Они обнаружили Дина Кларка в его домишке на холмах, пакующего вещички. Он заявил, что вот как раз собирался ехать искать Рейса, чтобы рассказать о случившемся и разработать новый план. Он, само собой, вернет все деньги до цента. Сейчас денег нет, но есть некие возможности, есть запасные варианты. Блин, он так сожалеет, просто дьявольски сожалеет.
Что-то было явным враньем, что-то правдой, особенно пассаж про дьявольское сожаление. Однако не все это поразило Винса, и даже не то, что Кларк начал плакать.
Егои остальных парнейпоразила подружка Кларка. Она затаилась в ванной комнате, в трусиках в цветочек и в кофте с надписью «Школа Корман». Всего лишь семнадцати лет, уже под метом, она сжимала в руке двадцать второй калибр. Рой Клавз спросил Кларка, тут ли его сучка, и пообещал списать двести баксов с долга, если она всех обслужит. А девчонка услышала. Рой Клавз зашел в сортир, достал член, чтобы отлить, но девчонка решила, что он расстегивает штаны по другой причине, и открыла огонь. Первая пуля ушла в молоко, а вторая в потолок: к тому времени Рой достал ее своим мачете, и тут реальность встала на паузу, и все соскользнуло в кроваво-красную мешанину иррационального кошмара.
Я уверен, часть денег он просадил, сказал Рейс. Может, даже половину из тех, что мы ему дали. Но не все, уж точно не все. Чтобы Дин Кларк вложил все шестьдесят грандов в один несчастный прицепну уж нет.
Может, он что-то и заначил. Я не говорю, что ты не прав. Только не понимаю, при чем здесь сестра. Может, он сунул деньги в банку и закопал во дворе. Я не собираюсь трясти эту сестру просто так, ради удовольствия. А вот если выяснится, что она вдруг разбогатела, вот тогда дело другое.
Я угрохал на это полгода и кучу бабла! И, заметь, не я один.
Отлично. Давай в Вегасе обсудим все подробнее.
Что толку в разговорах? Надо ехать. Сейчас его сестра в Шоу Лоу, но как только она выяснит, что братцу и его цыпочке пустили кровь
Ты бы потише, сказал Винс.
Лемми взглянул на них, скрестив на груди руки. Он замер в нескольких шагах сбоку, готовый, если потребуется, встать между своим кэпом и Рейсом. Остальные парни стояли группками по двое-трое: небритые, в дорожной грязи на кожаных косухах и джинсовках. У всех на куртках нашивка: череп в индейском головном уборе с перьями. И надпись: «Команда Команчей: живи на дороге, умри на дороге».
Они всегда были командой команчей, хотя ни один не родился индейцем, кроме разве что Персика: тот утверждал, что наполовину чероки. Впрочем, иногда он оказывался наполовину испанцем или инка. Док говорил, что Персик может быть хоть помесью эскимоса с викингом, если желает, результат все равно один и тот же.
Деньги пошли коту под хвост, сказал сыну Винс. Полгода жизни тоже. Прими это.
Сын стиснул зубы, так что заходили желваки, и промолчал; только держащие фляжку пальцы побелели. Перед глазами Винса вспышкой мелькнуло воспоминание: вот Рейсу шесть лет, и его лицо так же, как сейчас, покрыто пылью. Он катается по подъездной гравиевой дорожке на трехколесном зеленом велосипеде и громко, стр-рашно рычит. Как смеялись тогда Винс и Мери, любуясь сосредоточенной мордашкой сына. Безумный Макс, Воин дороги, приквел. Сейчас Винс не мог понять, с чего их тогда так разобрало. Сейчас смеяться никак не хотелось: всего два часа назад Рейс саперной лопаткой развалил человеческую голову. Рейс всегда имел быструю реакцию. Когда девчонка открыла огонь, Кларк, плохо соображая, бросился бежать, и Рейс успел первым. Может быть, он и не думал убивать. Он просто нанес удар. Один удар.
Винс открыл рот, собираясь сказать еще что-нибудь и закрыл. Развернулся и зашагал к закусочной. Не прошел и трех шагов, как сзади раздался звон стекла. Он обернулся. Рейс швырнул фляжку в сторону припаркованного нефтевоза, попав ровнехонько в то место, где Винс стоял пять секунд назад. В кого он метил?
Виски и осколки бутылки стекали по стенке побитой цистерны. Винс посмотрел на фуру и невольно дернулся от увиденного. На боку цистерны что-то было выведено по трафарету, и на мгновение Винсу показалось, что там написано ОКРОВАВЛЕН. Но нет. На боку цистерны значилось ЛАФЛИН. Все, что Винс слышал о Фрейде и его теориях, можно было свести к самой малости: аккуратная седая бородка, сигара, идея о том, что дети желают заниматься сексом со своими родителями. Впрочем, не надо быть докой в психологии, чтобы угадать игры подсознания. Может, Винс и посмеялся бы, вот только
В кабине нефтевоза сидел водитель. Его локоть высовывался из окошка; между пальцами зажата сигарета. На предплечье красовалась наполовину сведенная татуировка: Честь выше жизни. Тоже ветеран, мельком подумал Винс и отодвинул эту мысль в сторону. Он прикидывал, что водила мог услышать, какова мера риска и так ли уж необходимо выдергивать этого самого Лафлина из грузовика на пару слов.
Винс все еще раздумывал над этим, когда дизель заворчал и окутался смрадным дымом. Водила выбросил сигарету на парковку и отжал тормоз. Фура двинула к выезду, перемалывая гравий, и Винс медленно выдохнул, чувствуя, как отпускает напряжение. Он сомневался, слышал ли водитель хоть что-то, а даже если и да? Никто в здравом уме не пожелает влезать в их разборки. Лафлин, должно быть, понял, что услышал обрывки не касающегося его разговора, и счел за лучшее смыться.
К тому моменту, когда фура вырулила на хайвэй, Винс уже развернулся, протолкался сквозь своих парней и зашагал к закусочной.
Через час ему предстояло увидеться с фурой заново.
Первым делом Винс поспешил отлить: мочевой пузырь терзал его, стоило отъехать хотя бы тридцать миль, а потом прошел к своим. Они заняли два стола и сидели молча, почти не разговаривая, и от их столов доносилось только звяканье посуды.
Говорил один лишь Персик, да и тот сам с собой. Персик что-то шептал, иногда дергаясь, словно его окружила стая невидимых москитов. Такая вот нервная привычка у человека. Остальные молчали, уставившись взглядом прямо перед собой. Что они видели сейчас? Возможно, ванную комнату в доме Кларка после того, как Рой Клавз закончил шинковать девчонку. Или как повалился лицом вниз сбитый саперной лопаткой Кларк: с торчащей вверх задницей, в испачканных дерьмом штанах. Или саму лопатку: стальное лезвие плотно вошло в башку, а ручка все еще колеблется в воздухе. А некоторые, может, просто прикидывали, успеют ли домой к игре «Гладиаторов» и выиграют ли хоть что-то лотерейные билеты, которыми они вчера соблазнились.
Когда они еще только ехали поговорить с Кларком, все было иначе. Лучше. Тогда Команда остановилась перекусить сразу после восхода в точно такой же, как эта, закусочной. Нельзя сказать, что настроение было праздничным; все-таки дрянная история с пожаром вышла, и потому за кофе и пончиками они тоже болтали разное.
Док за столом разгадывал кроссворд; прочие сгрудились вокруг, смотря через плечо и подкалывали друг друга, что вот-де какая честь им выпала: сидеть рядом с человеком настолько ученым. Док отмотал срок, как и большинство остальных; во рту у него была золотая фиксакоп выбил дубинкой зуб несколько лет назад. Однако он носил мотоциклетные очки, был худощав и вообще похож на патриция, много читал (отнюдь не только комиксы) и знал кучу всего: как выглядит законодательная власть в Кении и кто участвовал в войне Алой и Белой розы.
Рой Клавз покосился на кроссворд Дока и произнес:
Чего мне в жизни не хватает, так это кроссворда на тему ремонта байков и катания цыпочек. Например, что такое я предложу твоей мамашке, пять букв. А, Док? На такой вопрос я бы ответил.
Я бы сказал, «визитка», но там семь букв. Нет, пожалуй, все-таки «гобой».
Рой почесал голову.
Гобой?
Ну да. Ты станешь услаждать ее слух музыкой. Предложишь игру на гобое, а она начнет плеваться.
Да, и это больше всего меня выбешивает. Я пытаюсь научить ее глотать, когда я играю на гобое, а она плюется.
Парни попадали от хохота со стульев. Они грохнули так, что затрясся соседний столтам Персик объяснял, почему он пошел на перевязку семявыводящих протоков:
Что меня подкупило, так это то, что платить надо только один раз, за процедуру а с абортами ведь не так. Сколько тех абортов может быть? Вообще не ограничено, представь. Вообще. Каждая цыпочкапотенциальная прореха в бюджете. И ты этого не узнаешь, пока не придет время платить за пару соскобов. Вот тут и задумаешься, что твоим денежкам можно было найти лучшее применение. И вообще, после того, как ты смыл в сортир целый мотоцикл «Джуниор Патрон», отношения уже не те. Нет, совсем не те. Вот что мне подсказывает опыт.
Персику не было нужды шутить специально; ему было достаточно поделиться с остальными тем, что бродит в голове.
Это происходило утром. А сейчас Винс прошел мимо измотанных, красноглазых парней и сел к стойке рядом с Лемми.
Как ты думаешь, что нам делать со всем этим дерьмом, когда мы приедем в Вегас?
Лемми ответил без раздумий:
Уматывать. И молчать про планы. Уезжать и не оглядываться.
Винс засмеялся. Лемми нет. Он поднес чашку с кофе к губам, рассматривал несколько секунд, затем поставил на место.
Что-то не так с кофе? спросил Винс.
Не с кофе.
Ты ведь не всерьез говоришь про «уматывать»?
Мы не вдвоем с тобой ездили, дружище, сказал Лемми. Что Рой сделал с той девушкой в ванной?
Винс понизил голос:
Она же чуть его не застрелила.
Ей и семнадцати не было.
Винс не ответил; да ответа никто и не ждал.
Большинство парней никогда не видели такого треша, и я полагаю, многиете, кто посообразительнее, уже планируют побыстрее заныкаться куда подальше. И найти новую цель жизни.
Винс снова засмеялся, и Лемми глянул на него искоса.
Послушай меня, кэп. Мне было восемнадцать, и я убил собственного брата. Наехал по пьяни. А когда пришел в себя, то был весь залит его кровью; весь ею пропах. Потом, уже в морской пехоте, я искал смертикровь за кровь, понимаешь? но ребятки из джунглей не захотели мне помочь. Знаешь, что я четче всего помню о войне? Как пахли мои ноги, когда я подхватил в джунглях гниль. Словно в обувь нагадили все вокруг. Я отсидел, как и ты, и самым мерзким было не то, что сделал я сам или чему стал свидетелем. Хуже всего была вонь. Потные подмышки, невытертые задницы. Мерзко. А теперь вот мы сами устроили бойню, маньяки отдыхают. Из головы не выходиткак там, на месте, все смердело. Когда все кончилось. Словно тебя заперли в клозете, где кто-то только что сходил. Воздуха не хватает, и вообще.